Проснувшись, Дея сразу поняла, что спальня не ее. Занавески на окнах Яна были не белыми, а голубыми, а на стене весел меч в кожаных ножнах. Она сообразила, что все-таки отключилась вчера вечером, а Ян не стал ее будить и оставил у себя. Ей стало неловко, от того что другу пришлось ютиться на диванчике, и он снова не выспится.
Она вскочила с кровати и, пригладив взъерошенные волосы, выглянула в гостинную, но обнаружила там лишь скомканный плед, да рубашку Яна в куче подушек. Тогда она постучалась в ванную комнату. Тишина. Толкнув дверь, Дея поняла, что и там его нет. Только направившись к балкону, девушка заметила на прикроватной тумбе белый квадратик.
«Встретимся у городского фонтана в час» — гласила нацарапанная на клочке пергамента записка.
Вернувшись в другую комнату и посмотрев на каминные часы, Дея решила, что слишком рано встала.
«Ну и хорошо, зайду перед встречей с Яном на рыночную площадь и хотя бы поинтересуюсь у того хитроватого продавца, сколько стоит его таинственный кулон», — решила она. Сейчас конечно у нее своих денег не было, но Вайес обещал, со временем подыскать ей какую-нибудь работу.
Понежившись в ванной, она тщательно вымола голову и высушив волосы пушистым полотенцем, принялась выбирать наряд. Это обыденное занятие, в очередной раз вынудило Дею, задуматься о том, какой она имела в Мрамгоре статус? С одной стороны — они с Яном незаконно вломившиеся в Багорт иноземцы без роду и племени, с другой — Ян занял пост Верховного Сагорта. Но она не Ян и ее роль во всей этой мутной истории по — прежнему не установлена. А Вайес тем временем присылал наряды, которые могли позволить себе только очень состоятельные дамы. Дею же никак нельзя было назвать состоятельной, скорее уж приживалкой. Роскошному шелку и изысканному креп — жоржету она предпочла бы еще одно ситцевое платьице, ведь простой крой и скромная ткань, больше соответствовали ее неопределенному положению. Но такой наряд в ее шкафу имелся всего один и предназначался он для работы в саду.
Вздохнув, Дея выбрала креп — жоржет и высокую прическу. По правде сказать, серебристый цвет и жемчуг ей очень даже нравились. Что не говори, а к хорошему быстро привыкаешь.
Укладывая волосы, она разглядывала свое отражение в зеркале и вспоминала вчерашние слова Вайеса. С чего он взял, что Влад пленился ее красотой? Кем-кем, а уж красавицей она себя не могла назвать, даже с натяжкой. Кожа белая как мел, веснушки на носу и скулах, губы не достаточно пухлы, про грудь же и думать не хотелось. Не то чтобы ее совсем не было, грех жаловаться, бывает и хуже, но все ж таки хотелось чуть больше пышности. Единственным утешением были волосы — яркие, пышные, завивающиеся в крупные кольца, что хочешь с ними делай. Правда обратной стороной медали было то, что и ресницы с бровями имели тот же светлый оттенок.
В Багорте женщины мало отличались от питерских красавец, в чьих косметичках пряталось целое состояние. Радовало только то, что косметика здесь была исключительно натуральной. Вайес позаботился, чтобы на Деиных полочках в ванной комнате был целый арсенал столичной модницы — и румяна, и краска для бровей и ресниц, и даже помады в крохотных баночках, а батарея из пузырьков с маслами поистине поражала. Но из всего этого разнообразия она пользовалась лишь румянами, да иногда маслами.
Но хоть Дея и не считала себя красавицей, грустила она по этому поводу мало. Где — то в глубинах подсознания зиждилась мысль о том, что существует нечто более действенное нежели миловидная мордашка и изящные ножки. Как работают эти дивные механизмы, она понимала пока весьма смутно, но отчего-то была убеждена, что они невероятно сильны.
«Черт их разберет этих мужчин. Чем они там пленяются?», — подумала она и вышла из своих комнат, напевая легкомысленную песенку, которую сочленил Сив, работая в саду.
Покинув замок, Дея прошла по уже знакомому маршруту. Снова задержавшись у прозрачного дома, где трудились ткачи. Носатого зануды на этот раз не было и, забывшись, она разглядывала, как слаженно работают мастера.
— Несравненная Дея благоволит искусству? — раздался за ее спиной знакомый голос.
Дея вряд ли могла бы объяснить природу своих чувств, но ее отчего-то напугал этот голос. Она заставила себя развернуться как можно медленнее.
— Утро доброе, — поприветствовала она Влада бесцветным голосом.
— Скажи, что я могу сделать, чтобы ты улыбнулась мне так же, как своему другу?
— Для начала, научись здороваться.
