Использование иностранной рабочей силы имело в Германии долгую традицию. Уже в XIX в. труд иностранных рабочих являлся неотъемлемой частью процесса производства в аграрном секторе экономики Германии с тенденцией к увеличению их доли среди занятого в сельском хозяйстве населения. Аграрный сектор экономики Германии конца XIX - начала XX вв. испытывал серьезный дефицит рабочих рук, вызванный рядом факторов. Начавшаяся в Германии в середине XIX в. индустриализация привела к ускорению процесса урбанизации. Значительная разница в заработной плате рабочих западных, индустриальных, и восточных, сельскохозяйственных земель, а также городских и сельских регионов способствовала оттоку эмигрантов и рабочих из сельскохозяйственных районов Восточного Поэльбья (<Ostei bien)<sup>77</sup> в быстро развивающиеся западные районы страны. Причем отток населения из восточно-эльбских аграрных областей Г ермании протекал на фоне интенсификации и изменения структуры сельского хозяйства<sup>78</sup>, что привело к увеличению спроса на рабочие руки в сельском хозяйстве, особенно среди владельцев крупных поместий<sup>79</sup>.
Нехватка людских ресурсов на территории Восточной Пруссии стала предметом оживленных дискуссий в немецком обществе, где сложившаяся ситуация характеризовалась следующим образом: «На западе есть народ без земли, а на востоке земля без народа»<sup>80</sup>. Увеличивавшийся отток сельской молодежи привел к нараставшему замещению местных сельскохозяйственных рабочих польскими сезонными рабочими из Российской империи и Австро-Венгрии. Крупные поэльбские юнкерские хозяйства стремились заполнить возникшую брешь за счет усиленного привлечения иностранной рабочей силы.
Использование труда поляков было особенно значимо для немецких юнкеров, поскольку не только восполняло нехватку рабочей силы, но имело целый ряд преимуществ. В распоряжение землевладельцев попадали непритязательные работники, которые ввиду неблагоприятной экономической ситуации в на родине были готовы довольствоваться низкой заработной платой, тяжелыми условиями труда и ненормированным рабочим днем. Эта «покладистость ненадежно ощущающих себя пришельцев»<sup>81</sup> дополнялась и тем, что помещики не должны были нести ответственность за сезонных рабочих, не брали на себя правовые и другие обязательства по отношению к ним. Государство, испытывавшее растущий дефицит людских ресурсов, поддержало такой способ выхода из создавшейся ситуации, приняв законодательство, отвечавшее интересам восточно-эльбских владельцев крупных участков земли и включавшее не только протекционистские таможенные пошлины, но и открытие границ для сезонных рабочих<sup>82</sup>.
Следует отметить, что условия труда польских сельскохозяйственных рабочих в крупных юнкерских хозяйствах на территории Восточной Пруссии имели настолько тяжелый характер, что вызывали возмущение даже со стороны немецкой общественности и церкви<sup>83</sup>. Оплата труда поляков была в среднем ниже, чем у немецких рабочих. Но причиной частых нарушений трудовых договоров, выражавшихся в побегах иностранных рабочих, являлась не низкая зарплата, а условия труда и содержания. Социал-демократическая пресса называла среди особенностей труда польских рабочих в Германии недостаточное или некачественное питание, плохие жилищные условия и жестокое обращение, нередко побои<sup>84</sup>. Наличие языкового барьера играло также отрицательную роль в отношениях работников с работодателем. Трудовые отношения регулировались зачастую через посредников: сначала вербовщиков за пределами Германии, а затем смотрителей в крупных поместьях. Проконтролировать исполнение условий трудового договора и защитить собственные интересы перед немецкими чиновниками на уровне национальных объединений или в одиночку иностранные рабочие не могли<sup>85</sup>. Но, несмотря на тяжелые условия, труд польских сельскохозяйственных рабочих еще не являлся принудительным, поскольку они имели возможность сменить не понравившееся им хозяйство. Кроме того, бедственное экономическое положение в собственной стране заставляло их каждый раз возвращаться в Германию на сезонную работу. Самое серьезное наказание, которое могло им угрожать - это выдворение за границы Г ермании.
