Германия, однако, более или менее равномерно населена, как и практически вся Европа. О Советском Союзе и о нынешней России этого не скажешь: с населением у нас — где густо, а где пусто. Поэтому скорее бы надо считать не по территории, а именно по населению. Так вот, население Российской Федерации — это почти ровно половина населения бывшего СССР; так что сопоставима нынешняя Россия именно с ФРГ 1949–1990 гг.
Однако позволительно спросить: а можно ли вообще так ставить вопрос? Применим ли к населенным конкретными живыми людьми и целыми народами такой механистически-арифметический подход? Причем речь идет о территориях, населенных народами, мягко говоря, сильно отличающимися от русских и вообще от россиян; самое же главное — далеко не все из этих народов настроены на сближение с Россией?
Вопрос не праздный; потому с этого — с вопросов о возможностях интеграции с Россией — и представляется целесообразным начать. Российское государство создавалось не сразу и не одинаково. Одни народы вошли в его состав добровольно, другие — насильственно. Одни народы оказывались способны сосуществовать мирно, дружно и взаимовыгодно (у специалистов-этнографов это называется «симбиоз») с переселявшимися на их территории русскими (а также украинскими, белорусскими и немецкими) колонистами, другие — нет. Как правило, именно первые народы в наши дни настроены снова сблизиться с Россией, а вот вторые, наоборот, все больше от нас удаляются.
Так вот, к первым среди стран СНГ относятся Белоруссия, Казахстан, Киргизстан и — за вычетом крайних «захiдников», враждебных «москалям» и настроенных скорее пропольски (так называемой Галичины) — Украина. Из этих стран и народов и сложилось исторически так называемое Евразийское единство восточнославянских и степных народов. А в самой России в то же время имеются (на Северном Кавказе) несколько народов, явно к единству с Россией не стремящихся. Так вот, кстати, именно эта «Евразия» составляет (по населению) примерно три четверти бывшего СССР (220 230 из 300 млн) и именно она в этом смысле вполне может сравниться с нынешней объединенной Германией.
В общем, по-моему, есть резон для России относиться к этим государствам примерно так же, как Западная Германия относилась к Восточной: оставить за собой право на мирное, добровольно-договорное воссоединение с другими странами Евразийского единства в случае появления условий для такого воссоединения.
Кстати, в одном из номеров «Нового Времени» (за 16 декабря 2001 г.) Денис Драгунский пишет: если бы Россия не завоевала Среднюю Азию и Кавказ, то три восточнославянских народа составляли бы 80 % населения страны, и тогда появился бы шанс интегрироваться в единую нацию. Так вот, в пределах Евразийского единства русские, украинцы и белорусы составляли (по последней общесоюзной переписи 1989 г.) 84,1 % населения. Как говорится, информация к размышлению. Лучше интегрироваться в единую российско-евразийскую нацию поздно, чем никогда.
Но вот что интересно: практически в это же время, когда завершилось собирание евразийских земель под властью России, Бисмарк провел объединение Германии. Хотя про это объединение и говорили, что оно было осуществлено «железом и кровью», но фактически насилие применялось только к препятствовавшим объединению страны внешним силам (Австрия, Франция и т. д.); примерно так же было и при объединении евразийских народов Россией (за исключением казанских татар, которые вошли в состав нашей страны не добровольно), тогда как неевразийские народы пришлось завоевывать ценой крови, иногда очень большой.
Кстати, дальнейшая история России и Германии до 1945 г. — это вообще сплошная историческая аналогия. Реформы Александра II и реформы Бисмарка, контрреформы Александра III — Победоносцева и бисмарковская же реакция 1880-х гг., Вильгельм II и Николай II, Февральская и Ноябрьская революции, Временное правительство и Веймарская республика, наконец, Сталин и Гитлер.
