Я все время говорил про остров Мы в океане Я. Звучит это, как лингвистическое противоречие, потому что океан — это как бы много, а остров — это как бы мало. Мы — как бы много, а Я — как бы мало. Почему я так говорю? Из чего родился этот образ?
Говоря о Я как о самотождественности, я говорю, что на Пути наш герой, трансформируясь, приобретает точечную самотождественность, которая состоит в простом утверждении: Я — это Я, Я есмь.
Но когда он говорит: Я — это Я, это чистая самотождественность, а когда он говорит: Я есмь, — подразумевается, что его самотождественность и есть основание переживать свое бытие, существование. Поэтому, говоря о точке, о точечном Я, я рекомендую воспользоваться термином Николая Кузанского, или Николы из Кузы: «Точка, объемлющая бесконечность». Именно эта бесконечность субъективного и позволяет произнести фразу: Я есмь. Тогда мы видим, что если точечное Я обнимает собой бесконечность, то Мы, как его ни крути, ни верти, ни трансформируй, всегда есть нечто явно ограниченное, замкнутое, твердое. Тогда как бесконечность Я есть не отграниченное, мягкое, океан по сравнению с Мы.
Хорошо ли мы себе представляем, что такое природа? Насколько ясно мы ощущаем, до какой степени она нам не подвластна? Я не говорю о таких катаклизмах, как извержение вулкана, землетрясение, цунами. Но нам не подвластно и многое другое, на первый взгляд гораздо менее сложное. Когда мы, загипнотизированные громкими речами о всесилии человека, автоматически решаем, что раз мы — люди, то нам все подвластно, мы, мягко говоря, заблуждаемся. Человечество в целом натворило немало глупостей по отношению к природе, и в то же время отвоевало у нее территорию, на которой живет. Поэтому, когда я слышу призывы «назад к природе», я предполагаю, что человек говорит о природе без комаров, энцефалитных клещей и прочей нечисти.
Уникальность человека в том, что он одновременно принадлежит не только живой природе, но и другим существующим природам — социальной и духовной.
Если рассматривать нас как биологическое существо, то, конечно, на уровне индивидуальности мы подвластны всем законам биологической природы. Но мы об этом, как правило, ничего не знаем и знать не хотим, поэтому любим сравнивать себя с животными. Ты — как тигр, а ты — как обезьяна, а я — как лев. Хотя как животные, мы просто приматы. Это наше природное животное имя — приматы. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Установить отношения между той частью своей воплощенности, которая принадлежит живой биологической природе, и своим Я — задачка безумно интересная, но большинству людей это даже в голову не приходит.
Благодаря тому, что большинству это в голову не приходит, хорошо зарабатывают врачи — диетологи и другие люди, которые стоят между моим телом и природой. Раз у меня прямых отношений нет, то, естественно, другим можно на этом заработать, что они с большим или меньшим успехом и делают. Если уж вы взялись осваивать свое хозяйство, свою воплощенность, и хотите стать продвинутым пользователем, то действуйте. Это, собственно говоря, и есть главная и первичная задача — научиться пользоваться всем этим потрясающим изделием — человек. Что такое компьютер по сравнению с изделием под названием «человек»? — игрушка. Но для того чтобы стать продвинутым пользователем компьютера, нужно изучить толстенную, на тонкой бумаге напечатанную, инструкцию по пользованию для продвинутых.
Хотя изучать бесполезно…это знает каждый, кто пытался освоить хотя бы минимальные навыки пользования компьютером, не говоря уже о продвинутых. Пробовать надо, пробовать, отвечая на возникающие вопросы с помощью инструкции или лучше инструктора, а изучать толстую книжку — ну может для гения переноса теории на практику и полезно, для большинства — нет. Чтобы изучать изделие под названием «человек», нужно для начала хотя бы понять, что это очень сложное изделие и что пользоваться им надо учиться: изучать и пробовать, пробовать, пробовать… (см. выше о компьютере). Но поскольку мы получаем тело на халяву, бесплатно, просто по факту рождения, и оно само как-то работает, то чему, собственно, учиться?
А если сломается? Сломается — побежим искать, кто бы починил. Спрос на починяльщиков не уменьшается, и на рынке масса специалистов, в кавычках и без, которые с удовольствием за соответствующую плату нам что-то там починят. Что и как — неясно, но мы ориентируемся по принципу «лучше — хуже». Лучше стало, значит починили. Собственных-то взаимоотношений с этим нет.
Поэтому «назад к природе» — это бред. Никакого зада у нашей природы нет. Зад есть у нашего тела, и то относительно той плоскости, которую мы называем передом. Туда — на природу — человек может пойти только целиком. А целиком человек живет не только в биологической природе, но и еще в двух.
Человек на протяжении своего существования, отвоевав место у биологической природы, соорудил еще и природу социальную. Как во всякой природе, в ней случаются стихийные бедствия, в ней существуют надиндивидуальные законы и, как всякой природе, отдельно взятый индивидуум ей совершенно безразличен. Ну, что природе в целом до одного комара? Что социальной природе до какого-нибудь Сидора Сидорыча или Регины Ивановны? Чем больше масштаб, тем меньше детали. Вот такие мелкие детали.
Сколько там гомосапиенсов на планете? В целом — это человечество, а отдельно — один из шести миллиардов. Каждую минуту на планете умирает приблизительно 115 и рождается приблизительно 120 человек. Поэтому человеку мало одной биологической природы. В одной ей он и человеком-то не станет. Так стайное животное, и все.
Есть еще такое устройство, под названием «человеческая жизнь», с расписанием, с правилами поведения. Надо же не только производить себе подобных на биологическом уровне, из них нужно еще гомосапиенсов изготовить, нужно долгое время, чтобы произведенных социализировать, чтобы они «сапиенсами» стали. Плюс совместное проживание на ограниченной территории с ограниченными ресурсами, плюс постоянная борьба за выживание, с мечтой о гармоничных отношениях с природой.
Когда же внимательно вчитываешься в предлагаемые описания этих гармоничных отношений, то обнаруживаешь, что под гармонией обыкновенно подразумевают полностью подчиненную человеку природу. Вот вам и гармоничные отношения. Природа социализирована, а заповедники на отдельно взятых участках.
