Они стояли в просторной зале, стены которой были выложены известняком. В основании помещение имело почти идеальную круглую форму. С двух сторон друг напротив друга чернели два портала. Остальное пространство стен по всему периметру было словно изрыто кротами — стены дырявили проходы, тоннели и норки всевозможных форм и размеров. Стеклянная мозаика над их головами уже сомкнулась и, пробивающиеся сквозь нее солнечные лучи, едва достигали середины стен, так что единственным источником света на дне этого подземелья остались настенные факелы.
Участники стояли в центре залы — там, куда их привели ступени стеклянной лестницы. Вокруг царила давящая тишина нарушаемая лишь легким подрагиванием пламени, но даже он не спасал от холода и сырости. Отовсюду тянуло запахом плесени и ощущением какой-то иллюзорности, нереальности всего происходящего.
Первым из оцепенения вышел обитатель гор. Вытащив из крепления горящий факел, он направился к одному из проходов.
— Эй, как там тебя, Невзор кажется? — юный наследник лесных Хранителей схватил приземистого парня за край накидки. — С чего ты решил, что нужно идти именно в этот проход?
— Ни с чего, — бросил ему Невзор, выдергивая из рук парня свою одежду. — Куда-то же надо идти. Тебе кстати не обязательно тащиться за мной, здесь много других проходов, на всех хватит.
— Может тебе и правила известны, если ты так уверен, что надо куда — то идти? — с легкомысленной усмешкой поинтересовался у Невзора Сагорт прибывший на волке.
— Мне известно ровно столько же, сколько и вам. Если хотите знать больше, спросите у этой чернявой красотки, — Невзор указал на Родмилу. — Ведь это ваш брат устроил это подземелье, не так ли? Напитал его магией.
— Я знаю не больше вашего. Это подземелье действительно пропитано магией, ее только сухое бревно не почувствует, но как она работает, мне не известно.
— Держу пари, твой загадочный дружек припрятал пару козырьков в твои рукава, — теперь и Сагорт нападал на Родмилу. — О чем вы шептались, сторонясь остальных участников?
Глаза Ведуньи вспыхнули, а верхняя губа поползла вверх, обнажая краешек белых зубов, но она даже не обернулась к нему.
«Лучше держаться от этой дамочки подальше, а то чего доброго зыркнет вот так, и в камень превращусь. Странно, что у нее не змеи вместо волос», — подумал Ян.
— Чего молчишь, чернявая? — не унимался Сагорт.
— Эй, ребята, вы чего? — не выдержал Ян. — Мы всего лишь соперничаем в состязании, но это же не делает нас врагами.
— Может, это магия пространства настраивает нас друг против друга? — предположила светловолосая красавица, кажется, ее звали Омеллой.
— Ага, — хмыкнул Ян, — а еще мозги разжижает. Чтобы заставить людей собачиться магия не нужна. Но если мы хотим пройти испытания, то неплохо бы поубавить гонор и сплотиться.
— Я согласна с небесным Сагортом, — высказалась Омелла. — Скопом — оно как-то надежней.
— Тоже мне миротворцы выискались, — все с той же отвратительной улыбочкой ответил хозяин волка. — И как, по-вашему, определиться победитель, если мы будем ходить друг за другом будто гуси?
Поднялся галдеж. Все пытались перекричать друг друга в споре. Послышались даже весьма крепкие выражения, и Ян подумал, что не только русский язык могуч и разнообразен в брани.
— А ну тихо! — прервала ругань ведунья.
Она замерла, вскинув руку, и навострила слух. И тут Ян заметил, что факелы дрожат сильнее, а в одном из порталов, где-то очень далеко вспыхивают языки пламени.
— Быстро в укрытие! — проорала Родмила, и все бросились врассыпную.
Подтолкнув растерявшуюся Омеллу к коридору, в который ринулось несколько участников, Ян едва успел проскочить следом, как за его спиной пронесся сноп пламени.
— Проклятье! — выругался он. — Чуть цыплят на гриле из нас не сделали.
Он выглядел самым бодрым, остальные участники держались не так холоднокровно. Невзор стоял с совершенно стеклянными глазами. С юного Сагорта сошла вся спесь и напыщенность, а зубы отбивали «танец с саблями». Омелла не выдержала жара, казалось что ее нежное тело вот-вот испариться. Ослабевшую девушку поддерживала Родмила, хотя ее и саму изрядно потряхивало.
