Жадности в нем не было предела. Проигрывая, Илюха приносил из дому все новые и новые обоймы, желая отыграться.
Илюха нахально спорил, требовал права переступать за черту, потому что у Васьки ноги длиннее. Васька на все соглашался.
А тот требовал все новых уступок. Он настоял, чтобы Васька ставил на кон два патрона против одного Илюхиного. Васька и здесь не спорил.
Я догадывался: Васька боялся, как бы Илюха не убежал, ведь нужно было выиграть у рыжего все патроны.
Васька играл со злостью, он бил почти не целясь, и гильзы со звоном разлетались по сторонам. Я едва успевал собирать их. Васька сердился и на Илюху, и на меня: мы вынудили его заниматься такими пустяками, как игра в патроны.
Илюха разозлился. Он готов был затеять драку, обвинял Ваську в мошенничестве. Васька не спорил, заново ставил гильзы на кон и вторично сбивал их.
Я уже отнес домой три раза по десяти обойм, а игра только разгоралась.
Сначала Илюха проиграл все немецкие патроны, с тупыми пульками, потом стал приносить русские, с острыми, как жало, свинцовыми пулями, те, что были нам нужны. Васька забирал патроны у Илюхи и отдавал мне, подмигивая: неси, мол, домой.
Илюха проигрался вчистую, семнадцать немецких обойм и двадцать три русских, не считая одиночных патронов, которых набралось несколько пригоршней. Я ссыпал их в подол и отнес домой.
Илюхе уже не на что было играть, но он не отпускал Ваську:
- Давай на шапку.
- Своя имеется, - ответил Васька.
- Ну на деньги! Продай десять патронов!
- У других покупай. Я не Цыбуля, чтобы торговать.
- Тогда на конфеты, Вась. По три штуки на патрон дам, хочешь?
- Сладкого не люблю, - отвечал Васька, надевая шапку, которую снял во время игры.
Илюха не знал уже, что сказать. Он схватил Ваську за рукав:
- Что же ты, обыграл и уходишь? Так, значит? За бомбу сколько патронов дашь?
- Настоящая?
- Новая.
- Где взял?
- Мое дело - купил, нашел, насилу ушел.
- Неси.
Илюха примчался с новой бутылочной гранатой, поблескивающей жестяной "рубашкой". Васька осмотрел, пощупал кольцо, покосился на Илюху и спросил:
- Сколько?
- Десять обойм.
Игра продолжалась.
Васька опять выиграл. Илюху от ярости трясло, он кусал губы и едва не плакал.
- На пулемет сыграем? - неожиданно предложил он, уже не сознавая, что говорит.
- Какой пулемет? - удивился Васька.
- "Максим". На дворе у нас стоит.
- Красноармейский?
- Нет, мой. Я его за сто рублей на базаре купил.
Васька с силой надвинул Илюхе на нос его драный картуз:
- Чужой пулемет у тебя.
Илюха перекрестился:
- Накажи меня бог, мой! Чтоб у меня мать померла...
Васька обнял Илюхину голову левой рукой и, ударяя щелчками по лбу, приговаривал:
- Стой, не шатайся. Ходи, не спотыкайся. Говори, не заикайся. Ври, не завирайся.
- Пусти! - кричал Илюха, вырываясь. Васька дал ему на прощанье еще два щелчка и сказал: - А это чтобы не воровал патроны у красноармейцев, чтобы не изменял своим, продажная тварь!
Мы ушли, оставив посреди улицы хныкающего Илюху.
3
Патроны, выигранные у Илюхи, мы аккуратно ссыпали в ящик из-под цыплят. Набралось чуть побольше половины ящика. Тогда мы придумали собирать патроны до тех пор, пока не будет доверху. Кроме того, мы решили разыскивать разное оружие по сараям. Еще у немцев было наворовано много всякого добра: плоские штыки, длинные палаши, германские винтовки. Все это мы сговорились складывать в укромном уголке и вместе с патронами передать потом комиссару дяде Митяю.
Части Красной Армии стояли почти в каждом дворе. В моем пустом доме разместился штаб. Красноармейцы починили разбитые двери, наносили в хату соломы по самые окна и спали на ней вокруг стола, где у телефона сидел дежурный.
У красноармейцев теперь была новая форма: очень красивые суконные шлемы со звездой и гимнастерки с красными застежками поперек груди.
Во дворе, заросшем лебедой, стояли кони, военные двуколки и даже полевая кухня с закопченной трубой. Пулемет "максим" был укреплен на тачанке задом наперед, и, когда часовой отвлекался, Васька вскакивал на тачанку, прикладывался к пулемету и "осыпал" меня длинной "очередью". Конечно, патронов в пулемете не было, и Васька понарошку трещал языком, а я делал вид, будто он меня скосил пулями.
По вечерам во дворе собирались красноармейцы и начиналось веселье. Пулеметчик Петя играл на гармошке и сам себе подпевал на мотив "Яблочка":
Пароход идет
Волны кольцами.