- Не будем, не будем!
- Вот, значит, стали слуги думать, куда царя Далдона спрятать, чтобы его Бедняк не нашел. Куда спрячешь? На небо нельзя - не удержится он на облаках; в воду тоже нельзя - потонет. Думали, думали и надумали: спрятали царя в яйцо, яйцо - в утку, утку - в железный сундук, а сундук заперли пудовым замком и опустили в глубокую шахту под землю.
Илюха поднялся, собираясь уходить.
- Шо ты, Васька? Разве можно так про... царя?
- Дурной, это же сказка.
- Будет тебе сказка, если городовой узнает!..
Уча поддел костылем Илюхину шапку и закинул ее в кусты. Илюха обиженно засопел и уныло поплелся за шапкой.
Васька продолжал:
- Долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли шел Бедняк. Приходит до царского двора. Видит, высокие-превысокие хоромы, а вокруг забор из дубовых бревен. В небо забор упирается. Слуги царевы увидели Бедняка, перепуганные насмерть, и ласково так спрашивают: "Ты царя, голубчик ищешь? Нема его, на базар ушел".
Вдруг Васька запнулся и переменился в лице. Я оглянулся и обмер: в двух шагах от себя я увидел Загребая. Пышные усы его шевелились, точно городовой нюхал нас.
Кусты терна раздвинулись, и на поляну, крадучись, вышли двое: Загребай и какой-то слюнявый парень с мутными глазами. На нем был новый картуз с блестящим лакированным козырьком, одна штанина заправлена в сапог, другая вывалилась и болталась. Я сразу догадался - сыщик.
- Вы что тут делаете? - грозным шепотом спросил Загребай.
Васька растерянно приподнялся. Мы тоже встали.
- Что делаете, спрашиваю?
- Ничего не делаем, играем, - сказал Васька хмуро.
- Мастеровых не видали? - спросил городовой, оглядывая нас подозрительно.
- Каких мастеровых?
- Не знаешь, каких? Заводских. Может, собирались тут, про царя говорили?
- Нет, не видали.
Успокоившись, городовой снял белый картуз с желтым кантом и облупившейся жестяной кокардой, вытер платком потный лоб. Сыщик лениво опустился на траву, вынул из кармана конфету, развернул ее и отправил в рот. У него были скучные глаза, будто ему до смерти надоели эта степь, поющие жаворонки, полицейский Загребай и мастеровые, которых нужно искать по кустам. Он сосал конфету и безучастно смотрел в степь.
Городовой высморкался в большой белый платок и присел на корточки. Его зеленые, точно у кота, глаза улыбались.
- Играете, значит? - спросил он мирно и, желая, видимо, развеселить нас, ткнул Илюху в живот концом шашки, выкрикнул "к-кх!" и закатился беззвучным смехом. - Ах ты сволочь эдакая, обезьяна рыжая! - сказал он и снова потянулся щекотать ребра Илюхи, но тот испуганно спрятался за Ваську.
Потом лицо городового сделалось серьезным, и он зашептал:
- Вот что, пацаны. Вы тут последите, ладно? Если заметите, собираются мастеровые, - живо ко мне! - Он достал из кармана медный пятак с двуглавым царским орлом и показал нам. - Кто первый увидит, тому дам эту штуку, поняли?
- Поняли, господин Загре... то есть господин городовой.
- Молодцы. Сидите и делайте вид, будто играете, а сами смотрите в оба.
Сыщик и городовой, пригнувшись, полезли в кусты. Среди ветвей промелькнула длинная черная спина сыщика, за ней красный складчатый затылок городового. Васька поспешно надел картуз.
- Побудьте тут, я скоро приду.
- А ты куда?
- На кудыкину улицу.
Ребята заволновались:
- Доскажи сказку, Вась.
- Некогда.
- Можно с тобой?
- Сиди здесь. - И Васька скрылся за кустами.
Легко сказать - сиди, а как же сказка? Чем она окончилась: нашел Бедняк царя или нет?.. Перебил сказку усатый! Я решил убежать от ребят. Уж мне-то Васька доскажет сказку. Я сделал вид, будто погнался за бабочкой, а сам полез сквозь колючие ветки.
Бежать пришлось недолго, Васька возвращался озабоченный. Оказывается, отец велел ему зачем-то нарвать красных полевых маков и побыстрее отнести на завод.
- Зачем цветы?
- Не знаю. Может, праздник или свадьба.
- А разве бывают на заводе свадьбы?
- Наверно, бывают.
По ту сторону речки степь была усеяна красными полевыми маками. Мигом мы нарвали их столько, что трудно было удержать в охапке.
Дома Анисим Иванович завернул цветы в мокрую тряпицу, положил их в кошелку и велел отнести на "Шанхай", к отцу Алеши Пупка.
Я удивился: к какому отцу, если отец Алеши помер год назад?
3
До смерти не любил я, когда старшие поручали Ваське какое-нибудь дело. Он становился строгим - не улыбнется, не забалуется. Я понял: со сказкой ничего не получится. "Некогда, - скажет Васька, - нужно дело делать!"
Васька взял у отца кошелку и подмигнул мне:
- Идем.
Я притворно зевнул и сказал лениво: