С тех пор как Дея получила от Вайеса напутствие, осваиваться в замке и радоваться жизни, прошло уже больше месяца. И каждый день она пыталась следовать столь немудреному, но сложноосуществимому плану. Первая сложность, с которой столкнулась девушка была письменность. Способность понимать речь багортцев оказалась чудным даром, но вот навыки чтения приходилось развивать самостоятельно.
Уже через три недели Дея прочла первый текст в мрамгортской библиотеке. Он походил на священное писание и содержал в себе всего несколько строк о миропорядке. Багортцы
называли его «каноном». На висевшей у входа в библиотеку дощечки украшенной узорчатой вязью, были вырезаны такие слова:
«Канон Багорта гласит:
В своем бесконечном стремлении друг к другу все части Вселенной преследуют одну цель — единство.
Мир, в котором мы обитаем, трехчастен: в безвременном и бесконечном пространстве вращается наш дом. Имя ему — Хора. Тело Хоры истекает реками и дышит лесами.
Всякая живая тварь — есть дитя Хоры и бесконечной Тьмы. Потому, следует стремиться телесным к Матери, а душою к Отцу Незримому, вбирая в себя всего поровну. И в этом есть благо».
В прежнем мире Деи, может, и оспорили бы подобные постулаты, но здесь они воспринимались столь естественно и казались такими безошибочными, что нельзя было сомневаться в том, что они верны.
Эта убийственная, совершенная простота и ясность, с какой разъяснялись и упорядочивались столь сложные и необъяснимые механизмы, поражала юную жительницу Земли. Она каким — то пятым чувством уяснила, что миропонимание багортцев непоколебимо и верно в своей незатейливости. а еще ее поражало, как гармонично сочетали они науку и очаровательную средневековость в своем жизненном укладе. И уклад этот отображался всего в трех нерушимых законах, которые гласили:
1. Тот, кто стремиться познать коны Вселенной и открывает для себя ее тайны, должен использовать эти знание благоразумно.
2. Ни одно живое существо, наделенное разумом, не вправе пытаться переделать, либо совершенствовать Храм, дарованный Источником. Совершенствовать дозволяется лишь себя самого.
3. Долг каждого жителя Багорта — содержать Храм в чистоте. Разумно использовать дары Хоры. Не брать сверх меры. В Храме каждому предусмотрено место: зверю, рыбе, птице и человеку.
Позже Дея поняла, что багортцы и впрямь четко следуют всем трем законам. Наукой они хоть и занимаются, но исключительно в познавательных и, может, еще в медицинских целях. Потому и походил Мрамгор на средневековый город, в котором правда была практически повсеместная грамотность. А когда она внимательно изучила карту, то увидела, что и третий пункт соблюден с поразительной прилежностью. Все пять крупных городов (хотя, конечно, по меркам Земли, их вряд ли можно было назвать крупными) находились на каменных плато. Замки создали первые Волхвы, пришедшие на Хору еще в незапамятные времена. Их защищала какая — то древняя магия, понимание которой утратилось после Великой битвы (о битве этой Дея пока еще ничего не знала).
Так или иначе, выходило, что самой природой были определены места для устроительства пяти больших городов: четырех на границах Багорта и одного в центре. И все они соединялись меж собой паутиной трактов, вдоль которых были раскинуты села и деревянные городища.
Но таилась в этом всем некая странность. Сравнив карту Багорта с картами остальных трех континентов, Дея пришла к выводу, что ее новый дом самый отсталый в вопросе градостроительства. Серварг и Ихор находились примерно на одном уровне, и большая часть их земель была застроена довольно крупными городами и селами. А Лонгвин вообще походил на мегаполис местного разлива. Больше половины его площади покрывали плотные застройки, где практически отсутствовала растительность. Совсем никем не заселенным оставался разве что прибрежный район, где по кромке моря раскинулись бухты, прячущиеся под навесными скалами (к карте прилагались изящные зарисовки). Степи за морем тоже не были обжиты, и это показалось Деи странным. Такой крупный и развитый континент, а земли у моря не тронуты. Загадка.
Загадкой, впрочем, был и сам Багорт. Выходило, что развитие на Хоре было неравномерным, как и на Земле. Но как умудрился Багорт так сильно отстать от других континентов, и было ли это намеренным? Правда сам свод законов зеленого континента не позволил бы ему пойти по пути развития Лонгвина. Но почему же тогда Багорт не стал еще его колонией?
На Земле неразвитые народы всегда попадали под влияние технократичных государств, но на Хоре дела обстояли иначе. Наверно, рассудила Дея, Багорт за счет магии остается самым сильным континентом на Хоре, сознательно консервируя технический и научный прогресс, чтобы эта самая магия не покинула их земли. Хитро, а главное действенно. Вот только магия — штука опасная и это Дея уже успела ощутить на собственной шкуре. Ведь не прими она с месяц назад билеты в музей у загадочного босого, не оказалась бы тут.
