— Вот вроде ничего такого и не сказал, я у меня в голове все его слова крутились. А дальше была свадьба. Все поздравляли молодожен, я старалась держаться подальше. Еще какое-то время все было хорошо. В гости они больше не приезжали, что очень меня радовало. Я ведь не только Микки не любила. Его родители тоже не вызывали во мне симпатии. А тут, на балу… все полетело в бездну. Он поймал меня и оттащил в одну из галерей сразу после той дуэли. Он был в бешенстве.
— Ты! Это все ты! Если бы ты тогда стала бы моей женой, то всего этого бы не было. А теперь, что? Притащила с собой подружку из ада, чтобы разрушить то немногое, что у меня осталось? Не выйдет! Вы не победите! Я сильнее! Хитрее! И убивать я научился быстро и с удовольствием. Я убью эту дрянь Карпович, она мне мешает, но сначала покружусь рядом, покажу ей, что такое смерть и боль, а потом приду за тобой, моя прекрасная богиня. И мы будем вместе. Навсегда вместе, и ты уже не посмеешься надо мной и не скажешь «нет».
***
— Высказав все это, он развернулся и ушел. А я не знала, что мне делать. Просто не знала. Очень хотелось тогда все бросить и найти вас. Но что я могла сказать? Как предупредить? Совсем недавно я была на кладбище. Мы с семьей ежегодно посещаем могилы наших почивших родственников. И вот, я увидела вас. Вы говорили с какой-то девушкой. Чуть погодя я поняла, что вы кого-то хороните. Вскоре мы покинули кладбище. Как только мы оказались за воротами, я сказала своей маме, что случайно оставила на одной из могил свои перчатки. Разумеется, они лежали в моем кармане, но мне нужен был веский предлог, чтобы вернуться. Когда я подошла к той могиле, возле которой были вы, я увидела, что там похоронено три девушки. С единой датой смерти. Тогда, о, боже, только тогда я поняла, что это дело рук Блекдора. И что вы следующая! Он ни перед чем не остановится. Он сумасшедший. А на балу он мне ведь прямым текстом сказал, что сначала убьет кого-то близкого к вам, а потом и вас саму.
— И доказательств у вас нет. — Задумчиво проговорила я.
— Да, к сожалению. Вы мне не верите?
— Верю. Это была моя подруга, и две знакомые, что работали со мной. До сих пор мне с трудом верится в их смерть. Но то, что это дело рук вашего поклонника, я верю. Вы согласитесь помочь следствию и мне?
— Да, безусловно.
— Хорошо. Очень хорошо. Простите, мне нужно пару минут подумать. Вы не могли бы подождать?
— Да, мне выйти? — Девушка готова была встать.
— Нет, посидите тут я на секунду.
Я вышла в коридор. Там меня ждали Рамзи и Навьен.
— Навьен, прошу, принесите девушке чаю что ли. И предупредите, что нам нужно, чтобы она подождала меня около получаса.
Мужчина кивнул и с молчаливого разрешения Герарта, ушел.
— Милый, это она. Поверить не могу. Она. Понимаешь? — Руки мелко дрожали. Герарт перехватил мои руки и сжал, грея и успокаивая.
— Хочешь сказать, что та версия про безгранично влюбленного маньяка, верна?
— Что-то около того. По крайней мере, она сказала, что он не раз называл ее богиней и намекал, что остальные копии и она единственная. Там, похоже, все совсем тяжко. Я имею ввиду его психическое здоровье. Его допрашивали уже?
— Нет. Пока маринуем его в камере, а что? Хочешь допросить?
— Нет, хочу мотивировать. По крайней мере, попытаться. И она нам нужна. Слушай сюда внимательно.
Я рассказала Герарту свою задумку.
— Это рискованно, но мне кажется, что так мы ускорим дело. Нам нужно его признание и желательно, чтоб он все рассказал. Вообще все. Как думаешь, сработает? — Я с надеждой посмотрела на жениха.
— Я уверен в этом. Даже больше скажу, что я бы поступил почти так же. Только грубее. А твой вариант изящнее что ли.
— Просто он женский. — Я пожала плечами.
Еще несколько минут заняла подготовка к новой операции.
***
Звук шагов отражался от стен. Звонкие острые каблуки резко отличались от сапог стражников, и заставили мужчину вздрогнуть. Через минуту, около его камеры кто-то остановился. Нежный запах жасмина едва не заставил его взвыть.
Она.
Сомнений не было.
Первая дверь открылась. Теперь между узником и его наваждением была преграда из толстых стальных прутьев.
— Ты разочаровал меня. — Голос уставший, ровный. От этого ее слова били по нервам сильнее.
— Нет, нет, нет… — Забормотал мужчина. Ему не хотелось слышать такое. Боле того, он был уверен, что оставался лишь шаг до цели.
— И зачем ты их убивал?
Он удивленно заморгал.
— Так было нужно, так правильно, ты же сама говорила, что хотела быть единственной.
— Не правда.
— Правда! Правда! — Мужчину трясло. Он едва стоял на ногах.
Она говорила с ним. Но это был не тот разговор.
— Я хотела быть единственной для своего мужчины. Я хотела быть центром его мира, я хотела быть любимой…
Он перебил ее.
— Да! вот видишь! Все как ты хотела. Ты богиня! Ты единственная, остальных нет! Видишь? — Он рассмеялся. Коротко и зло.
— Но разве я говорила убивать других? Они тоже хотели любви. И они ее заслуживали.
Казалось в эту секунду. Что мужчина подавился воздухом. Стоял, глотал воздух в тщетной попытке удержать рушащийся мир.
— Я ошибся?
— Не то слово. — Девушка не сдерживала слез. Но голос ее звучал ровно и без надрыва.
— Я все исправлю! Исправлю, ты будешь довольна!
— Бред. Ты ничего не исправишь. Поздно! Ты все разрушил, как только пролил первую кровь. Я никогда тебя не прощу. Никогда!
Он не слушал ее.
Хотя, скорее всего не слышал. Ушел в себя. Что-то бормотал под нос и мотал головой.
Девушка еще постояла полминуты с жалостью и отвращением, глядя на того, с кем росла. Как из того длинного угловатого и неуклюжего мальчишки он превратился в это?