«Мэри Люкенбах» взорвалась с ужасающим грохотом, выбросив столб огня и дыма высотой несколько сот футов. Он унес вместе с собой вражеский самолет».
Но с мостика «Харриера» был виден «Хейнкель», пролетевший сквозь строй конвоя и разбившийся в полумиле по правому траверзу у тральщика. Командир моторного тральщика MMS-212 был совершенно уверен, что именно этот самолет торпедировал «Мэри Люкенбах».
Энсайн Дэниэл Рукер излагает другую версию:
«Три вражеских самолета прорвались сквозь огневую завесу и полетели вдоль колонны № 6. Наши носовые пулеметы сумели отогнать их от корабля. Тогда два из них повернули на колонну № 7 и сбросили груз на «Мэри Люкенбах». Этот корабль немедленно взорвался, потом удалось подобрать только одного человека. Эти три самолета не сумели скрыться. Один был уничтожен взрывом на «Люкенбах», а два других были сбиты, так как все корабли вокруг стреляли по ним».
Лейтенант Джон Ландерс на борту «Вирджинии Дэйр» так описывал эту трагедию:
«Самолеты, атаковавшие с левого борта, были встречены плотным огнем кораблей эскорта, и 6 машин вслепую помчались между колоннами транспортов к хвосту конвоя. Они летели на высоте от 20 до 30 футов над водой, странно подпрыгивая. Когда первый оказался между нашей колонной и той, что шла слева, наши артиллеристы подожгли ему левый мотор. Шедший сзади корабль ПВО («Алинбанк») добил его.
Второй самолет собирался проскочить между ним и транспортом впереди («Люкенбах»), но наши артиллеристы подожгли его. Этот самолет повернул к кораблю впереди нас, потом повернул еще раз и пошел прямо на нас. Расчет 76-мм орудия обстрелял его. Когда торпедоносец находился всего в 60 ярдах от нас, в него попал снаряд. Самолет взорвался.
Еще 3 самолета пролетели подозрительно близко от нашего носа. Мы видели попадания во все 3, и 2 из них были сбиты. Самолеты упали чуть позади нашего правого траверза на расстоянии полумили.
Шестой самолет пролетел впереди корабля, направляясь к следующей слева колонне. Потом он пошел прямо на корабль. Мы попали в него очередью из 20-мм автомата, и пылающий самолет врезался в «Мэри Люкенбах», находящуюся в 400 ярдах от нас. Транспорт немедленно взорвался, ужасное зрелище. Тем временем мы были атакованы с правого борта. Показались летящие на малой высоте самолеты. Они прошли у нас за кормой. Мы их обстреляли, но никаких результатов увидеть не удалось. Один самолет проскочил у нас по правому борту. Он чуть довернул и направился к «Мэри Люкенбах», сбросил торпеды и попытался набрать высоту, а потом разбился. «Люкенбах» взорвалась».
Эти 5 отчетов сосем по-разному описывают один и тот же эпизод. Вероятно, рассказ Джона Ландерса ближе других к истине. Но в одном не приходится сомневаться: гибель «Люкенбах» стала еще одной ужасной трагедией. Для кораблей, находившихся поблизости, последствия взрыва были катастрофическими. Снова процитируем Джона Ландерса:
«Корабль сильно встряхнуло, нос подбросило вверх, и нас засыпало обломками и тяжелыми снарядами».
Лейтенант Биллингс, находившийся на «Натаниэле Грине», вспоминает:
«Все контейнеры на палубе были разбиты ударной волной. Около десятка дверей и несколько переборок были выбиты или вообще разбиты. Все внутри многих кают (в том числе и в моей) превратилось в обломки. Вентиляционные раструбы погнуло. Палубу засыпало осколками и обломками. Изогнутый кусок железа попал в правые кранцы первых выстрелов, пробил ящик и ударил по снаряду, пройдя в миллиметре от взрывателя. Стеклянные иллюминаторы разлетелись. Лазарет на корме судна был практически уничтожен. Компасы вышли из меридиана. Платформа наводчика 102-мм орудия была искорежена, а сиденье наводчика просто исчезло. На палубе потом был найден кусок бортовой обшивки площадью около 2 кв. футов. По всей палубе была рассыпана масса пуль. Это были боеприпасы с «Люкенбах» и наши собственные пули, выпущенные по самолетам. Как люди, находившиеся наверху, не были перебиты — я не знаю. Невозможно описать словами силу взрыва и количество обломков, обрушившихся на наше судно».