Сидя в библиотеке и рассматривая карты и зарисовки достопримечательностей, Деи ужасно хотелось воочию узреть все это утопическое великолепие, но Вайес строго — настрого запретил выходить за территорию замка. В конце концов, она стала привыкать к своей сказочной клетке, а в особенности к той ее части, где трудились сборщики урожая.
Замковый сад оказался столь огромен, что в нем можно было заблудиться. Ей нравилось сидеть у водопада и наблюдать за резвящейся детворой, ухаживать за розовыми кустами и собирать урожай. Прежде она даже не подозревала, что где-то могут существовать такие сады. В ее другой жизни она довольствовалась убогоньким газончиком с метр в ширину. С одной его стороны была чугунная оградка, с другой — ненавистные двери ее пристанища. Теперь же грязные серые стены, потрескавшийся потолок и незакрывающееся окно в спальне для девочек, казались ей кошмаром.
В общем и целом, Дея была вынуждена признать, что изменения в ее жизни во всем были хороши, кроме того факта, что их с Яном появление в этом сказочном раю было тщательно спланировано, но кем и для чего, по-прежнему оставалось загадкой.
Несмотря на то, что за целый месяц пребывания в замке, Ян нашел себе не мало друзей, он старался не разлучаться с Деей на долго, а когда все же это случалось, он знал, где может ее отыскать. Если ни в комнатах, ни в библиотеке, ни в трапезной ее не было, следовало идти в сад и высматривать ее среди рабочих.
Вот и сегодня он нашел Дею за сбором яблок. Неслышно подкравшись, Ян надеялся застать подругу врасплох, но неугомонные фрукты уже возвестили о его приходе хихиканьем.
— Вот так всегда! — недовольно буркнул он. — Вечно они портят эффект неожиданности.
— А ты не подкрадывайся — посоветовала Дея. — Поможешь мне?
— Ну, уж нет. Они только тебя слушаются.
Плоды и, правда, давались в руки не всем, поэтому, когда настало время сбора урожая, у Деи появилось много работы. Фрукты надлежало не просто собрать, но и усыпить, прежде чем их отнесут на кухню. Эта работа Деи давалась легко, Яна поражало, как быстро плоды замирали под ее тихую песню. У каждого сборщика она была своя, но Дея, напевала никому неизвестную в Мрамгоре гальярду «Зеленые рукава» — мелодию, полюбившуюся им с детства.
— Дея, а ты можешь оставить свою работу хотя бы на один день? — поросли Ян, прервав ее пение. — У меня для тебя сюрприз, который затмит все твои веники! Я тебе такое по… — договорить Ян не успел, послышался резкий шлепок, и он отлетел в сторону, неуклюже приземлившись на пятую точку. — Почему они такие вспыльчивые!? — возмутился он.
— Потому что ты не выказываешь им должного уважения, — смеясь, ответила Дея. — Скажи спасибо, что тебя через ограду не перекинули.
— Я буду ждать тебя в главной башне, — пробубнил он, отходя подальше от драчливой яблони. — И, пожалуйста, не тяни, через три часа стемнеет.
«Интересно, что он придумал на этот раз!?» — с тревогой подумала Дея и, передав корзину носильщику, пошла в сторону ее нового дома.
С центральной башни — самой высокой в замке, открывался чудесный вид на город. А в пасмурную погоду ее верхушка тонула в облаках, поэтому на балконе часто собиралась мелюзга, чтобы поиграть в прятки. Но сейчас было ясно и вечер обещал стать прохладным, а ночь звездной. Когда Дея добралась до места, поняла, что в самой башне никого не было, правда с опоясывающего ее балкона, доносился какой — то шум.
Дея пошла на звук и чуть не поперхнулась собственным криком, когда вышла на площадку. Ян стоял облокотившись о каменные балясины и бормотал что — то бессвязное, гладя по спине огромную птицу. Перья ее на вечернем солнце казались перламутровыми, а когти отливали сталью, она расправляла бесконечно длинные крылья и урлыкала от удовольствия.
Птица первая заметила появление Деи. Развернувшись, она посмотрела на озадаченную девушку удивительно умными, почти человеческими глазами.
— Дея, не пугайся, подойди ближе, — Ян протягивал ей руку, приглашая приблизиться. — Маюн уже давно ждет встречи с тобой.
За месяц жизни в замке Дея, казалось, должна была бы уже перестать удивляться всяким чудесам, но Маюн производила очень сильное впечатление. Девушка, конечно, уже знала, что Страж-птицы были в Багорте одними из важнейших защитников порядка и покоя граждан. Но Маюн. Несомненно, эта птица — старший Страж, слишком уж осмысленный и горделивый у нее был взгляд.
