Армия Воли Народа создается для того, чтобы дать народу России кнут и пряник для государственной власти. Это на сегодня наша цель. Так надо, поскольку такое упрощенное начало освобождения России дает возможность объединить активных патриотов самых различных взглядов. Но что дальше?
Приняли избиратели России закон об ответственности - то, за что мы боремся сегодня. И следующее, что скажут нам избиратели: "Вы хотели, чтобы мы могли власть посадить в тюрьму? Хотели! Мы вашу просьбу исполнили. А теперь сами становитесь этой властью!"
И нельзя будет отказаться, иначе мы будем ханжами, которые заставляют других делать то, чего сами не хотят и боятся. Часть наших бойцов может пойти во власть с программами своих партий, с собственными политическими убеждениями. Так что в принципе у АВН в этом вопросе проблем нет. Но будут и такие бойцы, которым никакие партии и их программы и сегодня не нравятся, и в будущем нравиться не будут. С чем им идти во власть? Станут они депутатами или президентом - с чего начинать? Что делать?
Более того, часть наших оппонентов, не разобравшись в целях АВН, начинает упрекать нас в том, что закон «О суде народа» это не панацея, что он автоматически не решает ни одной проблемы. Как будто мы когда-либо утверждали обратное! Начинают спрашивать, а как АВН собирается решать ту или иную конкретную проблему?
Отвечаем – никак! АВН для этого не предназначена. А вот ответственная власть, среди которой могут быть, а могут и не быть, бойцы АВН свои взгляды на способы решения этих проблем иметь обязана.
В настоящей главе приведен прогноз, что будет необходимо вынуждена сделать ответственная перед народом власть, независимо от своего политического окраса. Чтобы не оказаться на нарах по приговору суда народа. Что сделает коммунист, председатель КПСС Шенин, единственный политик в России, не боящийся своего народа? Эта программа дана от имени ответственной власти, поэтому личное местоимение «мы», встречающееся в тексте программы надо понимать не как «мы, АВН», а как «мы, ответственная власть».
Следует отметить, что ряд моментов, связанных с действиями ответственной власти был рассмотрен в «Обращении к капиталистам» Шенина О.С. и «Командировке в государство Солнца» Мухина Ю.И., и, отчасти, в предыдущих главах. Поэтому, во избежание повторов, в таких местах будут даны ссылки на главы, содержащие эти места.
Наша цель - Коммунизм. Общество всеобщей справедливости. Общество, где ни один человек не будет паразитировать на других. Общество, где труд на благо общества будет в жизни каждого высшей целью и высшим удовлетворением. Общество, где накопление материальных благ перестанет быть смыслом жизни, где человек будет есть, чтобы жить и творить, а не жить для того, чтобы есть.
Опыт СССР и развитие технологии показывают, что построение материально-технической базы коммунизма - не проблема. Эта база практически уже была создана в СССР, она давала каждому человеку средства полноценного питания, комфортность условий жизни в тяжелой по климату стране, необходимые условия для разнообразного отдыха.
Главное условие коммунизма - это решение проблемы воспитания людей. До тех пор, пока подавляющее число всего населения страны не станет людьми, разговаривать о сроках построения коммунизма смешно и бессмысленно.
Но как воспитать коммунистического человека? В СССР, казалось бы, предпринималось все возможное для этого. Начиная с детского сада, маленькому человеку рассказывали о том, что надо быть коллективистом, делиться с другими, не жадничать, ограничивать свои потребности. Назвать товарища «единоличник» - это было оскорблением на грани фола.
Это же продолжало говориться ему и в школе, и в детских организациях, в которые записывали практически всех – в октябрятах и пионерах. И уж точно, в каждой семье родители наставляли детей – не врать, не подличать, быть честными и добрыми. Писалась масса книг, выходили на экраны мультипликационные, художественные фильмы. Однако результат был незавиден. Казалось, откуда только брались в советском обществе – обществе строителей коммунизма все пороки обществ прошлых эпох – лень, стяжательство, корысть, подлость и безответственность, наплевательское отношение к делу и к другим людям? Критики СССР и социализма ответ находили в неизменной и порочной сущности человека, которая, проявляясь как его природа, делает бессмысленным попытки воспитать из каждого ребенка человека высоких моральных качеств. Но сущность человека – это, во-первых, не нечто данное от природы, и, во-вторых, не нечто неизменное.
«...Сущность человека,— писал К. Маркс,— не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений»
А, следовательно, те проявления подлости и корысти обуславливаются общественными отношениями, которые их тем или иным образом порождают. И важнейшая роль среди всех таких отношений принадлежит отношениям производственным, складывающимся в условиях общественного производства между людьми, в нем участвующими. Именно они не просто влияют на поведение человека, а, в конечном счете, определяют это поведение, определяют помыслы и стремления людей. И если производственные отношения основаны на эксплуатации человека человеком – что удивляться, что они порождают в душах людей корысть и подлость, бесчестность и безответственность. Но пытаться найти корень проблем воспитания коммунистического человека в особенностях производственных отношений в СССР мешала господствующая идеология и интересы определенного класса людей. Если признать, что причина неудач воспитания обусловлена не “наследием проклятого прошлого”, а особенностями производственных отношений господствующего в СССР способа производства – а именно, то, что основан он на эксплуатации человека человеком, тогда неизбежно возникают тяжелые вопросы – а действительно ли в СССР построен социализм, и реальны ли перспективы построения коммунизма? Ответа на эти вопросы ни официальные идеологи, ни руководители СССР дать не могли и не хотели, и поэтому жестко блокировали даже попытки их задавать. (Подробнее о сути сложившегося в СССР общественного строя было сказано в части I «Марксизм. Перезагрузка!»).
Уродливость производственных отношений, построенных на эксплуатации человека человеком, проявляется в формируемых под их влиянием личных качествах человека, более того, она и порождает их – алчность, корысть, стяжательство, наплевательское отношение к делу, бюрократизм, безответственность и т.д. Причем, если ранее эксплуатация била по классу угнетенных, а эксплуататоров касалась только в моменты восстаний, то с развитием капиталистических производственных отношений картина начала меняться. Конечно, сейчас не работают по 16 часов в день, а наемные трудящиеся в развитых капиталистических странах Запада весьма и весьма обеспеченные люди. Но природу их эксплуатации это не меняет – они по прежнему создают продукт, который не является их собственностью, и которым они не могут распорядиться, а посему и безразличны к нему. Именно с этого момента эксплуатация оборачивается против класса эксплуататоров – и не в виде забастовок и восстаний, которые можно подавить силой или договориться, а в скрытой, трудно управляемой форме – наплевательского отношения к труду, которое в терминах науки политэкономии является тормозом развития производительных сил общества. Отсюда попытки стихийных и теоретически обоснованных поисков путей преодоления эксплуатации сначала на уровне организационно-трудовых отношений (отношений между людьми непосредственно на предприятии), а, затем, и на уровне производственных отношений в рамках всего общества (подробнее см. в части I «Марксизм. Перезагрузка!»). Реализация найденного теоретически верного способа увеличения производительных сил общества и будет залогом того, что "природа" человека начнет меняться в сторону человека коммунистического.
А инструментом, который поможет этой реализации должно стать государство. Но, чтобы это стало возможным, необходимо сделать государство инструментом, которое служит не отдельному классу или группе лиц, а всему обществу, государством, служащим народу.
Практически любое дело человека можно считать его защитой от опасностей и трудностей жизни в этом мире. Человек выращивает хлеб - он защищает себя и других от голодной смерти. Врач лечит - он защищает от болезней. Учитель учит - он защищает от безграмотности. Часть дел по своей защите человек может исполнить сам, скажем, нанять врача или учителя. Или обработать участок земли. Есть дела, которые могут выполнить только сообщества людей, скажем, построить дом или трактор. Но есть дела (угрозы), от которых самому защититься изначально невозможно. Защититься от внешнего врага, например, можно только при участии каждого члена общества.
Мы преобразуем существующее государство, преследуя одну цель – защитить народ в случаях, когда для защиты требуются усилия каждого гражданина или подданного этого государства. Ни для чего иного государство нам не требуется. Поскольку этой цели можно достичь только путем разделения труда, то возникает необходимость в управленцах. Законодатель возьмет на себя ответственность за всю защиту народа в целом, а подчиненные ему специалисты (государственные служащие) организуют народ на эту защиту:
- разделят дело для исполнения его каждым членом общества;
- зададут каждому время исполнения его части дела;
- установят справедливое получение каждым результатов дела, либо тягот по нему.
Таким образом, управление и управленцы нужны самим людям, самому обществу, так как без них невозможно сделать нужное всем Дело. Защищать себя народ будет сам(силами населения), но организуют его для этого органы управления государством.
Для организации населения органы управления должны иметь власть - иметь возможность поощрять и наказывать каждого члена общества, каждого гражданина. И у них эта власть есть и будет. Умный человек, понимающий задачу и полезность управленца, будет исполнять его указания исключительно в силу своего понимания. Точно так же, как честный и храбрый солдат исполняет приказы командира только в силу понимания того, что командир вместе с ним защищает Родину, и его команды дают возможность защитить ее максимально эффективно. А не потому, что командир может его наказать или поощрить.
При коммунизме все люди будут исполнять команды управленцев исключительно в силу понимания необходимости их исполнения для защиты общества. Насилие, наказание при коммунизме потеряет свой смысл. Но до коммунизма еще очень далеко. Мы строим идеальное государство, но впадать в идеализм не собираемся. Сегодня люди в большинстве своем исполняют указания управленцев только потому, что те имеют над ними власть.
Но и народ, в свою очередь, должен иметь власть - иметь возможность поощрять и наказывать органы управления государством. Иначе что же это за народовластие?
Чтобы государство служило народу, народ должен иметь в своих руках “кнут” и “пряник” для высших государственных чиновников. Эти кнут и пряник будут иметь вид суда всех избирателей России над избранными ими органами власти. Каждый избиратель будет судить власть только на основе собственного представления о заслугах власти и ее вине. Представления, основанного на изменениях его собственной жизни - улучшилась она или нет.
Это первое что мы сделаем, придя к власти и без этого мы не примем ни одного следующего закона - вручим народу кнут и пряник для аппарата управления государством. А поскольку мы будем находиться во главе этого аппарата - то вручим народу кнут и пряник для себя. Такого еще никогда и нигде в мире не было, и мы, Россия, будем первыми на пути осмысленного строительства народовластного государства.
Так как наше государство создается для защиты народа, а не населения, то народ в государстве является самым главным хозяином, в том числе и для населения, все делается во имя него и высшая власть - у него.