На «Натаниэле Грине» сначала даже подумали, что торпедировано именно их судно. Шкипер приказал подготовить шлюпки к спуску и разместить в них раненых. Машины были остановлены и за борт сбросили спасательный плотик. Но когда выяснилось, что машины исправны, а в корпусе нет никаких серьезных течей, капитан Виккерс снова занял свое место в строю конвоя. Его управление судном во время атаки заслуживает всяческих похвал, так как он уклонился от 4 торпед и вернулся в строй, несмотря на шок, перенесенный экипажем. Два человека артиллерийской команды были тяжело ранены.
Их передали на эсминец «Онслот», который подошел к борту «Натаниэля Грина», когда тот остановился для уточнения повреждений.
Один сбитый «Хейнкель» медленно тонул между колоннами транспортов. Уцелевшие летчики выбрались из кабины и теперь стояли на крыле, размахивая руками. Роберт Хьюз вспоминает, что с транспортов, проходящих мимо, последовал жестокий ответ.
«От носовых эрликонов нескольких торговых судов к людям на крыле протянулись изогнутые трассы. Внизу под нами тотчас застучал пулемет «Брен», и раздраженный голос крикнул: «Прекратите, ради бога! Дайте им шанс!»
Но трассы с торговых судов продолжали лететь, и одна за другой черные фигуры падали с крыла в ледяное море. Самолет медленно дрейфовал назад вдоль строя».
Всего в этой атаке были сбиты 5 самолетов, если верить документам I/KG.26. Еще 9 были повреждены очень серьезно. Хотя они сумели дотянуть до аэродрома, их пришлось списать. К вечеру второго дня битвы численность отборного соединения сократилась до 8 исправных самолетов, хотя еще несколько можно было отремонтировать в короткий срок, чтобы их могли использовать уцелевшие экипажи.
Главная цель атаки — «Авенджер» не получил ни единой царапины, что в большой степени можно отнести за счет действий его артиллеристов и артиллеристов обоих эскортных миноносцев. С помощью сигнального проектора авианосец связался со «Сциллой» и передал адмиралу сообщение, что «ему оказали честь, выбрав единственной целью атаки». По оценке капитана 2 ранга Колтхерста, во время боя рядом с авианосцем прошли 17 торпед. Его «Харрикейны» претендовали на 5 достоверных побед, 3 вероятных и еще 14 поврежденных самолетов. Артилеристы считали, что сбили еще 4 торпедоносца. Счет начал угрожающе расти, так как даже моторный тральщик MMS-212 сообщил, что в 14.40 сбил Не-111.
Тем временем, в 14.32, прибыли 18 Ju-88 из состава III/KG.30. Они продолжали атаку еще в течение часа. Пикировщики использовали старый метод, сбрасывая бомбы сквозь разрывы в тучах. Лишь один или два наиболее решительных пилота осмелились на атаку с пологого пикирования. Снова главными мишенями были «Авенджер», «Сцилла» и корабли эскорта. Хотя было сброшено множество бомб, корабли повреждений не имели. На «Авенджере» начался было пожар в отсеке катапульты, который был вызван неисправностью электрического переключателя, но его быстро погасили.
В период с 12.40 до 15.20 «Си Харрикейны» совершили 16 вылетов. На капитана 2 ранга Колтхерста особое впечатление произвела скорость, с которой эсминцы спасали сбитых пилотов. «Все пилоты «Авенджера» теперь поняли, что не следует бояться в случае вынужденной посадки покидать самолет», — писал он.
Радар типа 79.М, который имел авианосец, работал отлично. А служба наведения истребителей 14 сентября превзошла все ожидания.
«Блюбелл» в это время подвергся серьезной атаке. Лейтенант Уоллер записал:
«Один пикировщик, вероятно, собирался атаковать нас. Он действовал довольно решительно, но когда открыли огонь легкие зенитки, самолет отвернул и сбросил бомбы рядом с эсминцем «Фолкнор» в трех четвертях мили справа по носу у нас».
Капитан-лейтенант Э. Г. Джонс на «Акейтесе» записал, что в 14.51 его эсминец был атакован. Бомбы упали на расстоянии кабельтова. Хотя по самолету стреляли все орудия, попаданий не было заметно.
Энсайн Рукер выразил то восхищение, которое испытывали моряки на торговых судах при виде действий «Си Харрикейнов».
«В своем рапорте я не слишком много сказал о действиях авианосных самолетов. И это не потому, что я полагаю, что они сделали очень много, а в основном потому, что им приходилось действовать выше слоя туч и за пределами нашей завесы. Поэтому было трудно увидеть, как разыгрывались схватки. Мы все понимали, что их вклад в защиту конвоя стал одним из главных факторов, определивших наш успех».