— Брось, — ухмыльнулся он. — На самом деле, тебя мало волнуют такие мелочи.
— Я совсем забыла, ты не признаешь общепринятых правил, даже если это правила приличия, — сказала она и прошла мимо него, намереваясь выйти на проспект.
Влад обогнал ее и преградил дорогу.
— Что, вот так и уйдешь?
— Если бы на твоем месте был кто-нибудь другой, то я, конечно, объяснила бы, что у меня назначена встреча и я тороплюсь. Затем попрощалась и возможно пожелала бы доброго здравия. Но тебя ведь мало волнуют такие мелочи, не правда ли?
Влад смотрел на нее с нескрываемым интересом, и Дея впервые решилась взглянуть ему прямо в глаза. Она отметила, что они не просто черные, но и необыкновенно блестящие, словно стеклянные. Рыжими точками в них отражались ее волосы, а на переносице залегла крохотная морщинка.
«Ему от силы двадцать, ну может двадцать три, а уже морщинка появилась», — подумала она.
— Ты действительно могла не говорить о своих планах, потому как я и так знаю, что у тебя назначена встреча с твоим другом. Именно поэтому я и ошиваюсь здесь.
У Деи пересохло в горле. Она опешила, не зная, что и ответить на столь самообличающее заявление.
— Я уже привык, что при разговоре со мной людей частенько охватывает оторопь, но признаться, от тебя этого никак не ожидал, — с деланной тревогой проговорил Влад.
— А как должны реагировать люди, которым без зазрения совести сообщают, что следят за ними?! — выпалила она с вызовом.
Влад громко рассмеялся.
— Я не слежу, а всего лишь подкарауливаю тебя. А про твою встречу случайно узнал.
— Как узнал? — спросила Дея требовательно. — И где выяснил, что я пойду именно этим путем?
— Видел твоего парня на базаре, он говорил кое-кому, что встречается с тобой в городе. А жду здесь, потому, что это ближайший путь из замка в город.
— Он не мой парень, — раздраженно процедила Дея.
— Да, да ты уже говорила, — отмахнулся Влад и немного помедлив, добавил. — Интересно, а он в курсе?
— В курсе, — отчеканила Дея.
— Вот и славно! Значит, у тебя на одну причину меньше отказывать мне.
— У тебя ко мне просьба? — удивилась Дея.
— Скорее предложение, но в общем как тебе больше нравиться, — он сделал глубокий вдох, после, которого последовала секундная пауза. — Мы пересекались уже трижды, но толком пообщаться, как-то не довелось. Я жду тебя здесь, чтобы попросить, уделить мне пару тройку твоих драгоценных часов.
Деины брови непроизвольно поползли вверх.
— Ты согласишься подарить мне немного времени, скажем, завтра? — уточнил Влад свой вопрос, видя Деино замешательство.
Девушка открыла, было, рот, чтобы отказать ему, но неожиданно в ее голове всплыл вопрос, — «а почему собственно я должна ему отказывать? Только потому, что он пугающе неординарный или потому, что чересчур авантажен? А может потому, что какая — то несчастная девчонка, однажды обиженная им, пыталась предостеречь меня от опрометчивых поступков?»
Да он пугал ее, пожалуй, даже больше чем притягивал. И все же, она не желала ему отказывать. Особенно когда он так смотрел.
— Ладно, — не выдержал затянувшейся паузы Влад. — Вижу ты не в силах принять столь сложное решение в одночасье. Что ж, дабы не получить ненароком отказ, подожду твоего ответа до вечера. Я пришлю к тебе за письмом своего друга. Часам к девяти ты сможешь определиться?
— Да, — только и смогла вымолвить Дея.
— Отлично! — он облегченно хлопнул в ладоши, будто они только что заключили сделку на миллион. — Пес придет к воротам сада в девять, передай ему записку.
— Какой пес? — пролепетала поражаться Дея.
— Вот этот, — сказал Влад, когда из — за дома показалась черная, косматая псина с глазами похожими на горящие фонари.
Влад посмотрел на Пса и тот подошел к нему, послушно сев у ног хозяина.
— Это и есть твой друг? — спросила Дея, приподнимая недоверчиво одну бровь.
— Да, — сказал Влад, на удивление нежно потрепав собаку по загривку. — Мой лучший и единственный друг. Я конечно не Сагорт и не всегда понимаю, чего он пытается до меня донести, но мне вполне достаточно того, что он понимает меня.
- Да ну?
— Пес, придешь когда стемнеет к замковым воротам и заберешь у нее письмо, — сказал Влад, обращаясь к собаке. Та моргнула ему своими желтыми глазищами и, развернувшись, потрусила прочь.
— Как ты это делаешь? — восхищенно спросила Дея.
Влад довольно улыбнулся, не стесняясь разглядывая ошарашенную Дею.
