По крайней мере один немецкий самолет был сбит метким огнем «Алстер Куин». Его кормовой КДП использовал радар типа 285 для управления огнем по невидимой цели. И когда самолет показался в маленьком разрыве среди туч, наводчики уже ждали его. Было дано несколько залпов, и самолет, который чувствовал себя в полной безопасности, получил попадание. Было видно, как он быстро теряет высоту. Один из летчиков выпрыгнул с парашютом. Командир «Алстер Куин» твердо заявил, что этот самолет сбили его артиллеристы, так как другие корабли в этот момент не стреляли, а «Си Харрикейнов» поблизости не было.
«Акейтес» был одним из немногих кораблей эскорта, который сумел обстрелять вражеские самолеты из мелких зениток, однако результаты пронаблюдать не удалось. К 15.30 атака постепенно заглохла, а экраны радаров почернели, потому что в 16.46 погода постепенно начала портиться. Эта атака стала последней, которую провели Люфтваффе за несколько дней, так как это ухудшение погоды приковало самолеты к земле. Во время налетов немцы сумели потопить 8 торговых судов, но это был далеко не тот сокрушительный удар, на который они рассчитывали. Операция завершалась полным разочарованием, и последним ударом для рейхсмаршала Геринга стало то, что уцелел британский авианосец. «Авенджер» потерял всего одного человека, и то от огня пом-пома с корабля сопровождения. К тому же массированная атака торпедоносцев не вынудила конвой развалиться, как, по мнению немцев, произошло с конвоем PQ-17. Сбитые с толка, Люфтваффе в беспорядке покинули поле боя, поручив атаки конвоя надвигающемуся шторму и подводным лодкам.
Хотя в течение предыдущей ночи немецкие лодки проявляли повышенную активность, сейчас они предприняли более серьезные попытки прорваться к конвою. Это привело к тому, что весь день был полон тревог и контратак. Конечно, далеко не все замеченные перископы и следы торпед существовали в действительности, но в любом случае у кораблей сопровождения был очень хлопотный день.
В 7.00 подводная лодка была замечена за кормой «Голливуда». Ее увидели наблюдатели «Эксфорда», и артиллеристы бросились к 102-мм орудию, но не смогли открыть огонь, так как мешали соседние корабли. Тогда был вызван эсминец, который сбросил несколько глубинных бомб. «Кэмпфайр» хотел передать тяжело раненного моряка на эсминец для срочной операции, но все его призывы остались без ответа. «Вирджиния Дейр» заметила идущую на нее торпеду и открыла огонь из 20-мм эрликона, пытаясь взорвать смертоносный снаряд. Снова подошел эсминец и сбросил 2 глубинные бомбы, но безрезультатно.
Так как угроза атаки надводных кораблей до сих пор сохранялась, на кораблях сопровождения началась легкая паника, когда в 13.41 на горизонте были замечены дымы. Немедленно эсминец «Оппортюн» помчался выяснять, что там происходит по пеленгу 120°. Но, к всеобщему облегчению, через 5 минут он сообщил, что это не ужасные германские линкоры, а всего лишь пара подводных лодок, идущих рядом в надводном положении.
Ближайшая подводная лодка немедленно погрузилась на расстоянии 8000 ярдов от эсминца, но в 13.50 «Оппортюн» сумел открыть огонь из носовых орудий по второй лодке. Она выполнила срочное погружение в 10000 ярдов от эсминца. «Оппортюн» несколько раз прошелся над районом погружения, используя широкий зигзаг и постоянно меняя скорость от 15 до 18 узлов.
Эта осторожность была вполне оправданной, так как одна из немецких лодок, U-457, немедленно попыталась выйти в атаку. Когда «Оппортюн» проходил мимо, она выпустила 2 торпеды, но обе прошли мимо. С эсминца их не заметили. «Оппортюн» продолжал охоту, что заинтересовало один из BV-138. Эти самолеты наводили лодки на цель и служили им ангелами-хранителями. Но эсминец тут же открыл жаркий огонь, вынудив самолет отвернуть. В 15.45 «Оппортюн» прекратил поиски и вернулся к конвою.
Когда наступила ночь, попытки немецких лодок прорваться к транспортам стали еще более смелыми и настойчивыми. Когда сумерки сгустились, с конвоем PQ-18 поддерживали контакт 5 подводных лодок, так как подошли U-403 (Клауссен) и U-408 (фон Химмен). В 20.50 капитан 1 ранга Алан Скотт-Монкрифф сообщил, что служба радиоперехвата засекла работу в эфире 5 лодок. Сегодня мы знаем, что эта оценка была совершенно точной.
В 22.20 эсминец «Метеор» (капитан-лейтенант Д. Дж. Б. Джуитт) завершил заправку и выходил в голову конвоя, чтобы занять свое место в охранении по правому борту у «Малькольма». Внезапно он заметил неизвестный объект по левому борту. Эсминец немедленно кинулся в атаку и сбросил на глазок 3 глубинные бомбы с установкой взрывателей на 50 футов. Главной заботой капитан-лейтенанта Джуитга было сбить прицел подводной лодке, которая находилась на идеальной позиции для торпедного залпа по головным судам конвоя. После того как взорвались первые бомбы, началась более спокойная охота. Асдик установил контакт с каким-то подводным объектом, но позднее его определили как «не-лодку». Поэтому «Метеор» занял свое место в кольце охранения. Даже в немецких документах нельзя найти какие-либо упоминания об этой атаке, но команда «Метеора» была совершенно уверена, что их корабль помешал противнику атаковать конвой.
Однако немецкие субмарины не оставляли попыток найти добычу. Капитан-лейтенант Бранденбург попытался развить свой первый успех. Он вообще был агрессивным командиром и не собирался признавать поражение. 16 сентября в 2.55 U-457 оказалась впереди конвоя чуть слева. Бранденбург готовился израсходовать последние торпеды перед тем, как возвращаться в базу. Проявив незаурядное искусство, он проник сквозь внешнее кольцо охранения, но в этот момент его лодка была обнаружена гидролокатором эсминца «Импалсив» (капитан-лейтенант Э. Г. Рупер). Он занимал позицию внутри внешнего охранения слева от конвоя. Когда U-457 была впервые обнаружена, она находилась в 800 ярдах на левом крамболе эсминца.
Капитан-лейтенант Рупер сразу ринулся в атаку. Оператор асдика удерживал четкий контакт с лодкой до расстояния 50 ярдов. Была сброшена серия бомб, установленных на 50 футов. Они взорвались в кильватерной струе эсминца. «Импалсив» быстро приближался к колонне № 1, и контакт был утерян среди шума многочисленных винтов.
Пройдя между двумя кораблями крайней левой колонны, «Импалсив» положил руля на борт и увеличил скорость. Капитан-лейтенант Рупер хотел обойти вокруг транспортов, чтобы возобновить охоту уже за кормой конвоя, но восстановить контакт не удалось, несмотря на все усилия. В конце концов эсминец вернулся на место своей первой и последней атаки. Здесь на поверхности он обнаружил резко пахнущие пятна солярки и пузыри воздуха, поднимающиеся из глубины.
Рупер осторожно подвел корабль к этим печальным свидетельствам трагедии. На борт вытащили деревянные обломки, черную кожаную перчатку и несколько листов бумаги. Самые тщательные поиски не позволили обнаружить признаков присутствия лодки. Через 5 минут Рупер сбросил одну глубинную бомбу, установленную на 500 футов, прямо в центре масляного пятна, расплывающегося по поверхности. Перед этим эхолот показал глубину 120 фатомов под килем «Импалсива». После взрыва бомбы ничего не произошло, и Рупер отправился догонять конвой. Никто не сомневался, что эсминец обнаружил лодку, пытавшуюся подобраться к транспортам, и в ходе атаки не только помешал U-457 выпустить торпеды, но и потопил ее. Рупер в своем рапорте был скромнее:
«Подводная лодка была либо уничтожена, либо повреждена и легла на дно. Через 45 минут после атаки в этой точке поднимались солярка и воздух. Контакт не был восстановлен».
