Гордо и со знанием дела мы произносим: «Субъект». Еще более гордо: «Я». И намекая на причастность к серьезному знанию «Я — это не субъект, субъект — это не Я». О чем это мы?
Когда мы произносим «субъект», мы чаще всего говорим:
— о личности, которая в состоянии принимать решения и нести ответственность за их последствия. (В этом случае понятие «субъект» используется как синоним понятия «зрелая личность».)
— о некой психологической структуре, которая является центром субъективного внутреннего мира. (В эзотерической литературе часто употребляется термин «заместитель управляющего», «управляющий», «хозяин».)
Как вообще образуется субъект? Он кристаллизуется. Он может кристаллизоваться под влиянием, условно говоря, случайных событий, и он может кристаллизоваться в результате намерения.
Почему намерение играет такую важную роль во всех трансформационных традициях? Заметьте: не воля, о значении, которой принято так много говорить, которая стала своеобразной единицей измерения «сила воли», а именно намерение, твердость намерения, стабильность намерения или, еще мы говорим, устремленность.
Само по себе намерение — некий вопрос, некая проблема: слышит человек зов или не слышит, пришла к нему вера или не пришла. Если веры нет, с намерением бывают сложности. В этом случае нужно хотя бы рационально обоснованное убеждение.
Когда мы говорим: «Я», — мы фиксируем свою выделенность из «не я». Когда человек произносит: «Я», — то подразумевается, что он как бы знает о том, что все остальное — это не «он». Здесь работает оппозиция «я и не я».
— Это ты?
— Нет, это не я.
— А это ты?
— Это я.
При постепенном нарастании осознавания, Я начинает заполняться содержанием, в котором несколько уровней сложности:
1. «взрослое Я», «родительское Я», «детское Я».
2. «Я-концепция»: «Я как Мы», «Я как Другой», «Я как Я».
«Образ меня для меня», «образ меня для других», «идеальный образ меня» или еще говорят «идеальное Я». Для полноты картины правильно было бы в вести еще и понятие о том, каким Я не хочу быть — «отрицательное Я».
Как видите, вокруг простого утверждения Я — это Я постепенно нарастают различные структуры со своим содержанием.
Субъектэто нечто внутреннее, нечто осознанное, некий центр субъективной, внутренней реальности.
Самосознание это функция субъекта, которая входит в систему управления, это центрирование памяти и внимания. Помнить и быть внимательным это и есть самосознание. Поэтому это и есть самая трудная задача в этом теле.
Яэто выделение себя из не Я. Дифференцирование этого Я приводит к возникновению множественного Я: Я как совокупность социальных ролей.
Первоначально Я находится вне, это взгляд на себя снаружи, в отличие от субъекта, который всегда внутри. Не зря дети начинают с того, что говорят о себе в третьем лице: «он», «она». Только потом с помощью взрослых начинают этого «его» называть «я». Дальше Я обычно прикрепляется к имени. Так Я постепенно расслаивается и превращается в набор внешних идентификационных признаков.
Задача, которая ставится любой Традицией, и нашей в том числе, состоит в объединении субъекта и Я. Это есть процесс превращения Я из механизма самооценки, взгляда на себя снаружи, в механизм самотождественности, который постепенно сводится до точечного Я.
Воссоединить Я с субъектом значит полностью отказаться от внешней обусловленности. Значит перевести Я извне, из взгляда на себя со стороны, внутрь, и смотреть на себя только изнутри. Это и есть завершающая стадия пути к себе в любой традиции, не связанной с развоплощением.
Какие переживания и психологические потрясения ждут нашего героя, если он рискнет следовать дальше и начнет переводить внешнее Я внутрь?
Для начала посмотрим, что имеется в виду под термином внешний человек. Внешний человек — это все, что вы видите, когда смотрите на себя снаружи. Я это называю видеокамера. Держишь в руках видеокамеру, — что она фиксирует? Внешнего человека. «Люди все видят, надо подумать, каким я предстану перед ними». Может, таким, а может, таким, может, благородным старцем или юным хулиганом. Есть что делать. Вот так люди и живут. Это и есть их жизнь. Что будут обо мне говорить, что обо мне подумают, как меня увидят?
Но, как говорила моя мудрая бабушка, мой первый учитель: «На чужой роток, не накинешь платок». Простая поговорка, а сколько в ней мудрости. Невозможно управлять чужим восприятием самого себя. Стопроцентно это невозможно и, значит, бессмысленно.
А что же тогда делать? Искать другой способ жить.
Напоминаю: внутри нашего героя уже есть субъект, который отвечает за самотождественность. Он является центром субъективной реальности, и какие бы ни возникали у нас ужасные, кошмарные мысли, переживания, мы все-таки знаем, что, с одной стороны, это все наше, а с другой стороны, мы можем этим управлять.
Субъектесть некая структура, управляющая субъективной реальностью.
Может ли быть субъективная реальность без субъекта? Субъективная реальность без субъекта — хаос. Субъективная реальность без центра, нецентрованная это и есть сон — то, что в эзотерической литературе называется «сон», хаос. Куда-то дунуло, куда-то плюнуло.
Тогда все страшно, потому что все, что происходит внутри, неизвестно и хаотично. Совершенно страшно, потому что никто в себе не уверен. Так люди обычно и объясняют такое свое состояние: «Я в себе не уверен». Черт меня знает, что мне захочется, черт попутал, бес попутал, настроение, музыка повлияла, погода повлияла. Человек внутри себя ничего не может. Внутри у него хаос, черная, как чернота, чернота. Темная, темная комната, где он пытается иногда найти черную, черную кошку.
Я, в отличие от субъекта, ничем не управляет, Я — обозначает.
Конкретный человек с помощью Я обозначает себя среди других людей и мироздания в целом. Отказавшись от Я как обозначения, приписав Я к субъекту, к внутреннему человеку в себе, мы наделяем Я функцией управления.
Поскольку действия субъекта у человека, принадлежащего нашей Традиции, определяются содержанием второго постулата: «Познай себя как часть мира и мир как часть себя», — то управление начинает осуществляться путем резонанса между субъективной и объективной реальностями. Ибо Я, нулевое Я, — вне той и другой реальности. Если в рамках нашей картины мира и использовать понятие «судьба», то только как результат диалога между субъектом и реальностью. Мы помещаем Я в свою субъективную реальность и сводим самотождественность до простого утверждения: Я — это Я. Таким образом, субъект становится частью воплощенности, как и все остальное, что принадлежит нашему Я. А Я становится хозяином и субъективной, и объективной частей воплощенности.
Индивидуальность, как эмбрион; личность, как кокон, тоже стадия внутреннего развития, а потом бабочка, субъект, как бабочка. Рождение такого субъекта и будет рождением внутреннего центра субъективной реальности. Это и есть первое рождение человека, как существа самостоятельного.
Сначала человек рождается как биологическое существо, и его сразу включают в процесс социализации: учат говорить, думать, пичкают разными навыками, умениями, знаниями, дают имя, учат называть себя «я». Но самодостаточного человека еще нет. Он есть просто как факт природы — сначала только биологической, а потом и социальной.
В возрасте 3–5 лет ощущение своей автономности, отдельности, поиск границ этой автономности выражается в первом периоде активного сопротивления.
В период гормонального созревания человек начинает сопротивляться, учиться возражать, как социальный элемент, как личность, выясняя, где кончается его социальная территория. И что можно сделать, чтобы эту социальную территорию расширить.
Это все рефлексы. От биологической природы, от социальной природы. Все это тоже называют «я». Как научили, так и говорим. Но может случиться такой факт: человек принимает самостоятельное решение. Пусть даже самостоятельность заключается не в самом решении, и с точки зрения постороннего наблюдателя такие решения принимали уже не раз, и еще не раз будут принимать. Самостоятельность в том, что с человеком произошло нечто, и он принял не только решение, но и ответственность за последствия этого решения на себя.
А то как в песне: «Жениха хотела, вот и залетела», — то есть решения никакого не было. Она хотела жениха, а то, что забеременела, так это случайность. Она за это событие ответственности не несет. Случилось.
А вот когда человек принимает решение и принимает на себя ответственность за все последствия этого решения, то есть перестает искать причины этих последствий вне себя и понимает, что он и есть причина этих событий, вот тогда начинается рождение субъекта. Это и есть второе рождение человека.
Человек рождается как некая психическая целостность, выделенная из биологического и социального мира и помещенная в идеальный мир, потому что субъект — это уже часть духовной природы, часть духовной реальности.
Дальше может случится, что ему стало интересно это путешествие внутри себя. И он внутри себя согласно какой-либо традиции или самостоятельно движется. Движется, открывая в себе пространство знания, пространство любви, пространство присутствия, мыслить начинает, философствовать. Вдруг обнаруживает, что он двойственен: его Я снаружи, а его субъектность внутри, обнаруживает, что он это как бы два человека — один внутренний, другой внешний.
Внешний человек весь обусловлен снаружи, это сразу становится видно, как только удается отделить его от внутреннего, растождествиться с ним. А внутренний человек, тоже к этому моменту, — штука мало постижимая, потому что бесконечная.
Вот человек это все обнаруживает, и рождается у него желание соединиться, стать целым. С этого момента наш герой начинает искать, как соединить внешнего и внутреннего человека. Сделать это возможно только одним способом: убрать Я из внешнего мира и поместить в мир внутренний, а затем вынести за пределы внешнего и внутреннего, в пустоту, в пространство Присутствия. У В. Сидорова есть такая строка: «Когда из двух вы станете одним…» Не соединение мужчины и женщины имел в виду поэт, а слияние внешнего и внутреннего человека. Только после этого внутреннего события и начинается преображение. Когда внешне Яе помещается во внутренний мир, а затем выносится за пределы двух известных миров: внутреннего и внешнего в пустоту — у внешнего человека и у внутреннего человека появляется один хозяин.
У людей верующих есть внутренний хозяин — для них это Бог. Он заменяет внутреннее Я.
Когда вы свое Я внешнее поместили внутрь, вы стали богом для самого себя. Для самого себя. Вот это и есть третье рождение.
Третье и последнее. Появляется человек цельный, тотальный, неразделенный. Из двух он стал одним. А вот целостный и тотальный дальше может заняться всякими играми, в которые играет Я. Получается, что субъект может только развиваться или на развиваться, кристаллизоваться или не кристаллизоваться, а Я может прикрепляться к разным инструментам, быть внешним и внутренним, быть множественным и единым, превращаться из разного рода обозначений отношений с миром в то, что эти отношения имеет… субъект какая никакая а данность, а Я — сделанное, так или иначе… Я может быть разное, но оно не может развиваться как субъект, оно просто меняется, становится иным, а субъект — он и есть субъект он не изменяется, он развивается в силу заложенного в него потенциала. Получается, что, то конечное Я, оно противоречит всей человеческой социальной природе. Это Я формируется в духовной природе. Человек не цельный, не тотальный такое Я иметь не может, не из чего ему его слепить.