— У меня есть пара трюков в рукаве.
«Позер», — подумала девушка, но вслух учтиво пропела, — приятно было пообщаться. — Сделав легкий кивок, она направилась к проспекту.
— В самом деле? — крикнул ей в след Влад, но она ничего не ответила.
Свернув на проспект и пройдя несколько домов, Дея обернулась, чтобы удостовериться, что Вед не пошел за ней. Хотя она, конечно, понимала — от него вряд ли можно было скрыться в недрах его собственного города. А если он захочет остаться не замеченным, то найдет способ сделать и это.
Не прошло и десяти минут с тех пор как они расстались, а Дея уже готова была признать — девушка, предостерегавшая ее от связи с опасным разбавителем сердец, все же оказалась права. Она, как и прочие несчастные, попала под влияние его чар, и даже не пыталась скрывать от самой себя, что ответ у нее был готов почти сразу после того, как прозвучал вопрос. Сейчас она жалела, что не воспользовалась советом печальной девушки и ничего не разузнала о Владе. Единственное, на что она могла опереться — это на свои собственные наблюдения. А наблюдения были не утешительные — в нем не чувствовалось ни капли смущения или беспокойства, что ему откажут в просьбе. Но если вспомнить о его самоуверенности, это и не удивительно.
Дея внезапно разозлилась на себя за то, что позволила какому — то напыщенному индюку, одурачить ее. Но было уже поздно; она знала, что не изменит своего решения и встретиться с ним завтра. Любопытство как всегда возьмет верх.
За этими думами девушка и не заметила, как прошла весь проспект, приблизившись к рыночной площади. Возгласы продавцов привлекавших внимание к своему товару, ароматы благовоний и снующие туда-сюда мальчишки с телегами, вернули ее в реальный мир. Она попыталась вспомнить где же была палатка того ювелира, что пытался всучить ей кулон, но не успела и сориентироваться, как услышала за своей спиной родной и знакомый с детства раскатистый смех.
Обернувшись, Дея увидела Яна. Он стоял в паре аршин от нее, в обществе все той же веселой девицы с кудряшками. На этот раз она не пыталась ему ничего продать, а отвратительно хихикала, бесцеремонно хватая его за руки.
Дея отметила, что ее раздражают румяные щечки и маленький пухлый ротик, копна пушистых волос и удивительная синева озорных глаз, смотрящих на Яна с нескрываемым обожанием. К своему ужасу она вдруг осознала, что в каком — то неистовом порыве направляется к ним чуть ли не бегом. Взяв себя в руки, Дея замедлила шаг и приблизилась к Яну со спины, как всегда легко и неторопливо. Проскользив по спине парня, ее тонкая рука обвила его шею, и он вздрогнул.
— Дея?! — удивленно воскликнул он, оборачиваясь.
— Я проснулась, а тебя рядом нет, — протянула она, надувая губки и тайком поглядывая на Ждану, которая побелела словно фасад замка в лунную ночь.
— Извини, что ушел не разбудив, просто я хотел сделать кое — какие покупки до нашей встречи, — оправдывался Ян, совершенно не замечая, что воздушное пространство вокруг него вот-вот наэлектризуется.
— Но ты ведь уже сделал их? — лениво поинтересовалась Дея, наматывая на палец локон волос.
- Да.
— Тогда, может, пойдем, если конечно, у тебя нет еще каких — нибудь дел? — спросила она, поднимая на него свои зеленые глаза.
— Нет, нет, — торопливо ответил Ян, — я уже все купил.
Дея взяла его под руку.
— До свидания, Ждана, — смущенно попрощался с торговкой Ян, а Дея лишь бросила на нее молчаливый, предупреждающий взгляд.
Причина, по которой Дея пришла на площадь, конечно, выветрилась из ее головы, как только она увидела своего друга в обществе этой непростительно хорошенькой торговки. О своем намерении узнать стоимость жемчужного кулона, Дея вспомнила, лишь когда они уже шли мимо гостевой «Лимонная река».
«Ладно, если это моя вещь, то она меня дождется», — решила девушка.
По правде сказать, кулон ее сейчас беспокоил меньше всего. Не успела она прийти в себя от встречи с Владом, как ее настигло новое потрясение.
Дея шла, потупив взгляд, а от ее всегда безупречной осанки не осталось и следа — плечи поникли, а руки безвольно болтались как плети. Ею овладевало щемящее и выводящее из равновесия чувство стыда. Какое она имела право, вести себя так бесцеремонно по отношению к Яну?
«Как пошло и глупо», — думала Дея, проигрывая в голове недавнюю сцену на площади. «И кто ж меня дернул?» Но тут же она сама себе отвечала, что сподвигло ее на такое поведение чувство собственничества. «Но я же не думала, что Ян всегда будет принадлежать только мне? — мысленно спрашивала она себя. «Конечно, не думала, просто не позаботилась подумать об этом!»