К 15.20 экран радара очистился, и воздушные атаки прекратились, хотя самолеты-разведчики, как всегда, болтались на горизонте. Люфтваффе совершенно неправильно оценили результаты атак своих самолетов в этот день. Было сказано, что потоплено не менее 6 торговых судов и 1 танкер общим водоизмещением 49000 тонн. Якобы был уничтожен один эсминец. Кроме того, пилоты считали, что повреждены еще 3 транспорта водоизмещением 29000 тонн, а еще один эсминец получил попадание и был поврежден. В действительности единственной жертвой стала «Мэри Люкенбах».
Вечером активность вражеской авиации угасла, и адмирал Барнетт воспользовался возможностью перевести большую часть спасенных моряков с малых кораблей и спасательных судов на «Сциллу» и эсминцы Флота Метрополии. Это был очень гуманный поступок, так как он избавил потрясенных людей от многомесячного прозябания в ужасных условиях в Архангельске. Этот жест полностью оценили те, кто знал о приеме, который оказывали Советы морякам. Капитан 1 ранга Маунд вспоминал:
«Большая часть высаженных здесь, несмотря на все усилия Советов, осталась крайне недовольна. Не хватало еды и одежды, отсутствовали элементарные удобства. Это подрывало моральный дух. Единственным приятным сюрпризом стало то, что мучиться пришлось лишь экипажу «Кентукки», торпедированного возле мыса Канин Нос уже после того, как адмирал с эсминцами оставил конвой».
Кроме «Коупленда», официально назначенного спасательным судном, неоценимую помощь оказали 3 маленьких моторных тральщика. После этого даже возникла идея в будущем каждому конвою придать по одному такому суденышку, чтобы перевозить людей между торпедированным транспортом и спасательным судном. Однако переход PQ-18 проходил в условиях почти идеальной погоды, и было крайне сомнительно, что зимой во время штормов моторные тральщики будут чувствовать себя так же хорошо в полярных водах.
Тральщик «Харриер» передал спасенных на «Сциллу» прямо на ходу. Хотя скорость была снижена до 8 узлов, оба корабля, пришвартовавшись, получили незначительные повреждения. Снова вспоминает Роберт Хьюз:
«С тральщика последовала отрывистая команда: «Пошли!», и первая волна моряков прыгнула на наши леера. Мы подскочили и схватили их, помогая перебраться на палубу, чтобы освободить леера для следующей волны. За ними последовала вторая группа, потом еще и еще. Переход на минуту прекратился, когда корабли немного разошлись. Но потом они медленно сомкнулись, и переход возобновился. Я схватил моряка, который держался за леер одной рукой, а другую засунул за борт шинели.
«Все в порядке, парень, не волнуйся», — объяснил он добродушно.
«Ранен?» — спросил я.
«Ха! Смотри! Прихватил с собой щенулю!» — Он чуть приоткрыл полу.
Там, забившись в его мохнатый свитер, сидел маленький щенок. Святая невинность ничего не подозревала о происходящем вокруг. Но его не забыли».
Траулер «Сент-Кенан» передал 39 человек с «Макбета» на эсминец «Оффа», а остальных на «Онслоу». Вслед за «Харриером» к борту «Сциллы» подошел «Шарпшутер» и передал еще 95 человек. Всего на крейсер прибыли 209 человек, а на эсминцы — 234. 124 русских моряка, а также 11 тяжело раненных англичан и американцев остались на спасательных судах. Всего с 12 потопленных судов было подобрано 578 человек.
Когда сумерки сгустились, моряки PQ-18 поздравили себя с тем, что выдержали еще один день непрерывных атак, хотя немцы бросили против них все, что имели. До конца перехода оставалось еще 5 дней.
В 18.00 был замечен остров Надежды, и «Малькольм» сообщил, что запеленговал много радиопередач, которые вероятно принадлежат «волчьей стае». Похоже, подводные лодки готовились атаковать конвой во время недолгой ночи.
В действительности контакт с конвоем в это время поддерживали всего 3 подводные лодки. Они держались совсем рядом с ползущим со скоростью 8 узлов сборищем транспортов, но атаковать не спешили, отдавая должное размерам эскорта и его эффективности. За конвоем следили U-457 (Бранденбург), U-255 (Рехе) и U-405 (Гопман), но последняя была вынуждена вернуться в базу для пополнения запасов. Однако по крайней мере еще 5 лодок выдвигались в район операции, или просто временно потеряли контакт с конвоем. Это были U-403 (Клауссен), U-703 (Бильфельд), U-606 (фон Эш), U-212 (Фоглер) и U-436 (Терчерт).
