А что, если дело не в самом возбудителе недуга, а в неодинаковой восприимчивости к нему? На этот вполне закономерный вопрос и хотел ответить 73-летний Петтенкофер своим первым опытом на человеке — на себе самом — в 1892 году.
Правда, ученый переоценил «отрицательные результаты» самозаражения. Укрепившись в своей идее, он, опаснейший бациллоноситель, пренебрегал дезинфекцией и прочими мерами предосторожности; как ни в чем не бывало продолжал общаться с окружающими. Полагают, что лишь счастливая случайность спасла Мюнхен от страшной эпидемии.
Петтенкофер не дожил до той поры, когда его прозрения и заблуждения могли получить должную оценку.
Что же говорит нынешняя медицина? Она все больше склоняется к парадоксальному, казалось бы, убеждению: вопрос, быть или не быть недугу, решается в конечном счете не столько внешними болезнетворными факторами, сколько внутренними резервами здоровья, нашими естественными защитными силами. Нет, никто не собирается преуменьшать опасность инфекции на манер Петтенкофера. Но ни к чему и другое — игнорировать сопротивляемость самого организма. Ее былая недооценка вела к чрезмерному увлечению химиотерапией.
А велики ли эти внутренние резервы, лежащие у нас под спудом? В какой мере мы можем рассчитывать на них? Ответить поможет не только медицина, но и демография.
Как ни грозна холерная «запятая», она бледнеет перед чумной палочкой. И все же…
Удивительно, но факт: во время противочумных экспедиций 1897–1898 и 1910–1911 годов академик Д. Заболотный, видный наш бактериолог, обнаруживал микроскопическую виновницу эпидемии у людей не только не умерших, но даже не заболевших. Притом не где-нибудь на одежде или на руках — в полости рта!
Жизнестойкость… О ней судят по смертности. Но специалиста, занимающегося этими проблемами, не может не интересовать и такай характеристика, которая на первый взгляд покажется странной, но именно на первый взгляд, — «незаболеваемость». (Название, конечно, неудобоваримое, хотя и вполне в духе ему подобных — «обращаемость» и т. п.) Ясно, что здесь никогда не собрать столь всеохбатывающую статистику, как в случае смертности. Но и выборочные обследования бывают достаточно красноречивыми. Уже есть интереснейшие количественные бценки.
Взять, например, инфекционный гепатит. Вроде бы сразу видно, кто поражен им, а кто нет. Но поблизости от пострадавшего можно выявить не менее 10 человек, которые заполучили тот же недуг в легкой форме. Зачастую они даже не подозревают об этом, чувствуя себя нормально. И лишь скрупулезное обследование вскрывает истинную картину.
То же примерно соотношение, когда из дюжины (минимум!) людей по-настоящему поддается болезни только один, а прочие в схожих обстоятельствах остаются практически здоровыми, подмечено при дифтерии, полиомиелите. Быть может, оно наблюдается и при других инфекциях? А если нет, каково оно при самых разных патогенных факторах? Найти закономерности в неразберихе случайностей помогает статистический подход, которым в совершенстве владеет медицинская демография.
Даже «недугам цивилизации» — атеросклерозу, гипертонии, раку и т. д. — подвержены далеко не все при прочих равных условиях. Счастливый жребий? «Свойство незаболевания» — именно такой термин использовал не кто иной, как академик А. Сперанский, известный советский патофизиолог.
А вот аде одна грань этого феномена: не раз регистрировалось выздоровление без лечения! И при раке, и при туберкулезе, нефрозе, склерозе, гипертонической и других болезнях. Даже в безнадежных, казалось бы, случаях, когда врачи уже махнули рукой. Улыбка Фортуны? Нет, естественные защитные механизмы.
— Эти могучие силы самообороны противостоят недугам во многих случаях значительно эффективнее, чем лекарства, — говорит профессор Львовского медицинского института С. Олейник. — Необходимо пересмотреть традиционные, прививавшиеся десятилетиями медицинские воззрения, основанные на недооценке способности организма к самозащите. Пока что они каждодневно, в тысячах вариантов реализуются во всем мире. Разумеется, с самыми добрыми намерениями, но в ущерб пациентам.
Так, широкое применение обезболивающих препаратов постепенно отучило людей бороться с болью силами самого организма — и нервная система стала реактивней, чувствительней.