Это самоедство могло бы длиться еще довольно долго, если бы Ян не исправил ситуацию.
— Эй, Дея, — позвал он витающую в своих мыслях подругу, когда та наткнулась на поребрик, и чуть было не споткнулась. — Что с тобой стряслось, а?
— Ой, — встрепенулась она, — ничего Ян, ничего. А, что за покупки ты делал, пока я спала, если не секрет? — поинтересовалась она, стараясь придать тону жизнерадостность.
Ян неожиданно смутился.
— Если честно, я хотел дождаться вечера. Ну, когда мы разожжем камин и… — он запнулся.
— Но боюсь, что до вечера я не дотерплю, — сказал Ян, вынимая из-за пазухи маленький сверточек. — Пойдем.
Он взял ее за руку и отвел к огромному и очень старому фонтану, занимавшему всю круговую площадь, от которой в разные стороны, словно лучи отходило четыре улочки.
Фонтан был невероятно красив и мрачен, видимо из-за чрезмерной обветшалости. В центре каменной чаши сидели на валунах три русалки и из раковин, что они держали в своих тонких руках, поднимались высокие струи кристально чистой и прохладной воды.
— Закрой глаза, — попросил ее Ян, подводя прямо к бортику каменной чаши.
— Зачем? — удивилась Дея.
— Не спрашивай, просто закрой глаза.
Дея не стала спорить. Сейчас она была готова сделать все, что бы Ян ни попросил. Она послушно закрыла глаза, а он зашел ей за спину и зашуршал оберточной бумагой. Дея почувствовала в ямочке, что между ключицами приятную прохладу и тяжесть какого — то предмета. Не удержавшись, она открыла глаза, но на побрякушку так и не взглянула, потому что на одной из улочек стоял Влад, глядя на нее словно коршун.
Дея была так взволнована его взглядом, который, казалось, на расстоянии мог обратить ее в пыль, что не почувствовала, как Ян легонько коснулся губами ее шеи, застегивая на ней цепочку.
— Открывай, — разрешил он, но Дея уже видела свое отражение в воде. У нее на шее висел тот самый кулон с розовой жемчужиной.
— Этот старый пройдоха утверждал, что тебе приглянулся именно он, — лепетал Ян. — Надеюсь, он меня не обманул.
— Я-я-ян, — протянула Дея, — он несказанно красив. Ты не поверишь, но я пришла на базар, чтобы спросить у этого пройдохи, как ты совершенно верно заметил, стоимость этого кулона, да совсем позабыла, увидев тебя… — она запнулась и бросила украдкой взгляд в сторону той улочки, где стоял Влад, но его, конечно, уже и след простыл.
— Он сказал, что это старинный кулон и будто бы когда-то, он принадлежал династии Ладгальд, но с тех пор как все они вымерли, желающих носить их реликвии не нашлось. Тебе действительно приглянуться именно он?
— Да, — проронила она.
— Это интересно?
— Почему? — удивилась Дея.
— Ну как же! Ты, наверное, забыла, я рассказывал тебе о династии Ладгальд, которые испокон веков были Хранителями Синего леса. Их ребенок пропал при странных обстоятельствах, а мать умерла от горя, оставшись один, скончался и отец. С тех пор Синий лес дичает без Хранителя. Этот кулон принадлежал матери пропавшего ребенка.
И, что из того?
— А то, что из всех украшений, которые были у этого торгаша, ты выбрала именно этот кулон. А ведь он даже не самый красивый из того, что у него имелись. Я присмотрел для тебя изумрудные серьги, но продавец сказал, что помнит тебя, а также помнит, что тебе понравилось именно это украшение. Я решил, что торгаш не врет потому, что он терял в деньгах. Кулон хоть и старинный, но все же это жемчуг, а не изумруды.
— Ян, ты опять пытаешься все усложнить, — Дея покачала головой. — Я просто люблю жемчуг, только и всего. И конечно, еще тебя, — добавил она, смеясь и целуя его в щеку. — Спасибо за подарок, — пропела Дея, снова разглядывая свое отражение.
Гуляли они не долго, потому что погода портилась и Дея стала зябнуть.
— Надо бы заказать у Вилы плащ для тебя, — размышлял Ян, когда они подходили к воротам замка и их настиг мелкий дождик. — Раз ты теперь выходишь в город, он может тебе пригодиться.
— Ян, ты решил спустить все свое жалование на меня? — с нежным укором спросила Дея.
— Почему бы и нет?
— Потому что это твое жалование и тебе тоже могут понадобиться разные вещи. Ты кстати выкупил у Ждана плащ? Ты вроде как ей обещал.