Мы изменим основной закон нашего государства - Конституцию. Она примет вид договора народа России с органами управления Россией. Создавая государство, народ обязуется, что население будет исполнять все законы и распоряжения органов управления государством и за неисполнение каждый гражданин может быть наказан по закону. В свою очередь органы управления государством обязуются организовать коллективную защиту народа так, чтобы и жизнь населения и жизнь последующих поколений улучшалась и материально, и морально. И если жизнь народа ухудшится, и избиратели не увидят в этом объективных причин, то избранная народом власть будет наказана тюремным заключением.
Чтобы разобраться, как государству стать таким инструментом, необходимо разобраться, где нужно вмешательство государства в жизнь людей, а где можно без него обойтись.
Государство нужно, чтобы люди сообща обеспечили себе защиту. Мы ставим вопрос: зачем нужен аппарат управления всего государства, а, следовательно, и весь российский народ для обеспечения таких защит, которые способны обеспечить себе небольшие группы людей - общины? Зачем нам из пушки стрелять по воробьям? Да, защиту от внешнего врага можно обеспечить только силами всего народа и только под руководством органов управления государством. Да, защиту россиянина за рубежом тоже надо поручить государству.
Но зачем, скажем, всю медицинскую защиту гражданина поручать государству? Ведь что оно делает? Оно взимает с каждого человека деньги в виде налогов, а потом за эти деньги нанимает этому человеку врача. А зачем? Что, община сама не сможет нанять себе врача? И не платить эти деньги чиновникам государственного аппарата, а платить сразу врачу? Такой врач, зная, у кого деньги берет, и работать будет лучше. Зачем забирать у людей деньги, чтобы заплатить участковому милиционеру, учителю? Пусть люди сами платят.
Создать исследовательский институт по проблемам рака, СПИДа, другим болезням - да! Это нужно всему народу. Поймать преступника на всей территории России и за рубежом - да! Этим нужно заняться всему государству, тут оно необходимо. А участковый врач, участковый милиционер - какое дело всем до того, кто они и сколько получают? Какое дело остальным до того, как данная община наказывает своих преступников - сажает в тюрьму или порет кнутом? Это личное дело общины и преступников.
Строя свое государство, мы будем его постепенно реконструировать так, чтобы общины взяли на себя законодательные функции во всех тех вопросах защиты граждан, которые будут им по плечу и которые касаются только членов общин. И делать это будем не для того, чтобы быть "впереди планеты всей". А для того, чтобы приблизить источник законов к тем, кому эти законы исполнять, и для защиты кого эти законы даются.
В дальнейшем мы будем предоставлять гражданам России возможность организовывать сообщества - общины. Общинами мы будем называть как можно более малую группу людей, имеющую средства производства и способную обеспечить себя коллективными видами негосударственной защиты. В идеале это - село, поселок, город, в котором люди живут и в котором работают.
Дополнительно об особенностях общинного устройства можно прочесть в «Командировке в государство Солнца».
По мере приближения к решению того или иного вопроса, мы будем его детально прорабатывать и обсуждать с народом. Но принципиально наше государство будет выглядеть так. Вся Россия изберет законодательный орган, который возглавит Россию. Этот орган будет подвергаться суду во время перевыборов.
Государственные чиновники - высококвалифицированные специалисты - будут организовывать население на исполнение общероссийских законов. Эти законы будут касаться только тех вопросов защиты народа, где требуются или выгодны усилия всей России. По остальным вопросам законы будут принимать общины. Общины будут назначать своих членов и собирать налоги, а государству платить из собранного его долю за всю общину.
При таком строении государства пропадет необходимость в промежуточных бюрократах - во всех этих автономных республиках и областях. Ведь для их содержания нужны деньги. А зачем община будет им платить? Что они могут сделать такого лучше, чем это может сделать Россия? Ведь общины способны принимать любые законы, если они не касаются других общин. Могут вводить законы о любых языках, называть себя как хотят, петь любые песни, вывешивать любые флаги, молиться любому Богу. Люди будут гражданами мощного и сильного государства, имея вместе с тем максимум личной свободы и максимум прав.
Наше государство будет похоже на российское государство до начала XIX в. В нем были мощные автономные общины, которые сами назначали и собирали налоги и в дела которых царь не вмешивался. Но это российское государство строилось эмпирически, без теории, без понимания, зачем именно оно должно быть таким. Поэтому оно было разрушено царской бюрократией, для которой общины были препятствием для разгула и произвола, и добито бюрократией СССР. Мы будем строить свое государство по плану, сознательно, понимая, что делаем и, тем не менее, оно будет наиболее похоже именно на исконную Россию.
Политика - это умение организовать защиту граждан своего государства. Обычно считают, что политика - это умение добраться до налоговых кормушек и обжирать народ на государственных должностях. Мы так не считаем и подобных людей презираем. Из-за этих людей болтуны провозглашают, что политика - дело грязное. Да, в отношении этих "политиков" такое утверждение справедливо. Но мы-то политикой считаем умение организовать защиту граждан своего государства, а это грязным делом быть не может.
Политики - специалисты государственной защиты. Анализ деяний политиков СССР и России последних лет показывает, что среди них политиков практически нет. Это либо откровенные воры, либо недалекие, но тщеславные люди. Этот анализ подтверждается тем упадком государственной силы, экономики и морали, что произошел в нашей стране. Подобный упадок могут вызвать либо находящиеся у власти враги, либо идиоты, либо помесь тех и других.
Готовых политиков не бывает. Они должны учиться перед тем, как идти на выборы, и затем всю оставшуюся жизнь. Они должны знать свой народ, свое государство, его экономику, его сильные и слабые стороны, его врагов. Они должны знать, как все это использовать для защиты народа, и знания свои вкладывать в законы страны. А наши политические мерзавцы знают только одно - как одурачить избирателя. Нынешний состав Думы, к примеру, принимает сотни, каких попало законов, но даже Конституции не знает и в простейших случаях лезет за объяснениями в министерство юстиции.
Настоящих политиков приведем к власти в России мы. Почему? Потому, что мы введем закон о суде народа над политиками, мы сделаем их пребывание у власти по-настоящему ответственным, и эта ответственность заставит их учиться защищать свое государство и, следовательно, делать жизнь граждан все лучше и лучше. Мерзавцы, воры, тщеславные идиоты вместе с нами в политику не пойдут: побоятся оказаться в тюрьме. А мы знаем, что нужно России и идем к власти, чтобы сделать ее великой, а народ счастливым. Только для этого. То, чего мы еще не знаем - мы узнаем; тому, чего мы еще не умеем - мы научимся; мы будем узнавать и учиться добросовестно, и народ России нами будет доволен. Мы будем ему верными слугами, поэтому кнута народа не боимся.
Совершенно ясно, что для организации защиты надо, чтобы все люди в стране подчинялись единым правилам поведения. Ясно, что все правила должны поступать из одного источника, иначе они не будут одинаковыми для всей страны и не будет единого народа. Это очевидно. Но очевидно, что вряд ли мы, народ, сможем быть таким источником во всех случаях. Жизнь идет, меняются ее условия, в соответствии с этим необходимо корректировать правила поведения, например норму налогообложения. Однако мы не сможем все время обсуждать эти изменения, получать для этого массу специальной информации, в том числе секретной.
Следовательно, необходим некий центр, который будет устанавливать от нашего имени правила поведения всех в стране – законы, и эти правила будут едины для всех. С этой целью мы даем государству Законодателя, который от нашего, народа, имени определяет правила поведения всех граждан страны и в первую очередь правила поведения нас самих – народа. Законодатель будет инструментом, с помощью которого государство может организовать нас для нашей защиты.
Народ оговорит с Законодателем, какую защиту народ хочет иметь в специальном договоре-приказе - Конституции. Как и в любом договоре, в Конституции будут оговорены с Законодателем обязанности его и народа, его и народа права. Законодатель будет единственным подчиненным народа, и спрос будет только с него. Кто еще нужен Законодателю, он должен определить сам. И сам за него отвечать перед народом. Нельзя давать власти выскользнуть из рук народа. Не надо быть глупыми пескарями, нельзя соблазняться поганым червячком прямых выборов президента, это наживка на крючке безответственности всех тех, кто живет на деньги народа. Всенародное избрание и Законодателя и Исполнителя в случае конфликтов противопоставляет их друг другу, ведь за обоими стоит воля народа – единственного источника власти. Вспомните кровавый конфликт между всенародно избранным Президентом РСФСР Б.Н.Ельциным и всенародно же избранным Верховным Советом РСФСР в октябре 1993 года.
Это, кстати, хорошо понимал И.В. Сталин, когда в докладе “О проекте Конституции” на чрезвычайном VIII всесоюзном съезде Советов (25.11.1936) говорил:
“… требуют, чтобы председатель Президиума Верховного Совета Союза ССР избирался не Верховным Советом СССР, а всем населением страны. Я думаю, что это дополнение неправильно, ибо оно не соответствует духу нашей Конституции. По системе нашей Конституции в СССР не должно быть единоличного президента, избираемого всем населением, наравне с Верховным Советом, и могущего противопоставлять себя Верховному Совету. Президент в СССР коллегиальный, - это Президиум Верховного Совета, включая и председателя Президиума Верховного Совета, избираемый не всем населением, а Верховным Советом и подотчетный Верховному Совету. Опыт истории показывает, что такое построение верховных органов является наиболее демократическим, гарантирующим страну от нежелательных случайностей”.
По какому принципу будет формироваться законодательный орган? Обычно принято считать, что парламенты выполняют 2 функции – представительную и законодательную. По поводу представительной функции избранных депутатов - что значит, они нас представляют? Сами они полагают, что их обязанность, – это от имени своих избирателей заявлять свои претензии в парламенте. А кому от этого заявления стало лучше, не их дело, они считают, что свой долг перед народом исполнили. Но дело законодателя – организовать нас на собственную защиту. Наша защита – дело народного избранника, а будет он говорить речи при этом или нет, не имеет значения. Мы должны изменить свой взгляд на парламент. Парламент – это не место для разговоров, это рабочее место людей, чья цель – организация народа на улучшение его собственной жизни.
И формировать парламент надо исходя из объемов предстоящей перед ним работы, а не объемов представительства – 1 депутата на 100 000 населения. Примерно так же, как формируются штаты предприятий.
Предположим, что в Конституции записано десять видов коллективной защиты народа. Все без исключения депутаты должны знать все о каждом виде защиты. Но если они будут обсуждать организацию защиты сообща и с нуля, это займет очень много времени. Поэтому нужно разделить труд между ними: выделить комитеты, комиссии, которые детально разберутся в своем вопросе и представят его собранию депутатов со всеми объяснениями и подробностями. Эти комитеты будут предварительно обсуждать способ организации защиты, а потом следить за его осуществлением, чтобы вовремя подправить возможные недоработки или оплошности. Опыт подсказывает, что в таких комитетах должно работать не более 5 человек, остальные будут балластом. Хотя численность комитета не наше дело, а дело самих депутатов, но предположим, что и они пришли к такому же решению. Тогда на десять видов защиты потребуется десять комитетов, а всего 50 депутатов.