Пока Дея строила свои умозаключения, чудо — птица сама подошла к ней и припала к мраморному полу.
— Она приглашает тебя прокатиться, — пояснил Ян.
Дея заколебалась. Хоть она и жила порой в мире своих фантазий, но все же была рассудительна в отличие от Яна, который скучал без приключений и если не притягивал их, то придумывал сам, стараясь и Дею в них втянуть. Он сейчас походил на нашкодившего студента, пытающегося склонить ее к беспорядку.
— Дея, ну, ты что? Там, за оградой потрясный город, Лимонная река и Синий лес. Держу пари, ты такого даже во сне не видела. Маюн хочет тебе все это показать с высоты своего полета. Она сама просила меня привести тебя к ней, — добавил он шепотом.
Дея протянула к птице руку, чтобы погладить по жемчужному оперению.
— И давно ты в летчики заделался? — посмеялась она над очередной авантюрой друга.
— Пару недель назад, — заметно смущаясь, отвечал Ян. — Извини, я не говорил тебе ничего до сегодняшнего дня, потому что не был уверен… — Он запнулся.
— А сейчас уверен?
— Я — нет, но Маюн говорит.
— М-м-м. говорит? — Дея улыбнулась. — Вы обсуждали что-то за чашечкой чая?
— Дея, я удивляюсь твоей скепсису! — возмутился Ян. — Ты сама собираешь болтливые сливы, забыла?
— Извини, Ян, — она потрепала его по непослушным волосам и он мгновенно оттаял. — И вы, Маюн, извините мне мою грубость, — обратилась она на всякий случай и к новому увлечению своего друга.
Птица что-то коротко урлыкнула, повернувшись к Яну, а затем снова устремила свои почти человеческие глаза на Дею.
— Она не в обиде, — пояснил Ян.
Дея повела глазами вправо, влево, ища электронное табло с сурдопереводом, а Ян как ни в чем не бывало, подтолкнул смущенную девушку к Маюн и помог устроиться у нее на спине. Затем и сам, оседлав крылатого Стража в одно мгновение, коротко крикнул по-птичьи, и они взмыли в небо.
До последнего момента Дея не верила в то, что должно было произойти, поэтому, оторвавшись от гранита, она зажмурилась, а когда рискнула открыть глаза, ее охватил неописуемый восторг. Замок белого мрамора, сад с его водопадом и фонтанами, стена и пространство за ней, тонувшее в непроглядном густом тумане сделалось невероятно крошечным, но очень красивым. Как ни силилась Дея проникнуть сквозь этот туман взглядом, ей ничего не удавалось.
— За стеной всегда так мутно? — поинтересовалась она у друга.
— Да, за стеной всегда туман, многие считают, что он скрывает пустоту за ней. Но тебе лучше других известно, что там. Думаю, лишь немногие из багортцев побывали там.
Они пролетали над городом, над его домами и проспектами, над главной и рыночной площадями, мостами и статуями. Деи даже показалось, нет, она была в этом абсолютно уверена — одно из изваяний помахало им рукой. Птица-страж кружила над Мрамгором без опаски, то спускаясь, позволяя ребятам разглядеть город, то вновь взмывая к границе облаков. Она даже пролетела сквозь одно из них, и одежда в мгновение увлажнилась.
Покружив над городом, они полетели за его пределы, и вскоре городская стена и уютные деревушки окруженные засеянными полями и водоемами остались у Деи за спиной. Маюн стала снижаться и девушка увидела зеркальную гладь озера. «Как в моем видении за стеной», — удивленно подумала она.
Озеро было окружено густым лесом, и когда они пролетали над ним, поднялся сильный ветер, встревоживший листву. Девушке отчетливо послышались голоса, и она стала прислушиваться к ним, а когда разобрала слова, чуть было не свалилась с Мают от неожиданности. Голоса повторяли и повторяли ее имя, и чем дальше они улетали от озера, тем отчаяннее они звали ее.
— Что это за место? — спросила она у Яна.
— Это Лад озеро — сокровище Синего леса, — ответил он.
— Почему синего?
— А ты приглядись, хотя конечно в сумерках плохо видно.
Ян направил Маюн вниз к макушкам деревьев. Чудо — птица мягко приземлилась на ветку самого высокого из них, и Дея ахнула. Листва деревьев была всех оттенков синего: от ультрамарина до небесно-голубого.
Ян слез с птицы и помог Деи спуститься, усадив ее на широкую ветку могучего дуба, Маюн же взмыла в небо и вскоре скрылась из виду.
— Она вернется, проверит только все ли здесь спокойно. Синий лес уже давненько без Хранителя. Многие пытались взять на себя эту обязанность, но он никого не принимает, поэтому Маюн приглядывает за ним. И все же, поговаривают, будто лес порядком одичал за то время, что стоит без охраны.