Можно сравнить и имперское прошлое наших стран. В истории Германии было три «рейха» — первый (средневековая «Священная Римская Империя германской нации»), второй — кайзеровский и третий — нацистский. На этом имперская эпоха в Германии кончилась и наступила эпоха постимперская и демократическая. Может, и нам, россиянам- евразийцам, пора? У нас ведь тоже три империи были и уже кончились — первая (гунны, IV–V века), вторая (татаро-монголы, XIII–XV века) и третья (Российско- Советская). Очевидно, и мы лимит на империи исчерпали.
На это могут, однако, возразить: Германия (как и еще одна разбитая в том же 1945 году страна — Япония) смогла возродиться как великая держава, а потом и воссоединиться только потому, что США способствовали этому для создания противовесов СССР в начинавшейся «холодной войне». А есть ли у нынешнего Запада резон способствовать такому же усилению России? Имеется ли такой противник, против которого стоило бы дружить с нашей страной?
Такой противник уже виден невооруженным глазом. Это не кто иной, как пресловутый Китай — один из главных победителей СССР в «холодной войне», ныне — мощная страна, по сути, уже новая сверхдержава, набирающая силу буквально на наших глазах. При этом Китай не скрывает своих претензий на ряд территорий как самой России (сибирские земли, по крайней мере, до Байкала), так и Казахстана и Киргизии (минимум до Караганды).
В последнее время наметилась тенденция к конфронтации между Китаем и США. Кое-кто поспешил заявить о новом противостоянии двух сверхдержав, а положение России между США и КНР в этом смысле уже успели сравнить с положением той же послевоенной Германии между СССР и США. Напомним, кстати, что сразу после Второй мировой войны Запад отнюдь не желал восстановления сильной Германии. Планировался, например, полный демонтаж предприятий германской тяжелой промышленности с оставлением за немцами права заниматься только легкой промышленностью и сельским хозяйством (как выразился Черчилль, предполагалось «превратить Германию в картофельное поле Европы»). Однако вскоре выяснилось, что такое «картофельное поле» станет воротами на Запад для советской экспансии в условиях уже начинавшейся Третьей мировой войны, которая в 1940–19б0-х гг. в любой момент могла превратиться из «холодной» в «горячую».
А ведь и слабая Россия вполне может стать воротами для экспансии на Запад отнюдь не дружественных последнему сил. Речь идет (на данный момент) в первую очередь о Китае. В самом деле, представим себе, что китайцы захватили российский Дальний Восток. Не очень-то уютно, думаю, будет Америке, если ее от Китая станет отделять не Тихий океан, а всего лишь Берингов пролив.
Что же, надо использовать выгоды такого положения, как использовала их Германия, только и всего. Тем более что у нас перед Германией есть, по крайней мере, одно преимущество: ни одна часть Евразийского пространства не попала пока что в сферу влияния Китая (но, может, кстати, и попасть, если мы не спохватимся вовремя), как после 1945 г. четверть Германии попала под влияние СССР, что и затянуло воссоединение страны на 40 лет. У нас есть шанс сделать это быстрее!
А история Второй мировой войны в нашей стране так до сих пор и не написана. Ни в «хрущевском» шеститомнике, ни в «брежневском» двенадцатитомнике объективной информации о войне нет. В. Суворов перечисляет: из этих произведений неясно, сколько было в Красной Армии в 1941 г. армий, механизированных и воздушно-десантных корпусов, где они (и все другие войска) на 22 июня 1941 г. находились, какая их часть была полностью укомплектована… ну и так далее, примеры можно продолжать бесконечно. Единственное, что из шеститомника можно понять — «войну выиграл Хрущев» (Самоубийство. С. 20–28). А «брежневский» двенадцатитомник получился еще смешнее. Достаточно сказать, что там ничего не говорится о репрессиях против военных в 1937–1938 гг. Ну и, конечно, «войну выиграл Брежнев». А из горбачевской попытки написать десятитомную историю войны вообще вышел пшик — ничего не написали, хотя подписчики внесли деньги на первые два тома, которые должны были выйти в 1991 г.