Кроме того, нужны депутаты для руководящего органа парламента, на случай особых вопросов и поручений, допустим, еще 20 человек. То есть в парламент нужно выбрать 70 депутатов. Разделив число избирателей страны на 70, получим численность избирателей в округе. Впрочем, со временем парламент сможет изменить свою численность, но это не тот вопрос, который должны решать избиратели со всей настойчивостью. Главное, следует понимать, что депутаты парламента должны исполнять определенное дело и их должно быть столько, сколько нужно для его исполнения, и только.
Задача у законодателя есть, наше обязательство ему подчиняться тоже. Теперь нужны специалисты, которые непосредственно должны организовывать нас на исполнение правил, разработанных законодателем. В государстве эта роль принадлежит исполнительной власти – профессионалам-специалистам, способным организовать народ на свою защиту. Делом исполнительной власти – Исполнителя – будут те виды нашей защиты, которые мы укажем в Конституции: укажем, что речь идет о защите от внешнего врага, Исполнитель организует нас на это, укажем, что это защита от безработицы, организует и на это.
Если представить страну в виде пассажирского самолета, то исполнительная власть – это экипаж, командир корабля – ее глава. Представим, что в начале рейса пассажирам объявили, что командир вчера окончил летное училище и сегодня – его первый рейс. Вряд ли пассажиры обрадуются этому известию. Если во время войны командующим армией будет человек, не знающий, как организовать этот вид защиты, то это обречет нас на верную смерть, потому что нам предстоит быть солдатами этой армии. Исполнительная власть – не предмет политических интриг, ее должны составлять люди, отобранные по единственному признаку – профессионализму.
Есть моменты, когда каждый из нас понимает, хватает ума понять, что в определенных случаях высшей формой демократии является диктатура профессионала. Но когда дело касается управления государством, что-то с нами происходит, и мы на государственные должности предлагаем людей, руководствуясь совершенно дурацкими соображениями.
Профессионализм – это главный признак, которым следует руководствоваться при подборе исполнительной власти, поэтому-то следует достичь понимания и в вопросе об источниках профессионализма.
Профессионализм имеет две составляющие: способности человека и опыт, приобретенный на данной работе. Говоря проще, это ум, трудолюбие, упорство и мужество, с одной стороны, и время нахождения в должности или опыт данной работы – с другой. Что касается занятия должностей в системе управления, то общепринятый механизм имеет и достоинства, и недостатки. Человек движется снизу вверх, переходя с маленьких должностей на более ответственные. Достоинство этого механизма в том, что есть время присмотреться к способностям кандидата. Но чем он способнее, тем быстрее его продвижение. (Разумеется, мы имеем в виду схемы управления минимально бюрократизированные.) Но в этом и недостаток: нет времени освоить работу по-настоящему и дать максимальный эффект. Хорошо, если к достаточно высокой должности человек подойдет еще молодым, и у него останется время для ее освоения и полной отдачи.
В ряде случаев несовершенство этого механизма мы понимаем и без труда находим решение. Например, летчика, командира корабля не заставляют работать сначала стюардом, потом механиком и так далее, пока его не заметят и не назначат командиром. Его сразу учат летать, учат, не жалея денег. После училища он занимает кресло второго пилота и радом с опытным шефом по-прежнему учится только летать, год от года выполняя все более сложные операции по управлению самолетом, но все еще под наблюдением. И только тогда, когда убеждаются, что он способен самостоятельно исполнить эту ответственную работу, ему дают штурвал и он начинает по-настоящему совершенствоваться в ее исполнении, приобретая летный опыт с каждым годом самостоятельных полетов. Но если мы готовим таким образом десятки тысяч профессионалов, то почему нельзя подготовить так же главу исполнительной власти? Вспомним, монарха готовят именно так! И хотя человеческий материал здесь может быть любой, в том числе, и недостойный своего поста, но подготовка его проводится правильно.
Так, если командиром экипажа самолета является профессионал, то профессионал должен быть и во главе страны. Эта мысль должна, казалось бы, отпугнуть от исполнительной власти всех, кто не имеет отношения к власти, к управлению. Но мы видим противоположное явление. Люди, не имеющие ни малейшего опыта организации чего-либо, анализа работы государственных учреждений, не руководившие никогда даже бригадой, становятся министрами, используя для достижения желанных должностей самые подлые приемы.
Способ подготовки главы исполнительной власти подробно рассмотрен в «Командировке в государство Солнца» (часть «Император»). Здесь только следует повторить, что такая подготовка обеспечит исключительный профессионализм Исполнителя. Главой страны уже не станет тупой профессор: ведь его начинают искать и подготавливать с молодых лет и не среди, возможно, глуповатых или распущенных детей царской фамилии, а среди всего населения. Следовательно, высока вероятность, что Исполнителем будет не просто профессионал, а весьма способный профессионал. Во-вторых, исполнительная власть не будет зависеть от политических коллизий. Какие бы страсти ни бушевали в стране, исполнительная власть будет стоять незыблемо, как скала. Народ может избрать в парламент одних только демократов, или одних коммунистов. Но это не изменит состава исполнительной власти: министром иностранных дел будет только тот, кого назначит Исполнитель. Это обеспечит спокойствие чиновников и их преданность службе, поскольку им не нужно будет кривить душой и наносить ущерб стране в угоду политикам, которые могут сместить их с должности.
Но это еще не все. Необходимо определить дело и найти способы, при которых дело само будет поощрять и наказывать Исполнителя, – в данном случае следует рассматривать шире. Для главы исполнительной власти невозможно назначить ни достаточного материального поощрения за его работу, ни достаточного наказания. Даже если назначить ему 10 миллионов долларов в год поощрения, то какая-нибудь фирма попытается купить его за 100 миллионов. Какое материальное поощрение можно было назначить Сталину за выигранную войну, которая прервала 20-летнюю цикличность войн и оставила свободными сотни миллионов советских граждан, избавила их от каннибальских планов Гитлера сократить численность славянского населения? А какое наказание ему назначить за упущения, при которых его судебная бюрократия во имя отчета уничтожила тысячи граждан под видом борьбы с врагами народа – расстрелять, распять, сжечь на костре? А разве этим поднимешь из могил невинно убитых?
Единственным поощрением для главы государства может быть слава, единственным наказанием – позор, если, конечно, для данного человека это имеет хоть какое-то значение.
Резонно вообще не поощрять главу исполнительной власти. Следует установить, что глава исполнительной власти не должен иметь в нашей стране никаких материальных ценностей, никогда не может уехать из страны, только по вопросам, связанным с исполнением Дела, никогда не смогут уехать из страны его родные: жена, муж, дети, внуки. Они станут как бы пленниками своей страны.
Во-вторых, глава исполнительной власти должен иметь все, что ему необходимо для работы, для отдыха, но лично ему ничего принадлежать не будет – все будет принадлежать стране, и не будет передаваться по наследству, включая, разумеется, все сделанные ему подарки. Благодаря этим мерам глава исполнительной власти и его семья получат все, следовательно, его невозможно купить. Действительно, как купить взрослого человека, у которого все есть, которого трудно соблазнить какой-либо блестящей побрякушкой или автомашиной, которую его страна ему купит, если он захочет. Для детей и внуков он не сможет сделать запас, поскольку они будут под постоянным финансовым контролем, и за границей тоже, так как у него за границей никто жить не будет. Таким образом, все сводится к тому, чтобы убрать соблазны от главы исполнительной власти. Его поощрение – только слава человека, сделавшего народ счастливым. Наказание – слава человека, сделавшего народ несчастным. Для умного и порядочного человека, настоящего человека этого достаточно.
Как будет называться глава исполнительной власти – безразлично. Можно назвать его председателем совета министров, президентом. Можно назвать его царем, потому что его положение будет равным положению монарха в должности Исполнителя.
Если Исполнителю требуется от нас что-то необычное, он обязан обратиться к Законодателю, который является нашим представителем. Если Законодатель, действующий от нашего имени, сочтет требование Исполнителя разумным, то издаст закон, исполняя который, мы будем следовать тем правилам поведения, которое от нас требует Исполнитель для организации нашей защиты, а Исполнителю разрешим следовать тем правилам поведения, которые помогают ему делать свое дело. К примеру, он возьмется за дело организации нашей безопасности. В этом случае он обратится к Законодателю, чтобы тот издал закон, запрещающий убивать, воровать и тому подобное, то есть определил правила поведения народа. Одновременно следует определить и нормы поведения Исполнителя – арестовывать и, по приговору суда, карать преступников, тех, кто не следует правилам поведения, заданным законом. В случае нападения внешнего врага Исполнитель, дело которого теперь – организация нашей защиты от внешнего врага, потребует изменения правил поведения народа: одни должны будут взять в руки оружие; другим надо будет работать не по 8, а по 10 часов; третьи примут в свои дома беженцев.
А в случае неразрешимого конфликта Исполнителя с Законодателем последний уберет строптивого царя, и исполнительная власть сама заменит выбывшего царя новым, тем, кто специально подготавливается для этого.
Исполнитель будет организовывать нас с целью обеспечить конституционные виды защиты, для этого в своих приказах он разделит дело защиты народа на дела для всех. Каждый человек обязан слушаться Исполнителя, иначе дело не будет сделано. Слушаться – значит следовать определенным правилам поведения. Исполнитель ни себе, ни нам не имеет права задать эти правила. Народ сам задает правила своего поведения и поведение своего государства, а то, что это осуществляется через Законодателя, так это потому, что иначе трудно. Мы – хозяин, суверен и не можем позволить командовать собой.
Избранный Законодателем первый Исполнитель будет совершенствовать свой профессионализм, и замена его не будет предусмотрена до возраста 65 лет. Последующих Исполнителей, своих наследников, он должен подготовить себе сам, как первый пилот самолета готовит к своей должности второго пилота. Это можно сделать следующим образом. Достаточно точно установлено, что возраст расцвета мужчины – 40–45 лет. В этом возрасте он еще крепок и силен, у него отличная реакция, полностью развиты интеллект и мужество. Если в этом возрасте царь станет главой исполнительной власти, он сможет еще 20–25 лет трудиться на благо Народа. Если на подготовку царя отвести 20 лет (наверное, меньше нельзя: не продавца в киоск готовим), то начинать поиск наследника надо за 20 лет до ухода царя на пенсию (отречение от престола) среди 20–25-летних мужчин и женщин. Не меньше двух лет нужно потратить на предварительный отбор и испытания претендентов, постепенно сокращая их число. Когда останется человек 30 – 50, к этой работе должен подключиться царь, которому предстоит выбрать двух-трех наследников. Их нужно будет обучать по специальной программе, которая обязательно должна включать воспитание самостоятельности и ответственности в различных государственных делах: руководство войсками в конфликтах, руководство крупными инженерными проектами, руководство областями и министерствами. После завершения общей подготовки царь приблизит их к себе, будет выслушивать их решения по проблемам государства и объяснять смысл своих решений. Перед отречением от престола он изберет царем одного из наследников. Остальные будут товарищами царя и смогут заменить его в случае внезапной смерти, если очередные наследники еще недостаточно подготовлены. То есть система управления исполнительной властью, как и при монархии, будет самовосстанавливаться .