Впрочем, сомнения были излишними, и послевоенное расследование подтвердило, что именно здесь встретили свою смерть капитан-лейтенант Бранденбург и его экипаж. Группа ВМФ «Север» уже через сутки с сожалением объявила о его гибели. Но его судьба не остановили товарищей, которые продолжали попытки атаковать. Корабли охранения раз за разом устанавливали контакты с лодками, и контр-адмирал Барнетт отдавал приказ «Grab». Однако позднее он пришел к мнению, что подводным лодкам все-таки не удалось проникнуть внутрь охранения, и они выпускали торпеды вслепую издали. Позднее начальник Отдела противолодочной борьбы отказался с этим согласиться. И действительно, сегодня мнение адмирала выглядит немножко чересчур оптимистичным. Однако мы все-таки согласимся с адмиралом в том, что львиная доля всех этих контактов и тревог была ложной. Например, один раз приказ «Grab» был отдан после того, как один из головных транспортов заметил в воде палку от швабры, приняв ее за перископ!
В первой половине дня переполох продолжался, хотя все немного успокоились. В 10.34 эсминец «Оффа» (капитан-лейтенант Р. А. Юинг) сообщил, что видит подводную лодку на поверхности на расстоянии 5 миль. «Оппортюн» (капитан 2 ранга М. Л. Пауэр) был отправлен на помощь систер-шипу. Оба направились в подозрительную точку, чтобы атаковать противника.
В 10.45 лодка погрузилась, когда эсминцы были в 7000 ярдов от нее. В 11.13, после тщательных поисков «Оппортюн» засек слабый шум винтов, а потом асдик четко обнаружил лодку, находящуюся на расстоянии 400 ярдов прямо перед эсминцем, который ее быстро нагонял. Оператор асдика продолжал уверенно удерживать контакт на последней сотне ярдов перед тем, как капитан 2 ранга Пауэр сбросил 6 глубинных бомб со стандартной установкой взрывателей от 100 до 250 футов. После того как бомбы взорвались, никакого видимого результата не было проявилось.
Этой лодкой, скорее всего, была U-408, которая ранее сообщила, что поддерживает контакт с PQ-18, находясь в квадрате 6337. Теперь капитан-лейтенант фон Химмен был вынужден начать битву за спасение лодки, так как прямо над головой рыскали 2 эсминца. «Оппортюн» быстро ушел с места первой атаки, потом установил контакт с лодкой на расстоянии 600 ярдов и тут же его потерял. Больше он лодку не слышал.
Однако оба эсминца продолжали методично обшаривать район, пока конвой постепенно уходил за горизонт. Были проведены еще 2 атаки, но снова безрезультатно. Поэтому в 13.00 эсминцы крайне неохотно прекратили поиск и пошли вслед за конвоем. В своем рапорте Барнетт приписывает спасение лодки умелому использованию устройства Pillenwerfer. Капитан-лейтенант фон Химмен и его подводники называли это полезное изобретение Bolde по имени средневекового колдуна, имевшего магический плащ, который делал его невидимым. Это был специальный патрон, выстреливаемый из торпедного аппарата. Попав в воду, он создавал облако пузырьков, эхо от которого преследователи принимали за лодку.
Хотя в начале дня радисты конвоя слышали, как самолет-разведчик постоянно посылает радиограммы, новых воздушных атак не последовало. В 9.00 конвой повернул на юг, выйдя на последний отрезок своего долгого пути. При этом неизбежно сокращалось расстояние до аэродрома Банака, но, словно ради того, чтобы компенсировать это, погода продолжала ухудшаться. Видимость сократилась до одной мили, и конвой тоже оказался укрыт магическим плащом, и преследование прекратилось. Одинокая «Каталина», которая была замечена рано утром, скорее всего, была самолетом VA728 из 210-й эскадрильи, который пилотировал капитан Г. Г. Потье. Он вылетел из Грязной 15 сентября в 18.03, чтобы вести противолодочное патрулирование. В 6.00 он заметил неизвестную подводную лодку, которая следовала на восток со скоростью 5 узлов. Одновременно на высоте 6000 футов был замечен немецкий самолет. Потье повел свою большую летающую лодку к субмарине, но та погрузилась, когда «Каталина» была на расстоянии 4 мили.
