- Я здесь, сэр, - подал голос сам Тамми.
Старик вынул еще один фальшфейер из ящика и сказал:
- Послушай, паренек! Держи эту штуку; забирайся на крышу носовой рубки и стой там. Когда мы полезем наверх, будешь светить нам, пока тот матрос не доберется до марса. Ты понял?
- Да, сэр, - ответил Тамми и взял фальшфейер.
- Погоди! - приказал капитан и, нагнувшись, достал из ящика еще один. - Это на тот случай, если первый фальшфейер потухнет у тебя, прежде чем мы успеем подняться.
Тамми взял второй фальшфейер и отошел в сторону.
- Мистер Грейндж, готовы сигнальные патроны? - спросил капитан.
- Да, сэр, - ответил старпом.
Капитан сунул один фальшфейер в карман кителя и выпрямился.
- Отлично, - сказал он. - Раздайте каждому матросу по патрону. И проверьте, чтобы у всех с собой были спички.
Затем он обратился к матросам:
- Как только мы будем готовы, двое матросов из вахты старпома забираются на кран-балку и зажигают там свои патроны. Захватите с собой жестянки с парафином. Когда мы доберемся до верхнего топселя, Квойн и Джагкетт должны будут дойти до концов рея и там тоже выставить своими сигнальными патронами освещение. Только держите огонь подальше от парусов! Пламмер и Джессоп поднимаются вместе со мной и вторым помощником. Всем все понятно?
- Да, сэр, - ответил хор голосов.
Вдруг, похоже, какая-то новая мысль пришла в голову капитану: он резко рванулся и скрылся в кают-компании. Примерно через минуту он вернулся и передал чтото второму помощнику - какой-то предмет, блеснувший в свете фонарей. Я разглядел ствол револьвера; в другой руке капитан держал еще один точно такой же револьвер. Мгновением позже он убрал оружие в боковой карман.
Второй помощник взял пистолет и несколько секунд задумчиво смотрел на него, явно охваченный сомнениями.
- Мне кажется, сэр, что не стоит... - начал было он.
Но капитан оборвал его:
- Мне лучше знать! Положите его в карман.
Затем он обратился к старпому:
- Вы отвечаете за порядок на палубе, пока мы будем наверху.
- Слушаюсь, сэр, - ответил старпом и закричал одному из своих практикантов, чтобы тот отнес ящик изпод фальшфейеров обратно в каюту.
Капитан первым направился на бак. Мы двинулись следом; фонари освещали палубу, выхватывая из темноты обломки брам-стеньги с оснасткой. Все снасти перепутались; канаты переплелись. Я полагаю, это было следствием той дикой паники и суеты, что случились на корабле часом раньше. И эта картина как будто встряхнула мое сознание; я вдруг очень отчетливо представил себе весь ужас нашего положения. Меня охватило отчаяние, и я спросил себя, чем это все может кончиться. Надеюсь, вы понимаете мое тогдашнее состояние?
Я услышал резкий голос капитана впереди на носу. Он приказывал Тамми лезть на носовую надстройку и приготовить фальшфейер. Мы остановились у вант фокмачты, и в то же мгновение ослепительный - яркий, мертвенный во всяком случае таковым он мне тогда показался - огонь вспыхнул в руке Тамми, залив все вокруг жутковатым мертвенно-синим светом.
Я увидел, что второй помощник уже поднимается по вантам с правого борта. Он кричал Тамми, чтобы тот был поосторожней и не капнул горючей смесью из своего фальшфейера на стаксель, хранившийся в уложенном виде на крыше надстройки. Затем откуда-то с левого борта донесся голос капитана.
- Живее, ребята! - торопил он нас. - Живее!
Матрос, которому было приказано занять позицию на марсе фок-мачты, догонял второго помощника. Пламмер отставал от него на несколько выбленок.
До моего слуха снова донесся голос капитана:
- Где Джессоп со вторым фонарем?
- Я здесь, сэр! - крикнул я в ответ.
- Неси фонарь на этот борт, - приказал он.