— Что значит не принимает Хранителя?
— Я слышал, что на протяжении многих веков Хранителями Синего леса была династия Ладгальд. Этот дар передавался в их семье по крови, но у последних представителей был всего один ребенок. Вся их сила перешла к нему, и они больше не могли иметь детей. Но дитя пропало и мать не перенесла горя — скончалась вскоре после исчезновения чада. Отец, оставшись один, покинул эти края. Род Ладгальд прервался, а лес все еще ждет, тоскует по ним и не принимает никого другого. Но это всего лишь легенда.
Они сидели высоко над землей, воздух был чистым, будоражащим, пьянящим.
«Какой все-таки удивительный этот Багорт, — думала про себя Дея. — Вполне обычные природные явления, но непривычной окраски, говорящие птицы и плоды, неведомые существа и поразительные, волшебные места, о которых даже самому Верховному Хранителю мало что известно».
Этот мир, полный загадок и чудес понемногу раскрывал перед ней свои тайны, кроме самой главной — по чьей прихоти они в нем оказались.
Дея опустила голову на плечо друга, тот болтал ногами и всматривался в даль. Они молчали, им было хорошо здесь вдвоем.
— Послушай, Ян! — неожиданно встрепенулась она. — Ты начал мне рассказывать там, в башне… ну, про то, что Маюн тебя в чем — то убедила.
Ян явно был рад тому, что Дея подняла эту тему. Он тщетно пытался придать голосу будничный тон, но было видно, что тайна, которую он готовился открыть, будоражит его.
— Пока ты шерстила в библиотеке замка карты, я читал общую историю Багорта. Так вот,
— Ян кашлянул в кулак и начал пересказывать прочитанное. — Он наделен редкими природными ресурсами и уникальными существами, к тому же в Багорте сосредоточены основные силы Волхвов. Лонгвин не раз пытался захватить наш континент, но пока ему это не удавалось, а все потому, что он тщательно охраняется. Веды выставляют всевозможные защитные барьеры, птицы контролируют Багорт с воздуха, в каждом крупном лесу есть Хранители, а за теми, где их нет, приглядывают Страж — птицы. Еще водоемы и горы, они тоже все охраняются. И у каждого Хранителя есть своя, хотя бы не большая но магия, она у них в крови, — гордо заявил Ян. — И только у Верховного Хранителя магии нет. Но ему она и не нужна, он объединяет всех остальных и призван принимать все важные решения, поэтому на эту роль выбирают самого мозговитого.
— Да, да, — поторопила его Дея. — Это все нам лекарь уже рассказывал?
— Об этом рассказывал, а вот о Сагортах он лишь вскользь упомянул, а они очень важны, потому что могут говорить с животными, птицами и рыбами. Сагорты своего рода переводчики, связывают людей и прочую живность. Даже Веды не все могут слышать ее, а Саггорты способны. Представляешь?
— Ты разговариваешь с Маюн! — воскликнула ошарашенная Дея, понимая, к чему клонит друг.
— Угу.
— Ты понимаешь всех животных?
— Не всех, — пояснил Ян, — только птиц и других крупных летучих тварей.
Ян был ужасно горд собой. Таким счастливым Дея еще никогда его не видела. Было очевидно, что парень не способный найти своего места там откуда они пришли в этот мир чудес, обрел, наконец, настоящий смысл жизни и дом. Но кое-что Дею все-таки смущало.
— Ян, ты говоришь, что магия у Хранителей и Сагортов в крови, — осторожно начала девушка. — Но это значит, что она своего рода мутация или же ген, передающийся от поколения к поколению.
— Ага, — кивнул Ян.
— Но мы родились не здесь, забыл? Если бы в твоей крови был какой — то необычный ген, его бы заметили на Земле.
Ян лишь хмыкнул в ответ. Он, похоже, был слишком счастлив, чтобы обращать внимание на подобные мелочи. А если и думал об этом, то как об очередном захватывающем приключении.
— Да, я конечно об этом думал, — все же признался он, после того как Дея укоризненно покачала головой. — Но, сдается мне, что это во всей нашей истории самое интересное. Дея, ведь мы сироты, мы никогда не знали своих родителей. Нас обоих просто оставили у дверей интерната, подкинули. И это все, что нам известно. Я не удивлюсь, если Багорт окажется нашей истинной родиной.
— Твоя фантазия поистине не имеет границ.
— Но ты не можешь отрицать, что тоже не вполне обычна! — не унимался Ян. — Ведь не многие могут собирать эти дурацкие фрукты! Они ведь не всем в руки даются, верно?
