Шло время, Дея все больше утверждалась в своем новом статусе, срастаясь каждой ниточкой своей души с Синим лесом, становясь его неотъемлемой частью. Заботы о нем заполняли теперь почти все ее мысли, кроме тех, что по-прежнему принадлежали Владу. Молодой Вед настолько основательно проник в незрелое Деино сердце, заняв там все главные пункты, что она уже и не верила, что когда-нибудь сможет отделаться от его навязчивого черноглазого призрака.
Она изучала горки, ложбинки и скалки, угадывая в их причудливых очертаниях его профиль, собирала коренья и травы, ища пресловутый сладковатый дурман, слушала шелест листьев, представляя, что это он говорит с ней. Она и хотела освободиться от этой унизительной зависимости и в то же время безоглядно подчинялась ей, запуская механизм чудовищно разрушительной силы, о котором пока и не подозревала.
Дея была настолько поглощена своей новой внутренней жизнью, что не замечала, как бежит время. Не замечала она и того, что происходило за пределами ее владений. Только лес, озеро, ее сестры, да томительные грезы о Владе занимали ее воображение, только это казалось по-настоящему важным и ценным сейчас.
А тем временем в столице вокруг ее персоны сгущались мрачные тучи. Десятки Хранителей по-прежнему были недовольны тем, что их совет игнорирует какая — то дикарка, осевшая в не менее одичалом лесу. Им претила сама мысль, явится к ней лично, но и ждать бесконечно они тоже были не в силах, поэтому в один знойный летний день представители всех братств пожаловали-таки к ней на аудиенцию.
Ведов пришло аж четверо. Они хотели убедиться в том, что Дея не ведьма и не самозванка, околдовавшая Синий лес. Лесных Хранителей было столько, что и не счесть. Все толпились у берега озера, таращась на русалок.
Хранители, как и прочие жители столицы редко наведывались в заброшенный лес и уж тем более не приближались к Лад озеру. Ходили слухи, будто русалки одичали и превратились в страшилищ с водорослями вместо волос и чешуей по всему телу. Озерные же девы, заслышав о прибытии гостей, захотели блеснуть своей не померкнувшей красотой и принарядились, украсив белоснежные шеи жемчужными нитями. Они с любопытством рассматривали пришельцев, сверкая на солнце обнаженными телами и перламутровыми зубками.
Дея знала о прибытии Хранителей, и у нее было время подготовиться. Послав серебристых ланей, которые призвали остальных животных, она затаилась на дне озера, чтобы появиться прямо из воды, когда все гости соберутся.
Произведенный эффект превзошел все ожидания. Пока пришедшие озирались по сторонам, побаиваясь наступающих лесных обитателей и бесцеремонно глазеющих русалок, из озера стала медленно вырастать высокая фигура в жемчужном плаще Хранителя.
Дею заметили сразу. Вдоль берега пронесся удивленно — восхищенный ропот. Озерные девы причалили плавучую пристань и помогли своей Госпоже ступить на землю, где ее ждала толпа завороженных Хранителей Багорта.
Девушка отметила, что Вайес, Горий и Ян тоже были здесь. Они стояли в первых рядах, и как только Дея ступила на землю, засвидетельствовали ей свое почтение глубокими поклонами.
— Белая Госпожа, — поприветствовал ее Верховный Хранитель, давая понять остальным, что для него ее статус неоспорим.
— Я так рада видеть вас — отозвалась она, искренне улыбаясь и подходя к ожидающим ее гостям.
Вайес, лекарь и Ян остались у нее за спиной, показывая тем самым выбранную сторону.
Дея подошла к мнущемся на месте Хранителям и Ведам. Трудно было измерить, глубину воцарившегося молчания, некоторые потупили взоры, другие оказались поражены настолько, что просто остолбенели, забыв закрыть рты. Но были и те, что зло смотрели исподлобья. Они то и заговорили первыми.
— Мы слышали, вы самопровозгласили себя Госпожой Синего леса и не желаете проходить церемонию посвящения?
— Госпожой меня провозгласил он, — ответила Дея, обводя рукой все, что ее окружало. — Инициацию провели Озерные девы, как во времена первых Хранителей. Я не вижу смысла в повторной церемонии.
— Но вы должны принести клятву!
— Кому?
— Багорту!