В 1907 г. в Германии было зарегистрировано 280 тыс. иностранных рабочих в сельском и лесном хозяйстве<sup>86</sup>. Такое количество иностранных граждан, в большинстве своем славянского происхождения, чье возвращение на родину по окончанию сезонных работ не гарантировалось, вызывало серьезные опасения, прежде всего, у представителей консервативных националистических объединений в Восточной Пруссии, например «Алтдойтчер фербанда» {«Altdeutscher Verband»). Решение проблемы дефицита рабочих рук за счет привлечения иностранцев встретило сопротивление отдельных групп немецкого общества, имевших яркую националистическую окраску и выступавших под лозунгами «укрепления германства» и «вытеснения славянского влияния»<sup>87</sup>. В консервативной немецкой прессе публиковались статьи с указанием на то, что приток польских сельскохозяйственных рабочих приведет, якобы, к «полонизации Восточной Пруссии» и вытеснению местного немецкого населения<sup>88</sup>. В высказываниях такого рода звучала не только боязнь засилья иностранцев, в них находили свое отражение и опасения, связанные с территориальной целостностью германского государства. Отток немецкого населения мог привести к «оголению границы» и невозможности противостоять притоку поляков, двигавшихся на запад в поисках земли . Размышления об опасности использования иностранных граждан волновали многие общественно-политические организации Восточной Германии: от крайне националистических кругов «Алтдойтчер фербанда» до правого крыла социал-демократов<sup>89</sup>. Социал-демократы требовали эффективного контроля за притоком иностранцев, поскольку опасались, что насыщение рынка труда дешевой польской рабочей силой приведет к дальнейшему вытеснению немецких рабочих из приграничных районов.
Полемика об использовании труда иностранцев, возникнув в немецком обществе в конце XIX - начале XX вв., оказала сильное влияние на формирование позиции руководства кайзеровской Германии по отношению к иностранным рабочим, повлияв на их численность и на характер трудовых отношений<sup>90</sup>. Немецкие чиновники подозревали поляков в намерении восстановить польское государство, в стремлении в связи с этим к консолидации с соплеменниками, проживавшими на территории Пруссии. Численность последних составляла в 1914 г. 3,7 млн. человек. Использовавшиеся по большей части в Восточном Поэлбье польские рабочие подлежали поэтому строгому полицейскому контролю, который ограничивал их свободу передвижения в Пруссии и должен был противодействовать длительному пребыванию на территории Германии. Рабочие других национальностей подобному контролю не подлежали<sup>91</sup>.
Лавируя между экономическими интересами крупных юнкерских помещиков и политическими интересами различных групп немецкого общества, правительство Германии попыталось урегулировать ситуацию посредством принятия в 1890 г. закона, ограничивавшего срок пребывания иностранных рабочих на территории рейха периодом с 1 апреля по 15 ноября<sup>92</sup>. Таким образом, фактически закреплялся сезонный характер труда иностранцев, которые после окончания работ теперь были обязаны покинуть территорию Германии. В 1907 г. для учета иностранной рабочей силы вводились так называемые легитимационные карты. В них регистрировались данные о сроках пребывания и месте трудовой деятельности иностранных рабочих. Смена места работы стала возможна только с согласия работодателя. Работавшие нелегально, без легитимационной карты, или застигнутые на другом рабочем месте, не указанном в карте, подлежали высылке из рейха. Для административного воплощения этих мер были расширены полномочия полиции и упрощена процедура высылки. Ужесточая контроль над иностранной рабочей силой, государство стремилось положить конец участившимся разрывам трудовых договоров со стороны сезонных рабочих, которые, переходя из одного хозяйства в другое, реагировали на дискриминирующие условия труда и мизерную оплату. Возникшая система регулирования притока рабочей силы и трудовых отношений заложила основы национальной дискриминации в законодательной и административной сфере Германии, поскольку ограничение срока пребывания иностранцев и связанные с этим административные меры касались исключительно польских рабочих из Российской империи и Австро-Венгрии<sup>93</sup>.