— Ян, тебя заносит. Мы просто адаптируемся к этому месту, вот и все! — настаивала Дея. — Когда Вайес вел меня к стене, он говорил, что не все жители Багорта родились тут, но в конечном итоге оставшиеся становятся частью этот места и со временем перестают отличаться от остальных. А тем, кому не пройти адаптацию самостоятельно, помогает пространство за стеной. Понятно тебе, фантазер?!
Дискуссию друзей прервало появление Маюн. Она показалась над верхушками деревьев и плавно приземлилась на их ветку. Ян, молча усадил Дею на спину птицы и, устроившись у нее за спиной что-то крикнул Маюн.
Они хранили молчание, делая вид, что раздражены, но на самом деле это было не так. Такие разные они удивительным образом дополняли друг друга. Авантюрист Ян и рассудительная Дея понимали, что не смогут жить порознь. Ян не выпутался бы без нее и из половины своих бестолковых злоключений, а ей без него стало бы смертельно скучно.
Маюн облетела весь лес и Дею поразили его колоссальные размеры. Такой необъятный, с плотно сомкнутой кроной деревьев, он казался неприступным, призванным охранять что — то. Лишь озеро Лад светилось будто драгоценный камень в лиственной оправе. Оно, несомненно, было сердцем леса, его главным украшением и чувствовалось, что там кипит жизнь. Но разглядеть какая именно Дея не успела, Маюн летела слишком быстро и вскоре они уже кружили над лысой горой, как ее называли местные. С небес вид на эту гору был особенно прекрасен, потому как открывалась ее главная особенность, а именно загадочный спиралевидный узор. Казалось, будто гранит и мрамор расплавили и неравномерно перемешали, а рисунок потом так и застыл.
Маюн покружила над лысой горой, дав возможность, получше рассмотреть ее диковинную красоту, и помчалась дальше к полям вполне себе обычного изумрудного цвета, только вот эти на первый взгляд ничем не приметные поля тоже были на редкость сказочными. Вся их площадь оказалась усеяна движущимися точками, и большинство из них стекались к сверкающей золотой ниточке.
— Что это там внизу? — воскликнула завороженная Дея.
— Дикие кони пасутся на Лимонной реке, — ответил Ян, и Маюн стала медленно снижаться.
Точки начали вырисовываться в силуэты, и скоро Дея уже могла разглядеть изящных, тонконогих лошадей такого же лимонного цвета, как и река, у которой они паслись. Некоторые особо крупные были в серое яблоко с гривой желтого оттенка.
— Те, что покрупней — жеребцы, — пояснил Ян, — они только на закате такие красивые, днем они белые, а река, ничем не отличается от Невы. Но как только солнце начинает садиться, река окрашивается в его золото, и кони вместе с ней.
Картина действительно была на редкость удивительная. Яркий блеск реки в закатном солнце и великолепные скакуны с развивающимися на ветру гривами. Они дружно били копытами, как бы приветствуя летунов.
— А что за необычное захоронение на том берегу? — спросила Дея, заметив странные очертания теней с другой стороны реки.
— Какое еще захоронение? — удивился Ян.
— Да вот же на другом берегу, — пояснила Дея, указывая рукой на пустое поле.
— Но там ничего нет! Там и стада — то не пасутся никогда.
Небольшое поле, поросшее чертополохом и полынью, за рекой оказалось довольно унылым, наверное, потому что было ничем не примечательно и упиралось во вполне себе обычный, чахлый лесок. Он казался таким же безжизненным и пустым, как и само поле. Но не для Деи. Она видела, как в зарослях трепещут и колышутся на ветру жуткие, призрачные могильные плиты, окружающие такой же зловещий полупрозрачный склеп. А в лес уходила почти разрушенная колоннада с кое-где сохранившимися капителями.
— Я бы тоже не стала пастись на кладбище, будь я кобылой, особенно такой как эти, — ответила она Яну, поглядывая в сторону склепа с опаской.
— Если там и есть какие-то захоронения, то они видны лишь тебе, — глухим голосом протянул он.
— Спроси у Маюн, она-то уж должна знать, что это.
Ян склонился к птице, и они заурлыкали на ее птичьем языке. Деи показалось, что разговор их становился тревожным. И вот Маюн резко развернулась и, стремительно набрав высоту, понесла друзей прочь от этого места.
Дея поняла, что это недобрый знак — ее видение чем-то встревожило Страж-птицу.
В замок вернулись довольно быстро: Маюн не кружила над полями и почти не снижалась, так что Синий лес превратился в темное пятно, а озеро лишь сверкнуло маленькой точкой. Она неслась стрелой к глыбе замка, светившегося белизной на фоне уже потемневшего неба. Только однажды она замедлила полет, когда их окружила стайка крошечных птичек, щебетавших на все лады. Маюн что-то коротко им проклекотала, и они стремительно помчались вперед, опережая их.
Приземлившись на том же месте, откуда они начали свое путешествие, друзья прислушались. Неподалеку раздавались торопливые шаги.
