Мерцающая звездная тропа в абсолютной пустоте, ни запахов, ни звуков, ни дуновения ветерка, она висла в этой пустоте и уходила в бесконечность. Прекрасная, манящая. Дея сделала несколько шагов вперед и оглянулась, звезды за ее спиной слабо вспыхивали и гасли. Страха не было, только легкость и желание идти вперед и она шла, двигаясь очень медленно. Мысли из ее головы постепенно улетучивались, наступала абсолютная безмятежность, а когда она была уже готова раствориться в этой пустоте, до ее слуха донесся тихий звук. То был шелест листьев. Нежные весенние листочки беспокоил легкий ветерок, принесший запах сосен.
Уловив его, Дея вдруг очнулась, осознав, что уже давно идет с закрытыми глазами. Открыв их, она увидела озеро. Подход к воде густо зарос камышом, над которым летали стрекозы. Девушку охватило странное чувство, будто ее окружает что — то очень родное в этом незнакомом месте. Она совершенно точно знала, что не бывала здесь раньше, и все же песчаный пологий берег казался приветом из давно позабытого прошлого.
Девушка подошла к воде, но в подвижном зеленоватом отражении увидела не себя, а малютку с взъерошенным рыжим чубчиком. От неожиданности она отпрянула, налетев на что-то твердое и шершавое. Обернувшись, Дея замерла.
Прямо перед ней стоял мираж из прошлого — огромная сосна. Растущая на осыпающемся покатом берегу, где ветра бывали столь лютыми, что оголили со временем ее корни, она стелила ветви, изгибающиеся самым причудливым образом близко к земле, будто боялась упасть. То было самое необыкновенное в мире дерево — ее дерево и оно оказалась здесь, на этом умиротворенном берегу, слепленном из детских воспоминаний.
Дея погладила его кору, прислушалась к легкому плеску воды и озорному стрекоту насекомых, затем устроилась поудобней у могучего ствола и закрыла глаза. Сколько она так просидела, она не помнила, очнулась от грез лишь тогда, когда солнце уже клонилось к горизонту.
«Я отправляю вас в путешествие по вашему сознанию. Только прошу, вернитесь до заката, иначе вы заблудитесь в самой себе», — воскресли в ее памяти последние слова Вайеса и она проснулась.
Первое, что Дея увидела после пробуждения, это Яна. Он сидел в легком плетеном кресле напротив ее кровати, и наблюдал за тем, как она спала. Парень выглядел озабоченным; он водил указательным пальцем по губам и, чуть склонив голову, щурил глаза. Дея хорошо знала эту позу, она говорила о том, что Ян чем — то возбужден, но упорно пытается скрыть это.
Дея приподнялась на локтях и вопросительно вздернула бровь.
— Ты долго не просыпалась, я постучал, ты не ответила, и я зашел. Дверь открыта была.
Девушка отметила, что голос Яна звучал напряженно, и ее это насторожило. Она пристально взглянула на друга, откинула одеяло и, поправив съехавшую бретель сорочки, встала с постели. Она хотела подойти к нему, заглянуть в глаза, но Ян резко отвернулся к окну, будто надувающий шторы ветер сообщал ему в эту минуту что — то очень важное.
— Я принесу тебе завтрак, — буркнул он не оборачиваясь и встал с кресла.
Дея проводила широкую спину друга недоуменным взглядом, а затем направилась в туалетную комнату, завязывая по дороге волосы в тугой узел.
Комнаты, которые ей отвели, были чудесны по своей простоте и удобству и располагались в небольшой цилиндрической башне, практически под самой ее крышей. Но что больше всего порадовало Дею, так это личная уборная с вместительной ванной и каменной чашей для умывания, над которой было мудреное устройство, медленно наклоняющее латунный кувшинчик с водой.
Умывшись и переодевшись в свое единственное платье, Дея вышла в крохотную гостиную, где ее ждал развалившейся на диване Ян и завтрак на маленьком столике. Она отметила, что ее заботливый друг предусмотрительно раздул погасшие в камине угли. Все же старинные замки отличались прохладой даже в летнее время.
— Обычно все едят в трапезных, их здесь несколько, — сообщил Ян. — Но я подумал, что сегодня ты захочешь позавтракать у себя.
Он улыбнулся, но как показалось Деи вымученно, натяжно. Она села рядом с ним, ощутив, что Яна напрягла ее близость. Но отсаживаться он и не подумал.