Принимать Россию нам придется такой, какая есть. Разобщенной. Морально подавленной. Без граждан, а с алчным, рвущим друг у друга куски, потерявшим совесть и честь населением. Без целостной экономики, а только с частью экономики СССР. С деморализованной, разоруженной армией. С разоренным сельским хозяйством, с остановившейся промышленностью, с зависимостью от поставок продовольствия с Запада. С презрением к власти и законам. С беззаконной властью.
Мы начнем с доверия к себе. Поправкой к Конституции России и законом об ответственности мы предоставим избирателям возможность наказать нас тюрьмой, судом избирателей в момент перевыборов. Этим мы вызовем доверие народа к себе, на нас будут смотреть, как на честных слуг и, даже не понимая нас, нам будут верить. Нам будет верить и сегодняшний государственный аппарат России. Его служащие будут понимать, что мы действительно ответственные руководители и, дав им приказ, мы не переложили ответственность за его последствия на них - на исполнителей. Поскольку перед судом народа будем отвечать мы, а не они.
Мы начнем с восстановления в стране морали Человека. Мы не закроем ни одну газету и ни одну телепрограмму. Но мы примем закон, по которому наше государство будет иметь возможность использовать в любой момент часть газетной площади любой газеты и эфирного времени любой передачи для своей, государственной пропаганды. В этих выступлениях наше государство смешает с грязью тех ублюдков, кто проповедует идеал человека как "двадцать метров кишок с примесью секса", мы алчность, подлость, трусость, эгоизм сведем до положения, при котором само упоминание об этих качествах будет вызывать у людей рвоту. Жуликов и прочую своекорыстную сволочь, не приносящую народу пользы, мы превратим в изгоев, которых будут презирать даже собаки.
Одновременно мы начнем возвеличивать тех граждан, кто своим умом и трудом, бескорыстным служением Родине возвеличивает дух и идеал Человека. Нашими героями будут бесстрашные солдаты и милиционеры, мужественные и справедливые судьи, талантливые ученые и инженеры, умелые крестьяне и рабочие. Все, чей труд направлен во благо Родине, кто честен, кто не трус, будут героями нашей России.
В последние 15 лет, когда на политическую сцену вышли всевозможные академики и профессора экономических наук, население услышало много разного о том, какая экономика должна быть. Они утверждают - рыночная! Между тем отодвинут в небытие и старательно замалчивается вопрос о том: зачем нам экономика? Зачем нашему народу нужны заводы и шахты, банки и железные дороги, коллективные и фермерские хозяйства? И замалчивается этот вопрос не потому, что эти академики и профессора сплошь недоумки, хотя и это имеет значение. Обозначив цель экономики, пояснив людям, зачем она им нужна, невозможно было бы произвести в советской экономике те изменения, что произвели в ней нынешние тупые и продажные холуи Запада.
Экономика нужна народу для того, чтобы произвести для него товары и услуги жизнеобеспечения в количестве, максимально возможном для данной страны. И ни для чего другого.
Только имея большое (достаточное) количество товаров и услуг жизнеобеспечения, государство сможет выделять часть из них для жизнеобеспечения пенсионеров и милиционеров, солдат и ученых, врачей и учителей, тех, кто строит космические корабли и делает оружие. Какие бы комбинации "экономические умники" не творили с налогами, но если в стране не производятся товары, то обеспечить жизнь населения будет нечем. Идеальная экономика - это когда в стране нет ни единого безработного, и максимум населения страны производит товары и услуги жизнеобеспечения с максимально возможной технической и технологической производительностью.
Говорить о том, что нам нужна "рыночная" экономика, равносильно утверждению шофера, что ему нужен "механический" автомобиль. Если он полагает, что бывают немеханические автомобили, то он идиот.
Рынок - это потребители товаров и услуг предприятий данной экономики. Без этих потребителей не имеют смысла и сами предприятия: без них нет экономики. Сегодня, и еще очень долго, такими потребителями будут покупатели товаров и услуг, т.е. люди и предприятия, которым не только нужны товар и услуги, но у них есть и деньги для их покупки. Это следует учесть для понимания того, как была уничтожена экономика СССР и как добиваются ее остатки в СНГ.
С болтовней о "рыночной экономике" на территории СССР была ликвидирована осмысленность действий в области экономики, как, впрочем, и во всех остальных государственных делах. Любые действия человека должны быть осмысленны, его мозг, а не брюхо, должен эти действия планировать. Ведь крестьянин сеет хлеб не потому, что именно в этот момент ему захотелось кушать, не потому, что его брюхо - "рынок" - требует сеять. Он умом спланировал, сколько и чего ему нужно получить со своих полей, чтобы выжить, и на основе этого своего плана он действует.
Точно так обязано действовать и правительство государства - оно должно планировать не бред "цивилизованного рынка", а количество товаров и услуг, которые должна произвести экономика государства, чтобы народ жил сытно и достойно.
И если говорить о том, что именно было уничтожено в СССР, то это власть, отвечающая перед своим народом за то, чтобы у него была сытная и достойная жизнь. И уничтожили такую власть в СССР выходцы из КПСС, которым недостаточно было распоряжения общеклассовой партийно-государственной собственностью. Им нужна была персональная собственность. А помог им в этом Запад, как вор помогает идиоту поджечь свой дом, чтобы потом погреть руки под видом “спасения” вещей идиота из пожара.
Экономика СССР была единым заводом, предназначенным для обеспечения товарами и услугами только советских людей. Советские люди были рынком советской экономики. На экспорт, да и то в большинстве своем в филиалы экономики СССР - в СЭВ, поставлялось едва ли 10% производимых товаров - "жирок". Как единым заводом ею и управлял один директор - Госплан. Тупой, обюрокраченный до мозга костей, но все же лучше, чем никого. Перестройщики в первую очередь уничтожили этого директора и этим уничтожили осмысленность действия предприятий экономики. Обеспечение товарами и услугами народа СССР перестало быть их целью. А затем политически развалили этот завод на куски по "суверенным державам".
Затем на территории СССР были уничтожены покупатели - обесцениванием рубля у них были изъяты деньги.
Далее Запад указал своим правительствам-марионеткам на территории СНГ, чтобы те национальных денег выпускали столько, сколько долларов заработает данное государство при продаже своих товаров на рынке Запада. Звучит это сегодня как "удержание курса рубля к доллару". И мало кто мучается вопросом: если нам нужны рубли для пенсий и зарплат, для покупки бензина и тракторов к весеннему севу, если нам нужны рубли для того, чтобы заработали отечественные предприятия, то зачем нам этот курс рубля к доллару и сам доллар?
Запад, благодаря идиотам и подлецам у власти в СНГ, сделал из СССР свою колонию, а органы формирования общественного мнения, купленные Западом, делают все, чтобы избиратели не догадались, что идиотов уже давно пора поставить на малоквалифицированные работы, а подлецов - к стенке.
Придя к власти, мы получим экономику в состоянии такой разрухи, которой еще не было за всю историю России уже потому, что в обозримой истории Россия никогда до этого не была колонией.
Самый простой вопрос восстановления экономики - это вопрос денег. Поскольку суть дела тут только в том, чтобы понять, что такое деньги и зачем они нужны. Понял - решил.
Но у нашей экономики рынок уничтожен и географически. Половина его, а с СЭВом еще больше, - за рубежом. Нам нужны шарикоподшипники и мы имеем заводы по их производству, но заготовки для них производят на Украине, а хром для шарикоподшипниковой стали добывают в Казахстане с помощью самосвалов, производящихся в Белоруссии, для которых нужны наши шарикоподшипники. И во всех этих странах уничтожены деньги, везде непрогнозируемые правительства-марионетки. Подавляющее количество наших заводов-гигантов рассчитаны на рынок всего СССР, т.е. покупатели России просто не смогут (им не нужно) купить всю продукцию и, следовательно, заводы невозможно будет загрузить на полную мощность - до уровня минимальной себестоимости товаров.
Растрачены научные, инженерные и рабочие кадры, растрачены кадры плановиков-экономистов, организаторов производства.
Такого в истории России не было никогда.
Отвечая своей свободой перед судом народа за уровень его жизни, мы будем отвечать и за обеспечение каждого избирателя товарами и услугами экономики. Так что управлять ею мы будем не только с позиций здравого смысла, но и с позиций реальной ответственности за жизнь своего народа.
1. Национализация и приватизация.
Будем ли мы национализировать предприятия? Зачем? Чтобы многомиллионная безответственная орава чиновников кормилась в Москве под видом того, что они - де управляют предприятиями?
С точки зрения управления и плановости экономики, для нас не имеет принципиального значения, частное это предприятие или государственное. Государственным управлять проще, но не более того. Управление - это управляющий, а квалификация управляющего заключена в его опыте. Смена владельцев неизбежно приведет к смене кадров управляющих на менее опытных, а мы не ищем себе лишних трудностей. Если владельцы любых предприятий экономики России (производственных, торговых, банковских) понимают нашу и свою задачу - обеспечение народа России товарами и услугами - то им незачем беспокоиться - пока они работают честно и добросовестно, ни с ними, ни с их собственностью ничего не произойдет. Пока они дают на рынок России товар, а своим работникам зарплату, они будут неприкосновенны и уважаемы.
Кроме этого, смена собственников в столь тяжелое время будет провоцировать саботаж, как в России, так и за рубежом. Любой саботаж мы подавим, не жалея ни своей, ни, тем более, крови саботажников, но и провоцировать его не собираемся. Мы снимем сопротивление себе со стороны нескольких миллионов тех, кто имеет и распоряжается какой-то собственностью. Вопрос: стоит ли 140 миллионам обращать внимание на 2-3 миллиона? Пренебречь 2-3 миллионами можно, если это бомжи, ленивые тупицы, теоретические болтуны, т.е. те, от кого людям нет никакой пользы. А в данном случае эти 2-3 миллиона собственников - это наиболее деятельные люди страны, они обеспечивают хоть какое-то товарное производство, обеспечивают работу нескольким десяткам миллионов человек и этим сохраняют у населения страны хоть какую-то квалификацию.
Честная работа на благо России - это залог здоровья российского собственника на средства производства.
Теперь об их прибыли - о том, что не дает спать спокойно теоретическим коммунистам.
