спуская с них глаз, замирая от страха и наслаждения.
Но бремя образования, вживание в роль родителя
и постепенное окультуривание со временем вытесниО
ли детский трепет и заменили его социальными ожиО
даниями и культурными нормами. Аджи завершает
свое предисловие, вспоминая о том, как взрослые
брали его из кроватки «как самое близкое и любимое
в доме существо: но они никогда, ни за что, ни сейО
час, ни потом не говорили мне, кто я такой, и никогда
об этом мне не скажут»*.
Такие серьезные вопросы придают ценность
и значимость нашей жизни. Если мы забываем о
них, то попадаем в плен социальных условностей, пошлости и в конце концов — отчаяния. Если нам поО
счастливится достаточно пострадать, то испытанные
потрясения пробудят сопротивляющееся сознание, и
эти вопросы встанут перед нами вновь. Если же у нас
хватит мужества и желания самим позаботиться о сеО
бе, то через эти страдания мы сможем вновь вернуть
себя к жизни.
Хотя некоторые из нас встречаются со своим
Я в результате какойОто беды или несчастья, преО
дупреждения о грядущих страданиях возникают
гораздо раньше. Мы почти не ощущаем легких подО
земных толчков у нас под ногами, а потому сначала
просто не обращаем на них внимания. ТектоничеО
ские толчки, старшие братья тектонического напряО
жения, происходят еще до того, как мы полностью
их осознаем.
Я знаю человека, который в двадцать восемь
лет достиг всего, о чем мечтал: стал доктором наук, обзавелся семьей, опубликовал книгу, получил хоО
рошую преподавательскую должность. Впервые он
почувствовал близость сейсмических толчков через
* Там же, p. 15.
34
Глава 2
несколько лет после того, как достиг желаемого: он
стал скучать и постоянно ощущать недостаток энерО
гии. С ним случилось то, что в той или иной мере
случается с большинством из нас. В последующие
десять лет он написал еще несколько книг, у неО
го родилось еще несколько детей, ему предложили
еще лучшую преподавательскую должность. Вся
его деятельность подчинялась определенному раО
циональному плану и производила очень хорошее
внешнее впечатление, являясь типичной карьерной
лестницей, по которой все мы стремимся как можно
выше подняться, проецируя на нее свою идентичО
ность. Когда ему исполнилось тридцать семь лет, он оказался в глубокой депрессии, которая до этого
развивалась в скрытой форме, и почувствовал почО