В общем, чем дальше, тем хуже: брежневский двенадцатитомник (1973–1982 гг.) хуже хрущевского шеститомника (1960–1966), а из горбачевского десятитомника (начали создавать в 1988 г., закончить планировалось к 1995-му, к пятидесятилетию Победы) вообще ничего не вышло. «Стыд-позор: все агрессоры историю войны давно написали… А у нас не вырисовывается. Не вытанцовывается. Не выплясывается», — заключает В. Суворов и предсказывает: историю войны, которую называют Великой Отечественной, написать никогда не удастся (Там же. С. 35–36).
А если попытаться написать историю другой войны? Той, которую, как доказывает Суворов, начал СССР и которую, как в этой книге доказывается, выиграли США? Попробую предложить свой проект «Истории Второй мировой войны» — проект двадцатитомника с основной идеей «войну выиграл Рузвельт».
Том1 Создание очага войны (1917–1929). Прежде всего коммунистам надо было захватить отдельно взятую страну и превратить ее в плацдарм «мировой революции». Вот этим они в России все эти годы занимались; об этом — первый том.
Том II. Ледоколы (1930–1934). В это пятилетие необходимо было провести коллективизацию и индустриализацию, иначе воевать нечем было бы. Но главное — надо было создать «ледоколы» для развязывания войны чужими руками. Надо было помочь Гитлеру прийти к власти, ну и помощь Германии по части подготовки к реваншу резко усилить. И с Японией отношения надо было налаживать — ее уже тогда прочили на роль дальневосточного ледокола.
Том III. На военные рельсы (конец 1934 — конец 1938). Великая чистка в СССР — начало непосредственной подготовки к войне (очищение армии; ну и народ надо было привести в такое состояние, чтобы можно в дальнейшем было выделывать с этой страной что угодно и чтобы не пикал никто). Ну, и «ледоколы» подготовкой к войне в это время тоже занимались.
Том IV. Пакт дьявола (январь-август 1939). Все первые восемь месяцев 1939 года ушли на наведение мостов между Москвой и Берлином. А без пакта Молотова—Риббентропа войну бы развязать не получилось.
Toм V. «Дружба, скрепленная кровью» (осень и зима 1939–1940). Под разговоры о дружбе и под грохот совместной войны против Польши Сталин ломает барьер из нейтральных стран от Финляндии до Южной Польши, отделяющий его от Германии.
Том VI. Ледокол делает свое дело (первая половина 1940). Гитлер блицкригом покоряет Западную Европу, а Сталин все ближе придвигается к границам его империи. Вторжение Сталина в Бессарабию наконец открывает Гитлеру глаза…
Том VII. «Морской лев» или «Барбаросса»? (вторая половина 1940). Гитлер понял наконец замысел Сталина и готовит превентивный удар прикрываясь шумной имитацией подготовки к вторжению в Британию. Сталин, со своей стороны, ждет этого вторжения, чтобы начать операцию «Гроза», которую все это время продолжает интенсивно готовить.
Том VIII. В игру вступает Америка (декабрь 1940 — апрель 1941). Рузвельт активно включается в реализацию англо-американского сценария войны. Сталин свои планы вынашивал на дачах; Рузвельт свой сценарий Второй мировой войны выносил во время круиза по Карибскому морю (якобы развлечения с рыбной ловлей) на крейсере «Тускалуза». Как сделать так, чтобы Гитлер и Сталин не просто столкнулись, но чтобы Гитлер первым напал; а главное — как заставить Америку вступить в войну — все эти вопросы Рузвельтом были решены.
Том IX. Три сценария войны (апрель — начало июня 1941). Речь идет о сценариях сталинском (операция «Гроза» после высадки Вермахта в Англии), гитлеровском (план «Барбаросса») и рузвельтовском (сталкивание Гитлера и Сталина лбами в войне, которую начинает Гитлер).
Том Х. Кто ударит первым? (июнь 1941). Последние дни перед 22 июня 1941 г., когда решалось, какой сценарий Второй мировой войны реализуется, заслуживают отдельного тома, как и весь этот переломный год (22 июня 1940–22 июня 1941) вполне заслуживает четырех томов.