Осмотревшись, Ян понял, что узкий коридор на деле оказался тупиком. А еще он понял, что в нем укрылись далеко не все участники.
— Где остальные? — обратился он к своей полуобморочной компании. — Нас всего пятеро.
— Они разбежались, кто куда, — ответил Сагорт, — и нас не пятеро, — он указал в конец тупика. Там в тени, опустившись на земляной пол и вжавшись в самый угол, трясся юный наследник лесных Хранителей.
Ян протиснулся к нему и попытался помочь бедняге встать, но тот бормотал что — то бессвязное и отчаянно тряс головой, закрывая лицо руками.
— Эй, парень, не дури, — старался вразумить его Ян. — Это всего лишь огонь. К тому же, он уже погас.
— Всего лишь огонь!? — завопил несчастный тоненьким голосом. — Именно, что огонь!
— Оставь его, Ян, — сказал второй Сагорт. — У бедняги в родном лесу случился чудовищный пожар, когда он еще ребенком был. Видать, он до сих пор не оправился, а тут такое.
— Ну что ж, минус один, — констатировал Ян. — Теперь тебе должно быть ясно, как определиться победитель, — обратился он ко второму Сагорту. — Как тебя звать-то кстати?
— Сеслав.
— Сеслав — волчий всадник. Пафосно.
— Не более чем небесный Сагорт.
Оставив попытки привести в чувства одуревшего лесного обитателя, ребята вернулись в центральную залу без него. Там все еще сохранялось тепло, но вот странность — пламя не тронуло стен.
— Предлагаю и дальше двигаться вместе, — предложила Омелла.
— А куда двигаться то? — спросил Сеслав.
— Да не все ли равно? — отозвался Невзор.
— Нет не все равно, — вступила в дискуссию Родмила, — надо исследовать проемы, в которые поныряли другие участники. Может, там кому — нибудь помощь нужна.
— Вот ты и исследуй, — огрызнулся Невзор.
Сеслав только пожал плечами. Ян же, неожиданно для себя выдернул у коротышки единственный уцелевший факел и подошел к Сеславу.
— Куда они занырнули? — спросил он, нависая над парнем.
Сеслав указал на два лаза. Ян махнул рукой Родмиле, и они направились к одному из них.
Первый, как и их укрытие оказался тупиком и был пуст. Ребята пошли ко второму, он был шире и довольно просторный.
— Эй ты, горбатый, — позвал Ян Невзора, протягивая ему факел, — поведешь нас вперед. Ты в таких местах должно быть лучше меня ориентируешься, а я замкну процессию, а то Сеслав того и гляди новенькие штанишки попачкает.
Замыкающий процессию Сеслав действительно выглядел напуганным, идти последним ему явно не хотелось, да и Невзор не стал спорить. Он поспешно принял факел и возглавил шествие.
Постепенно проход стал расширяться, но ребята все равно шли медленно, то и дело, спотыкаясь о булыжники в земляном полу.
Неожиданно тоннель осветила вспышка белого света, и все обернулись к источнику. Он оказался в боковом ответвлении, поэтому группа прошла, даже не заметив его.
Ян не раздумывая, кинулся в проход. Белые всполохи все еще освещали пещеру, которую пересекал подвесной мост, перекинутый через пропасть. Яну послышалось, будто кто-то стонет там впереди, и он пошёл на звук. Но когда парень добрался до середины моста, его схватили за полы плаща. Он вздрогнул и резко обернулся, раскачав мост. За его спиной стояла Родмила, ее синие глаза смотрели на него с гневом и уважением одновременно.
— Ты идиот! Какого лешего тебя сюда потянуло?
— Мне послышалось, что кто-то завет на помощь. Подумал, это кто-то из наших.
— Ты всегда сначала делаешь, потом думаешь?
— Да, это мое кредо — сначала ввязаться, потом разобраться.
— Оригинальная жизненная позиция. Ладно, возвращаемся, пока этот прохиндей Невзор не ушел, а вмести с ним и наш источник света.
Легкое мерцание оставшееся после яркой вспышки, пропало, и возвращаться им предстояло вслепую. Но как только они направились к выходу, до их слуха вновь донеслось жалобное всхлипывание.
— Стой! — одернул Ян Ведунью. — Здесь все-таки кто-то есть.