Реальность как таковая — это все, кроме Я. Я в реальности не живет. Оно живет за пределами наличного бытия. То Я, которое есть часть манифестации всеобщего Духа.
Итак, в нашей драматической истории, в нашем путешествии из «я» в Я у нас появился попутчик. Да нет даже не попутчик, а вагоновожатый, короче наш духовный искатель обрел, что называется, хозяина, то есть стал сам для себя самим собой во всех отношениях… Чем же хозяину заняться?
Функция хозяина — поддерживать резонанс между субъективной и объективной реальностями, между своей воплощенностью (внешнее) и своей субъектностью (внутреннее).
Быть хозяином воплощенности — это не значит делать с ней все что угодно, потому что воплощенность — это часть объективной реальности. С ней необходимо взаимодействовать согласно закону резонанса. Таким образом, с появлением Я-хозяина в воплощенность входит как субъективное, так и объективное.
Перенос Я за пределы наличного бытия — это просветление, нирвана, в строгом смысле содержания этих понятий. Я становится меткой на потоке бытия, меткой на потоке переживаний.
— Сначала оно внешнее, множественное,
— потом перенос внутрь, и оно становится хозяином,
— потом отделение его от субъекта, и оно становится тобой — и вот это и есть Ты — это и есть «Я есть Я».
— а потом вынос Я за пределы наличного бытия, и тогда начинается просветление, пребывание. Субъективная реальность при этом становится частью воплощенности.
Неизбежно всплывает вопрос: «Зачем нужна вся эта внутренняя работа, все эти усилия?» А низачем. Смысл ее обнаруживается только при наличии желания ее проделать. Тут нет никакой другой мотивации, кроме собственного желания. Уважение к любому желанию не означает, что каждое желание нужно реализовывать. Но в нашей Традиции заявлено: «Каждое хочу священно». Всякое желание священно, потому что желание — это единственный двигатель, который может привести вас к окончанию Пути.
Никакие размышлизмы, никакие поиски выгоды, счастья, еще чего-нибудь — просто желание, жажда добраться туда, попробовать Это. И все. Это совершенно безоценочное явление, оно не лучше и не хуже. И я не согласен с попытками создавать мотивацию для такого действия, объявляя, что это состояние — высшая фаза развития, хотя, собственно говоря, это действительно высшая из известных сегодня фаз развития внутренней реальности. Для меня в этом и есть смысл моей единичной персональной жизни, что не мешает мне иметь смысл внешней жизни тоже.
Ветер дует, тучки несутся по небу, вулканы извергаются, землетрясения трясут, цунами о берег бьются, каждую минуту на земле умирают тысячи живых существ и тысячи рождаются, в космосе вообще полный беспорядок — солнце, понимаешь, вскипает время от времени, галактики разбегаются, и реальность иногда поворачивается такими своими гранями, о которых наш герой и слыхом не слыхивал, разве что в сказках и легендах о «других мирах». В общем, эдакое беспокойство. Им овладело беспокойство: «Весьма мучительное свойство, немногих добровольный крест».
Наиболее осязаемыми вещами в этом всем оказываются, говоря наукообразным языком, всякие субсенсорные восприятия, то есть бестелесные сущности с различным поведением, телепатия, ясновиденье и прочие феномены. Кидается наш герой в эзотерическую литературу, а там… в одной книжке одно написано, в другой — другое, в третьей — третье. К товарищам по работе обращается, а те сами в таком же положении. А тут еще на «рынке духовности» всякие учителя с Ориона, махатмы, опять же, люди под разными номерами: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9. Про 10 как-то даже на рынке стесняются говорить. В общем, свистопляска.
С одной стороны, как субъект, он чувствует, что что-то во всем этом есть.
С другой стороны, как личность, он судорожно пытается это приспособить к какому-нибудь делу.
С третьей стороны, как индивидуальность, он содрогается, время от времени в пароксизме ужаса и очищает свой кишечник согласно рефлексу «опасность».
В общем, наедине с миром как-то гм-гм, гм-гм…
Некоторые бросаются на рынок и там пытаются хоть как-то, за какой-то мало-мальски приличный гонорар товар продать. Контактеры, визуализеры, прочее, прочее, прочее. Некоторые все-таки бьются и пытаются понять, что же это такое? Некоторым везет. Они попадают в разные экспериментальные ситуации и там, в компании таких же, судорожно воздействуют на приборы, жидкости, мясо кроликов, пытаясь выцыганить у товарищей, которые всей этой аппаратурой владеют, хоть какую-то обратную связь, хоть какие-то результаты. Те молчат. Они подписку давали.
Но все-таки, в общении с себе подобными потихонечку, помаленечку, трезво мысля, после нескольких стаканов энергетических напитков, и опираясь, безусловно, на картину мира, предложенную Традицией, вспоминая время от времени о резонансе, начинает наш герой понимать такую совершенно замечательную штуковину, что реальность, за пределами Мы находящаяся, не исчерпывается всей совокупностью возможных ее описаний.
Несколько десятков раз, несколько сотен раз попробовав поиграть в игру «все выше и выше», наш герой обнаруживает, что все эти астралы, менталы, виталы и прочие причиндалы находятся прямо здесь. Все зависит от того, на что настроиться, в каком состоянии войти и как выйти. Не говоря уже о том, что ему попадаются мудрые книжки, в которых написано, что все это лишь проекции твоего сознания… Как будто от этого легче!
Но если он твердо укрепится, наш духовный искатель, получив объективизации, пожертвовав экзотичностью во имя достоверности, то он потихонечку начнет понимать, переживать, ощущать, что несмотря на то, что реальность такая огромная штуковина, — он и сам, как субъект, не менее огромная штуковина.
Помните, как сказал Абу Силг: «Боже, зачем такая бесконечная Вселенная снаружи? Боже, зачем такая бесконечная Вселенная внутри?». И герой понимает, что, либо биться в судорогах объяснений, создавая все новые и новые концепции, значительно уступающие по разрешающей мощности концепциям таких гигантов мысли, как Платон, либо махнуть на все это чем-нибудь и сказать честно самому себе: есть вещи, для понимания не предназначенные.
Звучит просто. Но на самом деле это великий шаг на пути Традиции: переживание субъективной истины, о том, что есть на свете вещи, для понимания не предназначенные… Или, как красиво говорили древние: «Мир слишком сложно устроен, чтобы это было доступно отдельному сознанию». На что другие древние отвечали: «Сознание слишком сложно устроено, чтобы это было доступно даже коллективному сознанию». И когда, и если такое переживание состоялось, как камень с плеч, сваливается с человека жестко вбитая в него программа: главное — понимать. С радостным облегчением обнаруживает он, что способность мыслить, далеко не единственная возможность для того, чтобы ощутить себя существующим.
Я переживаю, значит, я существую; я чувствую, значит, я существую, и вообще я существую, и это важнее всего остального. Это такая же большая веха на пути, как переживание субъективной истины, что люди — это люди.
Освободившись окончательно от судорог понимания, наш духовный искатель может и вспомнит, что говорили ему про принцип «пустой комнаты» и называли этот принцип наиболее эффективным способом использования интеллектуального инструмента. Возможно, он начнет над этим работать и, самое удивительное, что у него это получится, наконец. И удовольствуется он малым, согласившись с Козьмой Прутковым, что «никто не объемлет необъятного». А малое это будет состоять в том, что в каждый момент времени у него будет все, что нужно для данного момента времени. В сознании, в жизни, в чувствах, в желудке.
Тогда не нужно ему будет насиловать себя всякими умозрительными концепциями под идеологическим соусом. Ибо не поможет это никак достичь того: «Взорвется твоя смятенная душа». Для того чтобы иметь все, что необходимо иметь на данный момент времени с точки зрения резонанса с реальностью, нужно расплатиться гарантированным будущим. Опорочить эту идею до основания. И каждый раз, когда эта автоматическая штуковина включается — ее быстро выключать.
Тогда наедине с Миром станет не страшно, не драматично, а просто и очень даже хорошо, при одном маленьком условии: никому об этом не рассказывайте. Потому что ваши товарищи — Мы — никогда с этим не согласятся, объявят вас сумасшедшим и еще кем-нибудь: дурачком — это в лучшем случае. Но они могут найти выражения покрепче и действия покрепче, потому что с этого момента у вас что-то началось.
Исходив весь остров Мы вдоль, поперек и наискосок, вверх и вниз, попытавшись на воздушном шаре подняться в стратосферу божественных небес, которые якобы именно выше (почему они выше?), и опускаясь под землю в подземелье ада на семь ступеней… вы везде будете обнаруживать одно и то же — реальность. Причем реальность согласованную. Не живую реальность, а реальность, ухваченную концепциями, реальность, ухваченную конвенциями, реальность, ухваченную объяснениями и пониманиями.
Если резонировать с этой реальностью… рано или поздно окажешься в плену личности, потому что вся эта реальность согласованная потому и согласованная, что за каждым фрагментом ее стоит Мы. Мы — ученые, мы — нормальные люди, мы — представители здравого смысла, мы — представители религий, мы — представители традиций. Мы, мы, мы!
С определенного момента развития для субъекта как такового, для его бытийствования достаточно субъективной реальности. Известно, что субъект может достичь такой стадии самоосознавания, в которой сможет войти в резонансные отношения с субъективной и объективной реальностью. В таком состоянии информация, поступающая в субъективную реальность извне, может существовать в весьма оригинальных формах, так сказать, в форме «ИКС».
Чем заполнена субъективная реальность, если посмотреть на это подробно? С одной стороны, она заполнена понятиями, образами, переживаниями, то есть информационно-субъективная реальность содержит в себе понятия, образы и переживания. Какими инструментами, каким операционным механизмом обладает субъект для того, чтобы бытийствовать в пространстве своей субъективной реальности? Воображение, структурирование, осознавание, фантазия. Все это обеспечивается тем, что мы привыкли называть словом «память».
Существует точка зрения, с которой я лично солидаризируюсь: человек помнит все, в буквальном смысле все. Многие экспериментальные данные, полученные в глубоком гипнозе, и другие методики показывают, что человек помнит каждого прохожего на улице, прошедшего мимо сколько-то лет назад. Как тот знаменитый каменщик, который вспомнил каждый кирпичик в стене, которую он сложил десять лет назад. С этой точки зрения объем информации человека в возрасте, скажем, тридцати пяти лет колоссален. Причем большая часть этой информации недоступна оперативным механизмам, так называемой оперативной памяти, не меньшая часть недоступна даже воспоминаниям, то есть сознательному извлечению. В последнее время мне уже совсем не хочется называть это «памятью». Потому что тогда получается, что весь внутренний мир человека — это его память, а субъект — это память о жизни объекта.
