- Черт возьми! - начал он, внезапно меняя тон. - Это что такое?.. Бумага! Чернила и перо! Так вы, синьор, занимались корреспонденцией! Выведите его, заревел он, - и захватите все!
Извергнув ужасное ругательство, он бросился на улицу, а два других разбойника потащили пленника. Третий взял бумагу и чернила, принесенные Попеттой.
Вся банда была в сборе.
- Товарищи, - крикнул начальник, - нам изменили! В темнице пленника мы нашли бумагу и чернила. Он писал письма, разумеется, чтобы нас предать. Обыщите его!
Пленника немедленно обыскали.
При нем нашли только одно письмо, видимо, давно написанное. Это было рекомендательное письмо к отцу Луиджи Торреани.
- Дьявол! - воскликнул Корвино, вырывая письмо и читая адрес. - Вот неожиданная корреспонденция?!
Он прочел письмо и улыбнулся, как хищник, уверенный, что добыча не уйдет из его рук.
- Итак, синьор, - сказал он, взглядывая на молодого человека, - вы уверяли, что у вас нет ни одного друга в Италии. Ложь! У вас есть друзья... богатые и сильные... первый магистрат деревни и, - прибавил он иронически на ухо пленнику, - очень красивая дочь. Какое несчастье, что вам не удалось передать рекомендательное письмо! Ничего! Вы можете с ней познакомиться... скоро, может быть, и даже здесь в горах. Это будет еще более романтично, синьор pittore.
Эти насмешливые слова отравленной стрелой вонзились в сердце Генри Гардинга. Со дня его плена его привязанность к сестре Луиджи Торреани росла не по дням, а по часам.
Подавленный горем, Генри хранил мрачное молчание. Да и что он мог сказать?
- Товарищи, - начал снова его палач, - доказательство измены у вас перед глазами. Не удивляйтесь теперь, что солдаты преследуют вас. Нам остается только узнать изменника.
- Да, да, - заревели разбойники, - изменника! Кто он?.. Давайте его нам!
- Пленник, - продолжал начальник, - написал письмо, оно отослано, раз его нет при нем. Кому оно было адресовано? Кто его снес? Кто ему достал бумагу, чернила и перо? - вот что надо узнать.
- Кто его стерег? - спросил один голос.
- Томассо, - отвечало несколько голосов.
- Томассо! Где Томассо? - заревели все.
- Здесь, - ответил разбойник, выступая вперед.
- Отвечай, это ты сделал?
- Что сделал?
- Доставил пленнику письменные принадлежности.
- Нет, - с твердостью отвечал Томассо.
- Не теряйте времени на расспросы этого человека, - воскликнула Попетта. Если есть виновный, то это я.
- Это правда, - сказала ее соперница некоторым разбойникам, - она сама ему все принесла.
- Молчать! - крикнул громовым голосом начальник, заставив смолкнуть поднявшийся ропот.
- Зачем ты доставила пленнику письменные принадлежности, Кара Попетта?
- Для общей пользы, - отвечала разбойница, запинаясь.
- Это каким образом? - крикнули разбойники.
- Черт возьми, - возразила обвиняемая, - вы не понимаете! Между тем, это ясно.
- Говори, говори!
- Хорошо, замолчите, я буду говорить.
- Мы слушаем.
- Ну, так вот. Я так же, как и вы, хотела поскорее получить выкуп и думала, что письмо, которое он раньше написал, было недостаточно убедительно. Во время вашего отсутствия я уговорила его написать другое письмо.
- Значит, он написал своему отцу? - спросил один голос.
- Разумеется, - отвечала Попетта.
- Куда оно было отправлено?
- На почту, в Рим.
- Кто его носил в Рим?
Попетта отвернулась, точно не слыхала вопроса.
- Товарищи, - сказал начальник, - узнайте, кто отлучался во время нашего отсутствия.
Поиски были недолги. Обвинительница Попетты немедленно назвала разбойника, носившего письмо.
Это был новичок, недавно принятый в шайку, которого еще не брали в экспедиции. Подвергнутый перекрестным вопросам, он тотчас же во всем сознался.
К несчастью, он умел читать и знал настолько арифметику, чтобы отличить, что он снес два письма вместо одного. Он сознался, что одно письмо было писано к отцу пленника. До сих пор Попетта не солгала.
Погубило ее второе письмо, написанное Луиджи Торреани.
- Слышите, - крикнуло зараз несколько разбойников, не обращая внимания на имя Торреани... - синдик Валь д'Орло... вот почему нас преследуют солдаты! Всякий знает, что Франческо Торреани никогда не был нашим другом!
- И к чему это такое ухаживание за пленником? - заговорила опять доносчица, желавшая занять место обвиняемой. - К чему его закармливать нашими лучшими кушаньями? Поверьте, товарищи, нам изменили!
Бедная Попетта, ее час пробил! Супруг ее нашел, наконец, желанный повод, чтобы отделаться от нее. Теперь он мог сделать это безнаказанно и даже как бы справедливо.
- Товарищи, - начал он, скрывая свою звериную радость под видом глубокой грусти. - Мне нет надобности говорить вам, как тяжело мне слышать подобные обвинения моей любимой жены. И еще тяжелее, что я принужден признать эти обвинения справедливыми! Но мы все связаны одним законом, которому мы обязаны безоговорочно повиноваться. Мы все клялись, что всякий, кто нарушит его, будет немедленно предан смерти: будь это брат, сестра, жена или подруга... Вы меня избрали начальником, я хочу быть достойным вашего избрания!
С этими словами Корвино бросился на Попетту.