— Ты всегда знаешь наперед, чего я захочу, — машинально ответила Дея, отламывая кусок белого хлеба и макая его в мед, но думая в этот момент лишь о странной перемене, произошедшей с Яном за ночь.
Он на это замечание лишь передернул плечами, и вытер стекший с губ Деи мед.
— Ты во сне улыбалась, — спросил он, когда Дея закончила с завтраком. — Что тебе снилось?
— Мне снилось то место за стеной. То самое, где я провела вчерашний день.
— И что это за место такое загадочное, про которое даже Вайес не смог мне ничего внятного рассказать?
— Мое сердце.
Ян озадаченно посмотрел на Дею, а она, прикрыла глаза и, опрокинувшись на спинку дивана, блаженно улыбнулась, предаваясь воспоминаниям о минувшем дне. Но их прервало касание друга. Оно было непривычно осторожным, ей даже показалось, что рука Яна дрогнула, когда он дотронулся до ее щеки, убрав за ухо прядь выбившихся из прически волос.
Дея открыла глаза и посмотрела на друга. Да, с ним сегодня определенно творилось что-то неладное. Словно подтверждая ее догадку, он тяжело вздохнул и, опустив взгляд, проговорил с каким-то надрывом:
— Я давно хотел сказать тебе… точнее, признаться кое в чем… — голос предал Яна, и, споткнувшись на полуслове, он умолк, а когда вновь заговорил, в дверь Деиных покоев негромко постучали.
— Минуточку! — отозвалась она, не желая перебивать друга, но тут Ян вскочил с дивана и сам подошел к дверям, давая себе отсрочку в признании.
На пороге стоял белокурый мальчуган с очаровательными кудряшками. Он мельком окинул взглядом Яна и с интересом посмотрел на Дею. Улыбнулся чему — то и сообщил, что Вайес ожидает их у себя чрез пол часа.
— Вы вернетесь, чтобы проводить нас? — полюбопытствовала Дея, и мальчуган снова растянул губы в улыбке.
— Это ни к чему, — ответил ей Ян. — Я знаю дорогу.
Мальчишка пожал плечами и исчез за дверью, а Дея вопросительно посмотрела на друга.
— Ты уже освоился тут?!
— Немного, — ответил он уклончиво, но помедлив, все же признался: — мне здесь нравиться, Дея.
— Если это было то признание, которое ты пытался выдавить из себя с таким трудом минуту назад, то не стоило так тушеваться. Я в курсе, что ты ещё тот любитель приключений. Вот только знать бы, где это «здесь».
Губы Яна тронула сардоническая улыбка, но потом он тряхнул головой, смахивая с глаз непослушный чуб, и плюхнувшись на диван рядом с Деей, доверительно сообщил:
— Я тут кое-каким чтивом баловался, пока ты болела.
— Каким же?
— Историей Багорта.
— И что же, всю прочитал?
— Нет, — хмыкнул Ян. — Их история столь же необъятна, сколь интересна. К тому же я пока еще слишком медленно читаю. Но не в этом суть. Я вообще не уверен, что мы в 21 веке, зато точно знаю, что не на Земле.
— А где же мы тогда? — недоверчиво поинтересовалась Дея, решив, что друг потешается над ней.
Но Ян был абсолютно серьезен, он выудил из кармана мятый кусок пергамента.
— Я здесь кое-что выписал, — смущаясь, заговорил он, разворачивая листок. — Это, как бы сказали у нас на Земле, гипотеза одного из местных ученых, еще довольно молодого, но, говорят очень талантливого.
Он пошуршал пергаментом и принялся зачитывать: «Мы обитаем в трехчастном мире, который движется по незримому пути, где существуют миры с возрастающим числом измерений. Вне пути преобладает мрак. В нем, как и в нашем измерении, есть своя иерархия. Там прибывают самые грубые сущности.
Все миры существуют в постоянной взаимосвязи, проникая друг в друга. Причиной перехода из одного мира в другой может стать изменение силовых вихрей, а также территориально-временных взаимосвязей.
Пространства, разделяющие миры, походят на тоннели, по ним можно осуществлять перемещения. Но, проникая в чужую реальность, все подчиняется ее законам…»
— Стой, стой, стой! — Дея прервала захваченного чтением Яна. — А можно как-нибудь попроще? Сам-то понимаешь, что переписал?