Тут бы придумать какое-нибудь слово, но оно на ходу как-то не придумывается. Как эту штуку назвать? Назовем ее просто — субъективная реальность. Именно в ней, в субъективной реальности, начинает зарождаться, как говорил Гурджиев, выкристаллизовываться, субъект или, как он же говорил: хозяин, или хотя бы временно исполняющий обязанности хозяина.
Мне нравится слово «выкристаллизовываться», потому что кристаллы обладают уникальным свойством: они постепенно структурируют весь объем насыщенного раствора.
В огромном мире, в этой внутренней вселенной, выкристаллизовавшийся субъект может бытийствовать, не имея никаких других потребностей, направленных вовне, кроме одной, которую он не может удовлетворить внутри субъективной реальности, — это реализация в объективной реальности.
Происходит следующее: человек, двигаясь в рамках той или иной традиции или просто в рамках живой веры, обретает себя в качестве субъекта и обнаруживает полную самодостаточность своей субъективной реальности для бытийствования. Это не крыша поехала, не бред сумасшедшего — это переживание, осознавание и структурирование. А зачем тогда все эти хлопоты с воплощенностью? Как спортсмен, ставший чемпионом мира: а зачем мне теперь тренер? Я же уже сам по себе, зачем мне тренер? В нашем случае: если я сам по себе, зачем мне тело, зачем мне жизнь этого тела, зачем мне социальное тело и жизнь этого социального тела, если я пришел домой и там есть все, что нужно мне как субъекту?
Приходит желание решить этот вопрос. А вопрос решается только двумя способами: один — это жить надо, а второй — жить не надо, потому что не хочется, ну не хочется. Мы в текстах встречаем выражения: пришел домой, обрел рай, свет, покой. И это не где-то, это здесь в субъективной реальности. Да, великолепно пребывать в этом обретенном своем собственном, единичном, уникальном и неповторимом, наполненным смыслом и содержанием доме, а все остальное представляется просто лишним. Только страх, что если внешняя воплощенность умрет, то и внутренняя реальность умрет, заставляет искать хитрый ход, чтобы так вывернуться, что если это умрет, чтобы то не умерло.
«Нет, весь я не умру, душа в заветной лире мой прах переживет». Душа-то переживет, а ты переживешь? Вот об этом поэт ничего не сказал.
Но вопиющие различия между внутренней реальностью, этим своим домом, и внешней жизнью многих доводит до крайности.
Будучи сторонником позиции «жить надо!», я, естественно, с определенного момента посвятил себя поискам ответа на вопрос: «Если надо, то как?» Как, что надо делать? И зачем после этого еще и жить?
Был такой целый период в моей жизни, когда в течение нескольких лет многие мои друзья, люди, глубоко мною уважаемые, говорили со мной на одну и ту же тему, независимо друг от друга, в независимости от того, к какому конкретному варианту традиций они принадлежали, все они говорили одно.
— Ну, Игорь, ну что ты такой активный? Вот еще и рисовать начал, вот еще и поешь, еще и беседы какие-то, и этот социально-психологический мир, что это такое? Что тебе, в себе плохо?
— Мне там очень хорошо, так же как и вам, — отвечал я.
— Так давай, сверни тут все до минимума и будешь очень духовный человек, а так ты вроде как бы духовный, а вроде как бы и нет.
Так продолжалось до тех пор, пока, наконец, я не встретил людей, у которых в контексте было понимание, что есть путь, который можно назвать «молитвенный», а есть путь, который можно назвать «деятельный». Но для строгого интеллекта объяснение типа: «Я это делаю, потому что необходимо реализовывать Традицию на первом уровне реальности», «Я это делаю, потому что таково мое предназначение» — равнозначно объяснению своих действий действиями других.
Я это делаю, потому что Он сказал, чтобы я это сделал. Это тоже самое, что сказать: я такой, потому что у меня родители такие — это они во всем виноваты. Для строгого интеллекта это неудовлетворительное объяснение, поэтому я пытался найти объяснение для деятельного пути, находящееся внутри самого субъекта. Тогда и возникла тема, что каждое «хочу» священно.
Я хочет только быть, и для этого ему достаточно внутренней реальности. Ну, а если ты не в состоянии осуществить этот вариант, даже когда все внешнее надоело, все пошло, банально, неинтересно, скучно, люди только утомляют, потому что они же не открывают тебе внутренней реальности, да и субъектные контакты — это такая редкость? Ну что, в горы уйти, в пещере поселиться?
Вот тут меня и звездануло. Лао-цзы, он куда-то смылся, но на границе оставил книжку, которую написал, и которую мы все с удовольствием читаем, цитируем. Кастанеда стирал прошлое, потом книжки писал, писал и писал. Обычный красивый ход: я это делаю, потому что мой учитель, гуру, мастер, сказал, чтобы я это сделал. Видите, даже такие люди прибегают к сомнительным уловкам. Почему? Не знаю точно, но могу предположить причину. Дело в том, что, обращен ли я к горнему и живу в молитве, обращен ли я к дольнему и живу в делании, — и там, и там я выхожу из дома на встречу с Другим.
Практические знания — это знания социального устройства, механизмов социальных взаимодействий, это знания чисто профессиональные, это психология и философия. И все для чего? Только для инструментов. Часто до эксплуатации дело не доходит, не хватает времени. Инструменты сложные, технически тонкие. Понимаете, обслуживание этих инструментов может занять всю оставшуюся жизнь, чем очень многие и заняты, — это же время, время, время, конвенциональное время, внутри вечность, а снаружи время. Именно здесь наиболее уместен неуместный вопрос: при чем тут инструменты? Ну, проржавеют инструменты, пройдет время, помрет тело и воплощенность вместе с ней… Все побытийствовали, никто вечно быть не обещал. Если уж жить не хочется, то чего рыпаться-то? Быть хочется и объективизировать свое сотрудничество с воплощающимся Духом хочется.
Инструментов жизни субъекта, не жизни личности, а жизни субъекта, не так много, хотя они великолепны. Проблема состоит в том, что эксплуатация этих инструментов зависит от качества их обслуживания, и выстроить осмысленное соотношение между затратами на обслуживание и эксплуатацию — задачка непростая. Доведение их до соответствующего высоким требованиям субъекта качества требует колоссальной интенсивности работы и скорее всего без взаимодействия между целым, которому принадлежит субъект, и непосредственно инструментами жизни вряд ли достижимо.
Если субъект уже есть и он осознал, что его реализация — деятельность, он должен с огромной интенсивностью, используя все богатство внутренней реальности, в максимально сжатые сроки, преодолевая косность грубой материи, и грубых вибраций, привести свои инструменты в нужное ему качество, поддерживать это качество и при этом еще эксплуатировать эти инструменты для тех реализаций, в которых он нуждается в силу своих смыслов.
Тут постигает его «неземная печаль». Очень часто, пока человек идет туда, как говорил Флоренский, к Вратам, и проходит Врата, задачи объективизации решаются «постольку поскольку» на ходу, как средство, лишь бы не мешало все это появлению субъекта, и это естественно. Сам факт кристаллизации субъекта для многих по-прежнему остается большой загадкой. Что это такое, про что вообще говорят? Это требует времени и, наконец, когда это произошло, духовный искатель, покайфовав немножко, натыкается на то, что он не только Я, но и Ты.
Чем Я отличается от Ты? Наивный вопрос, простой, ясный, казалось бы: Ты — это другой, Я — это Я. Я как субъект — это жизнь субъективной реальности, а Ты как субъект — жизнь объективной реальности. Бытийствуя в субъективной реальности, субъект теряет всякую связь с Ты и потребность в Ты. Таким образом, отказывается от полного подчинения согласованной реальности.
Теперь нужно либо не быть, либо реализовываться. Какая самая совершенная технология решения этой трудной задачи из известных лично мне? Устроим «сквознячок», от большого целого, от того, что мы называем Духом, через субъекта и себя объекта — вот это и называется трансформацией, или Преображением. Дух имеет свои смыслы и они в его собственной объективизации. И что может стать единственным и непременным делом для субъекта, то есть тоже для целого, — это объективизация большого целого, потому что ничего более родного, смыслополагающего, причастного к его жизни в мире не остается. Для целого важно только целое и его жизнь…
Преображение — это отношение причастности целого с целым. Отношение как процесс, как постоянная связь, которая невозможна без воплощения этой связи…
Нашему интеллекту или, как еще мне очень нравится, интеллигибельным нашим способностям, нашему менталитету, не дано рационализировать Преображение, ибо если часть может познать целое, то она уже не часть, а целое.
Попробуем с другой стороны. Как осуществляется эта связь целого с целым? Понятно, что, поставив в качестве инструмента связи личность, мы рискуем остаться без связи с Духом очень быстро. Даже самая развитая, культурная, обученная, социально адекватная личность просто не в состоянии решить эту задачу.
Представьте себе личность, которая решает проблемы совершенствования, содержания и эксплуатации души. Она с этим справиться не может. Почему? Да потому что личность всегда отграничена тем, что мы называем «таковость». Никакой социум не позволит вам не иметь таковости на уровне личности. Даже если у вас ее нет объективно, то вам ее спроецируют, и будьте любезны.
Как только вы к личности прикрепляете свое «я», вы тут же приобретаете таковость, что, по определению, ставит труднопроходимый блок между субъектом и его жизнью. «Не быть» решается либо в одну сторону, либо в другую.
Не быть таковостью — это и есть та самая смерть, чтобы родиться. Это значит не быть каким-то, что жутко возмущает окружающих, нас разоблачают, над нами иронизируют, насмехаются, или элементарно набирают дистанцию.
Не быть в другую сторону — это смерть заживо, консервы.
А теперь представьте набор само собой разумеющихся норм и ценностную структуру личности, с которой вы прожили энное количество лет. Она вас остановит на Пути. Не пойдет же она в самом деле добровольно на эшафот. А поскольку пищи для нее вокруг много, кругом же социум: родные, близкие, друзья, коллеги, знакомые, телевидение и прочие СМИ, и все это внушает, внушает, кормит, кормит, кушай, кушай за маму, за папу, за человечество, за будущее, за настоящее, за нацию, за государство, за трудовой коллектив, кушай, за всех кушай!
Эта откормленная и сытая морда так просто не сдастся. Вот вы в книжке прочитали, что этому могут помочь очки под названием гуру, мастер, учитель, фломастер… Вы книжку прочитали, вам вроде и хочется куда-то в благородное экзотическое место попасть. Вы приходите, а мастер начинает вас «убивать» сначала он так хитро говорит — вот таковость, давай расширять границы, а личность уже в предсмертном издыхании. Да ну его, это просветление! Я жить хочу!