С началом Первой мировой войны трудовое законодательство, регулировавшее условия набора и работы иностранных рабочих, было дополнено рядом мер принудительного характера. В сентябре 1914 г. прусское военное министерство издало приказ, в соответствии с которым находившимся на территории Германии польским рабочим, прибывшим не из союзной Австро-Венгрии, запрещалось возвращение на родину после окончания сезонных работ, ограничивался их отпуск, свобода передвижения и почтовое сообщение<sup>94</sup>. К этому моменту численность таких рабочих на территории Германии составляла более 300 тыс. человек<sup>95</sup>. Большинство из них, работавших в предвоенные годы в крупных помещичьих хозяйствах, осталось там после начала Первой мировой войны<sup>96</sup>. Запрет возвращения на родину напрямую сказался на социальном положении этих работников, вызвав снижение или отмену заработной платы, ужесточение надзора и наказаний<sup>97</sup>. Не имея возможности сменить хозяйство, иностранные сельские работники теперь полностью зависели от доброй воли их работодателя. _
Продолжавшиеся военные действия и вызванное этим дальнейшее расширение оборонного сектора привели в 1915 г. к росту дефицита рабочей силы. По сравнению с промышленностью в сельском хозяйстве привлечение капитала, а также машин было довольно незначительно, поэтому фактор труда играл в данной отрасли большую роль, чем в других сферах экономики. Ввиду высокой трудоемкости отрасли осуществление набора в армию приводило поэтому в сельском хозяйстве к более сильному сокращению уровня производства, что в условиях войны быстро принимало угрожающий для продовольственного обеспечения страны характер.
Покрыть нехватку трудовых ресурсов можно было за счет проведения набора среди гражданского населения других стран. Речь шла, прежде всего, об оккупированных территориях Российской империи и Бельгии. При форсированном проведении вербовки польских рабочих на завоеванной территории очень быстро исчезла грань между принудительной депортацией и «добровольным» подписанием контракта<sup>98</sup>. Для осуществления так называемого «добровольного набора» оккупационные власти использовали ряд инструментов прямого и косвенного принуждения. В октябре 1916 г. Немецкая оккупационная администрация опубликовала закон о борьбе с уклонением от рабочей повинности, расширив, таким образом, законодательную основу для осуществления депортаций<sup>99</sup>. Оккупационные власти активно использовали экономические условия для того, чтобы вынудить местное население отправиться на поиски лучшего заработка в Германию. Меры косвенного принуждения основывались на тактике ухудшения условий жизни польского населения с помощью поддержания высокого уровня безработицы за счет закрытия предприятий при одновременном снижении размера зарплаты и повышении цен на продукты питания. В результате этих мер в 1917- 1918 гг. из оккупированных территорий было депортировано около 410 тыс. поляков, более 70% которых направлялись в сельское хозяйство Германии<sup>100</sup>. Принятые германским руководством меры принудительного характера по вербовке и регулированию трудовой деятельности иностранцев привели к ухудшению их социального положения в рейхе. Жалобы на низкую оплату труда или ее отсутствие, плохое содержание и побои, которые имели место и в довоенный период, участились<sup>101</sup>.
В связи с возросшим числом побегов иностранных работников, а также увеличивавшимся давлением со стороны оппозиции и международной общественности<sup>102</sup> правительство кайзеровской Германии было вынуждено в 1916 г. принять ряд мер для улучшения условий содержания и труда иностранцев. С декабря 1916 г. для польских рабочих была облегчена возможность смены места работы и получения отпуска, созваны арбитражные комиссии. Эти меры привели к небольшим изменениям в положении иностранных рабочих, но не упразднили принудительный характер их трудового использования. Положение иностранцев в рейхе не претерпело серьезного изменения, поскольку степень контроля со стороны государства за исполнением новых предписаний в сельском хозяйстве была низкой. Так как иностранные рабочие оказались не в состоянии самостоятельно защищать свои интересы, то улучшение их социального положения зависело исключительно от желания работодателей<sup>103</sup>. Следует особо подчеркнуть, что по сравнению с трудом граждан Бельгии принудительный труд польских граждан в кайзеровской Германии не получил столь серьезного осуждения со стороны международной общественности и оппозиции. Напротив, в немецком обществе господствовало представление о традиционном неполноправном положении поляков в сельском хозяйстве. Применение к ним мер принудительного характера основывалось на довоенном опыте и потому казалось естественным<sup>104</sup>.