— Это должно быть Вайес, а с ним, наверное, лекарь, — пояснил Ян. — Маюн послала гонцов в замок, чтобы они передали Вайесу ее просьбу подняться.
Шаги тем временем приближались, и вот в проеме показался глава Мрамгора, а за ним и лекарь.
— Добрый вечер, мои дорогие, — чуть запыхавшимся голосом поприветствовал всех Вайес. Лекарь только кивнул. — Прими мои поздравления, Ян! — Верховный Хранитель протянул к нему обе руки и заключил в них внушительных размеров пятерню Яна, легонько тряхнув ее. — Маюн избавила тебя от рассказа о самом себе. Поздравляю, поздравляю, мой дорогой друг, церемония посвящения в Сагорты будет назначена на следующий месяц.
— Я… я… — начал было ошарашенный Ян, но лекарь остановил его.
— Все, что необходимо Маюн нам уже сообщила. Она утверждает, будто проверила тебя по всем пунктам и у нее не осталось никаких сомнений. Тебе, конечно, еще очень и очень многому предстоит научиться, но главное, что в твоих жилах течет кровь Сагорта, Маюн в этом абсолютно убеждена. Ты настоящий дар для Багорта! Сагорт Тоил уже совсем стар и ему тяжело подниматься в башню, не говоря уже о том, чтобы летать. Его сын погиб, а дочь не унаследовала гена. Сама Хора послала нам тебя! — и лекарь тоже принялся судорожно трясти руку Яна, от чего тот сильно смутился. От Гория, всегда такого сдержанного и даже, пожалуй, суховатого, он такой реакции не ожидал.
— Но есть и еще одна новость, не столь радостная, верно? Что так встревожило тебя? — обратился Вайес к Маюн.
Птица легонько ткнула замечтавшегося Яна и тот, очнувшись от грез, стал поспешно переводить.
— Маюн показалась странной способность Деи видеть то, что видеть не полагается, — расшифровывал Ян птичье урлыканье. — Она узрела на лимонной реке захоронения древних Ведов.
— В самом деле? — Вайес развернулся к Деи и, склонив голову на бок, вопросительно уставился на нее.
— Да, — ответила девушка.
— Интересно. — протянул Вайес и, уперев тонкие пальцы в подбородок, принялся медленно расхаживать вдоль балконных перил. — У тебя есть соображения на этот счет? — обратился он к Маюн спустя пару минут.
— У меня может быть только одно соображение, — перевел Ян, — у нее в крови магия. И не только лесная.
— Странно, весьма странно. Не думаешь ли ты, что она может быть Ведуньей?!
— Не знаю, — поделилась своими соображениями Маюн. — Я не уверена, что она сможет творить ворожбу, она ведь выросла в чужом мире, а Ведов учат с детства, но… — помедлив, Маюн продолжала, — она видит чужую магию. С ее кровью что-то не так.
— Да, ты права, Маюн, — размышлял Вайес вслух. — Смотреть сквозь чары может лишь тот, в ком они есть. Это все усложняет.
Дея предпочла не вмешиваться в разговор о материях, смысл которых был ей не вполне ясен. Она изо всех сохраняла спокойствие, делая вид, что обсуждаемое не имеет к ней ни малейшего отношения, просто слушала, стараясь не выносить преждевременных выводов. Зато Ян, потрясенный своим стремительным взлетом, не мог скрыть переживаний. Неопределенность Деиного положения сильно омрачала его триумф.
— Отчего вас так удивляют ее ведические способности? — недоумевал он. — Мои у вас шока не вызвали, скорей, наоборот.
— За стеной она проявилась не как Ведунья, — пояснил лекарь. — Да и последующая ее деятельность говорит о совсем иных талантах!
— Разве человек не может обладать несколькими способностями одновременно? — удивился Ян.
— Способностями может, — мягко пояснил Вайес. — Но то, чем наделены вы с Деей, не простые способности — это гены и передаются они только наследным путем. В вашем генеалогическом древе были люди, наделенные даром, которым и вы теперь обладаете.
— Но разве у Деи в родне не могло быть и Волхвов, и Флорвиков, ведь на них вы намекали, говоря о ее проявившихся талантах? — не унимался Ян.
— Ребенок не может унаследовать все способности разом, — декламировал лекарь, садясь, по-видимому, на своего любимого конька. — Чья кровь сильнее, та и возьмет верх. Иначе говоря, ребенок наследует только один ген. Это очень и очень сложная материя, мы и сами не всегда понимаем, как наследуются гены. Ты ведь уже знаешь, что у Хранителей иногда рождаются вполне обычные дети?
Ян кивнул.