Поэтому постигло меня огромное, не разочарование, нет, осознавание: сколько ни вооружай человека, если он при этом не кристаллизуется, как субъект, все это скушает личность. Как вверху, так и внизу. Как говорил наш общий знакомый Гермес Трисмегист, как на небе, так и на земле. Как в Нирване, так и в Сансаре.
Возникает необходимость, чтобы личность, индивидуальность, сущность функционировали в соответствии с требованиями, которые предъявляет задача по реализации тех смыслов, которые рвутся из меня как из субъекта.
Остров Мы небольшой, вроде Кипра, но, опять же, надо все облазить. А некоторым, в силу особенностей развития, как-то быстро наскучивает, надоедает им это. Слышат они нечто за пределами этой согласованной реальности и не пытаются это объяснить, понять, концептуализировать, выразить, а тихо бредут на берег своего острова, острова Мы. А перед ними, аж до самого горизонта простирается океан Я. Надо что-то построить, чтобы туда уплыть. Тут начинается: «Ну, вот я еще немножко денег заработаю, ну, вот я еще отработаю эту социальную программу, ну, вот я еще… ну нельзя же бросить родных и близких». А потом…
Вот он и бегает, время от времени, к берегу. То денежек принесет, то палочки какие-нибудь, досочки. Плотик начинает строить. Потом думает: «Нет, плотик не выдержит — давай кораблик». Вот так и мечется на берегу наш духовный искатель. Пока не успокоится. Пока не присядет на берегу и не погрузится в глубокую, ну, назовем это — медитацию, созерцание, глубокий резонанс. Пока не останутся только он и реальность. И услышит он «голос Отца своего», как пишут красиво древние книги.
И, простившись в сто пятьдесят четвертый, последний раз с Мы, он, наконец, прыгнет в этот океан, поняв, что для этого ничего не нужно, кроме Я. Все дальше и дальше будет удаляться остров Мы, все спокойней и спокойней будет становиться наш искатель, пока однажды не увидит берег. Выйдет на него, возликовав: вот он, другой берег! — и обнаружит, что это еще один остров, тот же остров, только с другой стороны.
Тогда возликует он и возопит: «Великий башмак не имеет шнурков» и «Нирвана та же сансара, и сансара та же нирвана» и «Великий квадрат не имеет углов», — и закончатся его скитания. Он перестанет искать «другое место», в котором находится «другая жизнь». Он поймет, что другого места нет, а другая жизнь есть. Никуда для этого не надо плыть и ни о каком другом береге не надо мечтать, хотя без этого путешествия ничего бы и не было. Это же будет после того, а не до того.
Увидит он Отца своего. И увидит другие Я. Откроются пред ним те самые Врата. И постигнет он, что, пройдя их, он окажется спиной к спине, к себе — человеку и к другим человекам. Ибо те смотрят на солнце, а он должен смотреть по солнцу и при этом не отбрасывать тени.
Все это называется нуль-переход. Нуль-переход для отдельно взятого конкретного человека, это и есть Врата, это и есть качественная трансформация человеческого существа.
Суммирую!
Чтобы дойти до берега и проститься с Мы, надо пересечь границу Мы и стать тем, что мы в шутку назвали «монстром», и дойти до этих самых Врат. Реальность в этой части Пути — препятствие. Потому что в этот период человек находится в предельной устремленности к источнику воплощения — к Духу.
Чтобы пройти через Врата, нужно повернуться спиной к человечеству, но поскольку это абстрактно, спиной к себе — человеку, обретя реальность, как партнера на пути, и начать идти вместе с Духом, став частью действующего воплощения.
Как вы сами понимаете, сколько ни теоретизируй, это всегда видно, куда лицом находится в своем бытии данный конкретный человек.
На пути к Духу и на пути вместе с Духом человек проходит стадию, когда идеальные потребности, о которых мы почти забыли, а они существуют, хоть и выросли из простой базальной потребности, в новой информации, становятся реально доминирующими. То есть идеальные объекты, которые, как известно, удовлетворяют идеальные потребности, в иерархии ценностей занимают высшее место. Если этого не происходит, никакие сказки о силе, о душе и об искре божьей не превращаются в реальность.
Один мой друг много лет пытался отстоять позицию, что неважно, что душа дикая. Неважно, что личность вообще хрен знает что, что сущность дикая, — важна устремленность к Духу. И можно, минуя развитие души, личность привести к тому, чтобы она более или менее освоилась с идеальными объектами.
Прошло с тех пор десять лет. Он организовал поселение в деревне, они там фермерствуют. Некоторое количество учеников, последователей. Сам он, безусловно, настоящий. И вот он говорит: «Нет, Игорь, ты был прав, дикая душа — неодолимое препятствие на пути к Духу». Поймите, он идет по пути к Духу. Он по-настоящему верующий, по-настоящему религиозный человек. Он идет по пути к Духу. И даже в этом варианте оказалось, что дикая душа — неодолимое препятствие.
Воспитание своей души для человека, ощутившего себя субъектом, — вещь необходимая и принципиальная. Но поскольку это много, много работы, много, много усилий, то, естественно, на рынке духовности популярны лозунги типа: «Вперед и с песней, шапками закидаем!» Однако, сами понимаете, на Пути вместе с Духом добраться до Врат дикий человек не может. Хоть разучит наизусть все духовные книжки, какие только существуют. Человек должен не только увидеть свое величие, но и реализовать его в какой-то степени. Поверить в него и начать реализовывать.
В мире чудесного, как принято это называть, в океане Я есть только одни деньги — ваша жизнь и ее качество. А качество вашей жизни в мире чудесного определяется уровнем бытия. А уровень бытия определяется актуализированными потребностями, доминирующими. А доминирующие потребности и провоцируют творчество.
Чтобы узнать, какие потребности реально доминируют у того или иного человека, достаточно обнаружить, где он проявляет чудеса творчества, а где он все время говорит об обстоятельствах, которые не позволяют. Вот там, где он говорит, что обстоятельства не позволяют, — там недоминирующая потребность. А где он находит нетривиальные решения, лишь бы только как-нибудь реализовать замысел, — вот там у него доминирующая потребность.
Что тут таинственного, эзотерического, и какое нужно особое зрение, чтобы увидеть, где человек находится? Да никакого особого зрения — немножко знаний. Ведь главное, исходное событие — желание другой жизни. Оно происходит именно в силу принципиальной ненасыщаемости идеальных потребностей.
Чем идеальные потребности отличаются от социальных и биологических? Как бы сильно вы ни хотели есть — все равно не съедите больше определенного количества — наступит момент насыщения. Сколько бы вы ни хотели сексуальных радостей — наступит момент насыщения. Сколько бы вы ни хотели признания (многие здесь мне могут не поверить), наступит момент насыщения. Сколько бы вы ни хотели власти, но наступит момент насыщения.
Но как только вы захотите знания, смысла, картины мира, реальности, истины — момент насыщения не наступит никогда. Это и есть первое обстоятельство, которое может привести вас к тому, чтобы услышать зов другой жизни. Потому что, сколько вы ни едите на этом острове идеального Мы, все равно мало, все равно нет чувства насыщения. Это первый сигнал о том, что эта жизнь потребность в истине не удовлетворяет. Все другие потребности удовлетворяет, а идеальные — не удовлетворяет, особенно в истине, в смысле. Сколько философы ни бьются, пытаясь как-то удовлетвориться, — никак. Уж Гегель, духа просто укротил вселенского. Сказал, что в его системе он весь реализовался. Все равно не помогло.
Это вам откровение первого порядка.
Когда говорил Иисус: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное» (Матфей 5:3). Он не имел в виду психологическую убогость. Он звал тех, кто выбрал идеальные ценности. Ибо с точки зрения социума — это есть самые бедные люди и самые убогие. Вместо того чтобы делать карьеру и все прочее, что положено по расписанию жизни, — чем они занимаются? Ловлей журавлей в небе. Это и есть беспощадный романтизм. Буду рваться, пока не прорвусь в это игольное ушко. А беспощадный реализм говорит мне: «Пока ты обеспокоен тем, что будет говорить княгиня Мария Алексеевна, — никуда ты не попадешь». Как ни совершенствуйся, согласно концептуальным идеалам в этой же жизни, — в лучшем случае, ждет тебя слава: «Это наш святой, он совершил духовный подвиг». Это в лучшем случае. В худшем случае — глубокое разочарование, скепсис, цинизм и отсутствие здоровья как текущего состояния организма.
Многие приходят к выводу, что нужно бросить все, отвязаться и гоняться за этими самыми идеальными объектами, удовлетворяя эти самые идеальные потребности. Возможно, что для некоторых это временное решение. Очень возможно. Вспоминаю сам себя и некоторых своих знакомых. Приблизительно так мы и делали. Бросали все, когда в поле зрения появлялся кто-то знающий или видящий, кто-то из-за пределов конвенциональной реальности.
Но однажды я узнал, что тем же самым занимаются очень хорошо оплачиваемые сотрудники очень интересных государственных учреждений. Они тоже, как только слышат, что где-то что-то, — так сразу туда в командировку. Разучивают ключевые слова, внедряются в ученики, становятся, как правило, лучшими или одними из лучших учеников. Потом обстоятельства жизни так складываются, что быстренько возвращаются в учреждения и пишут большой, подробный отчет, в котором излагают про эти самые духовные ценности.
Я задумался. Задумался крепко. Думаю: что же я бегаю вместе с ними? Куда ни прибегу — там и они уже «учатся». А времена были еще советские. Было о чем подумать. Я перестал бегать и актуализировал другие возможности контактов между Я и оказался в очень симпатичной компании, ну очень симпатичной. Там меня и посетило все то, о чем я рассказал.
Как же быть с теми из вас, кто и духом, и не духом, еще пока даже и совсем не заинтересован другой жизнью. Получается, измываться буду, рассказывать сказки. Нет, я действительно об этом очень серьезно думаю. И вот что я надумал.
Еще раз напоминаю, ничего постыдного и зазорного в том, что вам не хочется другой жизни, нет. Это ни в коем случае вас не умаляет и не делает вас хуже-лучше, выше-ниже, чем те, кому хочется. Зазорно, если вы тратите деньги на все это и при этом не хотите перестать быть механическими. Потому что и в этой жизни можно быть субъектом, можно поселиться на границе возможного, на границе согласованой реальности, и свидетельствовать через себя, что есть небо над головой, что есть истина в душе, что человек — не автомат, не игрушка, что он может жить осознанно, осмысленно и радостно. Это тоже прекрасное место, в котором вы становитесь соучастником очеловечевания жизни, в котором вы перестаете быть быдлом, пушечным мясом, игрушкой в руках власти и обстоятельств.