Точно также многое социализировано и в нашей персональной биологической природе. Аж диву даешься: дышать нечем, настолько все регламентировано различными социальными конвенциями под видом табу, условностей, модности, престижности, сегодняшних идеалов, идеалов заново созданных по поводу внешности и т. д. Даже есть, что хочется, не получается, потому что это не принято. Ты можешь есть это только дома, тайком, когда тебя никто не видит, но испытывая при этом тяжкие угрызения совести.
Корейцы говорят, что мы — европейцы — вообще все воняем, потому что не едим перец в таких количествах, как они. Однажды меня угостили настоящей корейской едой, так они положили перца в половину против того, что кладут для себя, и, несмотря на все мои возмущения, что я, дескать, могу как они, не уступили. Я не могу передать, какого это было вкуса, но горело в организме все. А потом начались странные явления с психоэнергетикой. Сковородку ко лбу прилепил и носил.
Мы так далеко ушли вперед, что оказались далеко позади. Мы не в состоянии сделать даже то, что могут младенцы, мы не в состоянии определить, чего именно в нашем организме не хватает, и едим что попало.
«Люблю побывать на природе». Ну, так, чтобы комаров не было, тараканов, клещей энцефалитных, грязи, пыли, холода, жары, а вообще-то природа очень красивая.
У меня есть одна знакомая, она очень любит «бывать на природе». Она приезжает в лес или на берег реки, не выходя из машины, открывает окно, если нет комаров, закуривает и любуется природой. Закрывает окошко и уезжает. Молодец. Но отношения у нее с природой ужасные, потому что если она вылезает, то ее обязательно покусают комары и оводы, все занозы — ее, все камушки под ногами — ее.
Точно такие же невнятные отношения у нас и с социальной природой. Про социальную природу обыкновенно «все все знают». «Что, мы не живем, что ли?» «Что вы хотите сказать, Игорь Николаевич, что я не живу, что ли?»
Я наоборот хочу сказать, что жуете. Она (жизнь) вас и живет.
Кто больше? Человек или жизнь в целом? Жизнь. Вот она человека и живет. Она-то про него все знает, а он про нее — почти ничего. К примеру: существуют в социальной природе законы групповой динамики, причем играют в ней одну из главных ролей. Например, неважно, знает об этом человек или нет, но если собралось в одном пространстве десять человек, то один получается как бы лишний. Он обязательно будет выпадать из ситуации, даже если все присутствующие знают о действии этой закономерности. То человек вдруг вспоминает, что ему срочно куда-то надо, то просто заснет. Собралось в комнате пять человек, а психологически их всегда трое. Наука есть такая — социометрия. Она как раз об этом.
Вот еще пример — соционика. Или можно сказать, на самом деле, их (соционики) три. Соционика как типология личности, построенная на психологических функциях Юнга (соционикой никогда не называвшаяся, но породившая две последующие и не ушедшая при этом в тень).
Соционика, основанная на совокупности любых признаков, например соционика Г. Рейнина, — это тоже соционика, как типология личности.
Соционика как типология информационного метаболизма, в отличие от типологий, построенных на совокупности каких-либо признаков, информационный метаболизм, являясь частью человека как устройства, действует независимо от того, знает человек о нем что-нибудь или нет. Все, что мы можем, — это стать продвинутыми пользователями этого устройства. Это часть социальной природы на базе биологического носителя.
Таких законов (независящих от знания людей об их действии) много, они действуют как на отдельных людей, так и на всевозможные Мы. И если хочется стать продвинутым пользователем этой части изделия, надо найти инструкцию, которая объяснит, как стать сначала простым пользователем, а потом продвинутым, и инструктора, который это покажет на практике.
А когда социальная личность ломается, нужно вызывать специалиста, психоаналитика, психотерапевта, социального консультанта, чтобы он нам прояснил, а может быть, и починил. Но он, починив, конечно, не скажет нам, что же он там починил, если хочет продолжать зарабатывать деньги, потому что починить — это же манипуляция нами. А нами манипулировать нельзя! Он не скажет, потому что боится, как бы починку не восприняли как власть, как манипуляцию, хотя он просто выполнял свою работу? А почему выполнять свою работу по починке сломавшегося изделия нехорошо? Компьютер же по этому поводу не возмущается. Кому нужен сломанный или возмущающийся компьютер? Манипуляция — это вообще способ жизни существ наделенных хотя бы некоторым осознанием, у остальных просто насилие и инстинкты. Манипуляцию как способ жизни, способ конвенциональной жизни следует принять как факт.
Конечно, манипулируют: нами манипулируют, мы манипулируем.
Государство, социальные законы — они не манипулируют, это среда нашего обитания, в которой существует довольно сложное, хотя и банальное, устройство под названием «устройство для совместного проживания людей», иначе говоря, «человеческая жизнь». Но это как бы само собой, потому что опять же «нахаляву». Что, мы много труда вложили, чтобы сформировать свою личность?
Росли как-то, что-то получилось, как-то работает. Социальная жизнь использует то, что получилось, вручая каждой личности готовые наборы: функций, социальных ролей, расписаний жизни.
Неважно, что не умеют, не научены изменить себя и ситуацию, неважно, что неграмотные, всякие нужны, всякие пригодятся — и грамотные, и неграмотные, и хорошо социализированные, и плохо социализированные, и психопаты, и маньяки — все нужны для разнообразия. Всем в социальной машинке место есть. В этой машине столько деталей!
Мы коллективами живем. А коллективы сливаются в большой коллективчик под названиями «мы такая-то нация», «мы граждане такого-то государства», «мы, работники такого-то предприятия». Мы ходим по одним и тем же улицам, и чтобы не передавить друг друга, не перерезать, не перестрелять, придумали огромное количество всевозможных общественных конвенций, внедрили их в изделие так, чтобы даже на секундочку не задумываясь выполняло их. Просто автоматом мы все это разучили, автоматом все это нами пользуется и автоматом же в нас встроена иллюзия, что это мы сами так живем. Вот и получается почти хорошо.
До тех пор пока вы не хотите в этом разобраться, и у вас не появляются какие-то духовные притязания. Живет человек и живет. Плохо — жалуется. Хорошо — смеется. Встречается, расстается, никаких базисов под это не подводит, ни соционика ему для этого не нужна, ни что другое, он сам собой как-то живет. Но вдруг какой-то брачок. В связи с информационным потопом, который начался не очень давно, где-то после Великой Отечественной войны. От этого самого потопа возникло такое неожиданное последствие — массовое закидушничество, мозгопудрствование. Каждый третий стал вдруг понимать устройство Вселенной и обучать ему других.