— Выкупил. Она даже уступила мне в цене, хотя я и не просил.
«Почему-то я не удивлена», — подумала Дея, но вслух спросила, — где же он?
— Она сказала, что пришлет его в замок.
— Вот это сервис, — только и вымолвила Дея.
— Давай поторопимся, может, успеем к обеду, и нам достанется похлебка из зайчатины, мы ее уже трижды упускали, — предложил Ян, открывая перед Деей тяжелые двери замка.
— Давай, — согласилась она и припустила по лестнице, — как в детстве, кто быстрее?
Ян в три прыжка настиг подругу и, схватив под мышку, пробежал так целый пролет.
— Давай никогда не вырастать, — предложила девушка, когда он поставил ее на пол.
— Поздно, Дея, мы уже выросли, — произнес Ян с грустью и стал взбираться по лестнице, опережая подругу.
Трапезная бала полна народу, но на общем столе все еще оставалось много разносолов. Отыскав среди горшочков, супниц и тарелок с различной снедью похлебку из зайчатины, ребята налили себе по полной миски и уселись на два свободных места у кадки с карликовым деревцем.
— После обеда надо все-таки зайти к Виле, — не унимался Ян.
— Нет, нет, нет, — протестовала Дея, отрываясь от похлебки — Я категорически против того, чтобы ты разбазаривал свое жалование с такой скоростью. К тому ж, я не хочу чувствовать себя обязанной, — тихо добавила она.
— Обязанной?! — вскричал Ян, отчего-то сильно разозлившись.
— Ян, Ян, успокойся, пожалуйста, — попросила Дея. — Люди смотрят.
Ян раздраженно уставился в свою тарелку.
— Это, знаешь ли, как-то оскорбительно даже! — бушевал Ян. — Ты, что же думала, я, начав зарабатывать, не позабочусь о том, чтобы у тебя было все необходимое? Да зачем же мне тогда, по-твоему, вообще нужно жалование?
Дея непроизвольно вжалась в стул, ошарашенная таким заявлением. Никогда она не считала себя вправе, рассчитывать на его содержание. На это по ее представлениям могли претендовать лишь жены или, по крайней мере, любовницы. Подруги могут лишь подарки принимать, да изредка помощь в самых отчаянных положениях. Но Ян хотел безжалостно расколотить ее принципы, словно они были хрупкими гипсовыми фигурками.
Дея смотрела на раскрасневшееся лицо друга и смутно ощущала, что сейчас происходит какая-то подмена, что в эту самую минуту пред ней вскрывается некий нарыв, мучающий ее друга уже давно. И это страшило ее, потому как она вдруг осознала, что не готова к тому, что сейчас вывернется перед ней наизнанку.
— Ян, — начала она осторожно, — мы выросли, не нуждаясь ни в ком кроме друг друга, но только лишь потому, что в том мире мы не были никому нужны. Здесь ты обрел свой путь и у тебя появились друзья и даже поклонницы, — она улыбнулась одними губами. — В твоей жизни теперь не только я….
Ян смотрел на нее стеклянными глазами, казалось, не слушая, а потом неожиданно перебил.
— Значит все это время, ты была моим другом только потому, что думала, будто до тебя нет никому дела? — проговорил он надтреснутым голосом. — А теперь появился загадочный кавалер, который рискует ради тебя жизнью, и ты не желаешь быть мне ничем обязана?
— Что ты такое говоришь, Ян?! — воскликнула Дея, и парочка за соседним столом бросила на них укоризненные взгляды. — Ты был моим другом, — продолжила она чуть тише, — потому что другого мне никогда и не надо было! Ни тогда, ни сейчас. Просто Вайес однажды сказал мне, что у тебя не было выбора, дружить со мной или нет, потому как я была единственной частичкой Багорта там — в другом мире, и ты инстинктивно стремился оберегать меня, потому, что у Хранителей это в крови.
— Я стремился к тебе, что тогда, что сейчас, потому что люблю тебя, дурочка! — неожиданно выпалил Ян, вскочив с места.
Он выбежал из трапезной, так и не доев похлебку, а Дея осталась сидеть прикованная к стулу несколькими десятками глаз. Чопорная пожилая дама, встав из — за соседнего стола, наградила ее уничижительным взглядом, посоветовав, выбирать не столь многолюдные места, для выяснения отношений.
Собрав остатки воли, Дея поднялась и на негнущихся ногах вышла из трапезной. Движения давались ей с трудом, она шла словно по морскому дну — с усилием передвигая ноги, а вокруг нее бесформенной массой клубились новые откровения.
Она направлялась к комнатам друга, просто потому, что не знала, куда еще ей сейчас идти. Походила она в эту минуту на задурманенную принцессу, которую чья — то незримая рука ведет в неизвестном никому направлении. Остановившись у дверей, она с минуту помедлила, словно силилась распознать в них нечто знакомое, потом тихонько постучала. Ответа не было, она постучала громче. Опять ничего. Тогда повернув ручку, она толкнула дверь, та оказалась не запертой.
