И потом, — что было бы, если бы не Узун? Кто бы поймал кровосмесителя? Узун навел погоню на след; Узун дал своим охотникам великие талисманы! А Колдун детей Мамонта спасти врага пытался; говорил: «Он не виноват, наш лучший охотник! Другого нужно искать!»
Вот и судите: кто виноват во всем? Почему у всех горе, а у детей Мамонта — радость: у сына вождя родилась дочь? Правильно великий Нерт говорит: виновные — вот они, налицо!
Спрашивал я своих духов: «Что делать? Как жить будем?» Духи ответили: «Живите, как жили; мы поможем. Только — чтобы детей Мамонта с вами не было! Они во всем виноваты!»
Рам поднял правую руку: вопрос.
— Правильно ли я понял мудрого Узуна: все дети Мамонта должны покинуть наши края?
—Да. Все.
Глухой ропот пробежал по всему кругу. Колдун улыбнулся; не губами — про себя. (Ах, Узун, Узун! До чего же ты глуп! Ты решил сыграть на страхах, на предрассудках, на том, что тебе кажется уже совершенно ясным, — а главного и не понял: да ведь в ваших общинах почти все хозяйки очага — дочери Мамонта! Что же, ты все семьи свои порушить хочешь?! А позволят ли тебе это сделать твои же сородичи? Да и дети Куницы, — что скажут? ...Дурак ты, дурак; воистину, — соскучились по тебе «твои духи»!)
Разом заговорили Серые Совы из обеих северных общин, и Рам вынужден был скрестить руки: «Стойте! Договоритесь!»
Они совещались недолго; видимо, только об одном: кому говорить? Выступил длиннобородый; в небрежно накинутой поверх одежды волчьей шкуре; немолодой, и не старый; по-видимому, колдун.
— Наши соседи, дети Мамонта, не были на ваших весенних свадьбах; о случившемся они узнали только от второго горевестника. Как и мы, дети Серой Совы. Наши соседи пострадали больше нас; колдун детей Куницы об этом знает. Я тоже колдун, и тоже расспрашивал духов о случившемся... По-видимому, с разными духами мы говорим, — я и мудрый Узун! Мы не дадим в обиду ни наших жен, дочерей Мамонта, ни наших соседей! Если у мудрого Узуна достаточно силы, — пусть попробует нас прогнать!.. А мы — посмотрим!
(Роптали уже и за спиной Узуна; Айон, сын Гарта, решительно теребил за плечо своего отца...)
Наступила очередь детей Мамонта, — тех, что живут выше по течению Большой воды. Арго внимательно слушал своих северных сородичей: что скажут те, чьи имена он — и то не помнит?
Они даже не смотрели в сторону Арго и Кано; о своем говорили.
— Великий вождь детей Куницы! Собратья! Один из колдунов детей Серой Совы хочет выгнать нас из этого мира. Он уверяет: такова воля Предков! ..А так ли это? Дети Серой Совы, в чем виноваты мы перед вами?! В нашей общине никто не нарушил Закона крови; мы и на свадьбах-то ваших не были; свои у себя справляли. Вы говорите: «Пострадали дети Серой Совы, а дети Мамонта ни при чем». А мы как же? Три смерти в нашей общине, и одна, — странная смерть! Колдун детей Куницы побывал у нас, сказал, — от Нежити! Что же, — против самих себя мы ее приманили, что ли? ...В другом беда наша: не очень-то мы к вашим вестям о нежити прислушались, а наступила долгая ночь, — и вовсе забыли о защите... Сами и поплатились! ..Мне пойдем мы никуда, — если, конечно, соседи наши, Серые Совы, гнать нас не примутся!..
(Ропот все усиливается; и люди Гарта говорят почти вслух; а людей Рама их колдун с трудом успокаивает...)
Кано. Четко, внятно...
— Мы — дети Мамонта! Вредили кому-нибудь?.. НЕТ! Врага призывали? НЕТ! Пострадали от того, что случилось? Да, пострадали! ...И хорошо еще, — не было у нас странных смертей! Не было!.. Мудрый Узун говорит, что мы должны уйти? Уйдем! Готовы! ...Но как быть с нашими дочерями? С теми, кого охотники — Серые Совы и Куницы — в жены себе взяли? Бросить? Убить? Сыновья Серой Совы, готовы изгнать своих жен, не так ли? Так пусть скажут, здесь и сейчас! И пусть женам своим объявят: «Ты, мол, больше и не моя жена вовсе!.. Великий Узун так решил!» А мы, — что ж! — мы своих не бросим!
Узун не выдержал; вскочил не в очередь:
— Не говорил Узун обо всех детях Мамонта; Узун говорил...
Но уже со всех сторон поднимались возмущенные люди: внеочередным словом оскорбляли всех и каждого! Гарт решительно, за плечи посадил своего колдуна на место. Было заметно: вождь детей Серой Совы тоже возмущен. И ему стыдно.
Настал черед Арго.
— Гарт, великий вождь детей Серой Совы, сосед наш, говорить не захотел; своему колдуну дал слово. Пусть и наш Колдун слово свое скажет. Но и я — не промолчу ...Сказали: «Люди Арго во всем виноваты! Они Закон крови нарушили, они нежить вызвали, они долгую ночь устроили, всем навредили, а сами не пострадали» ...Так?! А знает ли Нерт, великий вождь детей Серой Совы, что это такое, — дочь свою потерять? Так, как я, вождь детей Мамонта, потеряй Айрис, свою младшую?! Кому же первый удар был нанесен, — Гарту, Нерту или нам, детям Мамонта? И кто врага захватил? Послушать мудрого Узуна, — так можно подумать: там только люди Гарта и были, а наши — под кустиком отлеживались! Так ли?! Но пусть об этом наш Колдун скажет; ведь если бы не его совет, — ушел бы враг! И — как знать? — что тогда было бы со всеми нами?