— Если честно, не очень, — сконфузился Ян. — Но так занятно написано! Говорят, этот их молодой ученый из Ведов и местные его не особо жалуют. Здешние традиционалисты плохо принимают новые течения, а его теория весьма смелая даже для Багорта. Но я почему этот текст выписал-то! А потому, что здесь вот про то, как из одного мира в другой можно попасть, — и он стал тыкать пальцем в последний абзац. — Видишь?
Дея уставилась в листок, но, не разобрав и половины, глубоко вздохнула.
— Ладно, просто скажи, где конкретно находимся мы.
— Ну-у-у, — протянул Ян, копошась в затылке, — постараюсь. Мы находимся на Хоре — это планета с четырьмя континентами: Багортом, Серваргом, Ихором и Лонгвином, — начал излагать Ян лекционным манером. — Мы — в Багорте, в нем пять крупных городов. Мрамгор — столица и располагается она в самом сердце Багорта. Этот город стоит на огромном мраморном пласту, что под горой, в которой и высечен сам замок. Вайес является Верховным Хранителем Мрамгора уже более двадцати лет. Он вроде губернатора нашего. Но самое интересное даже не это, а то, что они о Земле не знают ровным счетом ничего! Хотя Хора, по сути, чуть ли не зеркальное ее отражение, с той только разницей, что тектонические плиты здесь разместились иначе. Я рассматривал карту их звездного неба, и она мало отличается от нашей. Ну, названия скоплений Плеяд у них другие, они их Стожарами называют. По Млечному пути (в их интерпретации Дорогое духов) багортцы определяют стороны света, он каждый месяц восходит в новом положении, и те, кто знает эти его особенности, могут ориентироваться в пространстве без компаса. Представляешь?
Деи показалось, что в ее голову тычут иголками, пытаясь утрамбовать, какие — то совершенно невозможные вещи.
— Ты хочешь сказать, что мы в каком — то другом измерении что ли?
— В другом измерении или в другом мире не столь важно, как ты это назовешь, важно лишь то, что мы не там, где привыкли быть.
— И Вайес не знает, как вернуть нас обратно?
— Представь себя на месте питерского губернатора. Попадают к нему два таких неопознанных придурка в странных одеждах и говорящих на непонятном языке. А потом еще и заявляют, что, мол, они из некоего Багорта прибили, знать о Земле ничего не знают, но страсть как хотят домой.
— Ну, их, допустим, не к губернатору бы отправили, а прямиком в дурку.
— То-то и оно! Скажи спасибо, что здесь всем Верховный Хранитель заведует, а то отправили бы нас в местную кунсткамеру.
Позитивного настроя друга Дея не разделяла и такая сердобольность со стороны столь высокопоставленного лица, ее скорее настораживала. Но мысли свои она решила пока не озвучивать. Видела с каким воодушевлением Ян вливается в новое общество и понимала, что, не обладая никакой информацией о Багорте, отрезвить замороченного дуга не сможет, а потом у спросила о другом.
— То есть, ты хочешь сказать, что за неделю вы ни на йоту не продвинулись в осознании того, что нам теперь в этой ситуации делать?
— А, что тут можно делать, кроме как приспосабливаться? Посуди сама, — начал убеждать подругу Ян. — Кем мы были на Земле? Подростками из интерната. Ни родственников, ни друзей, ни денег. Ты вон на музей даже наскрести не могла. Там нас все чурались.
— А здесь боятся.
— Они не нас боятся, а того, что не могут понять, как двое подростков прошли сквозь их защиты. Но ведь это не мы организовали взлом их секретных преград, поэтому, когда все выяснится, на нас перестанут косо смотреть, и мы сможем найти здесь занятие по душе.
— Ян, мы семнадцать лет, ты, кстати, уже девятнадцать, учились жить в том мире. А теперь ты хочешь остаться здесь, потому что Мрамгор чем-то напомнил тебе сказочный изумрудный город? Дружочек, чудес не бывает и мы сейчас не в сказке.
— А где же, по-твоему?
— В каком-то бреду, если честно, — устало проговорила Дея.
— Я вряд ли смогу тебе это объяснить, но там я чувствовал себя чужим, а здесь нет.
— Это потому, что Вайес — очень хороший дипломат и умеет запудривать мозги!
— Но тебе ведь стало лучше после того, как он отвел тебя к стене, — не унимался Ян. — И он действительно спас тебе жизнь. Приставил этого своего Гория, каждый день справлялся о твоем здоровье. Дея, у тебя был такой чудовищный жар, что я, если честно, вообще удивляюсь, как ты выкарабкалась.