Только нужно для себя, не для других, а для себя определиться в этом месте, с которого пути расходятся. Одни строят храм, пишут картины, организуют достойную, максимально достойную человека жизнь, осознанно, осмысленно, красиво. А другие — прыгают в океан Я.
Когда-то в КГБ меня спросили: «Что, хотите, чтобы все стали дервишами?». Я ответил: «Ну что вы, что вы. А кто мне будет подаянье подавать?».
Почему с одним происходит одно, а с другими другое, неизвестно никому.
Замечательный мне недавно задали вопрос: а зачем все это надо? Низачем. Просто надо кому-то, а кому-то просто не надо.
Когда человек работает пророком, проповедником, он непроизвольно или произвольно заостряет то, что проповедует. Все-таки сознательно или подсознательно делая то, что он проповедует, некоторой ценностью, занимающей более высокое место в иерархии ценностей, чем все остальные ценности. Для меня принципиально важно зафиксировать свою позицию именно в этом месте, еще и еще раз, потому, что даже среди близких учеников я все время замечаю те или иные отклонения от этой позиции.
Другая жизнь не хуже и не лучше этой, она просто другая.
Человек, у которого нет живой потребности в другой жизни, не хуже, не ниже чем человек, у которого такая потребность есть.
Есть духовный путь внутри самой жизни. Он начинается с того момента, когда вы осознаете, что человек и жизнь, которой он вынужден жить, не есть одно и то же. Реализовать свою субъектность в рамках этой жизни — очень интересная, очень творческая, очень гуманистическая в самом высоком смысле этого слова и очень качественная позиция.
Такая деятельность внутри жизни, создание таких Я и Мы в этой жизни, — очень важный элемент взаимодействия между Духовным сообществом как таковым и Великим Средним. Я глубочайшим образом убежден в необходимости такого сотрудничества.
Я абсолютно уверен, что человек, прошедший то, что называется Врата, и вставший лицом по свету, обратившийся к жизни как таковой, очень нуждается в тех, кто внутри самой жизни создает такие осмысленные творческие островки. Тогда процесс этого взаимодействия становится все более и более качественным. Ибо и те, и другие лишены самого ужасного греха — греха сравнения: кто хуже, кто лучше, кто важнее, кто нужнее. Перефразируя Маяковского: люди разные нужны, люди всякие важны.
Ни один человек и не человек (кроме откровенных болтунов и мошенников) не сказал, что он знает, почему одни прыгают в этот океан Я, а другие нет. Ни один мудрый не сказал, что это достойно, а другое не достойно.
Человек, в отличие от жизни, которой он вынужден жить, всегда достоин себя. Но себя, а не некоторого Мы. Чувство собственного достоинства — это любовь к себе-человеку и уважение к другим человекам. Умение видеть человека отдельно от жизни, которой он вынужден жить, — одна из ключевых точек духовного пути.
Увидев это, вы сможете сделать самое большое, что может сделать человек, оставаясь в этой жизни, — попытаться создать такое Мы, в котором все его участники обладают чувством собственного достоинства и поэтому уважают чувство собственного достоинства других. Такое Мы, в котором не путают человека с вынужденными обстоятельствами его жизни. Тогда вы спокойно и с чистой совестью можете помахать ручкой удаляющимся от вас «монстрам», пожелать им доплыть до Врат, добраться и потом встретить их с любовью и радостью, ежели они, пройдя Врата, станут теми, кем хотели стать.
Это они пока плывут, изрыгают время от времени облака презрения к человечеству, чтобы как-то доплыть, чтобы как-то оттолкнуться от берега. Страшно ведь прыгнуть и поплыть. Ни кораблика, ничего. Иногда их заносит в этом движении от. Они же плывут в океане, а вы тут шляетесь. Но это пройдет быстро. Либо назад вернутся и будут говорить: мы такие же, как и вы, простите за все, мы тоже будем человеками. Либо там где-нибудь утонут — так тоже бывает. Либо все-таки состоятся и тогда, с радостью, сами с вами повидаются. Им такие Мы очень нужны будут для объективаций.
Но вы их будете чувствовать только спиной. Вы никогда не увидите их лица. Сзади у них живая маска. То же лицо, но сознательно сделанное. Такие существа — спина, а на ней лицо. И даже эту маску увидеть сложно. Ну так, если сбоку…
Я попытаюсь поделиться своими соображениями по поводу сочетания социальной жизни и учебы в Традиции.
Основная посылка в этих размышлениях звучит ясно и просто: для того чтобы видеть ситуацию в целом, надо находиться вне ее. Что это означает практически? Практически это означает позицию Актера. Именно актер, играя свою роль, играет ее тем более хорошо, чем больше он видит эту ситуацию со стороны.
В театре есть замечательная примета, когда актер выскакивает за кулисы в полной эйфории, ничего не помня, в полной уверенности, что вот сегодня он сыграл гениально, то обычно наталкивается на сочувственные взгляды партнеров: «Что с тобой?» А когда работаешь на сцене и все время трудно, тяжело, все время какое-то натужное ощущение, выходишь за кулисы, а там одобрение, похвалы.
Это было с любым актером, и любой профессиональный актер, в отличие от любителя, знает, что состояние экстаза на сцене означает только одно: что ты играешь очень плохо. Потому что ты отождествился с собой гениальным.
Значит, если я хочу быть социально эффективным, я должен находиться вне социума. Как можно занять такую позицию? Есть несколько наиболее распространенных вариантов.
Первый вариант. Люди начинают искать такую позицию внутри самой жизни. Решают, например, что вне социума находится семья и видят социум глазами семьи.
Второй вариант. Некоторые говорят, что надо подняться «над». Условно назовем все эти варианты «над» — Космос. Тогда люди видят оттуда все без подробностей.
Третий вариант. Некоторые считают, что «над» можно найти внутри социума. Это социальная иерархия. Чем выше я забираюсь по социальной лестнице, тем яснее я вижу низлежащую социальную ситуацию.
Теперь поставим вопрос иначе. Для того чтобы ясно и отчетливо видеть жизнь как внешнюю ситуацию, опять же нужно находиться вне ее. Вне жизни можно находиться двумя способами.
Первый. Умереть, и поэтому многие люди начинают умирать заранее. Они немножко живые, немножко мертвые. Типа я уже пожил, теперь пусть живут мои дети, все ради них, а я отдохну.
Второй. Найти другую жизнь и из той жизни смотреть сюда. Эта позиция делит мир на две части, говоря церковным языком, на мир горний и мир дольний. Таким образом, человек раздваивается, помещая себя, как он считает, духовного в «высший» мир, в мир веры своей, а все остальное — в «низший» мир. И таким образом строит свои отношения с этим низшим миром.
Предполагается, что вы, следуя Традиции, стремитесь обрести другую жизнь, но не как высшую, а как сотворенную вами. Согласно знаниям нашей Традиции, другая жизнь не дается, как готовая. Теоретически это так, а практически вы сами знаете, что в течение долгих, долгих лет человек пытается быть «между», ибо, будучи устроен по принципу схватывания, не хочет или не может, что одно и то же, терять то, что уже имеет, ради того, что хочет иметь. Это и есть промежуточное состояние.
Путь ученика — это и есть путь из данной жизни в сотворенную жизнь.
А путь Мастера — это путь из сотворенной жизни в жизнь человеческую. Или, как говорил Флоренский, есть восхождение, прохождение Врат и далее нисхождение. Человек, пройдя Врата, возвращается в мир для того, чтобы в нем трудиться.
Правда, есть еще позиция, которая называется «Я сам по себе». Но эта позиция иллюзорна. Почему? Чтобы действовать, необходимо уметь сотрудничать. Социум, построен из Мы. Это основа его конструкции, это его элементарная часть, никогда Я, всегда Мы.
Социум не переносит одиночек, даже те, кто, согласно устройству, пользуются наибольшими степенями свободы, уникальные специалисты и дурачки, даже они тем или иным образом присоединяются к какому-нибудь Мы, либо возглавляют какое-нибудь Мы. Это суровый закон.
Для того чтобы делать дело на базаре жизни, нужно уметь либо формировать, либо находить Мы, которое поможет вам реализовать те задачи, которые вы перед собой ставите. Чем эффективнее вы сотрудничаете с людьми, тем более качественную команду вы можете собрать для решения той или иной задачи.
Главное психологическое умение, которым должен обладать человек, желающий что-то сделать, для реализации импульса Традиции, реальности — это умение сотрудничать с людьми — умение набрать, сформировать, подготовить, воспитать — это уже зависит от личных пристрастий, — наиболее качественную команду.
А во всем этом надо еще и учиться, то есть двигаться в сторону сотворения другой жизни, потому что ее тоже нужно освоить, так же как мы осваивали эту.
Для того чтобы учиться, и при этом эффективно действовать, есть только один вариант. Красиво и непонятно это называется растождествление, понятно это называется — играть. (Не обращайте внимание, господа читатели, это автор шутить изволят, не расстраивайтесь и не бросайте книжку, все обойдется и он наконец скажет что-нибудь понятное.) Играть, в отличие от разговоров об игре, занятие высоко профессиональное, трудоемкое, требующее больших внутренних ресурсов, не говоря уже о таланте.
Не всем дан талант играть, лицедействовать. Но должен сказать, что те, кому дан, когда они обращаются к другой жизни, к тому, что мы привычно называем духовностью, обычно играют хуже всех. С одной стороны, потому что уверены, что раз они умеют играть на сцене, то смогут играть и с жизнью. Это совсем не так. Это совершенно разные вещи. По-настоящему играть в жизни вы сможете только тогда, когда увидите эту жизнь глазами Бога. Тогда, продолжая любить жизнь, вы сможете не впадать в псевдосерьезность по отношению к ней. За счет чего?
Первое. Увидеть глазами Бога — это значит увидеть, что Бог, как и солнце, одинаково светит всем, без исключения.
Второе. Жизнь, если взять ее в объеме всего человечества, очень многообразна. Моделей правильной жизни на земле больше шестисот. Большинство этих моделей почти полностью отрицают друг друга. Люди столь многообразны, что принимать позицию одного человека за истинную, даже если этот человек ты сам, просто смешно. Думать, что все люди живут примерно одинаково — полное заблуждение. Думать, что плохие качества, которые есть у тебя, есть только у тебя и поэтому их надо тщательно скрывать, — это тоже полное заблуждение. Все люди — люди.
Если быть внимательными к разнообразию жизни, то видны повторяющиеся сюжеты, повторяющиеся ситуации, повторяющиеся проблемы, повторяющиеся ошибки совершенно разных людей. Видно, что жизнь во внешней ее части подчинена законам статистики. С этой точки зрения Шекспир совершенно прав, когда устами своего героя говорит: «Весь мир театр, в нем женщины, мужчины — все актеры, и каждый в нем свою играет роль». Только один хорошо играет, другой плохо, один более талантливо, другой менее талантливо, с большим удовольствием или с меньшим удовольствием, а иногда и с полным отсутствием понимания того, что играет.
