- Послушай, - сказал я. - Ведь я говорил тебе: нам не добраться до берега.
- Это только твои предположения, - возразил Тамми. - У тебя нет доказательств.
- Согласен, - сказал я. - Есть доказательства или нет доказательств, это не меняет дела: капитан посадит нас на рифы, если попытается подойти к берегу.
- Пусть посадит, не страшно, - сказал он. - Это даже к лучшему! Лучше налететь на рифы, чем болтаться здесь в море, дожидаясь, пока тебя утащат за борт или скинут с рея вниз головой!
- Послушай, Тамми, - снова начал я, но в эту секунду его позвал второй помощник, и ему пришлось уйти.
Когда он вернулся, я нервно расхаживал по палубе перед грот-мачтой. Он присоединился ко мне и спустя минуту возобновил свои безумные речи.
- Послушай, Тамми, - повторил я. - От этих твоих разговоров не будет ровно никакого толку. Что случилось, то случилось, в этом нет чьей-то вины, и тут ничего не поделаешь. Или давай поговорим спокойно или иди трепаться с кем-нибудь другим.
Он согласился. Мы перешли на левый борт. Я перегнулся через поручни и посмотрел на воду - в следующую секунду меня уже трясло, точно в лихорадке; не отрывая глаз от воды, я вытянул руку и, поймав Тамми за локоть прошептал:
- Бог ты мой! Смотри!
- Что там такое? - спросил он и тоже заглянул за борт.
Увиденное нами воистину впечатляло: в толще воды висел выпуклый диск сероватого цвета, на глубине примерно в несколько футов. После нескольких секунд напряженного созерцания мы разглядели под ним довольно четкие очертания рея, о еще ниже - такелаж и оснастку огромной мачты. Вскоре мне стало казаться, что я различаю в глубине среди подводных теней широченную палубу и корпус огромного корабля.
- Боже мой! - только и смог прошептать Тамми.
Но через какое-то время он издал короткий возглас, как будто его осенила какая-то догадка, и, спрыгнув с перекладины, помчался на нос. Совсем скоро он вернулся и сообщил мне, что чуть левее бушприта в море в нескольких футах от поверхности воды виднеется клотик еще одной огромной мачты.
Пока он отсутствовал, я, словно безумный, пожирал глазами гигантскую черную мачту, торчавшую из морской бездны. Постепенно я различил трос, бегущий вдоль бом-брам-стеньги, а потом, приглядевшись, уже совсем четко увидел поднятый на мачте парус.
Но сильнее всего меня пронизывало леденящим страхом от осознания того, что там под водой, среди снастей, происходит какое-то движение. Временами мне казалось, что я в буквальном смысле вижу движущиеся в воде фигуры. В какой-то момент - я готов был поклясться в этом - я увидел, как кто-то идет по рею бом-брам-стеньги от конца рея к мачте, как будто взобравшись туда по боковой шкаторине паруса. Тогда-то и возникло у меня чудовищное подозрение, что море под нашим кораблем кишит какими-то тварями.
Похоже, что, забыв об осторожности и увлекшись, я слишком сильно перегнулся через поручни, потому как вдруг почувствовал, что валюсь за борт. Я взмахнул рукой в отчаянии, схватился за брас и, спасибо Всевышнему, удержался на перекладине. И почти в ту же секунду мне показалось а сейчас я совершенно уверен в этом - что поверхность воды над погруженным клотиком пошла рябью, и я увидел на фоне борта какую-то тень, стремительно мелькнувшую в воздухе; тогда же я не успел ничего понять. В следующее мгновение Тамми издал душераздирающий крик и повалился головой вперед через поручни. В моем мозгу мелькнула сумасшедшая мысль, что он прыгает в воду, и я бросился к нему. Поймав его за пояс брюк, я втянул его обратно на палубу. Он не переставая вопил и вырывался, и я вынужден был придавить его собой, поскольку боялся, что одними руками в том состоянии, в котором находился сам, мне не удержать его. Честно говоря, в тот момент мне и в голову не приходило, что его поведением руководит какая-то посторонняя сила; мне представлялось, что он вырывается лишь с одной целью - сигануть за борт. Но теперь я понимаю: на Тамми набросился призрак, и я видел его. Тогда же я был слишком растерян, и думал только об одном - удержать парня, поэтому остальное совершенно ускользнуло от моего внимания.