Через полчаса радар засек другую лодку на поверхности, но теперь расстояние составляло 15 миль. «Каталина» направилась к этой точке, и в 6.44 летчики увидели прямо под собой субмарину, которая шла со скоростью 12 узлов. Снова лодка погрузилась до того, как «Каталина» успела атаковать ее. Потье продолжал патрулировать, и в 7.16 всего в 100 ярдах от его самолета показалась третья подводная лодка. Она тоже стремительно нырнула. Это была последняя соломинка. Взбешенные летчики повернули назад с пустыми руками. Погода ухудшилась настолько, что это был последний полет 210-й эскадрильи 16 сентября.
Стремительно приближался момент, когда Боевой эскортной группе предстояло оставить PQ-18 и переключиться на защиту обратного конвоя QP-14. Погода теперь работала на англичан, укрыв их от атак Люфтваффе, поэтому многие решили, что основные неприятности остались позади.
Хотя переход конвоя QP-14 впрямую не связан с нашей историей, все-таки следует вкратце рассказать о нем. Конвой состоял из 15 торговых судов под командованием коммодора Даудинга. По большей части это были суда, пережившие июльскую катастрофу PQ-17. Эскорт конвоя состоял из 2 кораблей ПВО, эскортных миноносцев «Блэнкни» и «Миддлтон», 4 корветов, 3 тральщиков и 4 траулеров. Командовал эскортом капитан 1 ранга Кромби, находившийся на тральщике «Брэмбл». В состав конвоя также были включены 2 спасательных судна.
Большинство этих кораблей после полного ужасов и опасностей июля провели 2 унылых месяца в полной изоляции в Архангельске. Моральный дух команд упал, и американцы в конце концов докатились до открытого неповиновения. Многие совершенно не понимали действий эскортных кораблей, но, тем не менее, было ясно, что они только выполняли приказ высшего начальства. Многие моряки сразу не хотели плыть в эти отдаленные воды, и теперь все были подавлены и раздражены.
Не удивительно, что восстановить порядок в экипажах стоило огромных трудов, ведь предстояло не менее опасное обратное путешествие. Как мы уже видели, их страхи имели под собой основание, так как немцы действительно собирались атаковать конвой, используя свои тяжелые корабли. И лишь изменившиеся в последнюю минуту планы спасли измученных до предела моряков от неприятной встречи. И все-таки проделать это путешествие было необходимо. Конвой должен был собраться в устье Двины и 13 сентября в 9.15 двинуться в путь.
Сильные ветры и павшие духом команды не позволили соблюсти график, к тому же несчастья продолжали преследовать суда конвоя PQ-17. Например, та часть конвоя, которая должна была идти к точке сбора из Молотовска, из-за сильного ветра не сумела покинуть стоянку. На транспорте «Айронклэд» отказало рулевое управление, и он бросил якорь прямо посреди фарватера, блокировав дорогу остальным кораблям. Транспорт «Оушн Войс» сел на мель у берега острова Мудьюг.
Однако ветер немного ослаб, и с помощью русских буксиров конвой наконец собрался в указанном месте. Однако в море он вышел только в 16.00, то есть с опозданием на 7 часов. К счастью, переход через Белое море 14 сентября прошел спокойно, что позволило людям немного успокоиться перед тем, как начались испытания. И вот 15 сентября в 7.30 начали сбываться самые худшие опасения, так как Ju-88 принялись следить за конвоем, который стал целью непрерывных атак.
Хотя конвой пока находился совсем рядом с русскими аэродромами, прикрытие с воздуха было организовано из рук вон плохо. Это выводило моряков из себя. Два советских истребителя кружили над конвоем, но хотя они постоянно оказывались на пути немецких бомбардировщиков, русские не делали никаких попыток атаковать противника. Корабли эскорта отчаянно пытались привлечь внимание истребителей, но те упрямо не желали замечать и своих. Капитан 1 ранга Кромби был просто взбешен такой тупостью. Британский офицер связи, находившийся на советском эсминце «Урицкий», прислал радиограмму, в которой говорилось, что русские сами не могут связаться с истребителями. Но от этого Кромби легче не стало.
Наконец эскортный миноносец «Миддлтон» испробовал последнее средство вывести пилотов истребителей из транса, в котором они бессмысленно вальсировали вокруг конвоя. Он выстрелил из 102-мм орудия в их направлении. Реакция последовала незамедлительно. Оба истребителя круто спикировали вниз и умчались в сторону берега, пропав буквально через минуту. Больше их не видели! «Юнкерсы» продолжали преследовать конвой, хотя немецкие пилоты безусловно были озадачены таким примером взаимодействия союзников.
Капитан 1 ранга Кромби мог сделать лишь одно: дать полный ход и направиться в открытое море, чтобы как можно скорее оказаться под прикрытием «Си Харрикейнов» «Авенджера». Транспорты подгонять не требовалось, и уже во второй половине дня QP-14 значительно опережал график, как следовало из радиограммы начальнику британской морской миссии в Северной России, хотя от первоначального графика он по-прежнему отставал (задержка с выходом). Погода снова ухудшилась, и капитан 1 ранга Кромби решил, что он не откроет особых секретов, если передаст по радио свои координаты контр-адмиралу Барнетту. Это облегчило бы встречу конвоя и Боевой эскортной группы на следующий день. Так и было сделано.
Погода в течение ночи продолжала ухудшаться, и в результате и без того небезупречный строй QP-14 окончательно развалился. Еще до этого «Трубэдуэ» сильно отстал и теперь двигался самостоятельно. Коммодор Даудинг понимал, что ждать его было бы чистым безумием, однако ночью 16/17 сентября от конвоя оторвались транспорты «Уинстон Сейлем» и «Сильвер Суорд» (оба американские). Тральщик «Сигалл» (лейтенант Ч. Г. Поллок) был отправлен на поиски.
Но вернемся снова к конвою PQ-18. В первой половине дня 16 сентября контр-адмирал Барнетт решил оставить его и присоединиться к обратному конвою. Он постарался сделать это в максимально завуалированном виде, чтобы преследующие его подводные лодки не сразу разобрались, что происходит. Поэтому Барнетт решил, что его корабли будут покидать PQ-18 поочередно, с большими интервалами, тремя отдельными группами.
В 15.15 первой ушла «Сцилла» вместе с одной флотилией эсминцев. Немного позднее за флагманом последовали еще 2 флотилии вместе с кораблем ПВО «Алинбанк», 2 подводными лодками и 2 эскадренными танкерами. Наконец ушел «Авенджер» со своими эскортными миноносцами и последней флотилией эсминцев. То и дело налетали снежные шквалы, сокращая видимость до предела. Летающие лодки «Каталина», вылетевшие из России, не могли помочь конвоям в этот критический период, хотя это не имело особого значения. Получив радиограмму капитана 1 ранга Кромби с сообщением, что QP-14 идет с опережением в 5 часов, Барнетт решил отложить встречу с ним до 17 сентября.
Перед тем как Боевая эскортная группа эсминцев покинула PQ-18, последовал обмен сигналами между адмиралом и коммодором конвоя. Как мы уже упоминали, Боддэм-Уитэм направил Барнетту письмо, в котором высказывал свои надежды и страхи:
«Я думаю, вы согласитесь: вполне возможно, что я не вернусь домой. И потому я пишу это, чтобы предложить вам кое-какие вещи, которые вы можете захотеть представить вниманию Их Лордств».
Он сделал это, но добавил также:
«Я отправлю вам радиограмму перед тем, как мы расстанемся. Хотя вы будете смеяться и обвините меня в болтливости, я должен это сказать. Я не знаю, что мы делали бы без вас и ваших парией».
Радиограмма была отправлена 16 сентября в 7.00 и завершалась цитатой из библии, «Книга притчей», глава 6, стих 10. Коммодор Боддэм-Уитэм надеялся, что она окажется справедливой в данном случае:
«Немного поспишь, немного подремлешь, немного, сложив руки, полежишь».
В 8.25 контр-адмирал Барнетт ответил, выразив восхищение действиями конвоя. Он добавил, что эсминцы Флота Метрополии поняли, что «такие, как вы», могут научить «таких, как мы». Боддэм-Уитэм сам был старым миноносником, и его очень обрадовала такая похвала. Барнетт тоже завершил цитатой из библии, «Книга пророка Исайи», глава 43, стих 2:
«Будешь ли переходить через воды, Я с тобой, — через реки ли, они не потопят тебя; пойдешь ли через огонь, не обожжешься, и пламя не опалит тебя».