Обследовав комнаты, Дея поняла, что Ян сюда не возвращался с самого утра, а дверь открытой оставила она сама, когда уходила утром. Обессилив, она упала на кровать и обняла его подушку, вдыхая такой родной запах скошенной травы, к которому теперь подмешивался аромат сандала, так полюбившейся Яну в Мрамгоре.
— Где же ты сейчас, дружочек, — простонала Дея, все глубже зарываясь лицом в подушку.
И тут ее осенило. Она вскочила с кровати и побежала на смотровую площадку, забыв туфли у кровати друга.
Ян стоял, опершись обеими руками о каменные перила и смотрел в небо, видимо ожидая Маюн.
— Я-ян. — позвала его Дея слабым голосом, выглядывая из прохода.
Он обернулся, и девушка заметила, как его лицо и шея наливаются краской. Ян бросил на нее короткий взгляд и тут же отвернулся. Тогда Дея сама приблизилась к нему. Она положил свою руку на его плечо, и по спине Яна тут же пробежала судорога. Даже через рубашку Дея ощущала, как горит все его тело.
— Ян, дружочек, — позвала она снова.
Он не повернулся.
— Я тоже люблю тебя, Ян, — продолжала шептать Дея. — Ты же мне как брат, ты мой самый родной человечек.
На этот раз Ян обернулся, и она оторопела от его взгляда. Словно тысяча факелов горело в нем толи ненавистью, толи страстью. Он молча сжигал ее чужими, огненными глазами, потом, наконец, заговорил, и голос его был тяжелым, казалось, каждое сказанное им слово весело тонну.
— Видишь ли, Дея, — его губы скривились в подобии улыбки, — я тебя не как сестру люблю… — договаривать он не стал, его остановил ее взгляд. — Я знал, что мое признание все испортит, — прохрипел он, жутковато усмехнувшись.
Дея стояла неподвижно, обратив на друга ошарашенный взгляд. Ее охватило состояние паники, и она не знала, что должна была делать и говорить и должна ли была вообще делать что-то.
— Не смотри на меня так! — взревел Ян, хватая ее за плечи и с силой сжимая их. — Разве я в силах запретить себе, любить тебя?! Видит небо, я пытался! Пытался сохранить все как прежде. Как бы я хотел, чтобы мне было достаточно твоей сестринской любви, — договорил он упавшим голосом и, отпустив ее, сполз на мраморный пол, облокотившись о балясины.
Дея по-прежнему стояла молча и потирала предплечья, на которых Ян оставил след своего гнева.
— Ну, что же ты молчишь? — страдальчески вопрошал он.
— Я… Я не знаю, что сказать, Ян, — запиналась Дея на каждом слове. — Все изменилось, рухнуло в одночасье. Ты был всем для меня. Ты был тем единственным, к кому я могла прийти с любым вопросом. А теперь? Теперь с самым главным вопросом мне пойти не к кому.
— С каким вопросом, Дея? — терзающие Яна догадки, сделали его лицо страшным. — Кого выбрать, да?
— Вопрос не в выборе, Ян! — выпалила она. — Я вообще не думала, что придется выбирать. Мне лучше сейчас уйти.
— Нет, Дея, пожалуйста! — Ян вскочил на ноги и попытался удержать ее силой.
— Отпусти меня, — сказала она страшно спокойным голосом.
— Нет, Дея, нет, — зашептал Ян, сжимая ее в стальных объятьях и выдергивая из прически шпильки, чтобы зарыться лицом в рассыпающиеся волосы. — Дея, моя Дея, ты пахнешь летом, ты всегда пахла яблочной сладостью. Ты создана искушать. Ты даже не представляешь, как прекрасна… Я никогда не говорил тебе этого. Я боялся…
Дея вырвалась из объятий одуревшего друга и кинулась вон, успев бросить взгляд на приближающуюся светлую точку в небе.
Запершись в своих комнатах, она принялась мерить их нервными шагами, только тогда заметив, что босая. Это маленькое неудобство, стало той самой последней каплей, после которой из переполненного сосуда начинает изливаться его содержимое.
Перед ней выплывали, выкатывались и стремительно выстреливали картины прошлого. Вот Ян расчесывает ей волосы, напевая что-то себе под нос, вот переносит ее через лужу, танцует с ней на балу, зашнуровывает ее платье… Реальные воспоминания и вымышленные образы слились в одно полотно, напоминающее картины Босха — столь же безумные, сколь и прекрасные.