Познать «тайную мудрость человеческого организма», его «свойство незаболевания» — значит открыть новые перспективы перед здравоохранением, заставить отступить все, даже самые страшные недуги, слывущие «болезнями цивилизации»…
— Допустим, и общество в целом, и каждый его член сделают все, чтобы продлить жизнь. Тогда, наверное, ее среднюю продолжительность легко будет довести не только до 90 лет, но и до 100 с лишним?
— Не очень-то легко — вопреки весьма распространенному заблуждению. Каждый шаг на этом пути будет даваться ценой немалых усилий. Но жизнь стоит того.
— Один французский ученый писал примерно следующее: обладая организмом, рассчитанным по меньшей мере на 150 лет существования, люди из-за полного незнания законов жизни докатились до того, что ее продолжительность упала до половины этого срока.
— «Упасть» так низко она не могла, ибо ни средняя, ни даже нормальная продолжительность жизни никогда не была столь высокой — 150 лет! Поднять ее до этого уровня — перспектива весьма проблематичная, хотя и не перекрытая шлагбаумом принципиальных запретов биологии.
В 1970 году западногерманский журнал «Штерн» обнародовал необыкновенно жизнерадостные выводы одного журналиста — невесть откуда взявшиеся посулы увеличить среднюю продолжительность жизни до 300 (трехсот!) лет. Заодно — как же иначе? — было обещано пресловутое «омоложение».
«Человечество будет благодарно медицине даже в том случае, если она предложит эффективные способы прожить каждому хотя бы свои „законные“ 100 лет, — заметил по этому поводу профессор Д. Чеботарев, директор киевского Института геронтологии АМН СССР. — В войне с гипертонией, артритами, склерозом, раком еще столько загадок, столько нужно сделать, что разговоры об „омоложении“ только уводят в сторону от истинных задач — борьбы с преждевременным старее нием…»
Предупреждение академика Чеботарева относится, по всей видимости, не только к журналистам.
Как ни удивительно, векселя на крупные суммы в годах — без особых гарантий — выдаются иными учеными. Даже людьми, близкими к медицине, к биологии, но, увы, далекими от демографии.
«Некоторые не только приводят высокие цифры человеческого долголетия, но даже называют сроки, когда оно будет достигнуто, и высказывают мнение об удвоении продолжительности жизни в самое ближайшее время! К сржалению, если стать на почву реальной действительности, надо сказать, что подобные представления являются не больше чем утопией, — сетует профессор Урланис в книге „Рождаемость и продолжительность жизни“. — Каждое дальнейшее увеличение продолжительности жизни на 1–2 года потребует колоссальных усилий органов здравоохранения и крупных научных достижений».
Мы помним: если сократить разрыв в средней продолжительности жизни между нашими мужчинами и женщинами с 9 до 2 лет, то для всего населения СССР в целом она увеличится года на три. Основной путь к цели — борьба с алкоголизмом, курением, травматизмом, физическая культура, сбалансированное питание, правильно организованный труд и отдых.
Несколько лет прибавит искоренение инфекционных заболеваний. Полагают, что многие из них — почти все острые, некоторые хронические (туберкулез) — уже в недалеком будущем удастся либо ликвидировать, либо обезвредить, лишить смертоносной силы. Гораздо более редкими станут трагические исходы при пневмонии.
Еще 2–3 года даст победа над злокачественными новообразованиями. По некоторым прогнозам, она реальна в ближайшие десятилетия (до 2000 года). Лет 15 назад пациенты, которые покидали онкологическую клинику выздоровевшими, были настолько редкими счастливцами, что их портреты непременно демонстрировались на медицинских съездах. Ныне в СССР приблизительно полтора миллиона спасенных от убийцы номер два. Рак пятится назад!
Следует добавить, что большие надежды возлагаются на расширяющееся международное сотрудничество онкологов. В частности, советских и американских.
Многого ожидают также от обмена опытом между кардиологами двух крупнейших высокоразвитых стран. Совместные усилия СССР, США и других государств, несомненно, сделают еще более успешным наступление на смерть по всему фронту медицины.
Если обезвредить двух самых страшных злодеев — и сердечно-сосудистые заболевания, и рак, это увеличит среднюю продолжительность жизни примерно на 7 лет. Как видно, прав профессор Урланис: многотруден каждый шаг, даже самомалейший.
Где же возможен, наибольший сдвиг?