Человеку очень трудно так отнестись к жизни, потому что тогда с неизбежностью он должен так отнестись и к своей жизни, а не только к жизни других. А поскольку с младенчества мы разучивали общие конвенции, поскольку ничего другого у большинства людей нет, существует ощущение инфернальности, безвыходности — жить надо. Действительно надо, раз родился.
Чтобы помочь людям, которые действительно хотят этой другой жизни, существует позиция ученика. Она заключается в принятии утверждения, что любая жизненная ситуация — это только урок, что жизнь, которая дана, не сделана тобою, не сотворена, а просто дана, в которую ты попал, попался — это и есть твоя школа.
А чтобы, пока учишься, не было страшно, существуют традиции, Мастера, гуру, учителя. Это как мостик, как поддержка, на время, пока ты выучишься настолько, что начнешь сам жить эту свою новую, тобой творимую другую жизнь. Потому что если по дороге возникнет иллюзия, что можно стать хозяином этой данной от рождения жизни, что ты усовершенствуешь ее, спасешь человечество, то ты просто недоучка. Недоучился и пошел на баррикады.
Ученик — это человек, который отправился в путешествие из этой жизни, чтобы сотворить другую. Представьте себе мост. Мост над пропастью между двумя несокрушимыми скалами не может существовать, опираясь только на одну из них. Поэтому и говорится, что без уважения к человеческой жизни как она есть никакого духовного пути состояться не может, потому что не на чем будет стоять мосту.
Он на мосту стоит инее может решить на какой берег ему хочется, грузится, грузится, до тех пор, пока мост не рухнет, и он не провалится в эту самую пропасть «между». Предел прочности моста для каждого свой. Но если б можно было в прямом смысле оставить эту жизнь и под мудрым руководством «Великого наставник», только и делать, что идти по этому мосту, все было бы иначе.
Существуют спецситуации, в которых мы оставляем эту жизнь, но еще не переходим в другую. Спецситуации — это монастыри, ашрамы, специально организованные обучающие ситуации. Эти спецситуации могут быть временными, могут быть постоянными.
Существует несколько правил, которые необходимо помнить ученику:
1) Нельзя уйти в другую жизни, оставив эту, потому что мост на одной скале не держится… Да и может ли существовать другая жизнь, если эта исчезает?
2) Нельзя скакать кузнечиком из одной якобы жизни в другую якобы жизнь, потому что так человек не живет ни в одной, ни во второй: или в обеих мучается или в обеих тешит себя иллюзиями.
3) Нельзя остановиться на этом мосту между берегами. Потому что все человеческие и нечеловеческие проблемы одной и другой жизни вас перегрузят и опять-таки вы окажетесь между. То есть в не-жизни. Хотя и есть спецситуации — ситуации обучения, временного или постоянного. Специально организованные условия жизни, позволяющие быть на этом мосту какое-то время, иногда все конвенциональное время жизни, то есть до физической смерти. А уж что потом, неизвестно. Живых свидетелей нет.
Многие традиции существуют только в границах этих спецситуаций, это такой путь, тоже путь возможный. Главное понять, что ближе, что принимаешь, во что влюблен и чему веришь. Выбрать. А не выбирать бесконечно. А может, и вообще… не надо выбирать, а просто жить, потому что все это лишь предутренние томления духа и смущения уха.
Однако наша Традиция придерживается того мнения, что обучаться нужно непосредственно на базаре жизни, не отрываясь от нее, а погружаясь все глубже, пока не выйдешь с той стороны. Таков путь нашей Традиции, ее специфическая особенность. Это очень важно понять. Наш путь, наш мост лежит внутри самой человеческой жизни. Двигаясь не от цели к цели, а от смысла к смыслу, мы имеем шанс однажды выйти с другой стороны конвенциональной жизни.
Должен вам сказать, что за тридцать лет работы с людьми я очень мало встречал людей, которые бы до конца поняли эту особенность нашей Традиции. Поэтому многие, на всякий случай, занимаются еще и другими традициями. Потому что как-то непонятно: нет отрыва от «обыкновенной» жизни, нет ощущения собственного подвига и собственной значимости: надо же, я оторвался и иду над пропастью во лжи. У нас совсем иначе — над пропастью не ржи. Поэтому не может быть человек в подлинном смысле учеником нашей Традиции, если ему неинтересны люди и их жизнь. Если он думает, что источник знания где-то в экзотических местах. Такому человеку надо искать другую Традицию. Наша Шамбала везде. Мы говорим: там хорошо, где я есть, где проснулся, там и хорошо.
Если проснулся, то уже хорошо. Уже можешь учиться.
Какой бы ни была ваша социальная биография, значение имеет только одно: этот путь так сложился, потому что вы учились, или случайно, как все в этой жизни. Если вы учились, то он эффективен, каким бы он ни был, если вы не учились, каким бы он ни выглядел внутри социума, он не эффективен. В этом смысле абсолютно не важно, были ли вы знаменитым или не знаменитым, богатым или бедным, счастливым или нет.
Важно, воспринимали ли вы жизнь как школу? И насколько хорошо вы это делали? Настолько ваш путь был эффективным.
А уж реальность в ответ на ваше желание дает именно те уроки, которые необходимы именно вам, данному конкретному человеку. Поэтому опыт другого человека абсолютно ничего не означает, разве что, повод для размышлений. В силу этого в процессе обучения в нашей Традиции не происходит нивелирования людей, они все остаются непохожими и разными. Так что, будучи опьяненными жаждой познания и создания другой жизни, умейте сыграть трезвость, а не наоборот, потому что если наоборот, вы будете пытаться обмануть жизнь, а не сыграть ее, а это еще никому не удавалось.
Вот этот текст разойдется по миру. Его будут читать очень разные люди. Зачем? Можно ли? Есть ли в этом смысл? Что это за действие такое, что за дело? Очевидно, каким-то образом начинается то, что называют эпохой Водолея, психоцивилизацией, или третьей культурой. Почему так происходит? Зачем это происходит? Может быть, потому что человечество достаточно обезумело, достаточно готово к саморазрушению, почти утратило иллюзии и восторги по поводу выбранного пути, во всяком случае, не смотря на все антидоводы, — у меня все-таки остается чувство момента истины в том, что эти знания нужны всем, а не избранным.
Потому, что если объединятся усилия тех, кто не покидает пределы человеческой жизни, работает над ее осмысленностью, красотой, человечностью, и тех, кто, выбрав другую жизнь, объективизировал и реализовал возможности другого способа быть в мире и взаимодействовать с ним, то в отдельно взятых районах могут произойти реальные подвижки.
Поскольку Великое Среднее — это наша общая мать, странно было бы не желать ей здоровья, счастья, радости. Хотя, по некоторым данным, большинство из нас покинут человечество рано или поздно, пройдя сквозь смерть, но, как мне кажется, чудится, видится, переживается: при любых вариантах союз нужен. Человечество взрослеет и платит за это немалую цену. Если отдельному человеку удается стать взрослым чуть раньше, то, наверное, есть смысл поучаствовать в жизнестроительстве.
Но, чтобы это увидеть нашему духовному искателю, ставшему «монстром», необходимо реально покинуть Мы. А для этого ему предстоит долгое плаванье в океане Я. Предстоит много дел.
• Растождествление со своей воплощенностью.
• Привыкание к качественно иным отношениям с реальностью.
• Умение играть, дабы реализовать импульсы, идущие от резонанса с реальностью в формах жизни.
Играть, то есть находиться в постоянном состоянии творчества. И быть очень внимательным в этом, чтобы творчество не подменилось потреблением жизни, а любовь к людям не превратилась в кайф от власти над людьми, событиями, ситуациями.
Человек, принципиально двойственное существо, ибо обладает двумя жизнями: жизнью внутри себя, той, что можно назвать жизнью «субъективной реальности», и жизнью внешней, она состоит из контактов с другими людьми и миром, в котором человек объективизируется.
Внешнюю, объективизированную, жизнь принято разделять на социальную, частную и интимную. Эти три аспекта в целом и представляют все возможности реализации человека.
Но, являясь свидетельством двойственности, внутренняя и внешняя жизнь не являются чем-то отдельным и разорванным.
Между внутренней жизнью человека и внешней есть деятельная связь. Она проходит через зону прогнозирования, то есть создания во внутренней реальности моделей будущего во внешней реальности: самого разного: гарантированного, потребного, идеального и т. д. Исходя из этих моделей, человек строит свои действия в настоящем.
При этом во внутреннюю реальность из внешней поступают сигналы в виде обратной связи, насколько осуществилась или осуществляется модель будущего. Насколько они существенны, зависит от того, насколько осознанно человек строит свою модель будущего, так как это может происходить как сознательно, так и бессознательно. Так внутренняя реальность в любом человеке в какой-то мере управляет внешней. Человек во внешней реальности реализует то, модель чего выдана реальностью внутренней.
Кроме этого, во внутренней реальности существуют зоны свободы, свободного пользования — фантазия, воображение, которые могут быть полностью или частично оторваны от обстоятельств внешней жизни. Именно отсюда, из этих зон чаще всего возникает ощущение несоответствия возможности реализации и тех потенциальных возможностей, которые мы обнаруживаем в зоне свободного поиска внутри субъективной реальности. Внутри у нас огромное количество степеней свободы, а снаружи все ограничено возможностями инструмента, профессиональной вооруженности и надперсональными законами.
Осознавание — тот путь, который соединяет внутреннюю и внешнюю реальность, при этом не позволяя им смешаться и превратиться в хаос, который может возникнуть из-за неготовности вас самих как инструмента реальности эту реальность воплощать.
Что это такое — надперсональные законы?
Это законы, которые действуют на нас в рамках жизни как устройства.
Сюда входят:
социальное наследование,
социальное давление,
социальное внушение,
социальное распределение.
Они в большинстве случаев не зависят от нашей личной и индивидуальной роли, тем более что мы их просто не осознаем. Это с нами происходит. По типу законов природы. День, ночь, холод, тепло, пар, вода, полетело, легло… Кто это осознает всерьез? Так — условия жизни. А надперсональные законы — это законы социальной природы
У социума существует целая надперсональная система, которая оперирует таким понятием, как работа. Поэтому подсознательно у многих людей доминирует образ работы как принуждения. Даже так называемые творческие люди, свободные художники любят говорить о том, что «меня подбросила и заставила какая-то сила». Короче говоря, какое-то принуждение, а не собственное желание реализовать профессиональные, физические, интеллектуальные и прочие способности. Что, конечно, является реакцией на то, что правила этой работы задаются извне.