В ходе Первой мировой войны особенно важную роль в экономике Германии играл труд военнопленных. Из 1625 ООО военнопленных, находившихся в 1916 г. на территории кайзеровской Германии, 45% работали в сельском хозяйстве<sup>105</sup>. Их трудовое использование осуществлялось в крупных хозяйствах колоннами, по типу военных подразделений. Для того, чтобы сократить количество охранников, военное министерство предписало использование военнопленных минимум по 30 человек<sup>106</sup>. Работников строем выгоняли на уборку урожая, где они трудились под охраной, а на ночь их запирали в бараках. Этот вид организации принудительного труда существенно облегчал надзор за рабочей силой и потому оказался исключительно выгодным в крупных юнкерских хозяйствах. Кроме того, его основное преимущество заключалось в возможности изолировать военнопленных от немецкого населения, что было гораздо сложнее достигнуть в условиях промышленных предприятий .
Однако выполнение предписания об использовании военнопленных в группах по 30 человек делало невозможным применение их в мелких и средних крестьянских хозяйствах. Массовая мобилизация существенно сократила количество сельскохозяйственных рабочих, поставив экономическую жизнеспособность крестьянских хозяйств небольшого размера в прямую зависимость от притока дополнительной рабочей силы. Кроме того, чем ближе приближалась зима 1914 г. и чем быстрее росло число военнопленных, тем интенсивнее искали военные чиновники возможности их размещения и трудоиспользования, особенно в небольших группах<sup>107</sup>.
В октябре 1915 г. военное министерство разрешило единичное размещение и трудовое использование военнопленных. С этого момента все чаще военнопленные приходили поодиночке и без охраны на предприятия и хозяйства<sup>108</sup>. По данным прусского министерства сельского хозяйства три четверти военнопленных было занято в мелких и средних крестьянских хозяйствах и только одна четверть в поместьях<sup>109</sup>.
Характеризуя принудительный труд иностранных рабочих и военнопленных в кайзеровской Германии в годы Первой мировой войны, следует согласиться с немецким историком У. Хербертом. Он подчеркивал особую роль первого опыта принудительного использования иностранцев для возникновения в обществе «циничного представления о том, что принудительный труд является рентабельным только при массовом характере и при использовании мер принудительнго характера»<sup>110</sup>. Сельское хозяйство в данном контексте занимало особое место среди других отраслей экономики. Установление системы принудительного труда в сельском хозяйстве кайзеровской Германии основывалось на многолетней традиции сезонного труда и укоренившемся в немецком обществе представлении о правомерности применения мер принудительного характера по отношению к польским гражданам.
Положение аграрного сектора экономики Германии к концу Первой мировой войны катастрофически ухудшилось. В сельском хозяйстве снизилось поголовье скота, упали сборы зерновых и технических культур. Во второй половине 1917 г. в Германии рухнула система снабжения продовольствием, и начался голод. Напряжение всех ресурсов Германии, необходимое для ведения войны на два фронта, вызвало глубокий политический, экономический и социальный кризис, способствовавший формированию в 1918 г. революционной ситуации в стране и приведший к крушению политической системы Германии в ходе Ноябрьской революции 1918 г. В условиях экономического хаоса и политической дезориентации немецкое руководство было вынуждено И ноября 1918 г. заключить перемирие со странами Антанты. 28 июня 1919 г. правительство Веймарской республики подписало Версальский мирный договор, закрепивший политическое и военное поражение Германии. По условиям данного договора Германия теряла часть своей территории, что имело тяжелые последствия для ослабленной войной немецкой экономики. Так, отторжение Познани и Западной Пруссии, регионов с хорошо развитым сельским хозяйством, существенно сократило производство продуктов питания в Г ермании.
Развитие рынка труда Веймарской республики характеризовалось двумя тенденциями: с одной стороны, вытеснением иностранной рабочей силы за счет немецких беженцев и демобилизованных немецких солдат и, с другой, развитием системы государственного регулирования в сфере занятости населения. В целом доля иностранных рабочих в экономике Германии и, в частности, в ее сельском хозяйстве заметно уменьшилась. Стремясь освободить рабочие места для немецких рабочих, чиновники из ведомства, организовывавшего процесс замещения рабочей силы (Reichsamt für wirtschaftliche Demobilmachung) высылали всех иностранных рабочих за границы Германии<sup>111</sup>.