— О-о Всемогущие Отцы! Кто меня дернул за тобой потащиться? — она порылась у себя на поясе, доставая из маленького мешочка свои колдовские порошки. В воздухе замерцали крошечные искорки света. — Давай быстрей, у тебя не больше трех минут, затем они опадут.
Ян буквально пробежал несколько шагов, сотрясая под собой неустойчивую конструкцию, пока не наткнулся на распластавшееся посреди моста тело. Присмотревшись, он узнал в нем пограничного Стража. Поза была пугающе неестественной; ноги выгнулись в обратную сторону, руки раскинулись словно крылья. Наклонившись, Ян уловил слабое дыхание и без колебаний сгреб пострадавшего в охапку. Взвалив его на плечо, он поспешил обратно, пока не погасло мерцание волшебных искр.
Вернувшись в тоннель, спасители Стража были приятно удивлены тому, что оставшиеся участники не бросили их. Они терпеливо ждали, подпирая шершавые стены подземелья.
— Это еще кто? — воскликнул Невзор, увидев ношу Яна. — Мало нам обморочной Озерной девы?
— Похоже, это один из участников, — отозвалась Омелла, наградив при этом горбатого коротышку презрительным взглядом.
— Да, — ответил Ян, — мне показалось, это пограничный Страж.
Омелла подошла ближе.
— Точно, он.
— И что ты собираешься с ним делать? — поинтересовался Сеслав. — Судя по внешнему виду парня, его пытались перемолоть в мясорубке. Вряд ли он уйдет отсюда на своих двоих.
— Он прав, Ян, — вмешалась Родмила. — Я попробую его одурманить, чтобы он не чувствовал боли.
— И что бросим его тут? — спросил Ян с сомнением в голосе.
— Я думаю, что именно так и выходят из игры. Он видимо не прошел испытание. Ну не оставят же его тут гнить до конца времен, за всеми пострадавшими наверняка придут, — высказала свои предположения Омелла. — А нам надо двигаться дальше.
Ян бережно опустил всхлипывающего стража на пол.
— Извини, друг, ничего личного. Надеюсь, за тобой, и правда, скоро придут.
Все двинулись вперед, оставляя позади пещеру с подвесным мостом и одурманенного Родмилой Стража.
— Как думаете, что там с ним приключилось? — любопытствовал Сеслав.
— Не знаю и знать не хочу, — ответил Ян.
— Вот, вот, — вторила ему Омелла. — Как подумаешь, какие нас ужасы впереди ждут, мураши прям по коже.
— А чего ты вообще пошла на испытания, обморочная, если так боишься? — напал на нее Невзор.
— Может я и обморочная, но все еще с вами в отличие от тех двоих, что остались позади. И потом, я посмотрю, как ты будешь чувствовать себя в воде несколько часов к ряду, даже если тебе наколдуют хвост, как мне ноги.
— Это низко, Невзор, оскорблять Омеллу, зная, что для нее быть вдали от воды уже испытание, — возмутилась Родмила.
— Да хватит вам уже, в самом деле, — одернул всех Ян. — Невзор, посвети-ка вправо, что там чернеет в сене?
Чернел проем, за ним тянулся еще один коридор, отличавшийся тем, что пол в нем был уже не земляной, а каменный и стены гладко отполированы. У входа висел незажженный факел. Ян подошел и вытащил его из крепления, зажег от того, что у них был, и коридор осветился еще ярче.
— Заворачиваем, — скомандовал он.
— Ты уверен? — спросила Родмила.
— В этом подземелье я ни в чем не уверен, просто мне надоело спотыкаться о булыжники.
Проход оказался не длинным. Они прошли не более десяти маховых саженей, прежде чем очутились у ступеней, ведущих в небольшую залу с зеркальными стенами.
— Чудное место, не правда ли? — воскликнула Озерная дева.
— Чудное — не значит хорошее, — отозвалась Родмила.
— Ой, ну давайте все-таки посмотрим. Ни разу не была в зеркальной комнате. Хочу убедиться, что мои сестры не врут, и я действительно хороша собой.
Сгорая от любопытства, юная русалка выхватила у Невзора факел и, сбежав по ступеням, юркнула в залу. Почти сразу раздался глухой стук древка и жуткий, душераздирающий вопль.
Все ринулись к входу в зал, но добежав до проема, остановились как вкопанные. Омелла стояла в центре, а зеркала множили одно и то же изображение — осунувшееся, сморщенное лицо в грязно-рыжих пятнах, волосы свисают спутанными клочьями, губы больше не горят багрянцем, плечи поникли, и вся она как-то сгорбилась, вцепившись обеими руками в остатки когда-то прекрасных волос.
