Бурцев застал Айвазовского одного. Лучший друг стоял посреди комнаты, – круглолицый высокий и кудрявый, как композитор Бетховен, и держал в руках ружье не ружье, лук не лук – короче, этот самый арбалет.
У Бурцева даже что-то внутри екнуло при виде арбалета. Он оказался небольшим, сантиметров семьдесят. С лакированным прикладом из дорогого дерева, с зубчатым механизмом для натягивания тетивы, стальной пластиной и самой тетивой толщиной в мизинец. А главное, было в нем что-то такое… Трудно даже выразить… Веяло от него чем-то романтическим и веселым, чем-то из детства, из романов Дюма – мушкетерами, шпагами, дуэлями, храбрыми друзьями, преданными слугами и графиней де Монсоро.
Айвазовский, довольный произведенным эффектом, повертел в руках новую игрушку.
– Что скажешь? Вещь? – гордо сказал Айвазовский.
– Вещь, – согласился Бурцев.
Айвазовский тронул большим пальцем желтоватую тетиву.
– Бычьи жилы, – важно заметил Айвазовский. – Синтетика не держит нужное натяжение.
Бурцев кивнул. Игрушка игрушкой, но сразу видно, что нешуточное оружие. Из такого засветишь кому-нибудь между глаз – мало не покажется.
– А стрелы из кедра. Со специальной балансировкой, – добавил Айвазовский.
Он переложил арбалет в левую руку, упер его луком в пол, а правой начал крутить маленькую ручку сбоку. Застрекотал латунный храповичок, миниатюрный червяк двинул встроенную в ложе рейку, и тетива, зацепленная специальным крючком, начала постепенно натягиваться. Не вкладывая стрелу, Айвазовский нажал на спуск, и тетива со страшным звуком выстрелила.
Бурцев осторожно вынул из рук друга опасную покупку. Повертел ее в руках. Приложил к плечу… Повернулся к свету, чтобы получше разглядеть инкрустацию, украшающую приклад.
– Чувствуешь? – из-за его плеча спросил довольный Айвазовский.
– Что?
– Греющую мужское сердце тяжесть! Оттого, что держишь в руках настоящее оружие! А не какую-нибудь пукалку с газом.
– Чувствую, – сердито ответил Бурцев.
Вообще-то, Айвазовский этим отличается. Любит он из ерунды сделать представление. Вот ты, например, купил новую кофеварку – и ничего. Купил и купил. А у Айвазовского всегда получается, что его кофеварка – самая лучшая в мире. Сама мелет, сама варит, сама пенку взбивает. Плюс ко всему, купил он ее за три копейки, а не за двести баксов, как все. А если приобрел он, скажем, дротики для метания, или, по-русски, дартс, то тут же окажется, что дартс – самая полезная в мире игра: она развивает глазомер, ловкость, дальнозоркость и к тому же способствует правильной работе кишечника.
То есть Айвазовский – тот еще жук. А с другой стороны, арбалет – и в самом деле стоящая штука.
– Вещь! – подытожил между тем Айвазовский.
– Вещь, – согласился Бурцев.
Он еще раз взглянул на арбалет с расстояния вытянутой руки и спросил:
– И почем, интересно, такая красота?
Айвазовский небрежно махнул рукой.
– Четыреста баксов, – сообщил он.
– Сколько?! – изумился Бурцев. Он еще раз, новыми глазами, оглядел приклад, пружину и тетиву.
– Не дешево, конечно… – философски заметил Айвазовский. – Но что деньги?… Дым! Все равно бы пропили.
– Четыреста баксов! – покачал головой Бурцев. – За четыреста баксов люди «Жигули» покупают.
– За четыреста покупают ведро с гайками. А тут… Боевое оружие. С такими арбалетами эти… как их… ну, в средние века…
Айвазовский сделал несколько шагов к стене и приложил арбалет к висящему ковру.
– Хочешь – стреляй, хочешь – на стену вешай! За такую красоту никаких денег не жалко! – назидательно сказал он. – Ну-ка, подержи. Я со стороны посмотрю.
Бурцев занял его место, перехватил арбалет и прижал его к ковру, пока Айвазовский, отойдя на середину комнаты и откинув голову, любовался со стороны получившейся композицией.
Бурцев неодобрительно за ним наблюдал.
– Ты что, пьяный был, когда покупал? – спросил он.
– Почему обязательно пьяный? – удивился Айвазовский.
– Потому что с пьяных глаз все что угодно можно купить. Сам знаю.
Айвазовский ничего не ответил. Он подошел к Бурцеву и забрал у него из рук арбалет, как в детском саду обиженный ребенок отбирает у приятеля-насмешника любимую игрушку.
Смех, да и только!
– Между прочим – это лазерная копия с настоящего арбалета семнадцатого века, – сказал Айвазовский.
Бурцев кивнул: ну конечно. А как же еще!
– А убойная сила – почти как у калашникова. Миллиметровую сталь пробивает, – продолжил друг.
Бурцев почувствовал, что начинает сердиться.
– Зачем? – спросил он.
– Что – зачем?
– Зачем пробивает?
Айвазовский посмотрел недоуменно и пожал плечами.
– Охотиться можно. Лося, например, с одного выстрела наповал!
– Ага. А хомяка – в клочья, – съязвил Бурцев. Айвазовский пожал плечами и ничего не ответил. Бурцев почувствовал, что его настроение совсем испортилось. Даже непонятно почему.
Казалось бы, купил человек себе игрушку за четыреста долларов – ну и пусть! Его дело. Каждый сходит с ума по-своему. Тем более, что Айвазовский – человек коммерческий. Купит какую-нибудь дрянь, скажем, за тысячу, – кажется, дурака свалял, выбросил деньги на ветер! Так ведь нет. Смотришь – через некоторое время он эту самую дрянь за полторы тыщи кому-нибудь продал. И человек радостно убежал с ней под мышкой, считая, что совершил выгодную сделку! Так что в этом смысле за Айвазовского переживать не надо.
Отчего же тогда настроение испортилось?
Бурцев нахмурился.