Возьмем государственное предприятие, на котором хороший директор дает 10 млн. прибыли в месяц, из которой он 9000 тыс. направляет в бюджет и на развитие производства, а 1000 тыс. «очищенной» прибыли может пустить на премии работникам предприятия. Положим, что правительство определило такому директору оклад с премиями в сумме 10000 руб. в месяц. (Обычные цифры заводов СССР). Возьмем частника, который точно также эффективно управляет заводом. У него в личном распоряжении остается по месяцу упомянутые 1000 тыс. «очищенной» прибыли. Но он член общины, а община облагает налогом всех так, как ее члены договорятся. Она этого частника может обложить налогом в 99%, и он на руки от прибыли будет получать все те же 10000 руб., что и госдиректор. Так в чем разница? Правда, в ответ частник обидится и бросит предприятие, оно под управлением теоретических управленцев развалится, вся община окажется без денег. Что будет делать община? Правильно, она будет облагать частника налогом так, чтобы и ленивых членов общины зависть слишком не душила, и чтобы частник не бросил завод. Частник-управленец будет получать действительно по своему труду, а не столько, сколько решит какая-то баба в Москве в Госкомтруде СССР.
Другое дело, что сейчас при развале промышленности трудно сказать, кто из частников способен управлять. Об управленце можно сказать, что он хороший специалист, если его предприятие способно развить 105% своей мощности. А сегодня, когда предприятия работают на 30%, что можно сказать об их владельцах? Вот восстановим промышленность и посмотрим: смогут дать 100% - будут частными владельцами; не смогут - предприятия придется у них изъять и отдать тем, кто на них работает.
А почему сразу не передать все предприятия работающим? А потому, что, во-первых, ни сейчас, ни в будущем спешить некуда: России нужны со своих предприятий товары и обеспеченная жизнь трудящихся, а не мышиная возня политиков с собственностью. Во-вторых, эти самые трудящиеся в 1991 г. пропили свои предприятия, поэтому никакого преимущества перед частниками они не имеют.
Теперь по поводу собственности на средства производства как народного достояния. Да, это достояние, но только той части народа, которая сегодня пребывают в младенческом возрасте или еще не родилась. А нынешнее население России эту собственности передало нынешним владельцам абсолютно добровольно. Оно не восстало, не возмутилось, не свергло правительство. Оно кинулось само красть через всякие там МММ, да не у всех это получилось. Да, собственность принадлежит народу, но она от него никуда и не денется. А нынешнее население пусть сначала станет способно иметь собственность и сохранять ее, а не пропить свой ваучер, а потом кричать: «Меня обокрали!» Да, нынешняя собственность украдена у народа, но передавать ее нынешнему населению надо осмотрительно.
Мы не партия бедных. Бедность не всегда является следствием честности, часто это следствие лени, безволия, трусости. И никаких потачек ленивым, безвольным и трусам делать нельзя. Для нас никакой богатый человек заведомо не может быть и просто мерзавцем, и, тем более, неисправимым мерзавцем. И никакой бедный не может заведомо считаться порядочным человеком.
2. Обеспечение экономики рублями.
Фактически это процесс восстановления рынка России для российских покупателей. Свободная конвертация (обмен) рубля на иностранную валюту будет прекращена. Объем рублевой массы будет сопровождать повышение производства товаров для покупателей России. Государство предоставит беспроцентные и льготные кредиты под производство, компенсирует потерю денег частными лицами в ходе разорения России. Суть процесса - все, что в России произведено, должно быть немедленно куплено, по меньшей мере, деньги для этого у граждан России будут.
3. Плановость народного хозяйства.
Поэтапно и как возможно быстрее: будет оценен оставшийся потенциал экономики по обеспечению России товарами и услугами; будут спланированы объемы этого обеспечения на будущее; каждому предприятию будут даны плановые покупатели, без обеспечения которых оно не сможет производить что-либо другое и для кого-либо другого.
Плановая система экономики государства – наиболее разумное, что можно придумать, при ней экономика наиболее эффективна, позволяя при наименьшем количестве людей и ресурсов дать максимум товаров для народа. Тормозом плановой экономики является система управления ею. Не имея лучших вариантов, плановой экономикой стали управлять бюрократическим способом. Именно такое управление тормозит работу экономики, сдерживает ее творческие силы.
Мы произведем следующие изменения в управлении:
– изменим способ планирования: вместо планирования производства будем планировать удовлетворение потребителей;
– введем в экономику стандартный государственный товар, продаваемый по государственной цене, и этим вызовем конкуренцию между товарами, предоставив покупателю возможность выбирать, а также поощрять и наказывать производителя;
– соответственно Делу изменим систему поощрения руководителей в звеньях над предприятиями.
Планировать работу предприятий будут сами предприятия (их владельцы или директора), государство будет планировать им только покупателей продукции. При нехватке их продукции, предприятия, опираясь на заказы плановых покупателей, будут развивать производство самостоятельно либо с помощью государства, при избытке - искать покупателей самостоятельно либо с помощью государства, либо перепрофилироваться на новую продукцию. Никаких "контрольных цифр" производства или его элементов государство предприятиям указывать не будет. Покупатели в договорах определяют предприятиям их цифры плана производства. Для частных и государственных предприятий "план" будет означать назначенных государственным плановым органом покупателей, которых еще надо будет удержать за собой.
План примет форму армейского боевого приказа предприятиям. То, что раньше планировалось и было обязательным для исполнения, окажется в той части боевого приказа, где сообщаются сведения о противнике и своих войсках, а сама задача плана сосредоточится на потребителе. Предприятиям будет приказано заключить договора со своими плановыми покупателями, чтобы своей продукцией обеспечить потребности их производства по их планам. До полного удовлетворения плановых исключить поставки своей продукции кому-либо другому и не организовывать на своих мощностях производство продукции, не связанной с планом. А при полном удовлетворении плановых потребителей и в случае неполучения дополнительных плановых потребителей реализовать избыток производства на свободном рынке, в первую очередь отечественным производителями.
Такая форма планирования обеспечит взаимосвязь всех предприятий, но никому не свяжет руки мелкими подробностями.
Не ломая плановую систему экономики, мы дадим нашим предприятиям такую же свободу действий в обеспечении потребителя, какую имеют их западные коллеги, дадим нашим покупателям возможность так же командовать поставщиками, как на Западе.
Поставщик окажется в плену у покупателя, у своего дела. Не удовлетворив его, он не имеет права заниматься ничем другим. А покупатель (дело) свободен. Он в принципе может обратиться и к другому поставщику. Мы осознанно передадим власть покупателю – делу. Но этого мало. Дело – покупатель должно получить и реальную возможность поощрить и наказать своего исполнителя – продавца.
4. Контроль цен и конкуренция.
Отсутствие конкуренции ведет к снижению качества товаров и услуг, а конкуренция предприятий между собой - к непроизводительным затратам общества - к падению производства товаров и услуг.
Покупателю надо иметь выбор товаров, а не фирм, и если все это многообразие телевизоров, например, будет произведено одной фирмой, то и слава Богу, лишь бы оно было, это многообразие. Необходимо организовать конкуренцию между товарами одной фирмы, и тогда не будет иметь значения, монопольная она или нет. Сама фирма внутреннюю конкуренцию не разовьет, ей это не надо, так что здесь следует вмешаться государству.
Поэтому после прихода к власти мы в экономике вызовем конкуренцию не фирм, а товаров между собой при одновременном государственном регулировании цен. Принципиально это будет так.
Среди гаммы товаров государство выберет один, самый простой в производстве, и определит ему параметры качества и цену. И сделает это на всех предприятиях и в отраслях российской экономики. Будет установлено законом, что если предприятие предлагает этот государственный товар покупателю, то одновременно оно может предложить покупателю любые другие однотипные товары более высокого или низкого качества по любым свободным ценам. То есть остальные товары будут конкурировать с государственным.
А плановость экономики обеспечит, чтобы сами российские предприятия друг с другом не конкурировали.
Скажем, мясной магазин обеспечивает покупателей данного района. По плану в этом районе не будет больше магазина, который бы помешал первому торговать на полную свою мощность, и, следовательно, производительность труда продавцов и их заработок будут максимальными. Но государство определит, что говядина рубленая с 20% костей является товаром, на который государство будет само определять цену. Если этот сорт говядины есть на прилавке, то все остальное мясо может продаваться по свободным ценам, являющимися результатом договора продавца и покупателя.
Государство разработает перечень и включит в него продукцию и услуги экономики в самой простой, доступной в изготовлении и в то же время хотя бы минимально устраивающей потребителя форме.
В магазине, который торгует мясопродуктами, например, есть все, и любой товар продавец может продать по любой цене, а покупатель волен предложить ему свою. То есть цены всего, что имеется в магазине, – предмет договора между покупателем и продавцом. Кроме нарубленного мороженого мяса. Цена на него установлена государством, и оно должно быть тут же, на прилавке. Без этого мяса продавец либо не имеет права ничего продать, либо назначит государственную цену на что-либо более качественное, скажем, на гуляш или вырезку. Положим, госцена на мороженое мясо 100 рублей. Покупателю оно не нужно, а нужна колбаса. Продавец это видит и запрашивает 300 рублей; предложение продать за 200 рублей он отвергает, ниже 300 цену не опускает. Покупателя это не устраивает, и он берет стандартное мясо, чтобы сделать из него колбасу самостоятельно. Вот эта возможность не даст продавцу поднимать цены выше разумного предела, выше той выгоды, что покупатель получит, приобретая более качественный продукт.
Фактически государство будет контролировать цены 2–3 % всей производимой продукции, но этот контроль обуздает все остальные цены, которые будут оставаться свободными, но которые невозможно будет поднять выше выгодного покупателю предела и получить незаработанную прибыль.
Государственный стандартный товар без труда будет введен во всех группах товаров
Введением конкуренции с государственным стандартным товаром мы дадим Делу (покупателю) рычаги для поощрения и наказания продавца (исполнителя), окончательно устанавливая в плановой экономике власть Дела.
Плановость и конкуренция между товарами будут двумя основными принципами нашей экономики.
Для роста объемов производства товаров по планам государства Госплану предстоит строить новые предприятия. Потребуются деньги. Где их взять? Не вдаваясь в детальные объяснения, можно предложить следующее. Государству необходимо считать, что все государственные предприятия отданы работникам этих предприятий в бессрочную ссуду под единый ссудный процент. Этот процент предприятия будут добавлять к себестоимости своей продукции, и выплачивать Госплану. На эти деньги Госплан построит новые предприятия. В принципе нет никаких возражений против того, чтобы, скажем, работники предприятия, или община, или кто иной выкупили его, то есть заплатили Госплану ту часть стоимости предприятия, что была создана государством. В этом случае данное предприятие больше не будет платить Госплану ссудный процент, но, трудно представить, кому это может понадобиться?