Как работать в социуме, нас обучают в учебных заведениях, на опыте старших товарищей, принудительно-добровольно, методом социальной суггестии, с помощью различных социальных нормативов, плюс-минус подкреплений, внушают, что лениться плохо, а трудиться хорошо.
Но существуют надперсональные законы и во внутренней реальности.
Это в первую очередь особенности нашего информационного инструмента, то есть особенности информационного метаболизма как устройства интеллектуальных механизмов, описанных в соционике (См.: Калинаускас И. Игры, в которые играет Мы. Киев: Ника-Пресс, 2005).
Особенности психики — скорость реакции, чувствительность, стрессоустойчивость — все то, что называется индивидуальными характеристиками. Все эти характеристики надперсональны, то есть мы не можем без сознательных усилий с ними что-то сделать, и они во многом определяют течение нашей внутренней жизни, особенно в области связывания замыслов с намерениями.
Неосознаваемый набор потребностей, определяющий активацию тех или иных мотиваций.
Логично предположить, что правила внутренней работы мы тоже не можем узнать иначе, чем от кого-то. Только внешнее мы обзываем нехорошим словом «социум», а внутреннее — хорошим «духовное сообщество». Работа — это некая совокупность знаний и умений. А человек не рождается со знаниями и умениями, он рождается с потенциальными способностями — эмоциональными, интеллектуальными и так далее.
Значит, для того чтобы научиться делать внутреннюю работу, нужно узнать об этом. А как о ней узнать? Надо пойти туда и столкнуться с тем, где существуют эти знания и умения. Естественно, на уровне внешнего это все равно будет принуждение. Вроде и добровольно человек выбрал, но как только его начинают учить работать, он начинает воспринимать это как принуждение.
Любой практикующий психолог или психотерапевт знает, что большой проблемой в жизни человека является то, что социальная жизнь настолько сложна и трудно перевариваема, что человек переносит ее правила и законы в частную жизнь и очень часто даже в интимную и тем самым лишает себя интимной жизни. Это классическая проблема для психолога-практика или психотерапевта. Такой же риск возникает в отношениях, связанных с обучением внутренней работе. Единственное средство, предохраняющее от этого, — постоянная забота об объективизации. Человек должен быть в состоянии объективизировать во внешней деятельности все, чему он научился внутренне.
А если мы позволяем себе объективизировать свой свободный поиск, который в обыденной речи чаще всего называется «полет», то получаем что? Получаем импульсивное поведение. Оно чаще всего воспринимается как асоциальное, то есть нарушающее согласованную реальность, что, естественно, вызывает напряжение у социального окружения.
Если вы реализуете импульсивное поведение в зоне, где это категорически недопустимо, вы рискуете получить диагноз «психопатия», или «снижение уровня социального торможения», что означает, что вы не в состоянии управлять своим поведением в соответствии с согласованным требованием места. Это соблазн, и достаточно большое количество людей, занявшись тем, что они называют «духовный опыт», прежде всего начинают демонстрировать импульсивное или, иначе говоря, «спонтанное» поведение, как раз там, где его демонстрировать не принято. В этом они ощущают некоторое свое отличие от «недуховного» поведения.
Но существуют практики, которые позволяют решить эту проблему в конструктивном русле. Обучение происходит внутри себя, ведется внутренняя работа по управлению и оптимальному использованию так называемых механизмов подсознания. Вы находите возможности совершать действия от импульса, однако это будет не импульсивное поведение, а поведение, связанное с задачей и реализацией, то есть поведение организованное и в то же время неожиданное с точки зрения общепринятого здравого смысла. Чаще всего оно бывает очень эффективным.
Когда-то мне попался на глаза фантастический рассказ, где описывалась история о том, как герой увидел рекламу устройства, которое подсказывало, что нужно сделать, чтобы заработать денег. Вот она, мечта многих! Герой поверил, рискнул, все продал, все, что мог, занял, купил. И вот наступил этот момент: прибор привезли, распаковали, выдали инструкцию по пользованию — какие кнопки нажимать.
Герой сидит в абсолютно пустой комнате, потому то все продал, нажимает нужную кнопку и получает листочек, на котором написано: Такого-то числа пойдешь на такой-то мост и, прыгнешь с моста. Он пошел, ведь деньги-то плачены. Деваться-то уже некуда.
Он идет и прыгает. В это же время в этой речке тонет сын миллиардера, герой его спасает. Миллиардер, естественно, благодарит. Так герой заработал свой первый миллион. Когда он с этим освоился, то решился еще раз нажать. Нажал — получил следующий совет: в такое-то время иди на такой-то вокзал, на такой-то путь и ложись на рельсы, в 18.21. Что он и проделал в полной уверенности, что что-то хорошее из этого будет. И, действительно, все складывается так, что он зарабатывает уже десять миллионов. Когда он освоился и в этом положении, нажал третий раз — получил такой же абсурдный совет, пошел, сделал, заработал уже сто миллионов и уже когда освоился в положении такого крутого миллионера, он нажал на чудесную кнопку в четвертый раз, сделал то, что там было сказано, и разорился вчистую.
Вот он опять в пустой комнате, перед ним агрегат, он хватает молоток, разносит его вдребезги и оттуда выпадает листочек. Оказывается, в четвертый раз там было написано: «Продай меня и купи следующую более совершенную модель».
Любой практикующий психолог или психотерапевт знает, что большой проблемой в жизни человека является то, что социальная жизнь настолько сложна и трудно перевариваема, что человек переносит ее правила и законы в частную жизнь и очень часто даже в интимную и тем самым лишает себя интимной жизни. Это классическая проблема для психолога-практика или психотерапевта. Такой же риск возникает в отношениях, связанных с обучением внутренней работе. Единственное средство, предохраняющее от этого, — постоянная забота об объективизации. Человек должен быть в состоянии объективизировать во внешней деятельности все, чему он научился внутренне.
Существуют традиции, в которых презирается внешняя реализация, она обесценивается, не берется в расчет, в расчет берется только внутренняя реализация. Но внутренняя реализация обеспечивается либо самооценкой, независимой от внешней оценки, либо оценкой авторитета, который является для данного человека наставником.
В нашей Традиции реализация является частью работы, то есть между внутренней работой и внешней работой существует, с точки зрения нашей Традиции, взаимная связь, потому что постижение и преображение связаны между собой практикой. Обращаю ваше внимание на важный момент, в котором видны различия в понимании внутренней работы при социологическим или психотехнологическом подходе и при взгляде на внутреннюю работу с позиций нашей Традиции.
Социологический и психотехнологический подход направлены на оптимизацию усилий человека по реализации. Если там говорится о внутреннем, то только как об улучшении качества прогнозирования, качества осознавания, то есть об обратной связи и улучшении обслуживания своего инструментария.
Когда мы говорим о внутренней работе с позиции нашей Традиции, мы говорим о том, как освоить внутреннюю реальность, как с ней общаться, какие возможны необщепринятые способы внутреннего взаимодействия с ней. То есть мы предполагаем, что у нас, пусть в перспективе, есть Я, которое занимается внутренней частью нашего пребывания, и есть Я, которое занимается внешней частью нашего пребывания, нашей жизнью как места совместного пребывания с другими людьми.
Внешняя жизнь, естественно, обусловлена Мы, теми Мы, в которых человек реально осуществляется, реально реализуется, от самых маленьких до самых больших, их групповыми конвенциями, из которых и возникает некоторая согласованная реальность. Естественно, что согласованная реальность в каждом конкретном Мы может быть абсолютно разной. Но в любом случае, в каждом конкретном Мы согласованная реальность частична по отношению к реальности как таковой.
Внутренняя реальность, ограниченная вашим описанием, включая сознательные и подсознательные моменты, тоже частична по отношению к реальности как таковой. Это естественно, ибо все явленное отграничено. Человек есть явленное, поэтому, как все явленное, он отграничен. Человеческий внутренний мир отграничен его фантазией, но и она тоже имеет предел — у каждого свой.
Можно сделать вывод, что духовные занятия, духовные искания связаны с относительной независимостью внутренней реальности человека и его пребывания в ней, а также реальности внешней и его пребывания в ней от реальности как таковой. Тогда мы можем дифференцированно воспринимать те предложения, которые через тексты делаются нам от лица различных традиций, учителей, мастеров, что вошло в систему социального наследования в качестве текстов, преданий, мифов, то есть объективизировано. Дифференцированное восприятие дает нам возможность осознанно ориентироваться в данном материале.
Существуют предложения в истории человечества, связанные с принципиально иным способом пребывания в мире. Эти предложения обещают преодоление разделения на внутреннее и внешнее. Существуют различные технологии и практики, которые уверяют нас, что мы можем получить такой результат и при этом сохранить самотождественность.
А ведь самотождественность — вещь еще более важная, чем самооценка. Если самооценка касается только личности, то есть совокупности социальных отношений, то самотождественность — это осознание того факта, что это Я, а не кто-нибудь другой. По некоторым данным, мозг тратит каждую 1/1000 секунды на установление самотождественности. У человека каждую 1/1000 секунды все внимание полностью находится внутри, но мы этого не замечаем, потому что это слишком малый промежуток времени. Кроме того, система самотождественности, такая, какой она стихийно складывается в процессе изготовления человека, очень громоздкая. Она забирает огромное количество времени и психологических сил, хотя мы этого не осознаем.
Так вот, наиболее смелые духовные технологии связаны с модификацией механизма самотождественности. Самодеятельно это делать не рекомендуется. Без особой подготовки тоже не рекомендуется. Однако существуют технологии, предлагающие свести механизм самотождественности к простому утверждению Я — это Я. И этого будет достаточно для того, чтобы не произошло раздвоения личности, потери адекватности самовосприятия, потери самотождественности. Это сложные технологии, высокопрофессиональные, но они существуют, в том числе и в нашей Традиции.
Что же происходит оттого, что механизм самотождественности свели к Я — это Я? Происходит растождествление. Особенное растождествление — растождествление как с жизнью внешней, так и с жизнью внутренней. Образно это звучит очень красиво и безопасно — это два крыла одной птицы, а чтобы полететь нужно стать ее телом. Психологически — это очень сложная и долговременная работа, которая опять-таки образно и красиво называется «умереть, чтобы родиться».
Вы лишаете себя самооценки, вы лишаете себя субъекта всех этих атрибутов самотождественности и оказываетесь в некоем безатрибутном состоянии, в котором Я — это только метка на потоке переживаний. Если этот процесс был организован грамотно и профессионально, человек-субъект получает возможность непосредственного контакта с реальностью как таковой.