Толпящиеся замерли. Никто не решался войти внутрь. А Омелла продолжала испуганно озираться, пытаясь найти хотя бы в одном из отражений свой истинный облик.
— Ну, что вы встали как истуканы?! — прикрикнула на парней Родмила и, растолкав их, шагнула в залу.
Ее отражение оказалось еще устрашающей — блестящие черные волосы выцвели, глаза померкли, рот ввалился, а высокая грудь опала, словно ее и не было. Ужаснувшись, Ведунья подлетела к одному из зеркал чуть ли ни вплотную и стала лихорадочно ощупывать свое лицо, грудь, бедра. Затем резко развернувшись, она подошла к Озерной деве и встряхнула ее.
— Омелла, перестань выть! Это чары, все это не взаправду.
Она взяла руки девушки и приложила их к ее лицу. Но та по — прежнему продолжала рыдать. Тогда Ведунья отвесила ей пару пощечин, и девушка замолчала, ошарашено уставившись на Родмилу.
— За, что? — провыла она.
— Возьми себя в руки, это не твое отражение. Потрогай свое лицо, кожа по — прежнему гладкая и молодая. Эти зеркала показывают, какой ты будешь в глубокой старости. Зрелище конечно не для слабонервных, но тебе до этого еще далеко.
Омелла исследовала себя руками, затем коснулась лица Родмилы и только потом, качаясь, вышла из залы.
Парни расступились, пропуская девушек вперед. Все молча, двинулись обратно. Выйдя в уже привычный пыльный коридор, они пошли вперед, спотыкаясь о булыжники.
— Слушай, Родмила, — обратился Ян к ушедшей в свои мысли Ведунье, — ты это, в общем, ты молодец.
— Что?
— Ну, я про комнату. Парни и те сдрейфили, а ты пошла за ней. Кто знал, может эта комната всерьез состаривает в одночасье. Для вас девушек ведь молодость — это…. Ну, в общем, вы к ней иначе относитесь.
Ведунья обернулась к нему и встала как вкопанная.
— Что ты сказал? Повтори.
— А, что я такого сказал? Только то, что вы, девчонки молодости придаете большое значения, в отличие от парней.
— Ну конечно, — протянула она, уставившись при этом на Омеллу. — Красота для Озерной девы — это все. Они редко выходят из своих озер. И у них всего одна неделя в году, чтобы найти себе суженного. Дурнушки в их племени обречены на одиночество, если конечно не обладаю веселым нравом или чем там еще надо обладать, чтобы за неделю задурить голову юноше.
— Это ты к чему?
— А к тому, что я, кажется, начинаю понимать, как работает это магическое пространство.
— Эй, чего вы там шушукаетесь? Идите скорей сюда, — позвал Сеслав отставших Яна и Родмилу.
Ребята поспешили догнать остальных и нашли их около очередного препятствия. Тоннель привел соревнующихся к подземному озеру, на противоположном конце которого, чернел широкий лаз. Видимо тоннель проходил сквозь этот водоем, и чтобы двигаться вперед они должны были переплыть его.
— Что делать будем? — спросил Сеслав.
— Перейдем его вброд, если глубокое переплывем, — ответил Ян.
— А если в нем невесть, что водится? — спросил Невзор.
— А мы Омеллу первую запустим, ее водным чудищами не напугаешь, — предложил волчий наездник.
— Сеслав! — укорила его Родмила. — Посмотри на нее, она ж и так ели ноги переставляет.
— Это потому, что она не в своей стихии. А там она почувствует себя как рыба в воде, — не унимался Сеслав, посмеиваясь над собственной шуткой.
— А, что, — согласился Ян, — он прав. Может, вода ей сил придаст, и она очухается.
Все посмотрели на Омеллу, но та ничего перед собой не видела, стояла как зачарованная. К девушке подошла Родмила, бережно взяла ее под руку и, переместив мешочки с волшебными порошками с пояса на шею, вступила в озеро вместе с ней. Оно оказалось глубоким, уже через пару шагов их ноги были по колено в воде, а еще через пару скрылась и грудь. И вот тогда Омелла пришла в себя. Она изящно высвободилась из Родмилиных рук и ушла под воду с головой.
