72234.fb2 Покорители студеных морей (Главы 1-14) - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 26

Покорители студеных морей (Главы 1-14) - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 26

Гости хохотали, перебрасываясь веселыми шутками. Одаривали скоморохов сластями и яблоками.

Но вот старший из скоморохов, седовласый старец, взяв в руки гусли, ударил по жильным струнам. Скоморохи окружили старца. И полилась любимая новгородская песня про морские походы, Студеное море и битвы с врагами.

Труфану Федоровичу очень не нравилось поведение одного из скоморохов маленького чернявого плясуна. Чернявый все время кружился около зеленого ларца.

"Словно муха к меду, так и липнет", - про себя отметил старый мореход.

Скоморохи, закончив былину, снова принялись выплясывать под веселую музыку и заслонили собой от Амосова ларец. Один из танцоров завертелся вьюном; вот он, громко квакая, поскакал лягушкой по горнице. Всем стало смешно. Боярыня рассмеялась, засмеялись и гости, загоготала прислуга, толпившаяся у дверей, улыбнулся и Труфан Федорович. Глаза от ларчика он отвел только на мгновение, но когда он снова

взглянул на него, то ясно увидел, как крышка ларчика, сделанная высоким теремксм, поднялась и тут же опустилась.

"Забыл ведь Никита Афанасьевич ларец замкнуть! - пронеслось в голове у морехода. Вдруг страшная мысль мелькнула в голове: - ...чертеж города... свей".

- Воры! Переветники! - закричал во весь голос Труфан Федорович и бросился к ларчику. Не помня себя, он открыл крышку - плана крепости в шкатулке не было.

- Воры! - еще раз крикнул Амосов и стал глазами искать чернявого парня в толпе челяди. Увидел он его у самой двери: чернявый проталкивался к выходу.

- Держите, вот он вор! - рванулся было к скомороху Амосов, выхватив промысловый нож из-за голенища.

Но чернявый свалил ударом кулака пытавшегося задержать его холопа и одним прыжком очутился на дворе. По пятам за чернявым к Воротной башне бросились слуги и гости.

Не ожидая для себя ничего доброго, скоморохи, воспользовавшись общей растерянностью, незаметно выскочили из крепостных стен и скрылись в ближайших кустарниках.

Чернявого все же поймали. Почти настигнутый холопами воеводы, он с ходу прыгнул в лодку, стоявшую на берегу Волхова, и пытался переплыть на другой берег. И, может быть, ему бы удалось уйти от погони, но рыбаки, возившиеся с сетями, услышав крики и узнав воеводских слуг, переняли чернявого на середине реки и связанного привезли к воеводе.

Пойманный .скоморох был посажен в глухое подземелье Стрелецкой башни. Избитый до полусмерти, прикованный к стене тяжелой цепью, он лежал на гнилой подстилке в ожидании допроса и пыток...

Перед отъездом Амосов решил проведать игумна Успенского монастыря, приходившегося ему дальним родственником. Выйдя из крепостных ворот, он увидел, как по Ладожке один за другим бесшумно проплывали большие карбасы с вооруженными горожанами.

Поворачивая за Стрелецкий мыс, карбасы поднимали паруса и быстро скрывались за высокими тяжелыми стенами из дикого камня.

"Свеев бить!" - с гордостью подумал Труфан Федорович, провожая глазом быстрые карбасы.

Лучи вечернего солнца покрывали золотом парус последнего корабля, повернувшего на север к просторам Ладожского озера.

Не успел еще последний карбас скрыться с глаз, как мимо Труфана Федоровича, прогремев по деревянному мосту, промчались двое всадников, держа путь на юг с вестями к Господину Великому Новгороду.

Глава XII ТАЙНЫЙ ГОНЕЦ

Узник дышал тяжело, с хрипом. От нестерпимой боли в суставах лицо превратилось в страшную маску. Но и сегодня, так же как и вчера, он ничего не сказал.

Посадник осатанел. С налитыми кровью глазами он бегал по подземелью из угла в угол.

- Огня! - крикнул он визгливо.-Дать огня! Один из палачей, худой прыщеватый мужик, приволок жаровню с раскаленным углем к ногам чернявого.

- Пить... - вдруг громко произнес узник. - Все поведаю.

Прыщеватый мужик посмотрел на посадника и, зачерпнув ковшиком из деревянного ушата, подал воду.

Осушив все до последней капли, узник напряг все силы, поднял голову и глянул в глаза боярину Губареву.

- Спрашивай, - услышал посадник. Глаза чернявого закрылись, а голова снова упала на грудь.

- Что за человек, откуда?

- Боярина Борецкого слуга.

- В бегах?

- Нет, отпущен.

- Прозвище как?

- Василий, Герасимов сын, а прозываюсь Вьюном.

- Кто научил чертежи у меня выкрасть?

- Венецианец Миланио.

- Венецианец! - удивился посадник. - В Великом Новгороде?

- Лекарем он у боярина Борецкого... Боярину-то друг, приятель, почитай что побрательник. Не одну ночь вместе бражничали.

Посадник испуганно осмотрелся.

- Ну-ка, вы, за дверью, маленько обождите! - крикнул он тюремщикам. - Сам позову, когда нужно будет... А знал боярин Борецкий, - продолжал допрос посадник, - на какое ты дело послан, али нет?

Никита Афанасьевич даже привстал от волнения; он не спускал глаз с лица узника. Вьюн молчал.

- Отвечай!.. - зашипел посадник, колени у него дрожали.

- Неведомо мне, боярин, - тихо ответил Вьюн. - Разговоров я ихних не слыхивал, не взыщи.

Посадник долго молчал, собираясь с мыслями. Да и было о чем думать. С одной стороны, ежели Борецкий замешан в этом деле, он изменник Великому Новгороду, и ему, посаднику, надлежит известить об этом господу. С другой стороны, посадник знал, что Борецкий принадлежал к богатейшему

новгородскому роду и пользовался доверием и уважением большей части новгородского боярства. Палка явно была о двух концах и одним из концов могла убить ладожского посадника.

- Не мог боярин Борецкий твои воровские дела знать... - решился наконец посадник. - А еще что тебе венецианец повелел? Все сказывай.

- Двое нас было, - продолжал Вьюн. Он помолчал. - Перво-наперво нам свеев упредить велено, чтобы морехода купца Амосова с дружиной перехватить, живота лишить... не дать ему к Студеному морю хода. - Узник остановился и долго не мог отдышаться. - А второе - план городища у тебя выкрасть, чтобы свеям Ладогу сподручнее было взять...

Никита Афанасьевич только теперь понял все. Молнией пронеслись слова Амосова. "Бояре-то, - говорил старый мореход, - думали от заморской руки для себя корысть иметь, а того знать не хотят, что заморские руки всегда русской земле зло готовят. И сухарь свой всегда чужих пирогов лучше".

Подавив приступ бешенства, боясь испугать резким словом Вьюна, посадник вкрадчиво спросил:

- Ну-к что ж, Василий, а другой-то... вор, товарищ-то твой, где он? В Ладоге небось тебя, дружка сердешного, ждет?

- Ослобони руки, боярин, невмоготу стало. Языком поворотить и то больно, попросил Вьюн.