— Тебе не кажется странным, что нами лично занимается сам Верховный Хранитель? — не выдержала-таки Дея и задала мучавший ее вопрос.
— Ну… — задумчиво протянул Ян, подыскивая ответ. — Он мудрый правитель и знает, что все непонятное и возможно угрожающее лучше держать поближе к себе. А может, он просто благородный человек?
— Не знаю, Ян, иногда мне кажется, что тебе не девятнадцатый год, а девятый.
— К чему ты клонишь?
— Ты ведь должен понимать, что несмотря на все сказочные декорации и волшебную мишуру этот мир так же, как и наш населяют люди. А это значит, что, по сути, Багорт не многим будет отличаться от твоего прежнего дома. Где ты видел губернатора, нянчащегося с попаданцами?
— Что ж, поживем, увидим. У нас все равно выбора пока нет, самостоятельно — то мы домой не можем вернуться.
— Ладно, пойдем что ли, негоже опаздывать на аудиенцию к столь высокопоставленной персоне.
Вайес ждал их в кабинете, там же был и лекарь, видимо, исполнявший по совместительству еще и обязанности советчика.
Первое, что не без удовольствия отметила Дея это то, что кабинет Вайеса на сей раз казался вполне обычным. То есть стены и предметы, находящиеся в их пределах, больше не уменьшались и не увеличивались, а вели себя как подобает вполне обычным, неодушевленным вещам.
— Присаживайтесь, мои дорогие, — предложил Вайес, — надеюсь, вы хорошо спали, звезда моя? Комнаты пришлись вам по душе? — обратился он к Деи.
— Благодарю, я спала превосходно и комнатами очень довольна, — отозвалась девушка. — Но, я полагаю, вы позвали нас не за тем, чтобы узнать, как я устроилась.
— Вы правы, — улыбаясь ответил Вайес. — Вы обжились, воссоединились с другом и вашему здоровью больше ничто не угрожает, поэтому мы, наконец, можем продолжить тот разговор, который в прошлый раз прервал ваш обморок.
Дея поежилась, воспоминая все злоключения того дня. Он определенно не пополнил список лучших в ее жизни, и все же она понимала, что это был особенный день — день, изменивший ее судьбу. В какую сторону, большой вопрос, но изменения эти были кардинальными.
— Я не буду ходить вокруг да около, — начал Вайес, — нас обеспокоило ваше появление.
Дея подняла брови и посмотрела на главу Мрамгора в упор. Но в разговор уже вступил лекарь.
— Два человека попадают в Багорт, пройдя все защиты и преграды, утверждая при этом, что не имеют ни малейшего представления, как им это удалось. К тому же проявляют незаурядные таланты в долине Ведов. Таких совпадений не бывает, — проговорил лекарь, глядя на Дею. — Меня очень озадачил тот факт, что тени, населяющие кольцо Ведов, не тронули вас. Они все равно, что цепные псы, готовые высосать жизнь из любого, кто попадет в их лапы, кроме самих Ведов, конечно.
— Дея, вы спугнули теней, разомкнули скалистое кольцо и прошли сквозь него к границам Мрамгора, — подхватил Вайес. — Я не спрашиваю вас, как вы его открыли и тем более, как вы туда попали, потому что, мне думается, вы действительно этого не знаете.
— Чего же вы тогда хотите знать?
— Меня интересует, не приключалось ли с вами чего — нибудь странного незадолго до того, как вы попали к нам? Любая мелочь, кажущаяся вам незначительной, может привести нас к пониманию происходящего.
— А разве Ян вам ничего не рассказал?
— Конечно, рассказал, но мы хотели бы послушать теперь эту историю из ваших уст, — настаивал Вайес. — Понимаете, события одни и те же, а детали люди замечают разные.
— Вы правы, — неожиданно согласилась Дея. — Ян, наверное, вам уже рассказал, что билеты в этот злосчастный музей мне презентовал чудаковатый иностранец. Я не придала тогда особого значения его внешнему виду, но…
— Опишите же его!
— Языка, на котором он говорил, я не распознала и списала это на свое невежество, хотя сейчас думаю, что он не подпадает ни под одну языковую группу, существующую на Земле. Одет тот мужчина был так, будто играл роль в бульварном романе и сбежал прямо с театральной сцены, к тому же забыл обуться. У нас, знаете ли, не принято в общественных местах босиком разгуливать, — пояснила она. — В общем, всучил он мне два мятеньких билетика и тут же скрылся. Ну, я радостная, что в музей схожу, про этого чудака тут же и забыла. Представьте мое удивление, когда я встречаю его в этом же музее. Обуться он, кстати, так и не удосужился. И знаете, он как-то нехорошо на Яна смотрел.