Важным является вопрос со стимулированием расширения производства. Здесь также будет введен принцип стандартного товара. Государственный банк предоставляет кредиты на создание новых производств по фиксированной и довольно низкой процентной ставке (дифференцированной по отраслям производства, там, где желательно создание нового производства – она меньше). Соответственно, работники предприятия, желающие увеличить количество производимого продукта и, для этого создать новое производство могут выбирать источник финансирования в конкуренции со стандартным кредитом государства. Собственник средств производства не сможет поставить их в условия работы только на себя – так как его предложение дать кредит на создание нового производства под кабальные условия будет вынуждено конкурировать с условиями стандартного государственного кредита.
Будет производиться монополизацией внешней торговли и защитными пошлинами. Цель этих мероприятий - до полного насыщения внутреннего рынка, на товары российских производителей должен существовать непрерывно высокий спрос. В идеале они должны расхватываться с прилавков магазинов и складов. Сделано это будет для того, чтобы промышленность с этой стороны не имела никаких сдерживающих факторов для расширения производства. Поэтому на импортные товары, которые вообще не производятся в России, цены будут поддерживаться высокими, для стимуляции развития их производства внутри страны.
А на импортные товары, аналоги которых производятся в России, цены будут подняты до уровня, обеспечивающего их минимальный спрос.
Надо понимать, что Россия, с населением в 2% от мирового, никогда не сможет производить всю разновидность товаров, производимых в мире. Не сможет и обеспечивать для всех своих товаров уровень лучших мировых аналогов. Но стремиться к этому необходимо.
Поэтому присутствие на рынке России, пусть и очень дорогих, но разнообразных и высококачественных, импортных товаров будет играть двойную роль - с одной стороны, перед глазами российских производителей будет уровень высшего мирового достижения техники и технологии, а с другой, - будет чем удовлетворить спрос богатых людей России, среди которых наша партия желает видеть в ближайшее время главным образом талантливых россиян - ученых и спортсменов, инженеров и врачей, рабочих и учителей.
Будет иметь вид не привычной в СССР монополии государственных чиновников, а монополии российских предприятий.
Каждое предприятие-экспортер будет само искать покупателя и само договариваться о ценах и условиях контракта. Но делать это будет через единого для всех российских экспортеров аналогичной продукции специализированного торгового агента. Эти предприятия-агенты, созданные на акционерной основе самими экспортерами, будут находиться под контролем государства. С помощью агента экспортеры договорятся между собой о минимальном уровне цен на свою продукцию, а агент будет обеспечивать доставку их продукции покупателям, расчет за нее, контроль уровня цен, получение с покупателя всей выручки, конвертации ее в рубли и расчет с экспортерами. Задача такой монополии - продажа российской продукции по максимальным ценам.
Импортеры аналогичной продукции будут также торговать через единого агента с задачей закупать импорт по минимально возможным ценам.
Нет сомнений, что Запад в своей алчности сделает все, чтобы Россия не смогла освободиться от колониальной зависимости. Мы должны ожидать всего - от военных провокаций до организации голода.
Поэтому мы не исключаем и нормирование определенных видов товаров, и карточки в первые годы независимости.
Прорыв экономической блокады намереваемся вести в направлении восстановления для российской экономики рынка бывшего СССР в первую очередь. Для чего будем использовать для импортеров российских товаров на рынке СНГ все возможные льготы от российских кредитов, использования рубля вместо доллара, до бартерных и клиринговых договоров.
Во вторую очередь свое экономическое расширение Россия будет направлять в сторону социалистических стран и стран третьего мира, особенно стран, оказывающих сопротивление Западной экспансии.
Наши предки упорным трудом и мужеством с честью выходили и из более тяжелых положений, и мы, трудом и мужеством, выйдем и из этого.
Никогда Россия не была ослаблена в военном отношении так, как сегодня. Разорение экономики практически полностью подорвало основу существования вооруженных сил. При таком производстве средств жизнеобеспечения невозможно ни содержать полноценные армию и флот как таковые, ни производить оружие для них. Моральное разложение общества привело и к моральному разложению вооруженных сил. Россия перестала быть достойным противником кого-либо, что, в общем, не удивительно для колониальной страны.
Военная доктрина России на сегодня вынуждена быть, по нашему мнению, исключительно оборонительной на своей территории. Для любых видов наступательных действий вне России у нее нет сил.
Спасти Россию от потери независимости еще и вследствие военного вмешательства извне может только мужество ее народа и наличие оружия массового поражения. "Оружия бедных".
Полагаем, что еще очень долго главным способом обороны России будет решительность в применении оружия массового поражения по агрессору с целью вызвать у него потери, несовместимые с выгодой захвата России или расчленения ее. Задачей всех остальных родов войск будет уничтожение агрессора на территории России.
Данная доктрина не является следствием выбора наилучшего варианта из множества хороших. Это то, что России остается. Лучшие варианты ей недоступны.
В осуществлении обороны России полагаем необходимым провести соответствующую ее доктрине реорганизацию армии и флота. При этом, как бы тяжело это ни было, мы будем сохранять все, что сможем и, в первую очередь, кадры армии и флота даже в запасе, оружие и боевую технику, кадры и оборудование военных институтов и производств, даже в случаях их перепрофилирования.
Основой вооруженных сил будет всеобщая воинская обязанность.
Мы не особо надеемся на военные союзы, поскольку прочных союзов со слабыми не заключают. А мы слабы. Нам сначала необходимо стать сильными, чтобы думать впоследствии о военных союзах.
Обеспечение пенсионеров и беспомощных будет нашей проблемой уже хотя бы в силу того, что то, как мы относимся к старикам, определит, как наши дети будут относиться к нам. Помимо чисто этических норм отношения, нам потребуются и средства жизнеобеспечения этой категории народа, а их, до восстановления экономики, негде будет взять. Поэтому всем нам придется пережить тяжелый временный период, но как бы он ни был тяжел, ни пенсионеры, ни беспомощные без нашего внимания не окажутся.
Проблема сохранения кадров будет не менее тяжела. Это, прежде всего, кадры ученых как отраслевых, так и академических, кадры инженерно-конструкторских, врачей, педагогов, квалифицированных рабочих и т.д. Но здесь мы вправе требовать от этих людей, и будем это делать, чтобы они не просто сидели на шее тех, кто будет создавать материальные блага и ждали лучших времен, но своим умом и трудом активно участвовали в процессе обретения Россией независимости.
Государственной “религией” России после нашего прихода к власти будет атеизм. На его основе мы будем воспитывать человека высоких моральных качеств. Но Церкви также занимаются тем же делом. И мы не видим большой разницы в конечном результате. Нам бы хотелось, чтобы граждане России стали Людьми в результате внутренней убежденности в достойности такого поведения, но если они станут людьми под страхом Божьим, то это все же лучше, чем они будут оставаться "двадцатью метрами кишок с примесью секса".
Таким образом, несмотря на то, что мы будем идейными противниками, Церкви в самом главном для нас вопросе будут нашими самыми полезными союзниками. Этим и будет определяться наше отношение к ним.
Но... Мы испытываем безусловное доверие к нашим традиционным религиям - к православию и мусульманству. Что касается католичества, то мы никогда не согласимся, чтобы идеология России навязывалась из-за рубежа. Пусть даже христианская. То же самое мы можем сказать и о христианских течениях, терпимо относящихся к алчности и стяжательству.
Не будет от нас сочувствия и иудейской религии до тех пор, пока она не перестанет быть враждебной государству партией одной нации и не станет интернациональной.
И хотя религии - это дело совести каждого, и в дальнейшем ими будут заниматься общины, мы будем преследовать любые секты, уводящие людей из дел реального мира в область тупого бездействия и ожиданий мистических чудес.
Все последние издевательства над народом прикрывались угрозой гражданской войны. Народ ставился перед выбором - либо он проголосует за навязанные Западом решения, либо некто развяжет гражданскую войну.
Как и все люди, мы боимся и не хотим ее. Но мы не партия "Лишь бы не было войны". Страх войны нас не парализует, а приводит в ярость.
Мы в своей программе никого не ставим в безвыходное положение - ни один класс, ни один слой. Мы никого не собираемся либо непременно убить, либо отнять у него честно нажитое имущество, либо лишить равных с другими прав. Даже заведомых преступников.
Поэтому мы любую угрозу России войной воспримем как призыв к действию и устроим провокаторам войну с таким исходом для них лично, что и Французская и Октябрьская революции покажутся им детскими забавами.
Моральные основы преступности были заложены преступной властью позднего СССР и России. Приняв решение своими реформами разворовать страну, они сняли моральный запрет с самого воровства как такового.
Передав, скажем, миллиарды государственных (общенародных) рублей частным банкам, дав им возможность с помощью этих общенародных средств извлекать нетрудовой (ворованный) доход в личную пользу владельцев этих банков, власть поставила перед населением вопрос - если березовским, смоленским, гусинским и прочим можно воровать, то почему нам нельзя? Воровать стали все, кто имел для этого хоть какую-либо возможность и, в первую очередь, те, кто обязан пресекать это воровство - сам государственный аппарат России. Именно им требуется, чтобы ворами в России стали даже те предприниматели, кто хотел бы честно работать. Государственный аппарат заставляет их воровать, чтобы отобрать часть ворованного в свою пользу.
С другой стороны, воры у власти не могут использовать свою власть для целей полного подчинения себе предпринимателей. Власть становится заинтересованной в чисто уголовных бандах, действующих на руку власти. Это, если и не понимают, то чувствуют все, и, конечно, в первую очередь те, кто призван бороться с преступностью. Для честных людей у власти складывается невыносимая атмосфера - им необходимо либо уйти из аппарата, либо действовать так, как и высшая власть - участвовать в воровстве.
Предприниматели, в свою очередь, не могут рассматривать это преступное сообщество как место работы и жизни. Обворовывая Россию и делясь украденным с властью и уголовными бандами, они вынуждены свою долю увозить за границу и размещать там, создавая себе базу для бегства на случай естественного преследования при приходе к власти в России национального правительства. То же делают и чиновники, и уголовники. Все понимают - как бы веревочке не виться, а конец все равно будет. Богатства ограбленной России огромным потоком уходят на Запад.
Марионеточная колониальная власть создала столь сложный преступный узел власти с преступниками, что распутать его невозможно, его придется рубить. Для нас это тем более тяжело, что по приходу к власти мы не будем иметь запасного честного государственного аппарата. Конечно, мы будем иметь в аппарате своих сторонников, на которых обопремся. Но этого будет мало. Мы вынуждены будем работать с теми людьми, что есть. А при помощи воров разобраться с воровством невозможно.