Наряду с вытеснением иностранной рабочей силы был существенно усложнен допуск иностранцев на территорию Германии. Работодателям в сельских хозяйствах, желавшим использовать труд иностранцев, следовало ежегодно получать разрешение местной паритетной комиссии, состоявшей из рабочих и работодателей. Комиссия анализировала ситуацию на местном рынке труда относительно наличия немецкой рабочей силы, способной удовлетворить запрос работодателя. Если поиск не приносил результатов, то комиссия сообщала свое решение сельскохозяйственному комитету земельной биржи труда, которая проводила такую же проверку на межрегиональном уровне. Лишь в том случае, если на уровне отдельной земли не находилось немецких рабочих, претендовавших на место, его получал иностранец<sup>112</sup>. Усилению положения немецкой рабочей силы на рынке труда способствовало и провозглашенное в ходе Ноябрьской революции равноправие немецких и иностранных рабочих. Так, с 1920 г. труд иностранных рабочих оплачивался по единому с немецкими рабочими тарифному соглашению<sup>113</sup>.
Однако полностью обойтись без труда иностранцев экономика Веймарской республики не могла. Демобилизованные солдаты в законодательном порядке получили право вернуться на свои прежние рабочие места, что должно было привести, но не привело к оттоку рабочей силы в сельское хозяйство. Немецкие рабочие, переводившиеся в сельское хозяйство из-за высокой доли безработицы в промышленности, были не только не привычны к сельскохозяйственному труду, но и не желали мириться с теми условиями труда, проживания и уровнем заработной платы, которые землевладельцы предлагали польским сезонным рабочим<sup>114</sup>. В результате вытеснения польских работников с немецкого рынка труда существенно страдали интересы крупных помещиков Восточной Пруссии. В этой ситуации активизировали свою деятельность сельскохозяйственные лобби, утверждавшие, что замещение рабочей силы ставило под угрозу всю систему интенсивного сельского хозяйства Восточной Пруссии. В конечном счете они добились допуска ограниченного контингента в 50 ООО иностранцев в аграрный сектор<sup>115</sup>. В дальнейшем этот контингент был расширен и распространен на всю территорию Веймарской республики.
Решение о допуске иностранцев на рынок труда Германии привело к необходимости создания системы государственного контроля, которая не только могла обеспечить потребности экономики в рабочей силе, но и регулировать приток иностранцев в соответствии с развитием экономической конъюнктуры<sup>116</sup>. Основой системы государственного контроля над рынком труда стало создание в 1919 г. Имперского министерства труда и подчинение ему Имперского ведомства по трудоустройству (Reichsamt für Arbeitsvermittlung). В 1922 г. Имперское ведомство по трудоустройству получило компетенции регулирования набора, распределения и трудоустройства иностранцев на территории Германии. Таким образом, государство в законодательном порядке приобрело исключительное право ограничивать свободу работодателей при определении соотношения иностранцев и немцев среди своих рабочих. Созданные институты государственной власти использовались для предотвращения оттока иностранной рабочей силы из сельского хозяйства в промышленность. Переход иностранного рабочего в промышленность был возможен только с особого разрешения земельного ведомства по трудоустройству, а значит, лишь в исключительных случаях<sup>117</sup>. В 1927 г. начало действовать Имперское управление по трудоустройству и страхованию по безработице<sup>118</sup>, в юрисдикцию которого, помимо регулирования трудовых отношений, входило ежегодное определение численности иностранных рабочих, допускавшихся к трудовой деятельности на территории Германии.
