Бурцев одобрительно посмотрел на парня. Про Лувр – это очень хорошие слова. Они производят на покупателя очень положительное впечатление.
– А гарантия на него есть? – спросил Бурцев.
– Конечно! Один месяц после продажи.
– Не густо…
Мальчик развел руками: что есть, то есть. Его бы воля – он, может быть, дал бы и пожизненную, но, к сожалению, его никто не спрашивал.
– Да тут, собственно, и ломаться нечему, – заметил он. – Если в первые дни брак не проявился – будет служить вечно. Внукам своим оставите!
– Это как пить дать! – согласился Бурцев. – Сто пудов!
Он еще раз повертел арбалет в руках и положил его на прилавок.
– Ладно! Уговорил! Беру! Боливийскими рупиями можно расплатиться? – спросил Бурцев.
Молодой человек вежливо улыбнулся, отдавая дань клиентскому юмору.
– Хотелось бы все же рублями…
Бурцев вздохнул:
– Тогда выписывай в рублях.
Продавец выписал чек, сам же пробил на кассе нужную сумму, разыскал где-то под прилавком подарочную коробку и принялся за упаковку.
– Если стрела сломалась от удара о твердый предмет – гарантия не действует, – продолжал сообщать он, укладывая купленный арбалет в специальной бархатное ложе.
– А какой предмет не твердый?
– Пенопласт.
– Ясно. А сколько стрел в комплекте?
– Пять. Но если что, стрелы можно будет докупить отдельно.
Бурцев кивнул. Это понятно.
Он решил больше не отвлекать молодого человека вопросами, чтобы тот не забыл уложить в коробку что-нибудь из того, что положено.
– А ты тут наемным работником или участвуешь в бизнесе? – все же спросил Бурцев через некоторое время.
– Это дяди моего магазин. А я у него подрабатываю в свободное от института время. Два дня в неделю…
– Ну и правильно. Молодец!
Вот оно новое поколение. Находит свою нишу в непростых условиях современной жизни!
– А вы, простите, откуда про наш магазин узнали? – спросил продавец, вручая Бурцеву покупку.
– Да так… – отозвался Бурцев, прикидывая, к какому типу рекламной информации относится Айвазовский. – От одного языкастого кренделя…
Дома все еще никого не было. Посреди стола лежала записка, написанная аккуратным почерком дочери.
Радуйся, Бурцев!
Мы опять ушли. Делать маникюр.
Захочешь есть – вари пельмени!
«Вот лахудры, – с нежностью подумал Бурцев. – То их из дома палкой не выгонишь… А то…»
Он положил на стол шерстяной плед с дивана, чтобы было помягче. А поверх пледа выложил арбалет. Полюбовался им, отступя на шаг… Полированный приклад… Механизм… Пружина… В самом деле, вещь!
Прошелся взад и вперед по пустой квартире. Потом отыскал телефонную трубку и позвонил Айвазовскому.
– Приемная фюрера слушает! – ответил голос друга.
Бурцев не стал его разыгрывать или нагонять загадочность, а сразу перешел к делу.
– Радуйся, черт языкастый! – сказал он. – Я тоже купил.
– Что?
– Что-что! Арбалет!
– А… – вяло отозвался Айвазовский.
Бурцев насторожился:
– Ты что хочешь сказать?
– Да ничего…
– Когда едем стрелять?