— Да? — удивился Ян. — А я его и не заметил.
— Ты в тот момент Айвазовского пытался загипнотизировать, помнишь, я увела тебя на второй этаж?
Повисла пауза. Все переглядывались, никто не решался заговорить первым.
— Скажите, а я правильно понял из рассказа Яна, что лаз в скале появился, когда вы ощупывали ее руками? — неожиданно спросил у Деи лекарь.
— Да, если память меня не подводит, так и было.
— Господин, когда ее привели все ладони. — зашептал лекарь Вайесу.
— Да, да я тоже об этом думал, — так же шепотом отозвался тот. — Ясно одно, мои друзья, — сказал хозяин кабинета уже в полный голос, — кому-то очень понадобилось, чтобы вы оказались в Багорте, и этот кто-то приложил немало усилий, чтобы перемещение произошло. Поэтому, пока мы не выясним кому, а главное — зачем это нужно, я вынужден оставить вас в Мрамгоре под моей охраной. А чтобы вы не чувствовали себя в заточении, можете посещать библиотеку и увеселительные комнаты, сад так же в полном вашем распоряжении. Но я настоятельно прошу не покидать его пределов.
— Неужели нет способа вернуть нас домой? — с угасающей надеждой спросила Дея.
— Дорогая моя, мы не понимаем, как вы к нам попали, а даже если и поймем, не в моих силах вернуть вас обратно.
— Но ведь вы здесь самый главный! — удивленно начала Дея. — Разве не вы олицетворяете в Мрамгоре власть?
— Самый главный и самый могущественный — не всегда одно и то же. Да, я — Верховный Хранитель и призван следить за порядком и соблюдением законов, но я всего лишь человек. А силы принудившие вас к этому путешествию, весьма и весьма велики, и мне они недоступны.
— Если в вашем мире есть такие влиятельные люди, как получилось, что на столь высоком посту оказался «всего лишь человек»? — недоумевала Дея.
— Видите ли, моя дорогая, я не единственный Хранитель в Мрамгоре. Разве один человек может защитить город? Нет. Нас много и каждый в меру своих сил служит государству. Ян рассказал мне, что у вас люди самостоятельно защищают свои земли. Для этого вы изобретаете всевозможное оружие и плетете интриги. А на страже наших земель всегда стаяла магия, но Верховного Хранителя испокон веков выбирали из обычных людей.
— Но почему? — поразилась Дея.
— У каждого свое предназначение, — ответил за Вайеса лекарь. — Это правда, основной защитой нашего государства всегда была магия. Веды, Хранители лесов, гор и вод, Страж — птицы и Сагорты — основные силы Багорта, и у каждого из них своя магия. Объединить их может только величайший ум и благороднейшее сердце, для обладания этими качествами не обязательно быть чудодеем. К тому же основное население Багорта — обычные люди, потому и Верховного Хранителя всегда выбирают из людей.
— Горий всегда преувеличивает мою значимость, — заметил Вайес, поправляя бумаги на столе. — Ну да ладно, думаю на сегодня информации вполне достаточно, осталась только пара рекомендаций, — он секунду помедлил, видимо, решая стоит ли раскрывать все карты. — На прошлом заседании совета я вынужден был рассказать о проникновении, но утаил место, откуда вы прибыли, опасаясь паники со стороны граждан, уж больно они у нас мнительные. О том, как и откуда вы к нам пришли, знают немногие и по моей просьбе, они будут хранить это в тайне до тех пор, пока мы во всем не разберемся. Остальным же было сказано, что вы прибыли из Приморья и заблудились, ища вход в город.
— Зачем вы скрываете потенциально опасных пришельцев от своего же народа? — удивилась Дея. — Разве не проще вынести проблему нашего возвращения домой на совете?
— Господин делает это для вас! — возмущенно ответил за Вайеса Горий. — Чтобы вы могли чувствовать себя как дома и вас никто не чурался.
— Но почему? — не унималась Дея.
— Потому что я предпочитаю не делать поспешных выводов и, понаблюдав за вами, решил, что защита и опека требуются скорее вам, чем Мрамгору. В любом случае время покажет. Думаю, что еще немного у нас его имеется. А сейчас ступайте и попытайтесь наслаждаться жизнью, — напутствовал глава Мрамгора со свойственной ему едва заметно улыбкой.