Все стали такими информированными, опять же не прилагая к этому никаких усилий, без поездок в Гиндукуш или Тибет, а просто сидя у телевизора или листая газетку или журнальчик. О! попалось «про это», попалось «про то». Заглотил. Между собой уже есть о чем поговорить, а не только о погоде, детях или о том, у кого хуже теща или свекровь. А уже темы пошли глобального масштаба: мировой бизнес, духовные проблемы. Люди задумались.
Поэтому Сталин, будучи очень талантливым, как бы сейчас сказали, топ-менеджером, в первую очередь убрал из программ средних школ логику и психологию. Тихо и спокойно, никаких демонстраций не было. Никакие СМИ даже не заметили, как он это сделал. А потом подумал, подумал и убрал эти предметы из программ высших учебных заведений.
Поэтому у нас невропатологи и психиатры психологию не изучали — у них было тридцать часов факультатива. Логику не изучал никто, кроме студентов некоторых факультетов. Но сколько там студентов по отношению к общей массе населения? Зато у нас была лучшая в мире военная психология, широким массам недоступная. Общепризнано — лучшая военная психология в СССР. Туда отбирали, туда денег не жалели. А чего жалеть-то? Остальные-то вообще про психологию ни бум-бум.
А сейчас открыл книжку или журнальчик, прочел про сложнейшие проблемы эзотерического сознания, слова-то все знают, слова-то все знакомые, запомнил несколько слов, есть, что вставить в разговор. Но маленькое и неожиданное последствие. На этом фоне стала очевидна скудость информации об устройстве человека как такового, жизни как таковой, социальной природы как таковой, природы как таковой. Все вдруг стало такое маленькое и неинтересное. Вы начинаете замечать, что все время одно и то же. Папа с мамой про это рассказывали, бабушка с дедушкой — тоже про это. Книжку восемнадцатилетний читает, а она опять про то же самое. А хочется чего-нибудь остренького. О! Духовность, эзотерика, психоэнергетика, бионенергетика, телепатия, телекинез, астрал, ментал! Вот там жизнь, вот там мы настоящие!
Все в духовность! Европа прется в Катманду! Мы жили в стране воинствующего дилетантизма и это долго будет отзываться в массовом сознании.
А что оказывается по мере близкого знакомства? Ничего такого в жизни как устройстве нет. Просто социальная природа и мы в нее просто погружены.
Мы живем в биологической и физической природе, мы живем в социальной природе, и мы живем в духовной, идеальной природе. В ней тоже свои стихийные бедствия, свои надперсональные законы, свои «вообще никому» не доступные законы. Поэтому, когда мне говорят, что махатмы сидят в Гималаях и управляют… Двойка им! Что за менеджеры такие, если так плохо управляют? Что творится вообще? Да, кто управляет? Вы что, с ума сошли? Это же природа. Это все равно что сказать: «А вот там сидит дед и управляет размножением берез, елок и сосен, а также извержением вулканов, землетрясениями и цунами».
Большая часть наших слов — это проявление духовной природы. А мы их получаем готовыми. Всякие видения, коренья — это проявления этой природы. Пассионарный разогрев, этнос, жизнь этноса — это природные явления. В том числе и духовно-природные.
Духовность — это деятельность, направленная на освоение духовной природы. Деятельность направленная на то, чтобы сначала стать грамотным пользователем этого изделия, назовем его «воплощенность», дабы не резало ухо, что человек — это изделие. Потому что человек — это и тот, кто пользуется изделием.
Задача — стать сначала грамотным, а потом продвинутым пользователем, потом хозяином. А уж хозяин этого хозяйства обнаруживает, что там, где он живет совсем другая природа. Поэтому большинство так называемых «духовных книжек» — это рассказы о том, как человек съездил в Африку, на сафари. Мы же читаем, как оно в Африке, слоны, тигры, леопарды, ну и вообще интересно, экзотика. Ну, так вот об этом большинство книжек и рассказывают: они съездили на сафари в «духовную Африку» и там у них была масса приключений.
Человек настолько велик, как явление, он настолько грандиозное изделие, вместившее, вобравшее в себя три природы, создавшее сложнейшие системы совместного проживания, совместного питания, размножения, обучения, воспитания, что персональный человек, единичный, просто теряется перед этим величием и предпочитает жить в автоматическом режиме. Какой я хозяин? Да зачем мне такое хозяйство? Я? Да я просто живу здесь, вы мне платите побольше, отдыхать давайте подольше и главное побольше плюсов на самооценку, чтоб кайфово было!.
На протяжении всей истории человечества существуют традиции, то есть некоторая передача знаний, умений и обучение действовать, осваивая духовную природу человека и. Каждая традиция — это инструкция для пользования изделием под названием «человек». Когда появляется человек, который хочет стать грамотным, продвинутым пользователем, а потом и хозяином, то, естественно традиция для него — это инструкция по пользованию. Для одного чуть-чуть достаточно, для другого необходимо все. Это специфическая, строго индивидуальная деятельность, потому что объект этой деятельности — вещь штучная.
А вокруг традиции, и в том числе нашей Традиции, — полный социальный набор. Богадельня для тех, кто жить не может, не справляется автоматически, а инструкцию разучить и освоить практически не в состоянии — не то желания нет, не то чего другого не хватает, в изделии брак. Дальше Школа как таковая, где просто тренируют и учат. Затем непосредственно Путь, путь к себе — Хозяину.
Некоторые традиции ограничиваются только внутренней деятельностью, то есть наведением порядка в своем осознавании, в проявлениях духовной природы, в выстраивании отношений со своей биологической и социальной природой, то есть внутренняя работа, внутренний стиль.
Есть небольшое, совсем небольшое количество традиций, которые утверждают, что вся эта деятельность может быть объективизирована на полях сражений, то есть на полях постоянного сражения всего человечества и отдельного человека с одной природой, со второй и с третьей, хотя он этого и не понимает. С природами, в которых он находится и которые все в себе как-то завязаны узлом. Такие традиции принято называть трансформационными, они не ограничиваются только внутренней работой, подводя под это различные базисы, вплоть до глобальных, вроде того, что дух воплощается и поэтому какой-то смысл во внешней деятельности обязательно должен быть.
