ЗАХАР. Ну зачем вы так?
ВЕРА. Mon ami me delaisse..Oh que! Vive la rose!
Мой милый меня бросает. Веселей, да здравствую розы.
ЕВА. /подхватывает/ Я не знаю почему да здравствуют розы и сирень. /Дальше Ева и Вера поют на два голоса/. Он идет навестить другую, говорят, она красивее, чем я. Говорят, что она больна, может она от этого умрет. Если она умрет в воскресенье, в понедельник ее похоронят. Во вторник он придет ко мне, но я этого не захочу. Да здравствуют роза и сирень!
ЛЫСОВ. Не надо грустных песен.
ДАША. Можно я поставлю пластинку?
Звучит веселая музыка про Маржолену. Все танцуют, Даша с Алексеем. Елена с Лысовым. Вера с Захаром. Ева уходит к камину, Никита сидит за столом, задумавшись. Потом все образуют хоровод, в него втаскивают и Еву, и Никиту. Общее бездумное веселье нарушает внезапный звонок. Все застывают, кто-то бежит к двери, потом наконец, понимают, что это звонит стоящий на полке телефон.
ЛЫСОВ. Он же не работает. Я еще вчера пытался по нему позвонить. Глухо.
АЛЕКСЕЙ. Видимо он был отключен.
ЗАХАР. Кто бы это ног быть? Двенадцать часов ночи.
/Телефон продолжает звонить/.
АЛЕКСЕЙ. Ну надо же подойти./берет трубку/ Да, да...0дну минутку. Ева Сергеевна Гофф. Понял.
ЕВА. Это меня. /берет трубку/ Да, да.../отвечает что-то невнятное/. Я так и думала. Ну что вы? Конечно, все проходит.../умолкает, прижимает трубку к груди и стоит так, задумавшись. Все смотрят на нее напряженно/.
АЛЕКСЕЙ. Что-нибудь неприятное?
ЕВА. Неприятное. /очнувшись кладет трубку на рычаг/. Простите. Я устала. Пойду лягу. Спокойной ночи. Дашенька, проводи меня.
/Ева идет на второй этаж, недовольная Даша бредет за ней. Все озабоченно молчат. Ночной звонок чем-то озадачил, даже огорчил всех, но вечер пущен, хмель в голове, настроение у всех приподнятое.
НИКИТА. Кто ей мог позвонить? То есть я хочу сказать - что это за дела такие, с которыми до утра нельзя подождать?
ЛЫСОВ. Мало ли кто может позвонить знаменитой писательнице? Из Америки, например, у них там сейчас утро.
ВЕРА. Не надо так шутить. У нее было такое грустное лицо.
/Даша спускается вниз по лестнице/.
ЕЛЕНА. Ну что?
ДАША. Выпила лекарство и легла.
ВЕРА. Ну, мадам-месье, спать пойдем?
ДАША. А гадать? Месье Мартен...сейчас в Париже все гадают.
НИКИТА. В Париже сочельник двадцать четвертого декабря.
АЛКСЕЙ. А подмосковный Париж гадает сегодня.
ЗАХАР. Татьяна любопытным взором на воск потопленный глядит, он чудно вылитый узором ей что-то чудное сулит.
ДАША. Не обязательно воск, можно и стеарином капать. Или бумагу жечь, а потом от пепла делать тени на стене.
АЛЕКСЕЙ. Пошли на кухню. Там наверняка есть свечи.
Даша и Алексей уходят.
ЗАХАР. Еще можно обручальные кольца в воду бросать. У кого есть обручальное кольцо? /Вера разводит руками, Никита отрицательно качает головой/ Хорошо бы петуха принести, да где его взять?
Захар уходить на кухню вслед за Дашей и Алексеем.
ЛЫСОВ./Елене/ Может нам тоже погадать?
ЕЛЕНА. К сожалению у нас все отгадано. Или ты что-то можешь изменить?
Лысов и Елена уходят. Вера сидит за столом, Никита стоит у камина.
НИКИТА. Я хотел спросить у вас одну вещь, вернее две.
ВЕРА. А может три?
НИКИТА. Я хотел спросить у вас про Анну Кирилловну.
ВЕРА. О! Мадам для вас уже Анна Кирилловна. Зря времени не теряете. Еще что вы узнали, пока опаздывали на электричку?
НИКИТА. Ничего я не узнал. Она была чем-то взволнована или огорчена. Какие дела погнали ее в город? Еще утром никаких дел не было. При атом дурацком погружении ничего толком не опросишь. Все как дети, честное слово.
ВЕРА. А что бы вы хотели спросить толком?
НИКИТА. Она замужем?
ВЕРА. Спросите это у нее. При чем здесь я?
Никита. Я спросил. Она улыбнулась. Сказала, что у меня плохой прононс и велела произнести эту фразу по-французски.
ВЕРА. Ладно. Вам я скажу, хотя мы погрузились, вернее нагрузились /показывает, что пьяна/Мадам вдова. Она летом мужа похоронила! 0 покойном ничего, кроме хорошего, но вздорный был старик.
НИКИТА. Старик?
ВЕРА. Он был старше ее лет на двадцать может быть и того больше. Она с ним хлебнула.
НИКИТА. Вы давно ее знаете?
ВЕРА. А с чего вы решили, что я ее знаю? Может быть я все придумала?