Все замерли, затаив дыхание, но Озерная дева не заставила себя долго ждать. Не прошло и пары минут, как она вынырнула, блеснув в воздухе серебристым хвостом, а потом снова скрылась за толщей вод. С глубины донесся смех.
— Омелла, — позвала Озерную деву Родмила.
Девушка отозвалась не сразу.
— Здесь чисто, никаких подводных тварей. Милости просим, — пропела она звенящим голоском.
— Я же говорил, рыбе место в воде.
— Сеслав, — одернул парня Ян.
— Я все слышала, красавчик. Смотри, как бы я не утащила тебя в свое логово. Страсть как люблю темненьких, — и она залилась чистым, звонким смехом.
— Ладно, чего мы ждем, переплывем уже это озеро, — предложил Сеслав, не придавая особого значения шаловливым угрозам Омеллы. — Если оно одно из испытаний, пройдем его поскорей.
Ян незамедлительно с ним согласился, и ребята направились к воде. Только Невзор продолжал недобро смотреть на темную воду, не желая двигаться с места.
— Эй, Невзор, ты чего стоишь как истукан? — позвал его Ян.
— Он боится воды, — ответила ему Родмила, — Не так ли, Невзор?
— Мне не перебраться на ту сторону, я не умею плавать, потому что действительно боюсь воды, — неохотно ответил тот.
— Брось, Невзор, не дури, это всего лишь озеро, — уговаривал его Сеслав. — Омелла поможет тебе.
— И вы ей верите? — горбун нервно рассмеялся. — Да она вас сама всех на дно утащит и останется последняя победителем.
— Ты в своем уме?! — гаркнул на него Ян. — Ты, жалкий коротышка. Это всего лишь турнир! Ты всерьез думаешь, что кто-то готов перебить половину участников ради звания победителя?
— Оставь его, Ян, — обратилась к разгоряченному парню Родмила, — ты прав, он сейчас действительно не совсем в уме. Им руководит страх и в данный момент мы проходим его испытание, не наше. Для нас переплыть это препятствие не стоит ничего, но не для него. Для него окунуться в воды этого озера все равно, что погрузиться в глубины своего страха.
— Что ты знаешь о страхе, ведьма! — заорал Невзор. Лицо его исказилось, глаза были полны ненависти, сейчас он казался еще меньше и еще сгорбленней, чем обычно.
— Если переплывешь на ту сторону, увидишь и мой страх.
— Ну, уж нет! Я не полезу в озеро, пока в нем Озерная дева! Знаем мы, как они молодых парней на дно утаскивают.
— Фу, сдался ты мне, злюка. Я лучше Сеслава утащу, он хотя бы симпатичный, — и она снова засмеялась, бросив кокетливый взгляд на приглянувшегося ей Сагорта.
Сеслав улыбнулся в ответ и троица полезла в озеро.
Родмила и Ян уже перебрались на противоположный берег, а Сеслав все еще был на середине. Омелла кружила вокруг него, выныривала, щекоча хвостом и окатывая брызгами, да дергала за ноги. В конце концов, он сбился и начал захлебываться. Русалка подхватила его и вынесла на берег, не забыв про искусственное дыхание.
— Извини, заигралась, — она нежно улыбнулась ему и, подмигнув, нырнула обратно в озеро.
Приподнявшись на локтях, Сеслав осмотрелся. Ян выжимал свой плащ, Родмила волосы, и оба смотрели на него ехидно ухмыляясь.
— Чего развалился ловелас? — поинтересовалась Родмила.
— Да вот думаю, не прикорнуть ли мне на удобном, каменном бережочке часок?
— Не прикорнуть, — ответил ему Ян, протягивая руку.
Сеслав воспользовался помощью и поднялся.
— Нам пора двигаться дальше, — сказала Родмила, поднимая с камня факел и свои мешочки, переправленные на этот берег русалкой.
— А как же Омелла? — удивился Сеслав.
— Ты видел, что вода смыла чары? Она не сможет двигаться с нами дальше. Для нее испытания закончены. Нас осталось трое и еще три испытания.
Сеслав обернулся назад. На том берегу так и остался сидеть на камне Невзор, а над поверхностью воды мелькала светлая головка и два внимательно следящих за ним глаза.
— Вот значит, как это происходит, — пробормотал парень себе под нос. — Озерной деве требуется всего несколько минут, чтобы заставить тебя, думать о ней. Когда она в своей стихии, она и, правда, неотразима.