Что здесь важно, с моей точки зрения? Что это специфическая деятельность, направленная не куда-то типа совершенствования мира и спасения человечества, а направленная на себя как на воплощенность. Для того чтобы стать грамотным пользователем, продвинутым пользователем и, если успеете, Хозяином.
А вот потом начинается эзотерика. Внутреннее. Это к человеческому, в общем смысле, отношения не имеет. Бытие субъекта — это бытие индивидуальное. Там никаких устройств для совместного бытийствования нет, потому что они не нужны. А одиночество потому кратчайший путь к Богу, что Бог и проявляет себя в том, что каждый из нас как субъект одинок, и это радостно, ибо находится за пределами всех природ. Это и есть торжество хозяина воплощенности, освоившего все природы в которых объективизируется его намерение. В этом смысле человек — венец творения. А до этого он раб природных стихий: физических, биологических, социальных и духовных.
Попробуем посмотреть те миры, из которых состоит субъективное. Отбросив терминологию типа «астрал», «ментал», «витал», «индивидуальность», «личность», «сущность». С моей точки зрения, все эти описания страдают объектностью, то есть описывают человека и человеческое как объект. Попробуем сделать «разрез» и посмотреть, что там внутри.
Первый мир, который я предлагаю вам, — мир телесного. Это, как правило, мир ощущений. Прежде всего, мир ощущений связан с кожей — самым большим органом восприятия по площади, который существует у человека и с которым современный человек, как правило, обращается, мягко говоря, варварски.
Кожа дает нам огромные пространства восприятия. Это ощущения фактуры, ощущения формы, ощущения давления, прикосновения. Кроме того, кожа дает нам запах собственного тела, ощущение «горячо-холодно» во всем огромном диапазоне, ощущение сухости и влажности. Кроме того, существуют люди, которые умеют так обращаться со своей кожей, что могут только с ее помощью различать цвета, границы рисунка, границы формы не объемной, а плоской. Большинство пространственно-энергетических ощущений связаны тоже с жизнью кожи. Это внутри.
Снаружи — это ваш запах. По запаху человека или различных участков его кожи можно получить огромное количество невербализуемой, чаще всего, информации. Это фактура вашей кожи для другого, это соприкосновение с внешними предметами, живыми и неживыми. Заметьте, что кожа мгновенно передает прикосновение обязательно вглубь. Почти невозможно прикоснуться к человеку так, чтобы это не прошло внутрь. То есть внешнее мгновенно превращается во внутреннее.
Кроме кожи у нас есть еще слуховые ощущения тела. Различные звуки, имеющие внутреннее телесное происхождение: от самых еле слышных, которые можно слышать только в специальном настроении, до таких, как похрустывание хрящей в суставах, бурчание в желудке, сипение в бронхах и легких. А также внутреннее слышание своего собственного голоса. Мы знаем, что то, как мы слышим свой голос и как слышат его другие, существенно не совпадает. У нашего слышания есть внутренняя, идущая изнутри тела, составляющая.
Существует огромный диапазон ощущений, идущих изнутри тела, мышц, костей, полостей, и жидкостей, находящихся в этом сосуде.
Тело в целом, с разной степенью чувствительности отдельных его частей, реагирует на электромагнитную составляющую окружающей среды. Известны такие феномены, когда слуховой аппарат в его телесной части реагирует на радиочастоты. Весь этот мир ощущений, независимо от того, знакомы вы с ним или не знакомы, образует огромный мир внутри субъективной реальности человека.
Несмотря на то, что в русском языке достаточно большой запас слов, связанных с ощущениями, подавляющая часть этого мира принципиально невербализуема. Не переводится с языка ощущений на язык понятий. С этой точки зрения наиболее телесным искусством является музыка, как ни странно.
Вплоть до смешных таких вещей, как улучшение удоя коров под симфоническую музыку, особенно под музыку Баха. Известно, что музыка Баха, независимо от отношения воспринимающего к ней: нравится — не нравится, терпеть не могу, восхищаюсь — совершенно объективно воздействует на структурирование биотоков головного мозга. Такие исследования проводились.
Мы знаем, что у разных людей разная степень внимания к миру ощущений. Естественно, что этот мир, будучи невербализуемым, не является согласованной реальностью. (Согласованная реальность связана с тем, что ее можно структурировать с помощью слов, символов, знаков, которые являются основой любого договора и любого правила. Если об этом нельзя сказать, значит, нельзя установить правило, значит, практически очень трудно договориться). И таким образом не передаваем другому, то есть не является частью Мы. Единственное известное средство взаимопроникновения этих субъективных миров есть телесный контакт, особенно в том случае, если вступающие в контакт знают о резонансе живого с живым.
Я вам напомню, в чем состоял основной эксперимент по регистрации резонансного взаимодействия живого с живым. Бралась бактериальная культура и делилась пополам кварцевым стеклом. В одну половину пускался ядовитый газ, такой газ, который убивал культуру. В той половине, где газа не было, культура тоже умирала. Постепенно с помощью развития регистрирующей техники выяснилось, что клеточное излучение, идущее от гибнущей культуры и проникающее сквозь кварцевое стекло, приводило к гибели вторую часть этой культуры.
Таким образом, мы можем сообразить, что наша телесность является еще и приемником и генератором определенного рода энергии. Мы воздействуем на окружающее еще и таким способом. Именно на телесном уровне. Я уже не говорю об электрических токах внутри организма и связанных с этим ритмах, циклах и т. д. Я уже не говорю о реакции нашей телесности на солнечную активность, лунные фазы.
Понятно, что этот огромный, тончайше настроенный прибор — наше тело — реагирует практически на все физическое и биологическое. И сам в определенной степени воздействует на все физическое и биологическое. Для большинства людей этот мир покрыт мраком полной неизвестности, ибо Мы в процессе изготовления социального существа совершенно не заинтересовано в обучении его тонкостям общения со своей телесностью. Познакомиться, услышать, ощутить ее жизнь большинству из них просто не проходит в голову, а если и приходит иногда — то некогда. А в субъективной реальности этот мир занимает колоссальное место.