Дея чувствовала, как рушиться все, что составляло ее жизнь. Кирпичик за кирпичиком обваливалась стена неведения — та самая преграда, за которой таилась любовь ее друга. Сейчас ей казалось, что весь мир разверзся прямо у ее ног, и она летит в эту чернеющую, расползающуюся щель отчужденности и непонимания.
Она не могла найти себе места и стремительно пересекала комнату снова и снова, пока не пришло понимание того, что на самом деле ее так встревожило. Его пугающая проницательность — вот, что это было! Она сама еще не знала, что будет выбирать между ним и Владом, а он уже это предвидел. Он настолько досконально ее изучил, что знал наперед, как она поступит. Она не знала, а он знал. Вот как он исследовал ее душу!
Осознание того, что от Яна не скрыться, и что он распознает каждый ее будущий шаг, сделало Дею такой беспомощной и хрупкой в собственных глазах, что ей стало страшно.
— Что же это такое? — бормотала она, в отчаянии заламывая руки, — Отчего же все встало с ног на голову? Как так случилось, что мне вдруг захотелось укрыться от того, кто всегда был защитником и опорой? Что же теперь с нами будет?
Невероятная усталость накатила словно волна, она села на кровать и беспомощно заплакала, закрывая лицо руками.
Так она и просидела в своей комнате до самого вечера. На маленьком столике в гостиной лежал клочок бумаги, на котором так и не появилось ни одной строчки. Ян оказался прав, она действительно была вынуждена выбирать. Встретиться с Владом — причинить другу боль. Отказаться — не удовлетворить своего любопытства.
Подумав еще с минуту, она встала и, решив, что тянуть больше нельзя, отправилась прямиком к Вайесу.
— О-о-о… — протянул удивленно Вайес, открывая двери своего кабинета. — У вас, наверное, что-то чрезвычайно важное, моя дорогая, раз вы так торопились, что позабыли обуться.
Он с интересом разглядывал Деины босые ноги. Сам хозяин кабинета был одет по — домашнему: в длинный халат и уютные тапочки.
— Я извиняюсь, что потревожила вас, к тому же без предупреждения, — объяснялась Дея, — но у меня действительно срочное и довольно щекотливое дело.
— Ну, что ж, проходите, — Вайес впустил ее внутрь, — прошу прощения за мой вид, я, честно говоря, не ждал гостей, — проговорил он, убирая со стола бумаги. — Садитесь, пожалуйста, — он указал Деи на кресло возле камина, излишне резко вскинув руку, чем выдал свое волнение.
Покончив с бумагами, он уселся напротив и, сцепив пальцы рук, покоящихся на груди, уткнулся в них подбородком. Это характерная его поза свидетельствовала о глубокой сосредоточенности, и Дея приступила к рассказу без лишних вступлений.
— Сегодня утром на улице мастеров я повстречалась с Владом, — начала она, превозмогая волнение. — Он просил меня о встрече.
— В самом деле? — встревожился Вайес.
Деи показалось это странным, ведь не далее как вчера, он сам предполагал, что Влад очаровался ею. Что же такого тревожного он мог узреть в назначенном понравившийся девушке свидании? Может, здесь не принято так ухаживать за юными особами? Может у них как в средневековье — сначала необходимо полгода погулять в саду в обществе нянечек или старшего брата, затем попросить руки у родителей или опекунов и только потом, добиться свидания наедине?
— Вам кажется это странным? — спросила она.
Пожалуй, нет, — неуверенно ответил Вайес.
Дея внимательно посмотрела на него, пытаясь понять, что же он не договаривает. Его явно встревожила эта ситуация, но чем именно?
— Какой же вы дали ему ответ? — нарушил затянувшуюся паузу Вайес.
— В том то и вопрос, — вздохнула девушка, устало падая на спинку кресла. — Я должна дать ответ через полчаса.
— Вы заставили его томиться в ожидании?! — неожиданно расхохотавшись, спросил Вайес.
— Он сам предпочел дать мне время подумать. Но лучше бы он этого не делал, потому что еще с утра ответ у меня был готов и, но был положительный, а теперь все усложнилось.
— Вы действительно хотели с ним встретиться?
— Почему нет, ведь он Вед, не так ли? И говорят довольно талантливый, а мы как раз Веда и ищем, если я не ошибаюсь, — говорила Дея краснея, потому как прекрасно понимала, не это было причиной толкающей ее на встречу с Владом. — В общем, я решила, что должна встретиться с ним, раз он так этого жаждал, что караулил меня на улице мастеров.
— Даже так? — протянул Вайес. — Ну что ж, согласен, ваши доводы резонны. Но какие же осложнения у вас возникли?
— Ян, — Дея вздохнула. — Он… Он ревнует, — она не знала, как объяснить Вайесу, что ее привычная жизнь рухнула в одночасье, и теперь она вынуждена была делать выбор, о котором никогда не задумывалась.