Исходя из того, что у нас нет квалифицированных управляющих и специалистов государственного аппарата на все его должности, и исходя из того, что мы вынуждены будем использовать запачканный в преступлениях нынешний аппарат, нам придется при выборе наказания руководствоваться принципом "или все, или ничего".
Чистку государственного аппарата мы проведем в первую очередь и предполагаем ее вести так. Мы примем закон о тайных судах для государственных служащих. Явка на эти суды будет исключительно добровольной, и те служащие, которые будут иметь, что сообщить этому суду, смогут явиться на его заседание и очистить свою совесть. Суды будут принимать решения об искуплении вины, но их главной задачей будет прощение с целью сохранения служащих на своих должностях. Именно для этого все сказанное в этих судах будет сохранено в тайне.
Те же чиновники, которые попробуют обмануть эти суды, примутся за старое, и не будут честно служить России, попадут в народные суды и там с ними поступят как с предателями - жестоко и беспощадно.
Государственные должности - это не кормушки, которые нужно отобрать у нечестных и отдать честным людям. Это еще и квалификация, которая нарабатывается годами. Опыт большевиков показал, что чиновников вооруженными рабочими не заменишь. Пробовали. Получили настолько страшную разруху, что вынуждены были царским госслужащим платить чуть ли не больше, чем они при царе имели, вынуждены были приглашать западных капиталистов, чтобы организовать работу.
Значит ли это, что нам совсем не придется никого менять? К сожалению, придется, поскольку будут и неисправимые мерзавцы, и те, кто захочет личным затылком испытать нас на решительность в деле уничтожения мерзавцев. Но есть разница в подходах к этому.
Одно дело, если нас сами мерзавцы ставят в положение, когда нам придется их заменить, когда неопытный человек в должности является объективной необходимостью, обстоятельством непреодолимой силы. Другое дело, когда мы всех, в том числе и не разделяющих наши взгляды, заведомо объявляем неисправимыми мерзавцами и меняем их на неопытных. Когда мы своей твердолобой верностью принципам мести сами создадим трудности и заставим людей их преодолевать. Когда наша победа будет близка или очень вероятна, то к нам немедленно побегут все мерзавцы, как к большевикам летом 1917 г., побегут именно в надежде на должности. И мы старых и опытных мерзавцев будем менять на новых и неопытных? А где смеяться?
Поэтому мы ни себе, ни людям лапшу на уши не вешаем, мы соберем оставшихся умных людей России, проведем президента в Кремль, примем закон о суде народа над собой и быстро, но без торопливости и всяких шоу, начнем вести Россию к коммунизму.
Революция - это не захват власти как таковой, это резкая смена строя. Мы его и сменим, но только без ошибок большевиков. Им эти ошибки простительны - они первопроходцы, а нам - нет! Повторение ошибок - преступление!
Уголовная преступность будет остановлена нами во вторую очередь предположительно таким способом.
Мы примем на период ее подавления закон о коллективной ответственности членов банд и преступных сообществ. По этому закону, как исполнители преступлений, так и остальные соучастники и члены сообществ будут нести одинаковое наказание. То есть, если в этом преступном сообществе будут члены, совершившие убийство с отягчающими обстоятельствами, то будут осуждены к расстрелу все члены банды, даже если они выполняли в банде мелкие поручения. Но, перед введением в действие этого закона, мы дадим возможность покаяться всем, и, в случае чистосердечного покаяния, суды будут определять наказания условные, либо ниже нижнего предела. После срока покаяния пощады никому не будет.
Борьбу с преступностью в сфере экономики мы проведем одновременно и так же, как с преступностью в госаппарате. Предприниматели покаются тайным судам, загладят свою вину перед Россией и будут прощены.
Они обязаны будут предоставить все украденные средства на службу России. Так как, что совершенно очевидно, многие из них попробуют удрать к своим деньгам за рубеж, мы примем закон, по которому смертной казнью будут наказываться не только за воровство денег у России, но и за обладание ими и не возвращение этих денег в Россию. На основе этого закона будут созданы карательные органы, которые будут приводить в исполнение приговоры российских судов над ворами и их наследниками до тех пор, пока деньги не вернутся в Россию.
Президент, отвечающий перед народом по закону «О суде народа» созовет группу помощников, которые, безусловно, заслуживают доверия, и в этой группе будут и следователи. И под председательством президента начнет действовать тайный суд покаяния, члены которого сначала исповедуются друг другу. На суд будут вызываться министры и высшие должностные лица, и президент будет задавать им вопрос: «Хочешь прожить остаток жизни честным или будешь стараться дожить ее в подлости?» Если кающийся захочет стать честным, то президент предложит: «Исповедуйся!» Сам президент после этого может покинуть суд, поскольку исповеди будут очень долгими и включать в себя:
1. где, когда, с кем и сколько украл и где спрятал?
2. какие еще преступления совершил или в каких замешан?
3. что знаешь о преступлениях, совершенных всеми твоими знакомыми?
У кающегося будет три варианта поведения.
1. Утверждать, что он честный, и признаться в пустяках.
В такой ответ верить нельзя. Данного правдивца от должности освободить, взять подписку о невыезде и подождать, пока на него будут получены показания, возбудить уголовное дело, вздернуть на дыбу и заставить вернуть деньги, а потом отдать обычному суду и первых тысяч 10 расстрелять для примера остальным.
2. По второму варианту человек сообщит обо всем. Тогда он поможет использовать те крупные суммы, что хранятся у него за границей, на пользу России. Это дело деликатное, его нужно проводить тихо, чтобы Запад не сильно потревожить и не вызвать с той стороны активных контрмер. Мелочи - коттеджи, квартиры, мерседесы - пусть остаются ему с условием, что он не будет унижаться и превращать их в деньги. Станут они ему лишние - пусть отдаст обществу. Такой покаявшийся остается в должности.
А как быть, если речь пойдет не только о воровстве, но и о более тяжелых преступлениях: убийствах, работе на иностранную разведку и т.д.? Придется решать в каждом конкретном случае отдельно. Ведь речь идет об искренне покаявшемся. Кого-то придется простить сразу, а кого-то отдать под суд, но Дума укажет судам, что таким людям наказание нужно назначать ниже нижнего предела.
И, наконец, третий вариант: человек «покается» частично, т.е. в чем-то признается, а что-то утаит. Что же, придется принять его по второму варианту, но дело в том, что реально утаить можно будет только то, о чем знает только он. Причем, если это деньги, то он ими никогда воспользоваться не сумеет. Если об его преступлениях знает еще кто-то, то последний на своей исповеди расскажет об утаиваемом, и тогда хитреца на дыбу и по первому варианту.
Публичное покаяние недопустимо! Поскольку нельзя, несправедливо, нечестно каяться перед непокаявшимися. Поскольку они как люди хуже покаявшихся. Уверять, что им не в чем каяться, могут либо полные идиоты, не понимающие, что они творили, либо подлые лицемеры.
Это отнюдь не значит, что все, что происходило с нашей страной в обозримом историческом периоде, должно быть покрыто тайной и предано забвению. Ни в коем случае! Простить можно преступников, но не преступление! Все преступления должны быть доступны для ознакомления каждому, иначе мы их снова повторим! Но мы найдем, как это сделать так, чтобы достоинство раскаявшихся пострадало минимально.
Мы не собираемся из этого делать шоу на потеху обывателям. Предупредить преступность расстрелами - да, это необходимо, а делать из казней месть в утеху зависти тех, кто в свое время не сумел украсть, увольте!
Вот через такое покаяние надо пропустить бизнесменов, уголовных преступников, судей, да и всех, кто берется служить обществу.
Справедливость - это основа существования любого общества, но опасность в том, что обыватели видят соринку в чужом глазу, но в своем бревна не замечают. Вот два обывателя, один в перестройку обокрал всех, в том числе и этого второго, и стал богатым. А второй тоже хотел халявы, тоже разрушал СССР, тоже голосовал за мерзавцев, но из-за своей глупости и трусости остался ни с чем. Теперь второй обыватель вопит, что если из таких, как он, создать «народный трибунал» и по его приговору повесить первого, то это и будет справедливостью. При чем тут месть завистливых обывателей и справедливость?
Общегосударственными должны быть только законы, касающиеся дел, требующих усилия всего государства. Да и то, они должны быть такими, чтобы обеспечить максимальную свободу для достижения той цели, которая ставится в законе или перед законом.
Задача Уголовного Кодекса - пресечь преступность. Это не месть и не игра одних паразитов (преступников) с другими (юристами). Преступность никому не нужна и, тем более, она не нужна (и ее не будет) в нашем государстве.
Преступность зависит от многих причин и, следовательно, от многих людей. Но в обществе задача пресечения преступности лежит на государстве, а судьи - всего лишь исполнители. Вся болтовня об их независимости - это блеф с целью превращения судов в организацию преступных паразитов, поскольку в государстве независимыми от государства являются только преступники. Наши суды сегодня - это именно такие преступные паразиты, достаточно того, что они практически сплошь укомплектованы крайне подлыми бабами, а это говорит о том, что мужики в этой атмосфере тупой подлости не могут работать даже за очень высокую зарплату. Именно став «независимыми», эти бабы подчиняются кому угодно.
Судья - это каратель; при Сталине отчеты судей так и назывались - «Отчеты о карательной политике». Карая, судья карой обязан выполнить волю государства и предотвратить карой преступления.
А определять наказание, которые останавливают преступление, - это дело не судей, а общества. Судья в этом смысле, как и палач, всего лишь каратель, он приказывает палачу применить к виновному ту кару, которую для этого виновного определило общество, а палач эту кару исполняет. Это массовое сумасшествие - считать, что «справедливость является первейшим условием правосудия», имея при этом в виду под справедливостью наказание преступников. К правосудию понятие справедливости относится только в одном случае: приговор суда правосуден, основан на объективных обстоятельствах дела - это справедливо; мерзавцы - судьи вынесли заведомо неправосудный приговор или ошиблись - это несправедливо. В остальном справедливо только то, что останавливает преступления. Ни о какой справедливости наказаний и речи быть не может, поскольку государство с преступниками никаких договоров не заключает. А по отношению к обществу справедливо только то, что предотвращает преступление, все остальное - несправедливо. Как можно говорить о справедливости к людям, о справедливых законах и порядках, о гуманизме, если общество в счастливом единении обжирают с одной стороны преступники, а с другой - судьи? Как можно говорить о справедливости наказаний, если при этих наказаниях преступность только растет?
Наказание - не месть. Мы рассматриваем наказание исключительно как способ предотвращения преступлений. И рассматривать наказание мы будем не само по себе, а исключительно лишь с точки зрения - остановит ли это наказание преступность или нет.
Первейшим условием правосудия является выявление виновного и исключение объявления невиновного виновным. А как покарать виновного, определяет общество, закон, принятый обществом. Судье дается некоторая свобода в изменении наказания в отношении каждого конкретного виновного, и только.