Давайте из всей этой огромности выделим одну физически небольшую величину — кисть руки. Хорошие массажисты знают, каким мощным источником «воздействия на» и «приема в» является кисть руки. Люди с так называемыми раскрытыми руками только с помощью кисти руки могут получить такое количество информации, для словесного изложения которой понадобились бы большие тексты. Известно, что в коре головного мозга, в его двигательной части, проекция кисти руки занимают место в несколько десятков раз превышающее все остальное тело. А проекция большого пальца составляет половину от проекции всей кисти. Сами понимаете, что человек, не владеющий кистями рук и пальцами, которые являются частью этого устройства, недостаточно стимулирует огромную зону коры головного мозга. Это приводит к определенным последствиям. Даже древние люди об этом знали, не имея никаких приборов.
В какой-то традиции на Востоке предлагалось постоянно держать в пальцах грецкий орех, ибо он имеет очень сложную поверхность. Этот постоянный тренинг кончиков пальцев активизирует через двигательную зону наш мозг и повышает способности восприятия. Можно сказать, что даже простая трата усилий на тренировку только этой части тела резко изменяет жизнь отдельно взятого человека без всяких концепций, без чтения соответствующей литературы, без слов, без понимания и даже без создания художественных образов. На что в ответ мне обычно говорят: «Ну, жизнь у нас такая!» Ну, если у вас такая жизнь, и она вас устраивает, то о чем речь? Но если мы говорим о росте и развитии субъекта, то без знакомства и введения в зону внимания мира телесного, ну как бы вам сказать, ну не совсем ощущается полнота бытия.
Социум очень внимателен к двигательным функциям. К тому как ручками, ножками махать, как ходить, как сидеть, как лежать, в какой позиции и сколько. Что навешивать на куклу, в каких случаях, что немодно, что модно, размеры бюста, талии, бедер, объем бицепсов, трицепсов и прочее. Мужественное лицо, немужественное лицо. Красавица, симпатяга, уродина. Вот это все в социуме очень нужно.
А вот наслаждение чувственное от прикосновения — это социуму не нужно. И это хорошо. Ну, в общем, наслаждаться больше ведь и нечем. Если нет внимания к миру телесного, то нет и наслаждения как такового. Я уж не говорю о гамме вкусовых ощущений, о таких тонкостях, что по вкусу собственной слюны столько можно узнать о состоянии собственного организма. А во время поцелуя также и о состоянии организма другого человека. Безусловно, что для человека, который заинтересован в себе как субъекте, а также в развитии своих сущностных способностей и функций, мир телесного очень и очень интересен, важен, значим, содержателен.
Есть ось, соединяющая все миры. То, что мы называем энергией, пространственным восприятием, электромагнитными колебаниями, гравитационными полями и т. д. — все то, что связано с излучением и поглощением энергии в ее различных формах. Естественно, человек, не интересующийся своим миром телесного, не знакомый с ним, не общающийся с ним, не прислушивающийся к нему, и не подозревает о том, что любые так называемые психоэнергетические занятия, упражнения, практики обязательно, независимо от его волюнтаристических намерений и невежества, дойдут до каждой клеточки его тела. Ибо именно клеточки наши и занимаются производством и поглощением этой самой энергии и реагируют на нее больше всего. А клеточек у нас — такой океан удовольствия для мудрого, я не помню точное число… В книжках там пишут: 10 в такой-то степени. Миллиарды миллиардов.
Они образуют между собой ансамбли. А из ансамблей образуются органы. А из органов образуются части тела. А из частей тела образуется тело, наше физическое тело. Оно по своим размерам значительно превосходит наше биологическое тело, ограниченное кожным покровом. Материя в разных формах от взвешенных частичек пота, осколков нашего ДНК, шелухи кожи, частиц волос, газов нашего дыхания и, безусловно, электромагнитное излучение — все это как атмосфера вокруг планеты.
В содержании нашего сознания и подсознания огромное место и огромную роль играет наше субъективное телесное. А когда пространство нашего сознания на пути постепенно становится не только целостным, что само по себе удивительно, но и тотальным, что уж совсем необъяснимо и относится к миру чудесного, то оказывается, что то, что мы раньше называли сознанием, — это маленький остров в бесконечном океане. Даже если вы в своем словарном запасе обошли А. С. Пушкина и у вас не 40 000, а 100 000 слов, как в словаре Ожегова. Даже это не сделает невыразимое выразимым. Даже если мы каждый день будем визуальными средствами передавать с помощью образной части нашего сознания содержимое этих миров, просто только этим будем заниматься с утра до вечера, — нам все равно не хватит тех небольших двухсот лет, которые нам отпущены для жизни. Я имею в виду астрономическое время.
Невыразимое останется невыразимым. Непознаваемость — неизбежной, невыразимое останется непознанным. Но самое интересное, что с невыразимым и непознанным можно познакомиться. Для этого нужно только выполнить два маленьких условия: не пытаться это познавать — понимать, и не пытаться это выразить. И все. Оно все ваше. Я не очень сложно сформулировал?
Итак, от мира телесного перейдем к миру эмоциональному. Условность этого деления, конечно, понятна, но давайте для большей адекватности назовем этот мир переживальческим.
Что мы знаем о мире переживаний? Знаем мы довольно много, особенно те, кто читал книжки, особенно художественную литературу. Абстрактно знаем. А вот о субъективном мире переживаний? Ну, какие переживания мы знаем? Радости, горя, скуки, возбуждения общего или специфического. Что еще?
В книге Л. А. Китаева-Смыка «Психология стресса» описаны эксперименты, которые проводились в отряде космонавтов. По поводу исследования всяких возможных причин возникновения нештатных ситуаций. В этих исследованиях выяснилось, что есть два необоримых переживания, которые возникают неуправляемо. Первое переживание — потеря опоры. Он описывает случай, когда очень грамотный специалист — прекрасный член коллектива, волевой, целеустремленный, физически абсолютно полноценный — одиннадцать раз пытался приспособиться к невесомости. Так и не смог. Хотя невесомость сама по себе осваивается чувственно, в ощущениях. Все дело в том, что он не смог преодолеть ужас первого мгновения. Для него это всегда было внезапной потерей опоры. Внезапная потеря опоры вызывает ужас.
Второе столь же сильное переживание — это когда вы в темноте, двигаясь с протянутыми вперед руками, вдруг дотрагиваетесь до чего-то мохнатого, а еще и холодного — опять ужас. Даже такие люди, как космонавты, ничего с этим поделать не могли. Даже зная, что где-то там это будет, ничего с этим поделать не могли. Такие вот переживания, возникающие помимо воли.