Вайес поднялся с кресла и, подойдя к горке, достал оттуда два невысоких пузатых бокала, плеснул в них золотистой жидкости, задумчиво поглядывая на Дею.
— Выпейте, моя дорогая, — предложил он, протягивая бокал.
Девушка сделала глоток и обожгла горло.
— Согласен крепковато, но не крепче ситуации, в которой вы оказались.
— Что вы имеете в виду? — прокашливаясь, спросила Дея.
— Любовный треугольник — фигура не простая сама по себе, а в вашем случае она может быть еще и опасной.
— Вы о чем?
— Когда все три вершины фигуры, такие неординарные личности — это всегда не просто.
— Послушайте, — Дея попыталась сменить направление беседы. — Я думала, мы рассматриваем Влада как потенциального сообщника в известной вам истории?
— Мы обязательно проверим ваше предположение, — небрежно бросил Вайес.
— Вам кажется моя идея абсурдной, верно?
— Не то чтобы абсурдной, но маловероятной. Понимаете, если бы на месте Влада был кто — нибудь другой, я тот час поддержал бы вас. Но этот Вед всегда работает один. На крайний случай, он может стать мозгом операции, но никак не исполнителем.
— Мне говорили, что он чрезвычайно надменен.
Вайес поджал губы, будто желая удержаться от высказывания.
— Через пятнадцать минут я должна дать ответ, — напомнила о времени Дея.
— Ну, что ж, я согласен с вами. Мы должны проверить все вероятности, иначе так и будем топтаться на месте, — сдался Вайес, направляясь к столу, чтобы выудить из ящика чистый лист.
Пока хозяин кабинета копался в бумагах, удрученная Дея размышляла вслух, — Как же мне сказать Яну о том, что Влад назначил встречу?
Вайес непонимающе уставился на нее, подняв брови.
— Вы еще даже не сказали Яну о предложении Влада, а он уже ревнует? Д — а-а-а, — протянул он, надувая щеки.
— Я собиралась ему рассказать, но не успела. Мы поссорились и он сказал… В общем, все запуталось как-то. Все теперь не так как раньше. Еще утором мы были друзья, а теперь…
Я не знаю, что теперь.
— Да действительно ситуация не простая, — согласился Вайес. — К сожалению, мы не вольны выбирать, кого и как нам любить.
— Я же могу любить его как брата и это мой сознательный выбор, — с обидой пробурчала Дея.
— Вот именно что ваш, его немного отличается, — пожал плечами Вайес. — Так или иначе, а с Владом вам действительно лучше встретиться. С Яном же я поговорю сам. Разъясню, что это необходимость.
— А вы не могли бы сообщить ему об этом, после того как пройдет встреча, — попросила Дея смущаясь. — Мне бы не хотелось, привлекать Яна к этому щекотливому делу.
— Конечно, конечно, моя дорогая, я сам все устрою и отправлю присмотреть за вами самого надежного моего друга.
— А это так необходимо?
— К сожалению, да, — огорчил ее Вайес, — но не переживайте, вашего свидания никто не испортит, — подмигнул он ей заговорщически. — Мой друг очень неприметен. А сейчас необходимо поторопиться, набросайте записку за моим столом и отнесите Псу.
Дея послушно подошла к столу и нацарапала на тоненьком дорогом пергаменте: — «В полдень у фонтана». Сложила листок вдвое и направилась к выходу.
— И обуйтесь же, — бросил ей в след Вайес. — Так и простыть не долго.
— Я оставила свои туфли в комнатах Яна, — с сожалением пролепетала Дея.
— А-а-а, понятно, — протянул хозяин кабинета и позвонил в колокольчик.
Через пару минут появился уже знакомый Деи, ангелоподобный мальчуган в ореоле белых кудряшек. Вайес что-то нашептал ему на ухо и тот, по своему обыкновению, смерил Дею любопытным взглядом.
— Мой помощник проводит вас к Виле, — пояснил Вайес. — Она выдаст вам еще одну пару туфель и плащ.
— О, огромное спасибо, но это как — то чересчур…
— Не говорите глупостей! Чересчур — ходить в такую погоду босиком и к тому ж в одном тоненьком платьице. Это было мое упущение не прислать вам всего этого раньше.
— Спасибо, — пискнула Дея. Она никогда не любила быть обязанной, а в Мрамгоре постоянно ощущала, что ее незаслуженно балуют.
Получив в дар от услужливой полненькой Вилы пару замшевых башмачков и плотный шерстяной плащ на подкладке, она отправилась к замковым воротам, размышляя, откуда Вайес мог знать, каким именно образом она должна дать Владу ответ? Ведь она и словом не обмолвилась о том, что обещала написать записку и передать ее жуткой псине Веда.