— Это может происходить, если один из родителей был простым человеком, кровь людей тоже бывает весьма сильной. Но гены с разной магией не совместимы и еще не было ни одного представителя опровергнувшего эту теорию. Дея действительно имеет прямое отношение к Флорвикам. То, что она видела за стеной и ее работа, которой она так увлеченно предается в саду замка, тому доказательство, — закончил лекарь тоном, не терпящим возражений.
После недолгой паузы Маюн подала голос, и Ян поспешил перевести.
— Вы не думали, Господин, что какой — нибудь недобросовестный кудесник мог использовать ее в своих целях?
— Да, Маюн, твои пугающие догадки и мне пришли на ум, — признался Вайес.
— Такие незаурядные способности могут быть следствием кровного заклятия, — загробным голосом протянул лекарь и тут же закусил губу.
Вайес ушел в свои мысли, уставив немигающий взгляд на проклевывающиеся в небе звезды, Горий принялся изучать кладку на смотровой площадке, Маюн, склонив на бок голову, выжидающе смотрела на своего Г осподина, а перепуганный Ян пытался усмотреть на застывшем лице Деи хоть какое-то выражение. Он не вполне понял смысл диалога, но что-то подсказывало ему, что с его подругой приключилась темная и, вероятно, очень скверная история.
— Может быть вы будете любезны и растолкуете мне о кровном заклятье подробнее? — заговорила, наконец, Дея, от чего все немедленно встрепенулись.
— Некоторые заклятия требуют участия простых людей. Веды иногда используют нас как сосуды для хранения чего-нибудь ценного. То, что они прячут, конечно, не материально, — заговорил Вайес, продолжая смотреть на звезды. — Для того чтобы иметь связь с «сосудом», нужен несложный ритуал. Вед жертвует ему свою кровь, а взамен берет его. Но это запрещено законом и карается смертной казнью, — глава Мрамгора оторвался от звездного неба и резко развернулся к девушке. — Дея, вас могли связать с Ведом еще в раннем детстве. Не думаю, что утрата родителей в столь юном возрасте случайность, — на секунду он задумался. — Впрочем, выяснить это теперь будет чрезвычайно сложно, но, так или иначе, Вед, с которым вас предположительно связали, все еще жив.
— Почему вы так думаете? — спросила Дея.
— Я не настолько хорошо разбираюсь в ворожбе, но, если мне не изменяет память, связь распадается в том случае, если один из связанных умирает, — Вайес посмотрел на Дею с невероятной нежностью и тревогой. — Но, моя дорогая, не будем делать поспешных выводов, это одно из объяснений, найдутся и другие. Г орий, необходимо проверить наше предположение, — обратился Вайес к лекарю.
— Чтобы это проверить, нужно связаться со жрецами, — ответил тот.
— Правильно, соберем совет, — предложила Маюн.
— Вы совершенно правы, нам в этом сложном вопросе не помешают разъяснения самих жрецов. И, тем не менее, с большим советом я бы пока повременил. Если мы не найдем талантам Деи другое объяснение и если в этой истории действительно замешаны Веды, то они уже знают о провале их мероприятия. Не будем забывать, откуда и при каких обстоятельствах попали к нам наши новые друзья. После произведенных таинственным нарушителем или нарушителями манипуляций, по — видимому, чрезвычайно сложных, ребята все-таки сбежали от стражников кольца. А жрецы по-прежнему не заявили о том, что кто-то пробил брешь в их защите, а потом беспрепятственно покинул их неприкосновенную территорию. Мы не знаем, кто может за этим стаять. Да и цель, ради которой Вед пошел на преступление, вряд ли благая. То, что стражники не заявили старейшинам о вашем визите в их святыню, может свидетельствовать о заговоре. Все это время я ждал от жрецов официального заявления о вторжении, но теперь я убежден — они вообще не знают о случившемся. На прошлом совете я утаил тот факт, что вы попали на границу Мрамгора через кольцо Ведов и, если вы помните, я также утаил и то, откуда вы прибыли, опасаясь паники со стороны граждан.
— Но как же мы все выясним, если вы боитесь сказать правду о том, что мы осквернили святыню Ведов?! — сокрушался Ян. — Ведь если Дею действительно использовали как сосуд, ей может сильно навредить то, что в ней спрятано! Почему нельзя обратиться к вашим чародеям?! Неужели же нет ни одного, кому вы могли бы доверять?
— Нет, Ян, — вновь неожиданно для всех вступила в диалог Дея. — Если я правильно поняла, когда ты рассказывал о мощи и неприступности Багорта, ты говорил, что здесь собраны основные, но далеко не все силы Ведов. А также ты говорил, что многие пытались его захватить.
— Да, — подтвердил Ян, понимая, куда клонит Дея.
— Если во мне действительно что-то спрятано, оно может оказаться оружием против Багорта. А не рассказавшие о нас тени, скорее всего, действительно в сговоре со злоумышленником. Если кто-то притащил нас сюда для своих целей, нам лучше держаться так, будто мы об этом и не подозреваем. — Голос Деи стал металлическим, — настало время мне выйти из замка, Вайес.