Том XI. 22 июня 1941 года (июнь — сентябрь 1941). События лета 1941 г. тоже можно растянуть на целый том. Как немцам удалось разгромить собранные против них советские войска? С учетом того, что было написано в главе VIII, эти три месяца хотя бы поэтому заслуживают отдельного тома.
Том XII. Попытка вторая (октябрь 1941 — май 1942). США вступают в войну. Главное событие этого периода — срыв попытки Сталина разгромить Германию и Японию до того, как США соберутся с силами и начнут воевать по-настоящему.
Том XIII. Сталинградская ловушка (май — ноябрь 1942). Сталин провоцирует Германию на наступление на юге с целью заманить в Кавказский котел. Вермахт наступает на Сталинград, а союзники тянут с открытием второго фронта. Они знают: чем дольше затянется война, тем меньше достанется Сталину и тем больше — им.
Том XIV. Сталин окончательно проигрывает войну (ноябрь 1942 — апрель 1943). Перелом в войне с державами «Оси»; США и их союзники начинают первые наступательные операции с целью реализации своих геополитических планов, но при этом Сталин теряет последний шанс на единоличную победу в войне.
Том XV. Начало большого соревнования (апрель — декабрь 1943). Соревнование — это у Сталина с союзниками: кто больше займет из захваченных Гитлером территорий. На Тихом океане союзники также начинают широкомасштабное наступление.
Том XVI. Сталин входит в Европу (первая половина 1944). Советские армии выходят на государственную границу СССР, а Рузвельт и Черчилль спешно готовят открытие второго фронта.
Том XVII. Второй фронт (вторая половина 1944). Грандиозные победы Красной Армии (в первую очередь, операция «Багратион» в Белоруссии — величайшее сражение Второй мировой войны) как-то заслонили основной итог этого периода: США и Британия освободили Западную Европу, закрепились в Китае, а на Тихом Океане окончательно разгромили японский флот, тем самым сделав лишь вопросом времени капитуляцию Японии именно перед ними, союзниками. Таким образом, именно тогда англоамериканский геополитический сценарий был окончательно реализован.
Том XVIII. Конец войны в Европе (январь — май 1945).
Том XIX. Конец войны на Тихом океане (январь — сентябрь 1945). Эти два тома — о последних месяцах Второй мировой войны. Не только разгром Германии и Японии давно предрешен, но и послевоенное соотношение сил в общем и целом уже определилось. Борьба идет за отдельные, однако важные, детали послевоенного устройства мира.
Том XX. Война после войны (1945–1991). «Холодная война», ее ход и итоги, которые были предрешены куда раньше.
Итак, Сталин начать Третью мировую войну так и не решился. А если бы решился — что было бы тогда? Попытаемся себе это представить, учитывая все то, что мы сказали в предыдущих главах. Вспомним об экономическом превосходстве США как о постоянном факторе, о конце эпохи европоцентризма, о возрастании роли Китая, который превратился в новый фронт против СССР; отметим к тому же, что в условиях войны все эти процессы наверняка пошли бы гораздо быстрее.
Итак, мы помним, что Сталин (и Жуков) любили наносить удары по воскресеньям. Примеров тому много. 20 августа 1939 г. — на Халхин-Голе. 17 сентября 1939 г. — в Польше. 26 ноября 1939 г. — в Финляндии. 6 июля 1941 г. готовился удар по Германии. Позднее, 25 июня 1950 г., была начата война в Корее.
Сопротивление остатков Вермахта было сломлено 15–16 мая 1945 г. Ближайшим к этой дате воскресеньем было 20 мая. Итак, в Европу пришел мир, и все считают, что война кончилась. Только в сталинских штабах знают: настоящая война за мировое господство СССР еще впереди.