— Разве я являюсь Хранителем всех лесов Багорта? — спокойно спросила Дея.
— Причем тут это?! — возмущались пришедшие. — Мы испокон веков приносим клятву, защищать земли Багорта.
— Насколько мне известно, моя генетическая мутация не позволит мне сознательно навредить моему дому, а все свои клятвы я уже принесла тем, кому намерена служить.
— Она намекает, что мы тут совершенно не причем! — послышались недовольные возгласы в толпе.
— Самодовольная, спесивая девчонка не уважающая законы предков! — заорали в другом конце.
— Надо бы проверить, не ведьма ли она из Лонгвина, — заголосили в самом центре толпы. — Может она одурачила Озерных дев.
Поднялся шум и гам, собравшиеся выкрикивали оскорбления и претензии, требовали разоблачения. Обернувшись к озеру, Дея увидела, что Божена подает ей сигналы, прося права голоса.
— Достаточно! — выкрикнула она, воздевая руки, — Слово предоставляется Божене — старшей Озерной деве.
Толпа еще немного пошумела, но все же стихла, повинуясь инстинкту самосохранения, что-то страшное было в этот момент в Белой Госпоже. Опытные Хранители знали, что на чужой территории надо быть осторожными, а вступать в схватку с лесным Хранителем в его же лесу было верхом безрассудства.
— Говори, Божена, — приказала Дея и воцарилась мертвенная тишина, даже листочки на деревьях замерли.
— Вы знаете, что мы не принимали многих достойных Хранителей, желавших занять место нашей Госпожи, — начала свою речь старшая дева. — Но вы не знаете причины. Нашим лесом и озером правила только одна династия — династия Ладгальд. И это не случайно. В нашей Госпоже течет голубая кровь Озерной девы, лишь женщина с такой кровью может править Синим лесом. И эту магию не в силах скопировать не один Вед или колдун. Она последний представитель семьи Ладгальд и только она может быть нашим Хранителем. Лес сам провел обряд посвящения и возложил к ее ногам атрибуты власти. Если вы не примете ее, то наш лес погрузиться во тьму. Не стоит требовать от потомка Озерных дев смиренности и не ждите, что она вступит в ваши ряды, как ее мать. Она еще молода и горяча, но уже сейчас невероятно сильна, не пытайтесь умерить ее нрав.
— Это неслыханно! — вскричал седовласый горный Хранитель, — нас поучает какая-то русалка!
Дею так задели слова выступавшего, что кровь вскипела в ее жилах. Не помня себя, она ринулась сквозь расступающуюся толпу и, нависнув над низкорослым мужичкой в сером плаще, грозно прошипела:
— Озерная дева! Так их называют! И не смейте выказывать неуважение к обитателям этого леса, особенно в моем присутствии.
По мере того как ее гнев возрастал, поднимался страшный ветер, срывающий с бунтовщиков накидки. И могло произойти непоправимое, если бы Дею не дернул кто-то за полу плаща. Она опустила взгляд и увидела огромные перепуганные глаза лешего. Повинуясь какому-то неистовому порыву, она наклонилась и подхватила коротышку на руки. Прижимая его к груди словно ребенка, Дея отошла к группе мужчин, стоящих в отдалении ото всех.
— Вам надо учиться контролировать свою силу, — в полголоса посоветовал ей Вайес.
Дея кивнула, не оборачиваясь и по-прежнему прижимая к груди лешего. Ее все еще лихорадило. Только сейчас она поняла, о какой силе говорила Божена. Теперь она знала, как Дезия сумела обрушить воды озера, на сражающихся близ него воинов. Но для того чтобы придавать своей силе вектор, ей действительно потребуются тренировки. В этом, как и во многом другом Вайес опять оказался прав.
— Я благодарна вам за то, что вы не в той толпе, — прошептала она ему.
— Как я могу быть там, если собственными глазами видел таинство вашей инициации. Не злитесь на них, они хорошие люди, хотя некоторые из них и недалекие. Они примут вас, у них просто нет другого выбора.
— Не уверена, что они примут меня после того, что я им скажу, — отозвалась Дея и, посадив лешего на ближайшую ветку, сделала шаг вперед.
— Я надеюсь, вы получили все ответы, за которыми пришли? — спросила она, окидывая толпу Хранителей жестким взглядом.