Переживания без специальной суперподготовки также не подвластны нашим намерениям, как и ощущения. Я говорю на основании своего опыта и опыта многих людей. Пусть это называется не переживание. Я не знаю, как оно должно называться. Это нечто (замечательное слово «нечто»!), что возникает спонтанно. Учитывая, что с миром ощущений мы знакомы мало, точно определить, какое именно ощущение создает это переживание, — задача практически невыполнимая.
Первый дуальный критерий: приятно — неприятно. Вот это и есть самое недифференцированное переживание этого мира.
— Что приятно?
— Ну, вообще приятно.
Хорошо, когда говорят: приятно прикоснуться к твоему роскошному телу, столь нежному и чуткому, мгновенно отзывающемуся. Когда есть о чем поговорить в мире ощущений. Что здесь важно? Переживания соединяют нас с той частью взаимодействия внутреннего и внешнего мира, которая невыразима и непознаваема, то есть иррациональна. Непознаваемо, потому, что не поддается описанию. Какие-то термины общего характера можно создать, но они будут настолько обобщенными, настолько будут принадлежать Мы, что никакого действия в Я, в субъекте, производить не будут.
Некоторые ощущения могут вызвать переживание, но некоторые, особенно привычные, переживаний не вызывают. Когда в темноте до мохнатого и холодного — это ощущение, которое порождает неконструктивное переживание. А когда до привычного, знакомого и безопасного — такое ощущение может и не отозваться в эмоциональном мире. Все зависит от того, насколько у данного человека мир телесного отделен от мира эмоционального, мира переживаний.
Вопрос чувствительности и силы в их сочетании — это главный вопрос психоэнергетической подготовки человека. Ибо сила без чувствительности — это могучий дуб, дуб зеленый, толстокожий, то есть абсолютно нечувствительный. Чувствительность без силы — это неврастения, истерия и т. д.
Значит, в зависимости от соотношения чувствительности и силы мы имеем перед собой либо стихийного «чувствователя» и «ощущателя», либо обученного «чувствователя» и «ощущателя». Переживание, будучи по своей природе синтетическим источником знания, то есть подающим, информацию в самом нечетком, но всегда, по отношению к данной информации, целостном и объемном виде, очень сложно поддается рациональному контролю, рациональному оперированию, управлению.
Именно поэтому во всех традициях, трансформационных особенно, миру психического, миру переживания, досознательного, скажем так, уделяется такое огромное внимание. В течение тысяч лет добывались по крупице технологии обучения, воспитания, трансформации, которые позволяли бы сохранять баланс силы и чувствительности. Во многих случаях баланс сохранялся за счет резкого изменения образа жизни. Так появились монастыри, ашрамы, скиты, пещеры, то есть отшельники. Они, создавая замкнутый внешний мир с определенными, максимально устойчивыми параметрами, могли позволить себе большую степень чувствительности, ибо это было относительно безопасно в тех условиях. Что касается монастырей и ашрамов, там всегда были те, кто уже прошел этот путь — наставники, руководители. Что касается пещер, то о тех, кто не выжил — мы ничего не знаем.
Переживания как таковые не нуждаются ни в вербализации, ни визуализации. Но это не значит, что они не сопровождаются визуализацией, в особенности в силу того, что у нас существует так называемая высшая нервная система и она занимается сортировкой, переработкой того, что нужно переработать.
Если рассматривать с точки зрения: досознательного, подсознательного, сознательного и сверхсознательного, то мир переживаний, о котором мы говорим, это все досознательное и отчасти подсознательное. Это нельзя понять, об этом почти невозможно рассказать, но с этим можно познакомиться. Этим можно действовать, соблюдая определенные правила игры.
Что с точки зрения знакомства с субъективной реальностью важно? Понятно, что по ходу действия дверь в подсознание существует с двух сторон. В квартире должно быть две двери — объяснял мне мой знакомый. Одна дверь — это ловушка. Так и здесь — одна дверь — со стороны досознательного, вторая дверь — со стороны сознательного, но есть еще и третья дверь со стороны «над», или сверхсознательного.
Дверь со стороны сверхсознательного подает информацию в виде информации подсознания, в неструктурированном виде. Лучшее и наиболее четкое структурированное что оттуда может прийти — это некий туманный образ. Что не мешает таким вещам, как интуиция: почудилось, привиделось, показалось — играть очень большую роль в творческой жизни человека независимо от того, по поводу чего это творчество.
Такие вещи, как озарение, вдохновение, связаны именно с тем, что принято относить к сверхсознанию. У меня есть своя гипотеза, мое личное субъективное предположение, убеждение, что сверхсознательное — это и есть проявление действия полной целостности отдельного участка пространства сознания. Таким образом, если гипотетически предположить, что все пространство сознания «над», «под», «сверх» целостно и может быть активировано тотально, то и получается творец. Теоретически, логически так просто, что можно с ума сойти… медленно и торжественно.
Знаем ли мы свое сознание? Вопрос риторический. Ибо каждый из нас знает, что он этого не знает. Мы знакомы с небольшой частью, которая укладывается в основном в описание согласованной реальности и является общей собственностью. Эта часть у нас у всех общая, вернее, относительно общая, потому что у одного социально-психологического мира одна общая, у другого — немножко другая общая, а у третьего — третья общая. Есть еще общеобразовательная часть. С этой частью некоторые из нас хорошо знакомы, некоторые не совсем хорошо, потому что как-то с образованием не получилось.
Что касается глубин подсознания, то немногие, я полагаю, пытались туда нырять. Потому что существует страх! Включение тормозных механизмов. Страх — это тормоза. Только во сне, когда это от нашей воли не зависит, мы туда заезжаем. Опять же из тех снов, которые мы видим, помним мы, и то не очень отчетливо, очень немногое. А уж интерпретации…
Никто не призывает вас познавать бессознательное. Но если вы на Пути — вам придется с ним взаимодействовать. Что касается сверхсознательного, то, как утверждает П. В. Симонов, — это вообще недоступно никакому пониманию. Эти механизмы скрыты от нас принципиально. Ибо если бы они не были скрыты, никакого творчества не было бы. Я готов согласиться, только немножко добавив: от нашего умозрения скрыто гораздо больше, поэтому и живем.
