– Ботаны – это те, у кого шансов нет, – пояснила дочь.
– На что нет шансов?
– Ни на что! Они целыми днями сидят за книжками и уроками, и нормальные люди их избегают.
– Нормальные люди – это те, у кого шансы есть, – догадался Бурцев.
– Да.
– А у тебя, конечно, шансы есть?
– Конечно есть!
Дочка с демонстративной небрежностью пожала плечом и опять уставилась на экран.
– Бурцев, не заводись, – предупредила она.
Бурцев, почувствовал, что закипает.
– Ты как с отцом разговариваешь! – возмутился он. – И вообще, какой я тебе Бурцев! Что за манера звать отца по фамилии!
Не отрывая глаз от телевизора, дочка расплылась в нахальной улыбке.
– А как тебя еще называть? – снисходительно спросила она. – Папочка? Папуля? Это тебе не идет. Ты у нас – Бурцев!
Бурцев почувствовал, как за его плечом встала жена, привлеченная разговором на высоких тонах.
– А почему мать у тебя в кармане сигареты нашла? – спросил он.
– Я же говорила, это не мои.
– А чьи?
– Машки Булкиной.
– А почему у тебя в кармане лежат сигареты Машки Булкиной?
– Она специально мне отдает, чтобы ее предки не нашли. Потому что ее предки – сильно злые!
– А мы, значит, добрые?
– Вы – добрые! – расплылась в улыбке дочь.
Бурцев обернулся к жене.
– Вот!
– Что?
– Вот оно – твое воспитание!
Жена не ответила.
– А что это за стриженый тип, с которым ты вчера до полночи сидела на лестнице? – Бурцев опять обернулся к дочери.
Дочка насторожилась.
– Так… Один парень… – сквозь зубы процедила она.
– Ну и тип! Зона по нему плачет. Сколько ему лет? Двадцать пять?
Дочка помедлила. И на ее лице начало проступать знакомое выражение материнского упрямства.
– Восемнадцать, – отозвалась она.
– А тебе всего пятнадцать!
Бурцев почувствовал, что задел дочь за живое.
– А зачем же водиться с малолетками… – нахально взглянув ему в глаза, спросила дочь. – Они еще ничего не умеют…
– А что они должны уметь?
– Как – что? То самое… Ты что, Бурцев, маленький? Не знаешь, откуда дети берутся?
Бурцев почувствовал, что начинает задыхаться.
– Бурцев, пойдем! Поможешь мне шторы повесить, – из-за его плеча вступила в разговор жена.
– Какие шторы! Какие там шторы!
Бурцев посмотрел мимо них в сероватое зимнее окно.
– Ну разве так можно жить! – с чувством сказал он. – Как растение, вяло и без смысла! Жизнь дана человеку один раз! Нужно прожить ее ярко, со страстью! А вы!
Бурцев запустил пятерню в волосы.
– Жить нужно с удовольствием! – добавил он. – К чему-то стремиться, чего-то добиваться изо всех сил! Чтобы в каждой минуте – смысл!
Его слова наконец-то задели дочь за живое.
– А ты сам-то, – ядовито заметила она, – со смыслом живешь? Или твой друг Айвазовский – со смыслом? Только и знаете, что баню да бильярд!
– Мы – другое дело! Что ты нас равняешь! Наша жизнь уже позади!
– А у меня что, все впереди?