- Принесите еще фонарей! Больше фонарей! - закричал он и громко выругался.
Последовала общая сумятица, продлившаяся с минуту, затем послышалось металлическое щелканье собачки на шестерне, и по этому звуку я понял, что матросы накручивают фалы на кабестан. Отдельные слова долетали до моего слуха. Раздавался голос Старика, он, похоже, спрашивал у кого-то:
- ...а вся эта вода?
- Понятия не имею, - раздался в ответ голос второго помощника.
Какое-то время ночь была наполнена звуком щелкающих собачек на кабестане, скрипящего бейфута и гулкой дрожью канатов. Затем снова раздался голос второго помощника, доложившего:
- Похоже, все в порядке, сэр.
Я не успел расслышать ответ капитана, поскольку в то мгновение мне в спину дохнуло каким-то ледяным дыханием. Я резко повернулся и увидел нечто выглядывающее из-за гакаборта. Свет фонаря, висевшего над компасом, отражался в двух стеклянных глазах, поблескивающих жутким тигриным блеском. Но, кроме глаз, я ничего более рассмотреть не мог. Я оцепенел от ужаса. Глаза горели в нескольких шагах от меня. Собрав остатки мужества, я бросился к компасу, и схватил фонарь, и, мгновенно развернувшись, направил его луч на незваного гостя. Эта тварь - или как ее еще назвать? - почти перелезла через поручни, но теперь, остановленная светом, с какой-то змеиной гибкостью отпрянула назад. Она скользнула обратно за борт, в морс, и исчезла из виду. В моем сознании остались два злобных глаза и влажный блеск некоего бесформенного тела. Еще секунду я стоял, потрясенный увиденным, а затем, сорвавшись с места, понесся что было сил к спуску с юта. Я спрыгнул с трапа, при приземлении потерял равновесие и грохнулся задом о палубу. В левой руке я по-прежнему сжимал фонарь. Мое появление, сопровождаемое диким воплем, который я издал при падении, весьма напугало находящихся рядом с кабестаном матросов, и несколько человек даже обратились в бегство. Потом, конечно, они разобрались, в чем дело.
Откуда-то с носа прибежали капитан и второй помощник.
- Какого черта? - прокричал второй помощник, остановившись передо мной. - Что происходит, почему ты не у штурвала?
Он буквально пожирал меня глазами. Я поднялся и попытался ответить ему, но потрясение мое было слишком велико.
- Я... Там... Там... - Это все, что я смог выдавить из себя.
- Проклятье! - закричал зло второй помощник. - Марш к штурвалу!
Я не сдвинулся с места.
- Ты слышал или нет, черт тебя подери! - орал второй помощник.
- Слышал, сэр, но... - начал я.
- Марш на ют, Джессоп! - приказал он.
Что мне еще оставалось делать? Я пошел, решив для себя, что объясню ему все, как только представится возможность. Наверху трапа я остановился. Я не собирался возвращаться к штурвалу в одиночку. Снизу донесся голос капитана - он расспрашивал своего помощника об инциденте.
Второй помощник ответил не сразу. Прежде он повернулся к матросам, которые явно не торопились расходиться, и довольно резко произнес:
- Все свободны, ребята!
Я слышал, как вахтенные двинулись на бак. Они негромко переговаривались между собой. И только когда матросы ушли, второй помощник ответил на вопрос капитана. Он не мог знать, что я находился совсем рядом и слышу их разговор.
- Это Джессоп. Похоже, он опять что-то увидел. Но команда не должна знать ничего об этом - все и так уже изрядно перепуганы.
- Верно, - послышался голос капитана.
Они поднялись по трапу, и я отбежал на несколько шагов.
- А здесь почему нет фонарей, мистер Тулипсон? - спросил удивленно капитан.
- Я думал, что здесь они не потребуются, - ответил второй помощник. Затем он добавил что-то об экономии керосина.
- Повесьте, - решительно сказал Старик.
- Будет исполнено, - ответил помощник и крикнул вахтенному на рынде принести на ют пару ламп.
Затем они оба перешли на корму, где и наткнулись на меня, стоявшего под застекленным люком.
- Что ты тут делаешь, почему не на штурвале? - строго спросил меня Старик.
К тому времени я немного пришел в себя.
- Я вернусь туда, только если штурвал будет хорошо освещен, - сказал я.
Капитан грозно топнул ногой, и второй помощник поспешил вмешаться.
- Отставить, Джессоп! - воскликнул он. - Так не пойдет, парень. Давай-ка быстро к штурвалу и чтобы больше никаких споров.
Тут вмешался капитан.
- Подождите! Что тебя пугает, Джессоп?
- Я видел нечто совершенно непонятное, сэр; оно перелезло через бор т...
- А! - воскликнул он, останавливая меня торопливым жестом. - Ты сядь, а то тебя всего дрожь бьет.
Я опустился на скамейку. Как отметил капитан, меня действительно трясло, и в моей руке мотался из стороны в сторону фонарь, снятый с компаса, - пятно света плясало на досках палубы.
- Итак, - продолжил он, - расскажи нам, что же произошло.
И я рассказал им все, что видел. Пока я говорил, вахтенный принес лампы и привязал их к вантам - одну с правого, другую с левого борта.
- Повесь еще один фонарь над гиком, - приказал капитан пареньку, когда тот закончил привязывать первые две лампы. - И поживей!
- Есть, сэр, - ответил практикант и побежал выполнять приказание.
Когда оно было выполнено, капитан заметил:
- Теперь ты можешь смело возвращаться к штурвалу - на корме стало совсем светло.
Я поднялся, поблагодарил его и пошел к штурвалу. Вернув на прежнее место фонарь, я взялся за рулевое колесо. Время от времени я с замиранием сердца оглядывался через плечо, и только когда пробили четыре склянки и меня пришли менять, я облегченно вздохнул.
Дабы избежать расспросов о своем внезапном появлении у подножия трапа на спуске с юта, я не потел в кубрик, а долго бродил, раскурив трубку, по главной палубе. Теперь я не особо нервничал, потому что на вантах с каждого борта висело по две лампы, и еще пара фонарей стояла на запасных стеньгах под фальшбортом.
Все же, несмотря на обилие света, мне показалось, что где-то после того, как пробили пять склянок, из-за поручней чуть дальше к корме от талрепов фок-мачты высунулась голова. Я сорвал с вант ближайший фонарь и направил туда его свет, но ничего не обнаружил. Однако глаза этого монстра навечно запечатлелись в моем сознании. Позже, когда я вспоминал их, у меня на душе становилось совсем гадко. Со временем я понял, какими жестокими были они... Бывает такой взгляд - тяжелый и непроницаемый. Дважды в течение одной и той же вахты я испытал схожие ощущения, только во второй раз это мерзкое видение исчезло еще до того, как я успел дотянуться до фонаря. А затем раздалось восемь склянок, и настала наша очередь быть подвахтенными.
ГЛАВА 14
ОГРОМНЫЙ КОРАБЛЬ-ПРИЗРАК