Кудрат усадил мастера в свою машину.
- Поезжай за нами, - сказала Лалэ своему шоферу и уселась рядом с Кудратом.
Когда доехали до домика Рамазана, старик пригласил супругов:
- Пожалуйте ко мне. Авось что-нибудь найдется у Нисы...
Но Кудрат отказался.
- Спасибо, уста, - поблагодарил он старика, - и рад бы, да не могу, дела.
Лалэ пересела в свою машину. Супруги, попрощавшись с мастером, разъехались в разные стороны.
Рамазан вошел к себе. За последние три-четыре года привыкшая видеть мужа всегда угрюмым, Ниса изумленно воскликнула:
- К добру ли, старик, что случилось?
- К добру, женщина, к добру... Только что говорил по телефону с товарищем Сталиным. Нет печали больше. А жизни теперь у меня прибавилось на целых десять лет...
До позднего вечера старики беседовали, вспоминая былые дни, и за этой беседой забыли о существовании печали и горя.
2
После успешного завершения работы над своим изобретением Дмитрий Минаев внимательно просмотрел и проверил все свои выкладки, затем представил чертежи и расчеты с объяснительной запиской на заключение бюро по изобретательству при объединении "Азнефть". Вскоре и его самого вызвали на заседание бюро. Во время обсуждения мнения разделились. Одни защищали изобретение, другие пытались доказать его несостоятельность. Так заседавшие и разошлись, не придя к определенному заключению. У самого Дмитрия Семеновича сложилось впечатление, что участники заседания проявляли крайнюю сдержанность в своих суждениях и не решались высказать свое мнение с той ясностью и прямотой, как это требовалось, потому что опасались кого-то или чего-то.
Из бюро проект должен был поступить на рассмотрение заместителя начальника "Азнефти". Минаев был уверен в правильности своих расчетов и не сомневался в том, что рано или поздно его изобретение получит положительную оценку.
С этой надеждой он вышел с заседания. Но в коридоре его остановил один из членов бюро. Во время заседания он молчал. А тут, потянув Минаева в уголок и с опаской оглядываясь по сторонам, заговорил об изобретении:
- Дмитрий Семенович, возможно, что даже те, кто выступали против вашего проекта, в душе одобряют его. Но они опасаются Мирзоева. У этого человека просто какая-то органическая неприязнь к изобретателям.
Инженер Мирзоев был заместителем начальника "Азнефти", и многие считали его именно таким, каким его характеризовал собеседник Минаева.
- Дорогой мой, - вместо ожидаемых слов благодарности услышал он от Минаева. - А почему вы не сказали об этом на заседании бюро? Струсили?
Инженер опустил глаза.
- По правде говоря, да, - признался он. - Вы знаете, что говорят про Мирзоева? Прежде чем критиковать его, надо запастись чемоданом и железнодорожным билетом, стать у двери кабинета, сказать свое слово, а затем отправиться прямо на вокзал и выехать в неопределенном направлении. Согласитесь сами, не многие пойдут на это. Кому же охота наживать себе такого врага? Дмитрий Семенович вспылил:
- Ах, вот вы как рассуждаете!.. И еще носите звание советского инженера!
- Напрасно вы нападаете на меня. В чем я виноват?
Минаев, глядя на инженера, покачал головой:
- Вы еще спрашиваете! Почему вы там не выступили открыто, а здесь говорите заглаза? Мне противно все это.
- Но, Дмитрий Семенович, ведь...
Минаев не стал дальше слушать инженера и направился к приемной Мирзоева. Когда он протянул руку к двери кабинета, до него донесся визгливый голос секретарши, которая грубо отвечала кому-то по телефону и, сразу оставив трубку, крикнула:
- Товарищ Мирзоев сегодня не принимает!
Не обращая на нее внимания, Дмитрий Семенович вошел в кабинет. Это была большая продолговатая комната со множеством портретов, развешанных по стенам. В глубине ее, у большого окна, стоял широкий письменный стол.
Мирзоев принял Минаева с приветливой улыбкой и, указывая ему место перед собой, сказал:
- Садитесь, Дмитрий Семенович. Какими судьбами?
Вежливый прием не оказал никакого действия на рассерженного изобретателя.
- Что с вами? - спросил Мирзоев. - Чем вы так расстроены?
- Я зашел к вам, чтобы получить ответ на один вопрос, - ответил Минаев, продолжая стоять. - Что, по-вашему, товарищ Мирзоев, порождает двуличие в людях?
Густые и изогнутые брови Мирзоева потянулись кверху.
- Я только инженер и плохо разбираюсь в психологии, - ответил он.
- Но вы коммунист!
Нотки иронии, прозвучавшие в словах Минаева, не ускользнули от внимания Мирзоева. Он попытался обратить все в шутку, но это ему не удалось.
- А что? Или вы сомневаетесь в этом?
- Сомневаюсь, если угодно знать, - выпалил Минаев, глядя прямо в глаза Мирзоева. - Двуличие это недуг, который порождается чувством страха, товарищ Мирзоев.
- За справку я могу только поблагодарить вас, - Мирзоев издевательски раскланялся и спросил: - Но мне хочется знать, с какой целью вы говорите все это мне?
- Цель моя заключается в том, чтобы еще раз привлечь ваше внимание к одному обстоятельству, которое и без того хорошо известно вам. В бюро по изобретательству, которое находится под вашим руководством, вы до того напугали некоторых товарищей, что они боятся слово сказать, если не знают, как вы отнесетесь к их выступлению. Никто не решается открыто высказать свою мысль.
- Но для того, чтобы не бояться высказать ее, надо, чтобы мысль была мыслью, - возразил Мирзоев, потягиваясь в кресле. - Ясно?
- Ясно, да не совсем. Если мнение этих людей так мало значит для вас, то чего ради вы держите их в бюро?
Мирзоев перешел на официальный тон:
- Знаете, это уж мое дело. За это я отвечаю! А я, как вам известно, имею право самостоятельного подбора людей... Однако, нельзя ли узнать, к чему вы клоните?
- Мое изобретение...
- Ага, - прервал Мирзоев, - стало быть, эгоистическое чувство личной выгоды заставляет вас интересоваться положением дел в бюро по изобретательству?
- Я не привык говорить на этом языке, товарищ Мирзоев.
- Я тоже. Посмотрим, проверим... Мы всегда рады хорошим изобретениям.