Обогнув надстройку, я помчался на его голос. Затем я увидел его самого. Он уже был на вантах и быстро продвигаются наверх. Матрос из вахты старпома и Квойн сопровождали его. Забежав за угол надстройки, я подпрыгнул, ухватился за одну из нижних железных перекладин и, подтянувшись, встал на поручни борта. И тут вдруг погас фальшфейер Тамми; наступила темнота, показавшаяся мне - по контрасту - воистину могильным мраком. Я замер на месте - одна нога на поручнях, колено другой упирается в перекладину. Свет от моего фонаря был лишь жалким желтым пятном в окружающей темноте. Все тонуло в кромешном мраке. А затем сверху, с самого клотика, до меня донесся жуткий всхлипывающий крик. Я не знаю, кто это кричал, но звук был ужасным.
Раздался нервный оклик капитана:
- Живее, парень, зажигай огонь!
И синее пламя вспыхнуло снова.
Я смотрел на капитана. На моих глазах он снова начал подниматься. Я бросил взгляд на другой борт. Джаскетт и второй матрос из вахты старпома были примерно на полпути от палубы к марсу. Их лица выглядели жутко бледными в мертвенном свете фальшфейера. Еще выше я увидел второго помощника, добравшегося уже почти до самой кромки марса. Совсем скоро он перевалил за нее и исчез из виду. Следовавший за ним матрос с фальшфейерами скрылся тоже. По левому, борту, если смотреть прямо вверх, виднелись ботинки капитана, переступающие с перекладины на перекладину на путенс-вантах. Все это заставило меня поторопиться.
Затем, когда я уже был недалеко от марса, в темноте над моей головой ярко вспыхнул синий свет фальшфейера и почти в ту же секунду потух огонь у Тамми.
Я взглянул вниз. Фантастические зыбкие тени метались по баку и главной палубе, порожденные рассыпающим искры огнем на марсе. Группа матросов стояла у дверей камбуза; их лица, обращенные вверх, казались мертвенными, нереальными в мерцании фальшфейера. Затем я перебрался на ванты футтокса и секундой позже уже стоял на марсе рядом с капитаном. Матросы зажгли сигнальные патроны и фальшфейеры, и мы приготовились лезть дальше по вантам стеньги. Однако прежде капитан свесился с марса и прокричал вниз старпому, чтобы тот послал матроса с сигнальным патроном на бак. Старпом откликнулся, и мы продолжили подъем.
Дождь, к счастью, прекратился, и не чувствовалось усиления ветра; казалось, что он даже немного утих, но и при таком ветре пламя сигнальных патронов металось и вытягивалось порой извивающимся змеиным языком по меньшей мере на целый ярд.
Примерно на середине стеньги нас окликнул второй помощник - он спрашивал у капитана, не пора ли Пламмеру зажигать свой сигнальный патрон; капитан ответил, что еще рано и пусть Пламмер немного повременит, пока мы не достигнем салинга, иначе велика опасность возникновения пожара из-за близости парусов и канатов.
И вот мы добрались до салинга. Капитан остановился и велел мне передать ему через Квойна фонарь. Он поднялся еще на несколько выбленок и остановился. Почти одновременно с ним до салинга добрался и второй помощник.
- Где он может быть? Вы что-нибудь видите, мистер Тулипсон? - спросил его Старик, подняв над головой фонарь и пристально вглядываясь в темноту.
- Нет, - ответил второй помощник. - Ничего.
Капитан начал кричать:
- Стаббинс! Стаббинс!
Мы прислушались, но ничего не было слышно, кроме воя ветра и хлопанья распущенного паруса на брамстеньге.
Второй помощник перелез через салинг; Пламмер последовал за ним. Матрос продвинулся на несколько шагов от мачты к бакштагу и зажег сигнальный патрон. В его свете все стало хорошо различимым: Стаббинса нигде не было.
- Выдвиньтесь к концам рея со своими патронами! - закричал второй помощник двум матросам. - Живо, ребята! И держите пламя подальше от паруса!
Матросы ступили на порты под реем: Квойн - с левого борта, а Джаскетт - с правого. При свете патрона я хорошо видел их обоих, видел, как они продвигаются вдоль рея. В их движениях чувствовалась явная нерешительность - что, в общем-то, как вы понимаете, было неудивительно. Прошло несколько секунд, и вспыхнул сигнальный патрон Квойна; Джаскетт же никак не заявлял о себе и по прошествии минуты.
Затем из полумрака с конца рея по правому борту послышались его проклятия, и почти сразу за этим раздался приглушенный вибрирующий шум.