Что значит непосредственный контакт? Непосредственный контакт не обусловлен согласованной реальностью, он не обусловлен текстами, он не обусловлен образами самого себя и описания мира, а больше у нас ничего нет, чтобы согласовывать нашу реальность. Эта технология позволяет вам сохранять внешнюю и внутреннюю адекватность и эффективность за счет того, что вы используете механизм переживания для управления и познания. Таким образом, вы для внешнего наблюдателя остаетесь адекватным, эффективным и не сумасшедшим. Вас как бы нет — и в то же время, вы как бы есть. Быть и не быть в мире одновременно возможно. Если у вас возникла мотивация, безудержное желание испытать свой потенциал до предела, я имею в виду потенциал интеллектуальный, психологический, эмоциональный и физический, то это и есть предел, известный на сегодня.
Можно ли что-то сказать рационально об этом варианте пребывания в мире? Можно, как ни странно, если согласиться с теми авторами, которые утверждают, что переживание — гораздо более эффективная, объемная и информационно емкая форма взаимоотношений с самим собой, с миром и с другими людьми. Если мы примем такую гипотезу, то сможем создать или использовать какую-либо из уже существующих, созданных и апробированных в ходе истории человечества технологий по выделению переживания как основного инструмента взаимодействий с самим собой, с окружающим миром и людьми.
Возможно, есть орган, который создан и существует в человеке именно для этих целей, он называется по-разному, нам наиболее знакомо название «душа», на старом языке — чувствилище или вместилище. Вот этот орган, не задействованный практически реальностью согласованной, и почти неразвитый во внутренней реальности, как всякий орган, поддается тренировке, развитию и пользованию. С его помощью мы можем решить задачу по выделению переживания как основного инструмента взаимодействия, если поставим перед собой такую задачу.
Итак, внешняя реализация, отграниченность внешней и внутренней реальности, самотождественность на основе Я — это Я, непосредственный контакт с реальностью и управление и познание посредством души. Таковы цели основных этапов работы ученика над собой.
Что же такое — познать себя, и вообще, для чего добываются все эти знания, для чего знающие в каждое новое время, в каждом новом месте, с новыми людьми ищут своего адекватного способа передачи?
Дело в том, что если мы посмотрим на человека как на некое изделие, то сможем увидеть, что наше субъективное начало по отношению к этому изделию — это пользователь. Мы, то есть любое сообщество людей, к которому мы принадлежим, с которым вместе живем, — тоже пользователь этого изделия. Но если Мы за счет механизма социального наследования в какой-то степени творец этого изделия, то сам человек, претендуя быть пользователем, не чувствует себя творцом. Даже такая прекрасная формулировка: «человек создан по образу и подобию Божьему» — не спасает нас как пользователей этим самым созданием, от чувства беспомощности перед лицом Мы.
Для того чтобы Я каждого из нас ощутило себя равноправным пользователем этого изделия, необходимо стать хозяином того, на что, собственного говоря, в большой степени претендует Мы. Тогда Я и Мы становятся, как минимум, равноправными пользователями этого изделия.
За что мы платим? Что такое наш долг перед людьми? Это долг за то, что нас сделали. Долг перед матерью, потому что она нас родила, перед отцом, потому что он участвовал в зачатии, и долг перед людьми, потому что они нас вырастили, они нас сделали, мы без этого не имели бы в распоряжении своего гордого Я. Когда мы ставим проблему в такую плоскость, все становится внятно. Хотя человек, как мы уже говорили, чаще выбирает путаницу, а не внятность. Как там говорил Фет: «можно безумствовать или смириться».
Я всегда привожу один и тот же пример, когда я пережил это чувственно.
Я однажды набрался смелости, взял лабораторный микроскоп и забил им гвоздь и ощутил огромное удовольствие, потому что это великолепнейший молоток, намного удобнее, чем вот эта штука с ручкой — обычный молоток. Потому что, во-первых, больше точность попадания, площадь соприкосновения и удобней держать. Почему не сделали такие молотки? Прекрасный молоток, там еще трубочка какая-то, стеклышко — но это можно расценить как некую бижутерию, эстетический момент, художественность, а можно этим пользоваться как микроскопом.
Вам это ничего не напоминает? Вот так мы, получив в руки потрясающее, как говорил Гамлет в пьесе Шекспира «Какое великолепное изделие человек» — и как мы им пользуемся? Нам в голову не приходит, что мы тоже равноправные пользователи. Что мы не только должны, что мы за это платим, а раз мы платим — хотелось бы как-то этим пользоваться. А где инструкция? А инструкция в руках Мы. Персональной инструкции, которая отделена от Мы, — нет. Методик самопользования, освоив которые вы не останетесь в зависимости от группы, где вы их осваивали, или инструктора, который этим руководил, — почти нет. Кто же упустит из своих рук такую выгоду?
Есть такой анекдот: встречаются два психоаналитика: «Ну, как твой пациент?» — «Я думаю, сеансов на двести пятьдесят потянет».
Создать «Инструкцию для пользователя изделием гомо сапиенс» очень благородная и творческая задача. Может попробуете?
Вернемся к теме баланса внешнего и внутреннего. Мечта, мечта, мечта. Реально мы все время сталкиваемся с дисбалансом.
Во внутренней жизни либо все сведено до минимума и подчинено внешним обстоятельствам, большей частью случайным. Тогда наше бытие абсолютно механично, а Мы продолжает петь колыбельные. И ничего не случится, если не катастрофа. Мы, которое нами пользуется, оно все там, во внешней жизни, и отдав ему полное управление, можно обойтись без внутренней жизни или почти обойтись.
Либо есть другой вариант. Не получилось во внешней жизни, не сложилось, зато во внутренней — бестелесные сущности, учителя с Ориона, «Тайная доктрина» Блаватской, сказки о силе Кастанеды. Встречаемся — и нам есть, о чем поговорить, жалко, что отвлекают. Правда, внешняя часть страдает, болеет, ломается, голодает, плохо одевается, но это неважно, зато мы «духовные». Есть о чем поговорить. В результате мы все также спим, только теперь мы видим красивые, цветные сны. В основном, с собой в главной роли.
У Ф. Е. Василюка в книге «Психология переживаний», сказано: «творческое переживание, это состояние, когда и внешнее и внутреннее равнозначно сложно». Из такого состояния рождается творческое переживание, а из этого переживания — желания, не обусловленные внешними обстоятельствами вашей жизни. Вопреки всем сетованиям: «ах, нет времени на медитацию, нет времени упражнение сделать, работаю, работаю, дайте денег»; или «освободите меня от работы, я стану шибко духовная», — внутренняя работа, почти не зависит от внешних обстоятельств, за исключением обстоятельств крайней нужды. Даже удовлетворяя естественные потребности, можно не прерывать внутреннюю работу. Многие это делают даже во сне, используя искусство сновидения и другие техники.
Приведу в пример дервишскую традицию, в которой работают по ночам. Они, во-первых, не привлекают к себе внимания, потому что люди скромные, не торгуют этим на перекрестках, они на перекрестках подаяние просят. А во-вторых, работают ночью, потому что тихо в пространстве. Я разговаривал с несколькими профессионалами, они бестелесно посещают библиотеки, читают книги, повышают свое образование. Это все объективизировано, это не голословные утверждения, они цитируют, называют год издания, номер страницы (в отличие от нас). Но они не экстрасенсы, они себя таковыми не считают, они просто дервиши. Некоторые из них лечат, некоторые еще что-то делают. Каждый на жизнь зарабатывает тем, чем ему дозволено его традицией.
Задача, которую ставит перед нами Традиция, связана с состоянием человека в современном мире. Традиция принадлежит к той части духовного сообщества, которая считает необходимым ввести в пространство человеческой культуры свои знания о возможностях развития человеком своего внутреннего потенциала и построения структурно новых отношений между человеком и Вселенной, дабы человек мог достойно ответить на все вызовы реальности. Традиция переводит в открытые тексты многое из того, что было закрытым, предназначенным только для посвященных. Кроме того пребывая на «базаре жизни» люди этих нашей Традиции своей реализацией показывают, что знания эти живые и могут дать человеку новые силы, новую энергию, новую перспективу радости.
Для кого такая задача может быть актуальной с моей точки зрения? Для людей, недовольных своей реализацией во внешнем мире, желающих повысить эффективность, качество, объем этой реализации. Для людей, которые этого хотят, такого рода практики необходимы, с моей точки зрения. Потому что одним осознаванием барьер, ссылаюсь на «Режиссуру социальных игр» С. Кронова и Э. Шарипова и использую их терминологию (кто не читал, советую хотя бы ознакомиться) — между «фундаменталистами», «реалистами», «моралистами» и «тактиками» не преодолеешь. Многих угнетает эта информация, они вытесняют ее с бешеной скоростью, всеми описанными Зигмундом Фрейдом способами. А еще, я полагаю, это может быть очень актуальным для людей неудовлетворенных внутренней частью своего пребывания в мире, желающих достичь в этом такого же качества, объема, какого им удалось достичь во внешней ее части.
Для людей, у которых исследовательский рефлекс доминирует над ориентировочным и которые хотят узнать предел. А также для людей, с которыми случилась Вера, которые обрели веру в силу тех или иных причин, пережили это экстремальное событие внутренней жизни, изменившее картину их описания реальности.
Что же происходит, если кто-то пробует продавать продукты внутренней деятельности вовне?
Если этот продукт не объективизирован, то вы продаете психологическое заражение, то есть заражаете, вовлекаете в мир своих мыслей, переживаний другого человека, другими словами, занимаетесь пропагандой. Если вы обладаете психологической властью над человеком, это может превратиться в проповедь, учение. Что происходит дальше, понятно. Автоматический энтузиазм «зараженных», как показывают наблюдения эмпирической психологии, длится три дня, три месяца, максимум, три года. Значит, либо через три дня, либо через три недели, либо через три года этот человек разочаруется в вас и начнет предъявлять вам претензии. Так вам это вернется.
Если этот продукт объективизирован, то открывается проблема спроса того, что вы можете предложить. Сначала вы сами должны проделать работу по превращению своего внутреннего продукта в объективизированный внешний.
Если вы встали на позицию, что для вас ваша собственная жизнь, не чужая, а ваша собственная, есть Игра и это ваше собственное решение, тогда вы можете торговать ролями. Но за роль один срывает аплодисменты, другой — тухлые помидоры. Это уж от таланта зависит и профессиональной подготовленности.
Но ни в коем случае не рекомендуется, я не могу разрешить или запретить, я могу только не рекомендовать, как профессиональный психолог, торговать внутренним необъективизированным. Вы можете поделиться этим с тем, кто способен к сопереживанию, и это будет любовь, это будет интимная ваша жизнь, это очень интимное сопереживание, а торговать этим, пожалуй, стыдно и неприлично. Проституция такая духовная получается.