— Мы убедились, что в тебе дремлет древняя магия и готовы признать, что ты потомок Ладгальд, — заговорил самый старший из Хранителей. — Но это не дает тебе право так неуважительно относиться к нашим обычаям.
Тут вперед вышел Вайес.
— Я вам уже объяснял, что по воле случая Дея выросла вдалеке от Мрамгора. Она и не подозревала, что ей придется брать на себя груз такой ответственности. Ее к этому никто не готовил, и насколько я знаю, она не желала этого. Я считаю, что вы должны помочь вашей сестре справиться с ее ношей, а не нападать. Вам было значительно проще приступать к своим обязанностям, вас к этому готовили с детства. Все, что есть у этой девочки — это отвага и отзывчивое сердце. Она приняла лес как родное дитя, будучи сама совсем еще юной. Ей предстоит поднять его из руин, и она руководствуется тем, что подсказывает ей сердце. Разве вы поступаете иначе? Разве вы не кидаетесь на обидчиков как тигрицы, которые защищают своих детенышей? Божена права, не ждите от нее покорности, Озерные девы славятся другими качествами.
— Какими же? — раздался голос в толпе.
— Мужеством, хитростью и горячим нравом, — ответил Вайес. — У вас есть три свидетеля узревшие ее величие в таинстве древнего ритуала посвящения. Какие вам еще нужны доказательства, после всего увиденного?
— Никаких. Мы все увидели и мы удаляемся.
— Я рада, что мы, наконец, закончили с формальностями, — отозвалась Дея и, набрав в грудь побольше воздуха продолжила. — Но прежде чем вы покинете мой лес, я бы хотела известить о новом законе не применяемом доселе лесными Хранителями.
— Каком еще законе? — возмутилась толпа.
— Законе, который будет действовать на территории Синего леса.
— Все новые законы озвучиваются на собраниях и принимаются или отклоняются путем голосования всех членов совета, — возразил один из Хранителей.
— У меня нет на это времени, — прервала его Дея. — Не далее, как вчера в моем лесу видели охотника, хотя сезон еще не открыт. Я официально заявляю, что ни один пойманный мною браконьер, не покинет пределов леса до конца его дней. А осмелившиеся охотиться на серебристую лань, сгинут в водах Лад озера.
— Но это идет в разрез с самой идеологией Хранителей, — запротестовала толпа. — Мы должны охранять жителей Багорта, а не запугивать.
— А кто охранит мой лес с его обитателями от жителей Багорта?! — вскричала Дея, но быстро взяв себя в руки, продолжила спокойнее. — Мирный житель с благими намерениями и честный охотник, всегда найдет в лесу пристанище. Но не тот, кто вел охоту на серебристую лань и практически истребил еще с десяток животных. Лес одичал не только потому, что был одинок, но и потому, что оставшись без Хранителя, стал разграбляться недобросовестными и жадными людьми. Что молчите? Скажете, что в Багорте таких нет?
Воцарилась тишина. Замер даже сам лес.
— Как мы можем быть уверены в том, что ваши Озерные девы не станут утаскивать ни в чем неповинных, приглянувшихся им парней? — задал вопрос один из горных Хранителей.
— Я отвечаю за них своей жизнью, — заверила Дея. — Если закон будет нарушен, Синей лес снова останется без Хранителя.
— Почему мы должны доверять вам?
— Потому что Синий лес выбрал меня, — ответила она с холодным гневом. — Так уж сложилась, что я законченный мизантроп, но вам придется с эти смириться и принять мои требования. В противном случае я запечатаю лес.
— Дея, одумайся, — послышался за ее спиной встревоженный голос Яна, — это же бунт.
— Я всего лишь пытаюсь защитить то, что угнеталось годами, теми способами, которые мне доступны. Почему все пытаются изображать из себя белых и пушистых, ведь это лицемерие? Не надо смотреть на меня как на безумную. Я знаю, вы считаете, что я, как и мой лес — дикарка, но быть отличной от большинства, не означает быть ненормальной. Попробуйте встать на мое место, может, тогда вы поймете, почему я так категорична.