Оставшаяся троица двинулась, вперед клацая зубами от холода. Ян впереди, за ним Родмила и в конце Сеслав. Ноги его заплетались, но на губах играла глуповатая улыбка. Ребята шли, шли, а проход все не кончался и не кончался, только становился уже. Яна начало клонить в сон и он стал задремывать на ходу.
— Эй, дружек, — позвал его кто-то, толи во сне, толи наяву.
Он понял, что заснул на ходу, только когда встрепенулся и открыл глаза. Впереди стояла фигура — тонкая и высокая.
Голова и подол платья тонули во мраке, в свете уже догорающего факела Ян видел только спину. Она светилась белизной, невозможно ярко контрастируя с окутывающей ее тенью. Девушка повела плечами, и не зашнурованное на спине платье стало медленно съезжать вниз. Яну показалось, что вселенная взяла его в оборот и закружила со скоростью света. Он выронил факел и облокотился о стену. Чьи — то мягкие руки приобняли его за плечи, не давая упасть.
— Это не взаправду, это не по-настоящему, — бормотал Ян.
— Правильно, Ян, — шепнули ему на ухо, — подойди к ней и сделай то, что должен.
— Не могу.
— Почему.
— Это слишком личное, а на нас сейчас смотрят сотни глаз.
— Мне прогнать ее?
— Нет, я подойду, но не стану делать того что хочется.
Он приблизился к девушке и резким движением запахнул обнаженную спину. Видение растворилось словно дым.
— Родмила, почему ты сказала, что нас впереди ждут три испытания?
— Уже два, Ян. Подземелье проецирует твои страхи, делая их реальными, осязаемыми. Со стороны они кажутся пустяковыми, но это только со стороны.
— Да, я даже не хочу думать, чего на самом деле боялся Невзор. Ну почему мне не привиделось полчище вооруженных скинхедов или там экзамен по алгебре.
— Потому что их ты боишься меньше чем ее, — ответила ему Родмила. — Вся соль в том, что всплывает не просто страх, а самый сокровенный, такой в котором ты не в силах никому, признаться. И ты должен побороть его сам.
— Это не справедливо, черт подери! — возмутился Ян. — Как я должен был его побороть, если на площади транслируют все происходящее здесь!
— Да, — согласилась с ним Родмила, — но звука то нет, да и картинка, довольно расплывчатая.
— Все равно, это, как говориться, восемнадцать плюс, а на трибунах дети.
— Не стоит обижаться на судьбу, Ян, зато теперь ты точно знаешь, чего боишься больше всего. А подземелье, оно не виновато. Не оно заставляет нас страшиться чего-либо, оно только раскрывает тебе глаза.
— Эй, голубки, — подал голос скучающий Сеслав. — долго шептаться будете? Что за ведьму вы там изгоняли?
— Да так, — ответила за Яна Родмила, — это всего лишь мираж, сбивающий путников с дороги. Двигаем дальше.
— Да, только впереди пойду я, а то вы с миражами долго возитесь.
Ян не стал спорить, лишь с сардонической улыбкой протянул ему факел, и они двинулись вперед. Огонь догорал, освещая проход все хуже, ребята шли медленно, осторожно прощупывая ногами земляной пол. Света хватало только чтобы разглядеть путь, окружения видно не было, и у Яна обострился слух и обоняние. В подземелье они были явно не одни, под ногами шуршал не только песок, но и мыши, а может и жирные голодные крысы. Ян поежился, хоть он и был Сагортом, не вся живность вызывала в нем нежные чувства. Пройдя добрых шесть саженей, он уловил легкое дуновение ветерка, воздух в проходе уже не был таким затхлым.
— Чувствуешь? — спросила его Родмила.
— Впереди, что-то есть. Может это выход.
— Нет, Ян — это невыход. Не забывай, еще два испытания, так что соберись.
Ян напрягся и уже хотел было забрать у Сеслава факел и возглавить шествие, чтобы принять, если что, удар на себя. А потом вспомнил слова Родмилы и понял, что их страхи все равно найдут их здесь.
Когда тоннель закончился, троица очутилась в зале. Свежий и влажный воздух исходил именно отсюда и, судя по разносящемуся эху, пол был каменным, а размеры залы внушительными.
Стоило ребятам войти, как тишину тут же взрезало полоскание крыльев. Это были летучие мыши, которых они спугнули своим появлением. Некоторые налетели прямо на ребят. Сеслав уронил факел, закрываясь от них руками, и тот погас.