Поднялся Колдун. Долго разглядывал своего собрата; наконец спросил:
— Мудрый Узун рассказал о «великих талисманах», которые помогли поймать нашего врага. Быть может, он покажет их нам? И объяснит, почему погиб сын Серой Совы, на чью шею великий Узун собственноручно возложил свой талисман?
«Мудрый Узун» проворчал:
— Талисманы детей Серой Совы — тайна! А почему погиб храбрый Анук, — лучше знать вам, детям Мамонта!
— Что ж, — я и не ждал, что мой мудрый собрат поделится своей тайной...Но на общего врага наши охотники и шли вместе, рука об руку! И где же был схвачен лишенный имени? Если мудрый Узун запамятовал, — быть может, Гарт, великий вождь детей Серой Совы подскажет, — кто посоветовал искать врага в Проклятой ложбине?
Вызов брошен. Но Узун вновь опередил своего вождя. (Что происходит?! Почему Гарт позволяет такое?)
— Колдун детей Мамонта, ученик великого Хорру! Ты забыл свои слова о главном враге, скрывающемся в Проклятой ложбине? Да, кровосмеситель был выдан и казнен. А кто вредит нам сейчас? И помогает людям из общины Арго? Не тот ли, кого не дал схватить ты, могучий Колдун?.. .Кому служит он, ученик великого Хорру? Да и тот, кого казнили... Не будет ли отрицать Колдун детей Мамонта, что он заранее знал о его замыслах? И почему-то не предотвратил их; никому ничего не сказал?
Поднялся Гарт.
— Я, вождь детей Серой Совы, подтверждаю: именно Колдун детей Мамонта дал совет нашим охотникам искать врага в Проклятой ложбине. Подтверждаю и другое: он сам говорил на Суде, что нарушивший Закон крови признался в своих замыслах, но хотел их отвратить, и просил своего Колдуна о помощи. В помощи ему было отказано.
Нерт проворчал, не вставая с места:
— Я же говорю: все от них!
Круг замкнулся. Вновь заговорил Рам, вождь детей Куницы:
— Труден наш выбор, тяжкое решение предстоит нам принять! Много лет знаю я Арго, великого вождя детей Мамонта. Слова худого не слышал о нем; всегда уважал. И не след забывать: не одних детей Серой Совы горе постигло; первый, страшный удар был нанесен ему, вождю детей Мамонта. Но и о другом не забудешь: через них пришла беда в наш мир! Да, все было сделано, как должно, — ив срок, — но, по-видимому, Предков это не смягчило. Велик их гнев! Почему? Не нам судить об этом; мы можем лишь подумать о том, как его утишить!
Он помолчал и затем решительно сказал:
— Не хочу судить о том, как именно случилось то, что случилось. Все знают: беду можно накликать и без умысла. Но в любом случае искупить вину, — вольную, нет ли, — должны те, через кого беда к нам явилась... Как? Пусть скажет об этом наш колдун. Он, хотя и не стар, но опытен и могуч.
Колдун-Куница печально посмотрел на седовласого старика, как бы отрешенного от всех и вся, — даже от своего соседа, вождя Арго.
— Все так. Колдун детей Куницы глубоко чтит своего старшего собрата, — Колдуна детей Мамонта. Звучавшие здесь наветы лживы; от них воняет, как от дохлятины... Но свершившееся — свершилось, и тем, через кого Зло вошло в этот Мир, предстоит тягостная тропа искупления... Я говорил с духами; их ответ ясен: «Породившие того, кто осмелился нарушить Закон крови, должны покинуть эти места, чтобы отвести отсюда вызванное ими Зло». ...Но даже это само по себе не восстановит нарушенного равновесия: тем, кто останется, могут грозить горшие беды... если, несмотря на все, что случилось, они вновь решат призвать Зло! Об этом никому нельзя забывать, — ни нам, детям Куницы, ни вам, детям Серой Совы.
Не отводя глаз от согбенной фигуры, Куница добавил:
— Мой старший собрат наверняка тоже обращался к духам и Предкам. Не хочет ли он поведать услышанное?
Послышалось хихиканье. Узун что-то зашептал в самое ухо своему вождю. Лицо Гарта оставалось бесстрастным.
Колдун детей Мамонта тяжело поднялся, с трудом распрямляя спину.
— Мой могучий собрат прав. В эту ночь я услышал от духов то же, что и он: детям Мамонта, общине нашей, тяжкий путь предстоит. И чем он завершится, — еще неведомо... Только об остающихся я ничего не слышал.
Колдун взглянул на Узуна. Похоже, для того сказанное явилось полной неожиданностью; даже рот открыл. (А ты что думал? Всем колдунам, как и тебе, духи «сообщают» только то, что приятно и выгодно?)
— Мы уйдем. Но сейчас другое решить нужно: как быть с нашими сестрами, женами сыновей Серой Совы и Куницы? Будут ли они вами изгнаны, — как советует мудрый Узун? И как вы поступите с общиной Кано? Они наши сородичи, но Закон крови нарушен не ими.
Одновременно поднялись сыновья Серой Совы обеих северных общин. Тот же длиннобородый колдун вновь сказал за всех:
— Дальнейшее нас не касается. Наши жены останутся в наших жилищах; наши соседи — дети Мамонта, — останутся нашими соседями... Если того пожелают. Вмешиваться в наши дела не советую никому... даже «мудрому Узуну!»Лонг, колдун и вождь детей Серой Совы, сказан последнее слово!
И, почтительно обратившись к тем, кого он так решительно защищал, спросил: