Молодой продавец с мягкими чертами лица и смышлеными внимательными глазами, отложил книжку с иностранным романом и поднялся навстречу Бурцеву.
– Что заинтересовало? – ненавязчиво предложил свои услуги продавец.
– Вон. В верхнем ряду.
– Что? – Продавец оглянулся на стеллаж у себя за спиной.
– Так это… Арбалет!
Продавец, может быть, и удивился, но вида не подал.
– Что интересует про арбалет?
– Все! Есть желание его приобрести.
Продавец кивнул.
– Какой показать? Большой, маленький или средний?
– Средний.
Лицо продавца выразило одобрение: правильный выбор. Он придвинул к стеллажу табурет-лесенку, на которой сидел, осторожно снял с кронштейна арбалет, выдвинул на прилавок перед Бурцевым специальный мягкий коврик и положил на него оружие.
Бурцев осторожно взял арбалет в руки и, почувствовав его уверенную тяжесть, опять испытал легкое волнение.
– Вы для себя? Или в подарок?
– Там посмотрим.
Продавец выждал некоторое время, давая Бурцеву возможность сжиться с вещью.
– Хорошая покупка, – осторожно похвалил он. – И вещь красивая, чтобы на стену повесить. И выстрелить можно, если что…
– Если – что? – ухмыльнулся Бурцев.
– Если, например, разбойники. Или другие лихие люди, – с приятной улыбкой сказал продавец и замолчал.
Потом исподтишка посмотрел на Бурцева.
– А это, случайно, не вы звонили сегодня? – осторожно спросил молодой человек.
– Звонил? Куда? – весьма натурально удивился Бурцев.
– К нам. По поводу арбалета…
– Нет! Я не звонил.
– Да, – согласился продавец. – Я, наверное, перепутал.
– Ну ты давай, давай, трынди! – посоветовал Бурцев. – Что из тебя каждое слово нужно вытягивать? Как-никак покупатель к тебе пришел!
Парень с приятным достоинством улыбнулся.
Симпатичный такой паренек.
Ведь, если задуматься, люди обычно поворачиваются к продавцам не самой привлекательной своей стороной. Любой человек, пришедший за покупкой, охвачен мнительностью, нерешительностью, подозрительностью в сочетании с крайней доверчивостью, скупостью в сочетании с заносчивой уверенностью, что он достоин только самого лучшего, некомпетентностью, самонадеянностью, а главное, дикарским желанием потратить полушку, а добра накупить на алтын. На месте продавца очень легко сделаться циничным, наглым и вообще разувериться в человечестве.
Но этот парнишка, похоже, ничего, не ожесточился. Он продолжал смотреть на Бурцева с вежливым интересом, уважением и вроде даже с симпатией.
На последние слова Бурцева он расплылся в хитроватой улыбке.
Бурцев понял, что у него, похоже, на лице написано, что он уже созрел и пришел в магазин с твердым намерением сделать покупку. Так что опытный глаз продавца видит: говорить что-то в этой ситуации – только портить дело.
– Давай, давай! Отрабатывай, – проворчал Бурцев. – Как-никак я не три копейки пришел потратить!
Мальчик согласился. Он сделал сосредоточенное лицо и начал пояснять.
– Средневековый арбалет… Приклад из ореха. Инкрустирован дорогими породами дерева. Устройство для натяжки тетивы – бронзовое. Как и спусковой механизм. Убойная сила на двадцати метрах примерно соответствует мелкокалиберному огнестрельному оружию.
– А мне говорили, как у автомата Калашникова… – разочарованно протянул Бурцев.
Мальчик в сомнении посмотрел на Бурцева, но спорить дипломатично не стал.
– А никаких разрешений и лицензий на него не надо. Паспорт свой покажете и все.
Бурцев так и предполагал.
– Стрелы кедровые. С металлическим наконечником. Специальная балансировка. Тетива из натуральных бычьих жил…
– Ага, – догадался Бурцев. – Потому что синтетика не держит нужное напряжение.
– Ну вот видите, – улыбнулся продавец. – Вы уже все сами знаете.
Бурцев кивнул. Все, что рассказывал продавец, ему уже успел сообщить разговорчивый Айвазовский. А что, собственно, еще он ожидал услышать?
– Китайский, небось? Made in China?
Мальчик не стал возмущаться и уверять, что это – исключительно европейский товар.
– А что сейчас не китайское? – Он философски вздохнул и развел руками. – Но эти арбалеты сделаны по лицензии французской фирмы «Ле Гран». Стопроцентный контроль качества.
Бурцев кивнул: ну это само собой разумеется.
– А это что, правда, лазерная копия?
Продавец внушительно наклонил голову.