Мораль сей басни: «Мы» во внутренней реальности, в субъективной реальности, кажется таким большим только потому, что со всем остальным человек почти или совсем не знаком. Человек, живущий на острове и никогда никуда с него не уезжавший, знает только окружающую воду и небо над головой. Все остальное — меньше. Поэтому все, что экзотично, мы помещаем на небо, а все, что нас пугает, ужасает — концы в воду, либо — под землю. Так Мы организует рай и ад.
Какие величественные постройки! Мир Я-концепции, мир целеполагаемого будущего. Мы привыкли, что познание есть понимание. Можно, конечно, понять, и это очень увлекательно, но очень долго и для подавляющего количества людей просто невозможно в силу особенностей их жизни.
Познакомиться — вот ключевое слово! Познакомиться — не узнать, а познакомиться — это реально за 12–15 лет. Конечно, в рамках грамотной практики. В традиции, живущей на базаре жизни, — это жизненно важно для каждого. Двигаться по Пути с определенного момента без знакомства с миром субъективного просто опасно.
Знакомство — вещь относительно безопасная, в отличие от знания.
Подведем итоги, разложим содержание по пунктам:
1. Есть вселенная внутри — субъективная реальность, с которой человек почти не знаком. А раз не знаком, то не может ею действовать и хозяином действия становится Мы.
2. Понимание — штука увлекательная, но долгая и, кроме того, не все явленное в субъективном мире человека предназначено для понимания. Традиция предлагает путь знакомства с собой: со своей телестностью, переживаниями, сверх— под-, до— и после-сознанием. Знакомство для ориентации, грамотного пользования и, наконец, овладения все своим хозяйством. О чем и говорится в первом постулате.
Есть еще одна вещь, которая пронизывает субъективную реальность. Это то, что названо словом «потребность». Потребность оформляется в «хочу», пройдя все миры субъективной реальности. Простые базальные потребности, присутствующие у новорожденного: потребность в определенных условиях существования, потребность в пище, потребность в новой информации, потребность в эмоциональном контакте живого с живым — на протяжении жизни человека разрастаются в большой букет, даже три букета: биологический, социальный и идеальный.
Замечено, что некоторые базальные потребности разрастаются в букеты и у животных. Наиболее комичное доказательство этого — существование у животных нетрадиционной сексуальной ориентации, а также бисексуальности. А также самоудовлетворение сексуальное, вопреки потребности в продолжение рода. Я лично был знаком с собачкой, бисексуалом: у нее был друг и подруга. Благодаря этому мы понимаем, что некоторые исконно человеческие потребности — не совсем человеческие. У стайных животных есть, ну, скажем так, социальные потребности, социальные рефлексы.
Поэтому мы не можем просто кричать пафосно: познай себя! познай себя! В смысле пойми про себя. А вот скромно: познай себя в смысле переживания: переживи себя! — можем! Мы говорим: познай себя как часть мира и мир как часть себя.
Потому что познать себя — это все равно, что познать реальность как таковую. Мы говорим скромно: познакомься с собой. Человеку, не знакомому с собой в смысле субъекта, никогда не найти себя целого. Он будет хватать часть Другого и делать из нее часть себя.
Не пройти Врата вместе с Мы, пройти можно только с Я. А с Мы — никак.
Чтобы пройти надо остаться наедине с Миром, без Мы внутри. А для этого нужно познакомиться с собой. Чтобы сказать «Я — сам» с полным чувством, надо с ним познакомиться. Иногда меня спрашивают: «А познакомившись с собой, не превратишь ли ты себя в Другого, — и таким образом не превратишься ли в шизофреника?» Это очень сложный вопрос.
Каким образом человек может быть застрахован от таких последствий знакомства с субективной реальностью, которые приведут к отчуждению субъективного и превращению его в объективное, то есть в Другого, и таким образом произойдет расщепление.
Но есть отчуждение, а есть растождествление. В чем разница?
Отчуждение — это когда я свое субъективное или, сущностное свое отчуждаю от себя в качестве товара. Ну, например, мой профессиональный навык на рынке труда — это мой товар, в то же время в эти профессиональные навыки входит масса субъективного, сущностного, что я от себя отчуждаю и позволяю в отчужденном виде функционировать.
Допустим, я познакомился с каким-то механизмом своего сознания. Он в результате осознавания может стать ясным для меня. То есть я вижу: вот этот механизм, как бы самостоятелен. Он мне как бы не принадлежит. Я узнал, как он работает, а ничем в эту работу вмешаться не могу, потому что узнал это от других. Тогда начинаются глюки, голоса и прочее. Потому что я не могу в это вмешаться как субъект. Тогда это не мое, то есть в данный момент я — не хозяин этого механизма. Но если я выставляю его на рынке и продаю, он становится «моим» — это отчуждение.
Растождествление состоит в том, что я развожу самотождественность и субъективную реальность. То есть решаю, что они не тождественны друг другу, и поэтому для Я, то есть для самотождествености, существует возможность познакомиться со своей субъектностью, не отчуждая ее, не превращая в товар.
Скажем, профессиональный язык для профессионала — часть его субъективности, но он не может с этим сделать что угодно. Я зык имеет объективные законы функционирования, но профессионал может это сове умение: пользоваться профессиональным языком — продать на рынке труда, и тогда этот язык «его». Проданное отчуждается от субъективного мира, становясь объектом, товаром. А место субъекта занимает продавец. Для непрофессионала — это абракадабра. И даже если он это слышит или видит, он все равно не сможет на этом языке изъясняться, действовать.
«Я познал себя! — кричит он, — И это мой товар. Имею право продать!»
А ведь он просто перепродает полученное от социума.
Растождествление — не отчуждает меня от моего субъективного, а дает возможность осознанно работать в субъективном мире, создавая новые уровни структурирования своей воплощенности.
Социальное давление построено так, что проявления субъекта мгновенно объявляются искусственным поведением. Личности этот субъект как заноза в самом неудобном месте. Существует огромная социальная штуковина в разных проявлениях, которая создает в нас, в каждом, пытается создать глубочайшее убеждение, что субъектное, то есть по моему желанию включающееся и выключающееся — есть искусственное поведение. А классический балет — это не искусственность? Это искусство! Хотя там ни одного естественного движения нет.
Мы всегда получаем плюс-подкрепления, если выступаем в качестве функциональной социальной единицы. Постигая ту или иную социальную функцию мы получаем звание: искусный исполнитель той или иной социальной роли, мастер своего дела. То есть пишется «своего», а вообще-то нашего дела мастер, нашего.