Оказывается, целых 7–8 лет дополнительно дало бы решение такой задачи — смягчить, а затем и устранить отрицательное психологическое воздействие внешних факторов. Речь идет о том, чтобы избавиться от вредных эмоций, нервных срывов, сделать жизнь спокойней, умиротворенней, радостней всюду, где только возможно.
«Дайте нам человека, который пел бы, выполняя свою работу. Он сделает больше, сделает лучше, проживет дольше», — мечтал английский философ Томас Карлейль.
Подчеркивая роль морального фактора, профессор Урланис отмечает: «Оптимизм граждан нашей страны, их уверенность в завтрашнем дне, их жизнелюбие немало способствуют долголетию».
Интересно: в книге «Цивилизация и сердце», где профессор Г. Косицкий формулирует 10 жизненных принципов — залог успеха в войне с убийцей номер один, три из них целиком психологического свойства. Например:
— Любите жизнь ищите и находите в ней радости, но не только для себя и не за счет других. Счастье — не случайный дар судьбы, выпадающий на долю избранных, оно в ваших руках. Радости приносит не только достижение цели, но и стремление к ней, преодоление препятствий, превозмогание нерешительности, неуверенности, страха. Пусть даже понадобятся целых три жизни, чтобы осуществить намеченное. Радуйтесь каждому, пусть маленькому ежедневному шагу на пути к большой цели.
— Помните: сколь бы умны и талантливы вы ни были, вы ничто без окружающих вас людей. Всегда и везде вы член коллектива. Ваше состояние зависит от ваших взаимоотношений с другими, от атмосферы дружбы, взаимопонимания, взаимопомощи, единства интересов и целей. Не забывайте: высшая радость для нас — ощущать свою полезность, свою нужность другим людям…
Подытоживая достижения и задачи, трезво оценивая желаемое и возможное, академик АМН СССР Чеботарев, специалист по проблемам старения и долголетия, высказывает такой прогноз.
Повышение уровня жизни постепенно увеличит ее среднюю продолжительность, по-видимому, лет до 80. Конечно, медицина по-прежнему будет стараться изо всех сил помочь каждому прожить свои «законные» 100 лет. Пути ее поисков многоразличны, но можно выделить три основных направления.
Первое — наступление на болезни пожилого возраста, на атеросклероз, гипертонию, рак и другие. Эго плюс 7 лет.
Второе — избавление людей от вредных эмоций. Плюс 7–8 лет.
Третье — воздействие на организм биологически активными веществами, различными фармакологическими средствами. Разумеется, архиосторожное, с учетом всех «за» и «против».
Последнее, по мнению академика Чеботарева, приобретает сегодня наибольшее практическое значение для медицины. Но речь идет не о печально знаменитом «омоложении» на десяток-другой лет, подчеркивает ученый.
— Позвольте, сами демографы, говоря о продлении жизни, придают немалое значение психологическим факторам! Так, может, именно фармацевтика, способная пробуждать бодрость, вылечит от болезни — старости — и даст людям вожделеннее долголетие?
— Старость — не болезнь, хотя многие доныне считают ее таковой. Это заблуждение широко распространилось и глубоко укоренилось, чему немало способствовали ученые в былые времена. Нынешняя наука отвергает его. Ну а «пилюли счастья» — иллюзия.
«За 12 долларов 50 центов в сутки вы можете омолодиться на 15 лет». Таких объявлений пока не видно, но их уже можно было бы публиковать в газетах всего мира. Люди пенсионного возраста приезжают сюда, платят за лечение по указанной таксе и в конце концов «регенерируются»…
Это из недавней «Фигаро литерер» (Франция) — об одном из зарубежных институтов гериатрии, где широко применяются румынские препараты типа «геровиталь» (от греческого «старец» и латинского «жизненный»).
Основа «геровиталя» — новокаин. Это одно из биологически активных веществ, которое принадлежит к числу немногих пока средств, признанных современной гериатрией, и очень популярно за рубежом, в самых разных странах.
На арену медицины новокаин вышел поначалу как обезболивающий препарат. В 50-е годы бывший скромный «обезболиватель» стал знаменитостью в новом амплуа: румынские исследователи — академик К. Пархон и профессор А. Аслан — ввели его в практику гериатрии как стимулятор общего действия. Западноевропейская пресса вопрошала: неужто найден наконец вожделенный «эликсир молодости и долголетия»?