Тюремное заключение в качестве наказания выдумали, безусловно, теоретические гуманисты. Ничего более издевательского для человека придумать нельзя. Положим, этот преступник - серийный убийца и ему в обществе нельзя жить. Так давайте его убьем, ведь это будет милосердно не только по отношению к обществу, но и к нему самому. Он же не вечен и все равно когда-нибудь сдохнет, зачем же ему продлять агонию и мучить содержанием в клетке? С другой стороны, врожденных преступников нет, каждый преступник начинает с того, что оступается. И обществу невыгодно, чтобы этот оступившийся прочно стал на преступную тропу, да и негуманно это - силами общества способствовать формированию преступников. А что делает общество? Оно оступившегося изымает из среды честных людей и на несколько лет помещает в среду преступников! А зачем? Чтобы он превратился из случайно оступившегося в закоренелого преступника?
Что дает обществу и оступившемуся человеку наше «гуманное и справедливое» наказание лишением свободы общения с честными людьми и навязыванием общения с преступниками? Становились бы оступившиеся подростки, например, закоренелыми преступниками, если бы им не условный срок для начала давали, а по приговору общинного судьи сельский участковый дал бы им для первого раза 25 плетей? А в случае повторения - 100 плетей с раскладкой на 4 месяца? Это бы их унизило? Нам от преступников надо добиться покорности человеческой морали, как же их не бить? Нет в этом ничего унизительного.
Говоря о наказаниях, имеется в виду не будущий коммунизм - там останутся только преступления по неосторожности, неумышленные. Речь идет об обществе перехода к коммунизму, когда умышленные преступники все еще будут. Выглядеть это будет так.
Жители общины попросят наиболее уважаемого человека стать судьей и ликвидировать в общине преступность. На все виды умышленных преступлений община установит единое наказание: от битья плетьми до смертной казни, которая будет называться не «высшей мерой наказания», а «мерой общественного отчаяния». То есть, это такая мера, к которой община вынуждена прибегнуть, когда преступность вообще или конкретный преступник не оставили ей ничего другого.
Утром судьи общин сойдутся в общее для ряда общин отделение милиции, где судей будут ждать задержанные за сутки преступники, потерпевшие и палач с врачом. Каждый судья ознакомится с теми, кто совершил преступления в его общине. Вот сукин сын в пьяном виде порезал жителя общины. В преступлении сознается, вину свою понимает. Приговор: компенсировать потерю трудоспособности потерпевшему и 100 плетей. Потерпевший: согласен. Преступник: согласен. Врач: здоров и наказание вынесет (или: в четыре приема по 25 плетей). Палач: обнажайся и ложись. Палач работу исполнил, дело закрыто.
Если кто-то не согласен или преступник не признает себя виновным, то судья распоряжается передать дело прокурору и рассмотрит его после окончания предварительного следствия в суде в присутствии адвоката. Если в милиции ему кто-то солгал и не дал быстро совершить правосудие, перенеся его в суд, то тогда судья в приговоре учтет то, что суд выполнял лишнюю работу.
Может быть так, что преступник неисправим, били его неоднократно, а толку нет. Или нужно как можно быстрее прекратить данный вид преступления. Тогда судья может рассмотреть его дело и приговорить к «мере отчаяния» - к смерти. Любой приговор судьи преступник может обжаловать или просить помилования только у жителей той общины, против которой он совершил преступление. Если дело касается смертной казни, то видеозапись суда и просьбу преступника обязан просмотреть каждый дееспособный гражданин общины и вынести свой приговор. Если община помилует, то судья назначит другое наказание, если не помилует, преступника казнят.
Дело борьбы с преступностью отдается в руки тех, кто от преступников страдает, а не тех, для кого преступники являются способом заработка на жизнь - юристам.
Для неумышленных преступников наказание плетьми не годится, при коммунизме они сами себя будут наказывать, судьи только установят их вину. А в переходном к коммунизму обществе таким преступникам судьи будут назначать лишение свободы на дому. Скажем, водитель нечаянно сбил пешехода и его вина в этом установлена. Судья определит: 5 лет виновный должен не покидать свой дом или двор, кроме поездок на его обычную работу, кроме этого, обязан возместить потерпевшему вред. Или другое наказание: исполнить какие-либо работы в виде покаяния, скажем, 5 лет содержать в чистоте какой-либо участок улицы и т.д.
Даже к жизням закоренелых преступников нужно относиться очень бережно, поскольку и они находятся под воздействием различных жизненных воспитывающих условий и могут стать нормальными людьми. Даже убивая преступника, отчаявшись сделать из него хотя бы обывателя, мы никогда не будем уверены, что сделали для перевоспитания все. Кроме этого, преступник - это человеческий материал, это генетическая линия. Сам он – достоин смерти, но ведь его дети теоретически могут быть теми, кто своим умом и трудолюбием продвинут вперед и человечество, и жизнь. Поэтому никаких общих, циркулярных законов по отношению к преступникам принять невозможно, судьба каждого преступника должна быть оценена конкретно по отношению к нему и к условиям, в которых находится эта община или вся страна. Будет время и возможность с ними возиться - придется возиться, не будет такой возможности - придется уничтожить.
Беспощадность к закоренелым преступникам гуманна прежде всего по отношению к ним самим. И уж, безусловно, такая беспощадность гуманна по отношению к людям.
А если кто захочет, чтобы все законы шли из Москвы, а преступников наказывать только тюремным наказанием, то нет проблем! Ведь у нас будет полная свобода. Пусть соберут в своей общине дополнительные налоги и выпишут себе из Мосгорсуда трех подлых теток, которые называют себя судьями, и содержат их за свой счет. Соберут еще налоги и построят себе тюрьму, станут содержать в ней конвоиров. Московские тетки на радость им, теоретическим гуманистам, заполнят эту тюрьму сидельцами по старым российским законам. И их община будет самой гуманной в мире!
Поэтому в основу и будет положен суд общины, суд многих людей, а не суд профессиональных судей, в которые немедленно пролазят мерзавцы. Идеально ли это? Идеально только для будущего - для времени, когда общины будут состоять из людей с высокой моралью. Сегодня и в переходном периоде, когда упомянутые общины состоят из людей самых разных, такой суд может быть страшнее самого страшного, поскольку нет ничего более несправедливого, чем решения обезумевшей толпы обывателей и подонков. Поэтому, во-первых, в переходном периоде в качестве временной меры эти суды будут находиться под контролем Высшей власти России (которая своей свободой отвечает перед всем народом), и в случаях безумных решений власть будет изымать такие дела для собственного их рассмотрения.
Но даже в таких случаях суд общины будет более правосуден, чем суд мерзавцев в мантиях, поскольку община сама несет ответственность за свои безумные решения, а мерзавцы в мантиях никакой ответственности не несут. Несправедливо наказав кого-то, община вынуждена будет оставшуюся жизнь общаться с ним или его родственниками, каждый будет бояться, что следующим в очереди несправедливо наказанных будет он.
Самая справедливая система правосудия из всех известных, была установлена большевиками. Были люди, которые своей жизнью отвечали за плохое управление страной, за плохую защиту советского народа - большевики. Если бы недовольный их защитой советский народ их сверг, то они были бы убиты, особенно до войны, когда большевики еще не были персоной грата во всем мире, когда их только вынужденно терпели. То есть, наказание для них было гораздо более суровым, чем то, которое предусматривает АВН сегодня для высшей власти России. Элита большевиков входила в неконституционный, но фактически высший орган власти страны - Политбюро. И это Политбюро в зависимости от опасности данного преступления для народа СССР в данное времяопределяло суровость наказания. Причем, меняло суровость как принятием новых законов, так и приданием законам гибкого вида.
В этом смысле характерно наказание за государственные (контрреволюционные) преступления. Наказание за эти преступления предусматривалось от трех лет до высших мер, а высших мер было две: по первой категории - расстрел, по второй - конфискация имущества и высылка за границу. Эта норма была введена в Уголовный Кодекс еще при Ленине в 1922 г. и не менялась до пересмотра Кодекса при Хрущеве в 1960 г.
Если стране никто не угрожал из-за рубежа, а контрреволюционеры вели борьбу политическим путем и не брались за оружие, то опасность их преступлений для общества была невелика, и делать наказание суровым не было необходимости. Политбюро останавливало эти преступления, давая судам указания выносить приговоры по второй категории. То есть, если суд определял, что этот преступник особо опасен, то его высылали за пределы СССР. Техника была такова: ОГПУ (НКВД) сообщало Политбюро об окончании дел и готовности передать дела в суд, а Политбюро определяло по какой категории их судить. К судьям это не имело отношения, какую бы категорию ни определило Политбюро, судьи должны были судить честно: наказывать только виновных и освобождать невиновных.
Вот такое правосудие и будет в нашем государстве. Законодатель будет судим народом, он будет ответственен, и его суду подлежат государственные преступления. Пусть и определяет - насколько они опасны и какими мерами их нужно остановить. Будет Госдума слишком сурова, вызовут эти меры возмущение у народа большее, чем преступления, и народ сам накажет Думу.
То же и в общинах. Будет община бесхребетной, тогда преступники ее замордуют. Будет избыточно жестокой, так эта жестокость будет в основном направлена против самих же членов общины, которых бес попутал стать на путь преступления. И действовать община будет в зависимости от необходимости остановить данное преступление. Замордуют общину хулиганы, и судья будет назначать им не по 15, а по 300 плетей, а задрожат у судьи руки, община его заменит на более решительного. Будет слишком жесток - отменит его приговоры.
Да, никакой отдельный чиновник не вправе влиять на конкретного судью, но «независимый» суд - это коллективный идиотизм общества. В обществе никто не может быть независим от него, все должны служить интересам общества, и судьи - в первую очередь. Останавливают преступность не судьи, преступность останавливает государство - это его обязанность. Суды - это всего лишь специализированные части государства, и они ни в коей мере не могут быть независимыми от целого. Нынешнее состояние судов в России или в США - это чистейшей воды управленческий маразм. Подтверждением этому определению служит то, что чем больше суды становятся независимыми от государства, тем больше преступность в таком государстве. И не потому только, что судьи уж очень плохи, а потому, что государство этим бросило заниматься. За рост преступности в результате ни государство не отвечает, ни судьи, все отвечают только за «демократию».
Единственно святое для нас - Россия. Счастье ее народа - та цель, которая всегда будет присутствовать во всех наших решениях. Наша ответственность перед народом - это то, без чего мы не начнем никаких преобразований. Остальное в нашей программе - это лишь направления, по которым мы двинемся. Эти направления выбраны исходя из того, что будут сохраняться условия, для которых мы считаем программные действия подходящими. Если условия изменятся, мы будем изменять и курс, руководствуясь одним - для нас свято только одно - Россия!