Сейчас, вспоминая все это, я должен отметить, что при дневном свете призрак был заметен только на фоне белой палубы в виде едва различимого сероватого облачка, прилипшего к Тамми.
А сверху на пареньке сидел я, взмокший, запыхавшийся и не на шутку перепуганный; Тамми неистово вопил и отбивался, как сумасшедший, - я боялся, что не смогу удержать его.
Потом до моего слуха донесся крик второго помощника и топот ног, бегущих по палубе. Несколькими секундами позже сразу несколько рук вцепились в меня, отрывая от парня.
- Трусливый подонок! - выкрикнул кто-то.
- Держите его! Держите! - кричал я. - А то он бросится за борт!
После этого они вроде как сообразили, что я не занимаюсь избиением младенца, и отпустили меня. Я поднялся на ноги. Двое матросов продолжали держать Тамми.
- Что с ним случилось? - потребовал ответа второй помощник. - Что тут произошло?
- Парень спятил, не иначе, - сказал я.
- С чего ты взял? - спросил второй помощник.
Прежде чем я успел ответить, Тамми неожиданно прекратил сопротивление и растянулся в изнеможении на палубе.
- Хлопнулся в обморок, - сказал Пламмер сочувственно. Он смотрел на меня с недоумением и каким-то подозрением. - В чем тут дело? Что это нашло на паренька?
- Отведите его на корму, пусть отлежится в каюте! - приказал второй помощник. Я сообразил, что он хотел бы избежать лишних расспросов. Он, похоже, догадался, что произошло нечто такое, о чем лучше не распространяться перед всей командой.
Пламмер нагнулся, чтобы поднять практиканта. Второй помощник остановил его.
- Оставить, Пламмер. Джессоп, ты отнесешь его. - Он повернулся к остальным матросам. - Всем разойтись.
Матросы двинулись на бак, взволнованно переговариваясь друг с другом.
Я поднял паренька и отнес на корму. Второй помощник сказал:
- В каюту его не заноси. Положи парня на шканцах. Я послал его приятеля за коньяком.
Когда принесли коньяк, мы влили в Тамми несколько глотков и быстро привели его в чувство. Он приподнялся и начал обеспокоенно озираться.
- Что со мной? - спросил он, потом, увидев второго помощника, воскликнул: - Я потерял сознание, сэр, верно?
- Теперь с тобой все в порядке, парень, - успокоил его второй помощник. - Тебе немного нездоровилось, и поэтому сейчас тебе лучше пойти и полежать.
- Я чувствую себя превосходно, - возразил Тамми. - Зачем...
- Делай, что "обе говорят! - перебил второй помощник. - Не люблю, когда приходится дважды повторять! Если понадобится, я пришлю за тобой.
Тамми встал и, слегка покачиваясь, побрел в каюту. Мне кажется, он был все-таки рад возможности отдохнуть.
- Ну, выкладывай, Джессоп, - сказал второй помощник, поворачиваясь ко мне. - Из-за чего весь этот шум? Давай, не стесняйся!
Я открыл рот, но не успел и слова сказать, как он, взмахнув рукой, остановил меня.
- Одну минутку, Джессоп, - сказал он. - Ветер, наконец-то!
Взлетев по трапу на ют, он отдал штурвальному приказания. Затем спустился обратно и закричал:
- Брасопить фок по правому борту! - потом он повернулся ко мне: Позже доскажешь, сейчас некогда.
- Слушаюсь, сэр, - ответил я и побежал помогать другим парням на брасах.
Мы развернули реи к ветру, действуя канатами с правого борта, и второй помощник сразу же послал нескольких вахтенных распускать паруса. После этого он подозвал меня.
- Ну, рассказывай, Джессоп.
Я рассказал ему об огромном корабле-призраке и о том, что произошло с Тамми. Второй помощник, не дожидаясь конца моего рассказа, стрелой бросился к борту, чтобы своими глазами убедиться в правоте моих слов. Он наклонился через поручни и посмотрел в море. Я тоже подошел и встал рядом; но поверхность воды покрылась рябью от поднявшегося ветра, и ничего не было видно.
- Бесполезно, - заметил он через некоторое время. - Лучше отойти от борта, пока мы не привлекли внимания всех остальных. Отнеси-ка эти фалы к кормовому кабестану.