В голове Яна раздались упреки в их адрес и он понял, что слышит возмущение здешних обитателей, чей сон они потревожили. Парень попытался усмирить взбунтовавшийся зверинец, заверяя, будто они не нарочно и, что, мол, готовы убраться отсюда, если им дадут пройти.
Летучие твари отступили.
— Уф, некогда бы не подумала, что подвергнусь нападению животных в обществе Сагортов, — пожаловалась Родмила, доставая остатки мерцающего порошка.
Ведунья подкинула звездную пыль в воздух, и они, наконец, смогли разглядеть обстановку. Это и в самом деле была зала, выдолбленная в массиве скалы, судя по всему, той же, что возвышалась над городом и была преобразована в замок. Грубо обтесанные стены и анфилада уходящих вдаль колонн, а в самом конце постамент, на котором обломанным зубом великана торчал полуразрушенный трон.
Яна задрал голову. Весь сводчатый потолок был усеян черной копошащейся массой. Мыши нетерпеливо ждали, когда Сагорт исполнит обещанное, и уберется со своими спутниками из их логова. Ян обратил внимание, что второго выхода в зале нет и вопросительно посмотрел на Родмилу.
— Судя по всему — это конец, — произнесла девушка шепотом.
— Давайте посмотрим, может за троном есть потайная дверь, — предложил Сеслав.
Родмила кивнула, и они пошли через анфиладу к трону. Летучие мыши восприняли это как вторжение и неистово заверещали. Звуки шагов потонули в этом чудовищном писке и ребята не услышали, как трещит камень, но почувствовали колебания и толчки, когда были уже на середине пути.
По стенам и мраморному полу стремительно расползлась паутина трещин. Зала деформировалась, и ее основание больше не могло выдержать тяжести колонн.
«Последний день Помпеи», — пронеслось в голове у Яна, когда колонны стали подламываться и с грохотом уходить куда — то вниз.
Пол вздыбливался, а ошалевшие мыши продолжали кружить над ребятами, отвратительно вереща. И вот, удерживаться на ногах не было уже никакой возможности. Впереди зияла дыра, поглощающая и перемалывающая все это архитектурное великолепие. Ян потерял из вида Родмилу и поспешно вцепился в Сеслава.
— Держись за меня! — орал он парню прямо в ухо, и тот держался, пока ненасытная дыра не поглотила и их.
Они летели в бездну не знающую конца. Ян изо всех сил напрягался, чтобы, не дай бог, не выпустить обмякшего Сеслава. Мимо них проносились обломки полированного камня, один из них пришелся Яну по плечу.
«Вот бред! Это же даже не мой страх, а я так глупо погибаю», — подумал он на лету.
Падение не длилось и пяти секунд, но мыслей в голове у Яна пронеслось уже предостаточно. О не сложившемся триумфе, о Деи и своей трусости, о новом доме и новых друзьях, о Маюн.
«Конечно же!», — его внезапно озарило. Маюн! Ведь она подарила ему свое перо и сказала, что придет на помощь, если ему таковая понадобиться. Ян крепче сжал пальцы правой руки, поддерживая жилистого, но худоватого Сеслава, а левой дотронулся до пера и позвал Маюн.
В первые секунды ничего не произошло, и Ян уже было подумал, что в подземелье Страж — птица ему не поможет. Он почти отчаялся, как вдруг мимо него пронеслась стайка крошечных пташек — маленьких помощниц Маюн.
Птахи шумно щебетали, а вслед за ними летел целый ком летучих мышей. Настигнув падающих, они вонзили десятки своих крошечных коготков в Сагортов, замедлив их падение, а потом плавно опустили на землю.
Оглядевшись, Ян понял, что они оказались там же откуда и начали свой путь — в зале с земляным полом под мозаикой. Никаких следов крушения он не обнаружил, но это его и не удивило. Ян понял, что испытания окончены, потому что стеклянная мозаика снова была сложена в виде лестницы.
Он ощутил невероятную усталость. Казалось, еще минуту назад он был готов бежать, рубить, лететь и плыть, а теперь не было сил ни на что. Ян поискал глазами Сеслава. Его опустили между двумя тоннелями, привалив к стене. Голова парня безвольно клонилась на бок, изо рта свисала тонкая ниточка слюны. Ян вытер беднягу своим рукавом, закинул бесчувственное тело на плече и стал взбираться вверх по ступеням.