Несмотря на такое количество лодок и попытки командиров прорвать кольцо охранения, они не добились ничего. На следующее утро в воздух снова поднялся «Суордфиш» и тут же заметил подводную лодку на поверхности. В 4.53 самолет сообщил о субмарине в 15 милях слева по носу у конвоя. К несчастью, из-за слабого ветра и малой скорости авианосца (всего 15 узлов) «Суордфиши», чтобы взлететь, были вынуждены не брать глубинные бомбы. Поэтому пилот мог только обнаружить и сообщить. Через час самолет вернулся на «Авенджер», и пилот доложил, что впереди начинаются полосы тумана. Позднее взлетел второй «Суордфиш». Он не увидел никаких подводных лодок, зато сам был атакован Ju-88, но сумел уклониться, спрятавшись в облака. Первый преследователь появился на экранах радаров в 8.00, а затем на горизонте появились еще 2 разведчика, державшиеся вне пределов досягаемости орудий. Облачность начиналась на высоте 3000 футов, и разрывы в тучах были очень редкими. Утро прошло спокойно, но в 12.25 радары обнаружили приближающиеся самолеты. Начиналась очередная воздушная атака. Большая группа бомбардировщиков была обнаружена вовремя, и «Авенджер» начал полный забот день, подняв 10 «Си Харрикейнов». «Авенджер» и другие корабли охранения своим успехом во многом были обязаны службе радиоперехвата. Она следила за переговорами Люфтваффе и сигналами наведения на частоте 5610 Кгц.
Непрерывная болтовня между самолетами оказалась просто неоценимым подспорьем для англичан, так как позволяла угадать следующие ходы противника. Адмирал Барнетт позднее вспоминал, что из перехваченных разговоров стало понятно, что немецкие пилоты совсем не были рады, столкнувшись с истребителями выше облаков. Они были вынуждены сбрасывать бомбы вслепую или спускаться под тучи, что делало обнаружение кораблей и прицеливание исключительно сложной задачей. Полная растерянность немцев стала понятна, когда один из командиров групп в отчаянии воскликнул: «Я только что сосчитал их. Там все еще 34 корабля, и все большие!»
Это показывало, насколько Люфтваффе переоценили собственный успех за последние 2 дня. Последующие передачи показали, что бомбардировщики кружат впереди, дожидаясь, пока конвой выйдет из-под прикрытия облаков. В этой атаке принимали участие около 45 самолетов, прибывавшие маленькими группами. Очень много бомб было сброшено над конвоем вслепую, когда самолеты пролетали выше облаков. Как обычно, несколько пилотов, более смелые, чем остальные, атаковали с пологого пикирования, использовав несколько окон в тучах. Но таких опасных точек было совсем немного, поэтому наблюдатели на кораблях внимательно следили за ними, и обычно самолеты встречал плотный, хотя и неточный огонь. Множество снарядов разрывались перед самолетами, в результате чего прицел был неточным, хотя сбрасывались тяжелые бомбы. Всего эта атака продолжалась 3 часа.
В какой-то момент коммодор решил, что следует повернуть конвой, чтобы остаться под прикрытием туч. Но прежде чем приказ был отдан, бомбардировщики, кружившие над кораблями, израсходовали топливо и были вынуждены возвращаться на аэродром. Перед поворотом они сбросили все имеющиеся бомбы, которые начали рваться буквально повсюду — и очень далеко от кораблей, и в неприятной близости от них.
С того момента, как в 12.55 «Харриер» первым заметил вражеские самолеты, и до 16.40 авианосные истребители совершили 21 вылет. Хотя над головой крутилось множество «Юнкерсов» (30-я бомбардировочная эскадра бросила в бой все оставшиеся самолеты, какие сохранились в 3 группах), перехватов было совсем немного. Это не было следствием нехватки энтузиазма у молодых пилотов, просто слились воедино несколько иных факторов. Немецкие бомбардировщики были более заинтересованы в том, чтобы уклониться от истребителей, и искали разрывы в тучах, а вовсе не бой. Они не уступали в скорости «Си Харрикейнам», зато превосходили их в огневой мощи и бронировании. Поэтому даже если британский истребитель и догонял Ju-88, тот просто нырял в тучу, и этим всё заканчивалось. Даже если бомбардировщик удавалось атаковать, маломощные пулеметы лишь с огромным трудом пробивали толстую обшивку немецкого самолета.
Тем не менее, действия истребителей серьезно осложнили и без того непростую задачу немецких пилотов.
Новые группы самолетов держались на расстоянии 20 миль от конвоя, кружа там и не приближаясь. Лишь немногие самолеты пробивали слой облаков толщиной 500 футов, чтобы встретить огонь кораблей эскорта. Существовала еще одна теория. Немцы выжидали, пока у «Си Харрикейнов» кончится топливо и они будут вынуждены пойти на посадку. В результате истребители сами приведут противника к авианосцу. Однако новый метод организации полетов, принятый 14 сентября на «Авенджере», сорвал эту попытку. Команда отработала непрерывный цикл взлетов и посадок с интервалом 25 минут, поэтому в воздухе постоянно находились 4 истребителя, имевшие полный запас топлива и боеприпасов.