20 мая 1945 года в три часа ночи по берлинскому времени десятки тысяч советских орудий обрушили ураган огня на позиции союзников от Балтийского моря до Адриатического. После нескольких часов небывалой по своей мощи артподготовки тысячи советских танков переходят в наступление. Американскому и британскому послам в Москве и госдепартаменту США и Форин Офису Британии уже сделаны заявления о том, что СССР принял решение начать войну, дабы завершить задачу «освобождения мира от гнета империалистов».
США и Британия не готовились наносить удар первыми, поэтому их войска не собраны у самой линии разграничения, и первоначальные потери сравнительно невелики. Однако о противостоянии сталинским полчищам пока не может быть и речи. Союзники отступают по всему фронту от Норвегии до Турции. К концу августа вся Европа до Ла-Манша уже в руках Сталина, а армии союзников снова эвакуированы в Британию. К концу сентября СССР захватывает и почти всю Турцию, кроме Киликии.
На Дальнем Востоке СССР 8 августа объявляет о союзе с Японией (тайный договор был подписан еще в апреле), и советские и японские армии переходят в наступление на Китай. В сентябре захвачен весь Синьцзян, в ноябре — Сиань и Ланьчжоу.
Однако уже есть и первые неудачи. Ставшая теперь союзником СССР Япония терпит поражение в Юго-Восточной Азии. Осенью 1945 г. японцы теряют Индонезию, зимой 1945–1946 гг. — Таиланд, Малайзию и Сингапур, весной 1946 г. — Южный Вьетнам и Камбоджу. Но главное — объединенные силы Тихоокеанского, Северного (переброшенного летом на Дальний Восток Северным морским путем) флотов СССР и остатки флота Японии в октябре 1945 г. терпят сокрушительное поражение от американцев, окончательно уступая союзникам господство на море.
Сталинское нападение вызвало взрыв ярости в США и Британии. В этой обстановке Конгресс США принимает решение о введении до окончания войны моратория на выборы и о наделении президента диктаторскими полномочиями. Принимается решение о массированной военной помощи Китаю и вообще всем, кто борется против СССР. 25 января 1946 г. ООН принимает Декларацию о войне против СССР вплоть до полного уничтожения сталинского режима.
Между тем советские армии весной 1946 г. возобновляют наступление, снова захватывают потерянную было Сиань, а в мае занимают Тибет. Но дальше советское наступление в Китае застопоривается. Щедро подпитываемая американской помощью и опираясь на неограниченные людские ресурсы, армия Китая с каждым месяцем становится все более грозным противником.
В октябре 1946 г. советские армии предпринимают новое грандиозное наступление — на Ближнем и Среднем Востоке. За зиму они захватывают Иран и Афганистан, в феврале 1947 г. берут Багдад, а в апреле — Дамаск. К осени 1947 г. советские армии выходят на подступы к Индии и Египту.
Свою тридцатую годовщину советский режим встречает в зените славы и могущества. Сталин захватил больше территорий, чем Аттила, Чингис-хан и Наполеон, вместе взятые. Но уже появились первые тревожные признаки. Советское наступление остановлено практически везде. Союзники-японцы за 1947 год окончательно потеряли Индокитай. А Генеральная Ассамблея ООН 22 сентября 1947 г. приняла решение об освобождении с 1 января 1948 г. колоний. В сочетании с миллионами беженцев от «коммунистического счастья» из стран Ближнего и Среднего Востока это служит весьма доходчивым аргументом для изменения отношения к войне в третьем мире. Миллионы индийцев, арабов, африканцев добровольцами вступают под знамена союзников.
Но главное — Китай. 1948 год становится переломным. Перевооруженная и реорганизованная китайская армия переходит в наступление и за зиму 1948–1949 гг. наносит сталинским армиям серьезное поражение в долине Янцзы, освободив Ухань и Нанкин и фактически отрезав от главных сил Шанхай. С большим трудом, перебросив десятки дивизий из Европы, с Ближнего Востока и изнутри страны, Сталину удается на время стабилизировать обстановку.