— Что ты такое говоришь!? — взревел Ян. — Да после того, что мы узнали, я бы тебя вообще в сундук спрятал.
— Ага, и замок повесил.
— Нет, охрану поставил! Вайес, почему вы не возражаете ей?
Но глава Мрамгора на удивление Яна смотрел на Дею с благоговейным восторгом и горечью одновременно. Казалось, в нем происходит какая — то внутренняя борьба, он о чем-то сосредоточено размышлял или пытался принять решение, дававшееся ему с огромным трудом. Наконец, после долгой паузы он заговорил, обращаясь к одной Деи.
— Такая самоотверженность делает вам честь, моя дорогая. Я подозревал, что ваше сердце столь же благородно, сколь и весь ваш облик, — прошелестел Вайес извиняющимся, как показалась Яну, тоном. Секунду помедлив, он обратился к Яну. — Проводи Дею в ее комнаты, ей необходимо выспаться и еще раз все хорошенько обдумать. Такие важные решения необходимо испытывать сном. Порой на утро они начинают казаться нам ужасно безрассудными. — Он погладил Дею по плечу и тихонько прибавил, — жду вас завтра к обеду у себя, Ян проболтался мне, что вы любите черничный пирог. Я попрошу приготовить его специально для вас.
Все распрощались, и Ян повел подругу, как и велел Вайес, в ее комнаты. Дея шла немного впереди, не следя за дорогой. Вовлеченная в свои мысли, она то и дело натыкалась на ступени или пропускала одну и теряла равновесие. Ян ловил ее, хватая за локоть или талию, чувствуя как нарастает снежным комом тревога.
— Что ты задумала, Дея? — спросил он, когда она в очередной раз пропустила ступеньку.
— Точного плана у меня пока нет, но я намерена выяснить, что за шутник вздумал использовать меня как пустой горшок! — гневно прошипела она.
— Но ведь не известно наверняка, что тебя связали с кем — то кровным заклятьем.
— Значит, пора выяснить, что здесь затевается и как мы к этому причастны.
— Но, Дея! — взмолился Ян. — Это опасно!
— С каких это пор тебя беспокоит степень опасности наших мероприятий?
— Всегда беспокоила! — не унимался Ян. — Одно дело мои чудачества и совсем другое — ты.
— Как ты не понимаешь, Ян?! — воскликнула она, останавливаясь посреди лестничного проема. — Даже если бы я не была впутана в эту историю, она все равно может мне навредить. Опасность может грозить всему Багорту! А Вайес все равно не в силах вернуть нас обратно. Ведь мы не знаем ничего. Может, это очередное вторжение в Багорт, тогда пострадают многие. А я не хочу быть оружием в чьих — то руках! — Она вздёрнула подбородок, подняла юбки и заторопилась вверх, в свою башню.
— И что ты намерена предпринять? — не отставал от не Ян.
— Я же уже сказала, пока не знаю. Но, думаю, пора выйти из укрытия и посмотреть, не зашевелятся ли наши темные лошадки. Ты ведь теперь Сагорт, а Сагорты всегда стояли на защите Багорта. Придется тебе взвалить на плечи бремя дара.
— Дея, ты хочешь взять на себя роль приманки? — растягивая каждое слово, произнес Ян.
Ошарашенный своей догадкой, он с силой развернул ее к себе лицом и, вцепившись в ее тоненькие плечи, уставился немигающим взглядом.
— Вайес советовал выспаться, — произнесла она спокойно, а затем мягко высвободилась из цепкого дружеского плена. — Не знаю, как ты, а я воспользуюсь его советом.
— Нет, Дея, я не хочу оставлять тебя одну, — запротестовал Ян. — Я останусь у тебя. Устроюсь в каминной на диване.
— Ян, замок хорошо охраняется, а если бы мне потребовалась дополнительная защита, Вайес наверняка приставил бы к моим комнатам стража. К тому же тебе и самому надо быть в хорошей форме, а беспокойный сон на диване не способствует полноценному отдыху.
Они остановились у дверей ее комнат. Дея потрепала его волосы привычным жестом и Ян, облокотившись от бессилия о стену, посмотрел ей в глаза, мысленно умоляя передумать.
— Спокойной ночи, — прошептала она тихо и сделала то, чего раньше не делала никогда — сжала его ручищу в кулак и нежно поцеловала костяшки пальцев.
Перед глазами у Яна все поплыло, но не успел он очнуться, как Дея уже скрылась за дверью. Он постоял еще несколько минут у ее комнат, разглядывая свои руки отсутствующим взглядом, потом поднес их к губам, пробубнил что-то бессвязное и побрел к себе.