А если человек или группа людей начинают пропагандировать владение некоторыми механизмами своей внутренней реальности — это объявляется искусственным. Это очень важно выловить и отследить, и помнить и быть внимательным, как легко мы предаем себя в этом месте. Как легко мы отказываемся именно через этот вот прием: это искусственно, ненастоящее, он все изображает, она все играет, это искусственно. Она — не живая, он — зомби.
Я знал одного человека, у которого самое страшное ругательство было «мюрид»… (В Средней Азии ученик называется мюрид). «Мюриды такие!» Глаза загорались фанатическим блеском, он готов был всех срочно отвести в партком, в идеологическую комиссию при ЦК КПСС. Для него это было еще страшней, чем зомби. Потому что зомби, в строгом смысле, это просто труп оживленный. А мюрид — это человек, который учится у мастера, у традиции, а не у социума.
Если мы, познавая субъективное, субъект, одновременно не учимся этим управлять, мы отчуждаемся от него, и вот тогда все субъективное — только товар.
Постижение и преображение есть обучение плюс практика. То есть духовный путь есть необходимейшее единство осознаваний, узнаваний и практики. Узнавать хотят все, это же информация. А информация — это всегда товар. Когда-нибудь да пригодится, где-нибудь да пригодится, как-нибудь да пригодится. Других буду обучать, пересказывая.
Осознавать — это усилие, внутренняя работа. Этого хотят только те, кто хочет переструктурировать себя, не продаваясь и зная, что получат они в результате этих усилий только себя, для себя (в себе самом для себя бытие).
А интенсивность практики определяется твердостью намерения, устремленностью, которая не зависит от внешних обстоятельств и которая позволяет постепенно превратить в практику любую внешнюю деятельность. То есть заполнить любую форму своим содержанием. Если практика длится хотя бы восемь часов, реальных восемь часов в день, то это очень хорошая интенсивность, ну хорошо, просто хорошая. Потому что при интенсивности два часа три раза в неделю — это только чтобы, как говориться, ползти назад медленно, а не быстро.
Часто сталкиваюсь с такими недоумениями нашего героя, духовного искателя, по поводу того, что: «Я уже пять лет под Законом, а вы все еще говорите мне, что ничего особенного не достиг. Как же так же? У меня уже учеников штук шестнадцать. А вы мне все говорите, что ничего реального пока не произошло». В сложном положении человек. Он сразу понимает, что скинуть меня пока шансов нет. Но смотрит он на меня с ленинским прищуром. Я говорю: дружок, пардон, конечно, сколько ты выделяешь времени психоэнергетическим тренировкам себя? «Три занятия в неделю я провожу с людьми», — отвечает он мне. А я отвечаю ему, что при такой интенсивности личной практики лет через двести что-то начнет прорезаться.
Я честно скажу вам, за тридцать лет работы с людьми я так и не понял, почему человек хочет быть информированным, но не хочет знать. Почему человек хочет быть информированным, но не хочет уметь то, о чем он узнал.
Видно, настолько задолбал нас товарищ Декарт, триста лет тому назад начал долбать и за ним все его последователи, что бессознательно уверены, что если узнал, то уже владею. Откуда? Вот Восток мудрее…
Смотрел я фильм «Прячущийся Дракон, крадущийся Тигр». Он — великий боец, известный во всей Поднебесной, она прошла супер-мупер подготовку. Летают, черт-те что вытворяют. Он ей говорит: хочу тебя учить, всегда хотел кого-нибудь научить. А до этого они выглядели вроде бы равными. Она ему говорит: в три движения меч у тебя и я твоя ученица. Вдруг из него выпрыгивает совершенно другое, чик — и в одно движение меч у него. Все ее совершенное владение — это ничего по сравнению с тем, что он не показывает никому и ждет, когда появится тот, кто поймет, что его совершенное владение — это только предлог для того, чтобы он мог наконец-то учиться. Это Восток.
Почему-то если человек услышал, прочитал, то сразу какая — то претензия появляется: «Я же уже знаю, почему же у меня этого нет?» Ну, почитай «Искусство пианиста» — прекрасная книга. Ты же не будешь после этого говорить: почему я еще не играю на рояле, как Рихтер? Ты понимаешь, что это об этом, но не само это. Ну, прочитай книжку об эксплуатации синхрофазотрона, после этого ты же не поедешь устраиваться на работу синхрофазотронщиком. В голову не придет. А почитал книжку про медитацию — и все, уже готовый гуру медитации. А вы говорите!..
Я никого не хочу обидеть, нет. Единственно, что неприлично, с моей точки зрения, даже не выгодно, — это несоответствие между притязанием и отсутствием работы. Практика — вещь нудная, но необходимая.
Пока вы во власти Мы, вы не изменитесь. Это есть один из главнейших пороков, если говорить такими оценочными текстами западноевропейского общества, в духовной области пренебрегать практикой. А при этом цитировать Гермеса Трисмегиста: как вверху, так и внизу, как внизу, так и вверху. Ну, если ты согласен с ним, так чего ж ты так не делаешь? Загадка для меня
Ну ладно. Отбросим трагизм, будем петь и смеяться, как дети, каковыми и являемся. Опять же напоминаю: драматизм появляется только в одном случае — если вы заявляете претензию. А если претензии нет, то все замечательно. Но давайте внятно. Вся деятельность по ознакомлению с собой на 80 % может быть проделана путем внутренней работы. Что для этого нужно? Помнить и быть внимательным.
Самый ясный путь развития себя как субъекта — это внутренняя работа. А что такое внутренняя работа? Внутренняя работа — это значит, что я создаю в себе постоянную зону внимания, связанную с теми заботами, которые меня интересуют. Допустим, вы сейчас прорабатываете вопрос (знали, решили, Мастер вам сказал, что надо), как с кнопками-то (секс, кайф, власть, деньги) разобраться. Вы отслеживаете в себе, как случайно включается та или иная, и пытаетесь этого не допускать.
Или вы учитесь думать только на заданную тему заданное количество времени. Или вы отслеживаете, каким образом помимо вашей воли включаются у вас сексуальные фантазии, или, каким образом помимо своей воли вы начинаете распускать перья для того, чтобы повысить свой социальный статус, или каким образом помимо своего желания вы вдруг начинаете качать права перед совершенно беззащитным человеком. Внутренних дел у человека, идущего по Пути… Хватило бы суток, чтобы сделать хотя бы одно.