— Ваш праведный гнев вполне оправдан, — неожиданно выступил вперед Хранитель Белого бора. — Я помню Синий лес в его блеске и пышном великолепии. Помню, как все ждали праздника Последней луны. Когда им правила династия Ладгальд лес был величественен, сейчас же он опустошен и дик. Возможно, вы единственная кто сможет вернуть ему былую мощь и славу, ведь великому лесу нужен великий и сильный Хранитель. Чтобы противостоять скопищу разъяренных братств, нужна поистине не детская отвага. Я принимаю ваши условия, считая их справедливыми.
Вперед выступил Вайес.
— Предлагаю проголосовать сейчас же, — предложил он. — Кто против принятия закона, может начать голосование.
В абсолютном молчании некоторые фигуры стали отделяться от общей массы и не произнося ни слова, уходить прочь. Спустя десять минут Вайес оповестил.
— Большинство по-прежнему здесь, голосование завершается, если кто — то еще колеблется, пусть принимает решение немедленно.
Никто не двинулся с места и Вайес провозгласил принятие закона. Оставшиеся Хранители поклонились Деи, она поклонилась им в ответ и все кроме Вайеса, Гория и Яна стали расходиться.
— Они не простят вам этого, — шепнул ей Горий, подходя ближе, пока Вайес и Ян провожали остальных.
— Я знаю, но у меня не было выбора. Лес должен видеть во мне защитника. Он не доверяет никому и ничему, а скоро праздник Последней луны. Как я могу зазывать на него людей, когда лес стоит ощерившейся словно еж? Ради того чтобы убедить его в своей состоятельности как Хранителя, я готова пожертвовать репутацией смиреной девочки.
— М-м-м да, особенно если учесть, что смиренности в вас ни грамма, — сказал Горий, а помедлив, добавил. — Влад плохо на вас влияет.
С чего вы взяли, что он на меня влияет?
— Он на вашем месте вел бы себя так же. Хотя нет, он бы их даже не принял.
— Может, поэтому мы и нашли общей язык. Знаете, не только противоположности притягиваются.
Горий многозначительно посмотрел на нее, но больше ничего говорить не стал.
— Все ненавидят его, верно? — спросила она у Гория. — Но ведь они же его совсем не знают. Как можно ненавидеть человека не зная его?
— Они думают, что то, что они видят, и есть Влад Карган.
— Так же будет и со мной, — поняла Дея. — Что ж, у нас больше общего, чем я думала.
— Да, и сильные мира сего опасаются вашего союза, — пробормотал себе под нос лекарь.
— Вам нечего бояться, — печально ответила Дея, в тот момент, когда к ней подошел Ян и Вайес.
— Я горжусь вами, моя дорогая, — проговорил глава Мрамгора, улыбаясь. — Теперь я вижу, что мой риск с лихвой оправдался. Верховный Сагорт и грозная Хранительница Синего леса способная навести страху на все братства разом. Знайте, я бы хотел видеть вас в совете. Нам не хватает альтернативного мнения. Все братство довольно консервативно и мне кажется, оно уже закостенело в своих предрассудках. Нам нужен свежий взгляд, это именно то, что вы могли бы привнести в наши ряды. Вы с Яном выросли в дали от Хоры и еще можете смотреть на все происходящее со стороны, в то время как все мы, являемся законсервированными продуктами Багорта, ваш образ мыслей нам не доступен.
— К сожалению, годы проведенные в дали от Багорта сделали меня нетерпимой к человеческой глупости. По большей части я вообще не понимаю людей. Возможно потому, что там мы были для всех чужими, а здесь я пока не сумела стать своей. Я не смогу ужиться в совете. Я не стану звеном в цепи.
— Этого и не требуется. Иногда для того, чтобы преодолеть застой, необходим именно деструктивный элемент. Хотя не спорю, просить вас брать на себя эту обязанность поистине несправедливо, наш Влад и тот с ней не всегда справляется.
«Что же это такое?! Они все сегодня решили донимать меня рассказами о своем легендарном Веде?» — подумала Дея, но вслух только поблагодарила за поддержку и понимание.
Когда глава Мрамгора со своим верным лекарем уже уходили, она неожиданно окликнула его.
— Вайес, скажете же хоть вы мне, отчего в Багорте так много магии? Неужели Хранители могут сделать наш дом лучше?
— Сделать мир лучше могут не только Хранители, но и обычные люди.
— Для чего же тогда существуем мы?
— Для того чтобы не становилось хуже. Поверьте мне уже одного этого вполне достаточно, чтобы оправдать все наши лишения.