- Летягин, обойди с ребятами ближайшие хаты, - приказал Данька, расспросите народ и отыщи активистов. Кто сопротивляется - тащи сюда. А мы тут посмотрим.
- Есть.
Ксанка с Данькой обошли пожарище. Дом сгорел дотла, среди углей торчала одна каменная печь, да валялась гнутая радиоантенна.
- Никого тут быть не может, - сказал Данька, - утром лучше что-нибудь разглядим. Ксанка при этих словах отвернулась.
- Погоди, не плачь, - положил ей руку на плечо брат, - еще не факт, что он тут был...
- Не факт, мил человек, не факт.
- Ты кто, старик? Что знаешь? - Данька подскочил к невесть откуда взявшемуся станичнику.
- Я вижу, вы люди серьезные, - сказал тот, опираясь на палку. - А мандат есть? Ксанка протянула бумагу.
- Дедушка, мы нашего товарища ищем. Ты его видел?
- Меня Василием Кузьмичем кличут, - старичок вернул мандат. - Был тут один уполномоченный.
- Яков Цыганков?
- Во-во, и сам - цыган вылитый. Если б не уполномоченный с мандатом, так бы и подумал.
- Где он?
- А это мне, милок, не ведомо.
- Не шути, дед, - Данька сгреб старика за грудки. - Да я за Яшку всю станицу спалю!
- Кому палить, вон, и так находится... Кабы знал, не посылал бы хлопца на хутор.
- Так это ты?.. - Данька разжал руки.
- Василий Кузьмич, расскажи, что видел, - попросила Ксанка. - Мы друга ищем.
- Приехал сёдни ваш друг, предъявил председателю мандат. Я, говорит, имею намерение Илюху Косого арестовать. Взял тогда председатель свой обрез, и пошли они в дом к Илюхиной сестре. Я тут остался, на посту. А, как взрывы начались, стрельба, я из сельсовета сбег, потому как оружия не имею, чтобы казенную документацию охранять. Примчались тут бурнаши на конях и сельсовет спалили.
- А Яшка-то, Яшка где?
- Атаман крикнул, что, мол, одним мстителем меньше, воздух чище, да и ускакали.
Ксанка опустила лицо и тихо заплакала.
- Василий Кузьмич, ты в том доме был? - продолжал допрос Данька.
- Вот то-то и оно, что был. Взорвали они Ольгин дом полностью, полкрыши вниз ухнуло, стены качаются. Заглянул я внутрь и вижу - Михайло, председатель, на пороге комнаты лежит - по сапогам только и узнал, а второго-то тела нету. Чудеса!
- Как нету? Говори толком!
- Нету. Только крови натекло, а парня вашего нету.
- Бурнаши забрали, что ли?
- Чудеса, - развел руками Василий Кузьмич.
- Слышь, Ксанка, - тряхнул Данька сестру. - Зови Летягина с ребятами... Ну, пошли, дед, покажешь, как дело было.
Василий Кузьмич привел Ларионова к руинам взорванного гранатами дома. Следом подошли остальные чекисты. С ними были еще трое парней.
- Активисты, говорят, товарищ командир, - доложил Летягин.
- Где были, когда бой шел? - спросил Данька.
- На гумне прятался, - опустил голову один.
- А мы на огороде. Ружьев у нас нет, чтобы с Бурнашом воевать.
- Ладно, потом разберемся. Летягин, заготовь факелы, разбей людей по двое, сам один будешь действовать. Каждой паре - по активисту и тебе один. Одна группа пусть осмотрит место боя и все кругом на сто метров. Остальные идут по домам и расспрашивают всех подряд. Тело Цыганкова никто не видел, а атаман его с собой вряд ли забрал.
- Все дома обходить?
- Все.
- До утра не управимся, Даниил, да и люди устали.
- Искать, я сказал, - зыркнул глазами Ларионов. - У нас время только до утра и есть, а там Бурнаш опять заявиться может. Забыл, что засада ускакала?
- Есть, - козырнул Летягин. - Семен, Клим и ты, как звать?
- Федот, - сказал активист, хлюпая носом.
- И Федот - первая группа...
Данька отвел секретаря-бухгалтера в сторону.
- Мы, Василий Кузьмич, отдельно пойдем. Ты, я вижу, человек положительный и местное население хорошо знаешь?
- А то как же.
- Задача такая: не во все дома стучаться, а только в те, где советской власти сочувствующие имеются: бедняки, красноармейцы бывшие. Понятно?
- Понятно, - кивнул Василий Кузьмич, - я, выходит, - четвертый станичный активист.
- Ну а кто ж еще? - усмехнулся Данька.
Летягин не терял времени: три человека с факелами из соломы уже обшаривали место боя, остальные растворились во тьме. Мстители зашагали следом за стариком.