Боевая эскортная группа эсминцев и корабли сопровождения покинули PQ-18, который остался с весьма хлипким охранением: корабль ПВО «Алстер Куин», эсминцы «Малькольм» и «Акейтес», а также кучка траулеров и тральщиков. Они должны были охранять конвой до тех пор, пока не подойдут русские (если они вообще подойдут). Однако прошлый опыт подсказывал, что на это не следует слишком надеяться, даже когда появятся берега.
Капитан 2 ранга А. Б. Рассел снова принял общее командование силами эскорта, хотя уступал в звании командиру «Алстер Куин» капитану 1 ранга Адамсу. Началась скучная рутина, обычные тревоги по случаю обнаружения подводных лодок. «Акейтес» подошел к «Оушн Файф» и «Дан-и-Брин», чтобы забрать двух легко раненных моряков. «Глинер» сообщил, что дважды обнаруживал радаром цели, которые, скорее всего, были подводными лодками, преследующими конвой в условиях плохой видимости. Недолгий поиск ничего не дал.
Торговые суда продолжали пребывать в несколько нервозном состоянии, хотя бои прекратились. Вспоминает Джон Каррент с «Эксфорда»:
«В 2.00 «Патрик Генри» сообщил, что видит плавучие мины между кораблями конвоя. Вскоре мы сами увидели, что они были правы, так как наши наблюдатели на мостике тоже увидели 5 мин. Прозвучала воздушная тревога, но вражеские самолеты не показались. Все корабли немедленно открывали огонь, как только замечали на воде что-нибудь, хоть отдаленно напоминающее перископ. Струи свинца и стали летели в разные стороны. Таким образом мы перебили множество тюленей. Наши шлюпки правого борта были повреждены огнем соседних кораблей. Шлюпка № 1 имела более 10 пробоин, шлюпка № 3–3 или 4. Это сделала очередь эрликона, ударившая под шлюпку № 1».
Как позднее сообщал капитан 1 ранга Адамс, некоторые торговые суда представляли собой огромную опасность из-за такого неконтролируемого огня. Ветер переменился и теперь дул с юго-востока, постепенно усиливаясь. Опустился туман, и всю ночь лил дождь.
В четверг 17 сентября погода оставалась плохой. Низкая видимость укрыла конвой от слишком настойчивых преследователей, что помешало Люфтваффе нанести очередной удар. Кроме дежурного Ju-88, который прибыл в 9.15, других признаков активности немцы не проявили. Более радостным событием стало прибытие в 10.30 двух советских эсминцев — «Гремящего» и «Сокрушительного» — под командованием капитана 1 ранга П. И. Колчина. Это был первый признак того, что русские действительно собираются оказать конвою какую-то помощь. Кроме того, русские вывели на позиции несколько подводных лодок. 3 лодки дежурили у Парсангер-фиорда, 4 возле Нордкина и еще 6 — у Варангер-фиорда. Советские эсминцы, имевшие мощное зенитное вооружение, были расположены на траверзах конвоя в 5 кабельтовых от транспортов, чтобы действовать в качестве кораблей ПВО.
Во второй половине дня на помощь прилетела неуклюжая «Каталина» «G — Джордж», которую пилотировал старший лейтенант Н. У. Райт. Она взлетела с озера Лахта. В 16.37 Райт заметил немецкий самолет-разведчик, который принял за Не-111. Когда этот самолет повернул на «Каталину», Райт нырнул в облако, чтобы укрыться. Позднее он возобновил патрулирование, но погода ухудшилась настолько, что он потерял конвой и вернулся на базу. «F — Фредди» не сумел найти конвой, так же не повезло и «К — Кингу» старшего лейтенант Г. Л. Макстона. Однако в этот день немецкие подводные лодки не появлялись, хотя «Эксфорд» снова увидел плавучие мины. Это заставило заподозрить, что лодки все-таки крутятся поблизости, и было сброшено несколько глубинных бомб.
Командир артиллерийской команды сообщил, что его артиллеристы не выдержали и решили немного отдохнуть, заснув прямо у орудий. Дэниэл Рукер с «Кэмпфайра» спокойно отметил: «Все тихо, врага нет». В таком же тоне выдержаны комментарии Блейка Хьюза. «Две трети неба покрыты рваными серыми тучами. Утром к нам присоединились 2 русских эсминца».