Мировой экономический кризис 1929 - 1933 гг. привел к возникновению в начале 1930-х гг. на рынке труда Германии массовой безработицы и снижению численности иностранных рабочих в сельском хозяйстве. В 1932 г. были закрыты границы Германии для польских сезонных рабочих, направлявшихся в сельское хозяйство<sup>119</sup>. С целью защиты немецких рабочих от иностранной конкуренции правительство Веймарской республики приняло протекционистское трудовое законодательство, особое место в котором занимало Распоряжение об использовании иностранной рабочей силы от 23 января 1933 г.<sup>120</sup> Распоряжение внесло существенные изменения в сформированную систему допуска иностранцев на территорию Германии. Теперь не только работодатели должны были получать разрешение в местной бирже труда на наем иностранной рабочей силы, но и иностранным рабочим предстояло ежегодно запрашивать особое разрешение местного полицейского отделения на трудовую деятельность.
Разрешения полиции вводились взамен упраздненных легитимационных карт, которые к этому моменту потеряли свое значение в связи с введением межгосударственных паспортных договоренностей<sup>121</sup>. Главный же недостаток легитимационных карт заключался в том, что они находили применение не во всех землях. Так как в ведении полиции находилась также выдача иностранцам разрешений на пребывание в Германии, то замена карт полицейскими разрешениями предоставляла больше возможностей для выявления нелегально работавших иностранцев и существенно упрощала контроль над ними на всей территории Германии. Смена места работы означала аннулирование выданных рабочему разрешений на трудовую деятельность и пребывание в Германии.
В соответствии с новым распоряжением местные паритетные комиссии потеряли свои функции контроля над допуском иностранцев к трудовой деятельности. Как отмечает И. Олтмер, ввиду осложненных условий допуска иностранной рабочей силы деятельность комиссий стала ненужной бюрократической процедурой<sup>122</sup>. Отмена комиссий на местном уровне и существенное сокращение компетенции паритетных комиссий на уровне земельных бирж труда означали не только усиление позиции бирж труда в вопросе о допуске иностранцев, но и потерю рабочими важного инструмента влияния на локальную политику занятости. Установленный в первые годы Веймарской республики примат интересов рабочих уступил место преобладанию государственных интересов в сфере осуществления политики занятости.
Набор и распределение рабочей силы для сельского хозяйства, а также заключение трудовых договоров с сезонными рабочими были переданы в ведение Имперского управления по трудоустройству и страхованию по безработице. Данный государственный орган обладал исключительным правом регулирования допуска иностранцев на территорию Германии в зависимости от потребностей немецкой экономики в рабочей силе. Существенно упрощалась возможность выдворения иностранцев за пределы Германии, а основания для их высылки формулировались довольно туманно, например, в связи с «иными важными причинами»<sup>123</sup>. При этом решения чиновников о праве иностранца на осуществление трудовой деятельности не подлежали судебной проверке<sup>124</sup>. Таким образом, благодаря усилению роли государства, уменьшению значения паритетных комиссий, расширению полномочий полиции в сфере политики занятости Распоряжение об использовании иностранной рабочей силы от 23 января 1933 г. стало действенным инструментом защиты рынка труда Германии от нежелательного притока иностранной рабочей силы, завершив формирование системы государственного контроля над использованием иностранцев на территории Германии.
Труд иностранных рабочих являлся неотъемлемой частью сельскохозяйственного производства в Германии уже в конце XIX в. и имел тенденцию к увеличению его доли на внутреннем рынке труда. Использование труда иностранцев в годы Первой мировой войны стало первым опытом организации системы принудительного труда в сельском хозяйстве Германии. С целью сохранения приоритета интересов немецкого населения на рынке труда руководство Веймарской республики создало механизм регулирования государством притока и трудового использования иностранной рабочей силы в сельском хозяйстве. Таким образом, уже в первой трети XX в. были заложены основы организации системы принудительного труда в сельском хозяйстве, включавшие административный аппарат для регулирования сферы занятости и монопольное право государтсва на определение численности занятых в сельском хозяйстве Германии иностранцев.
Интересы немецкого крестьянства не нашли глубокого отражения в программе национал-социалистического движения на его начальном этапе. В этот период НСДАП вела активную политическую деятельность в индустриальных центрах Германии и считала своей основной задачей распространение идей национал-социализма в среде немецких рабочих<sup>125</sup>. Программа нацистов от 25 февраля 1920 г. содержала лишь положения общего характера о необходимости проведения согласованной с национальными потребностями земельной реформы, создании закона о безвозмездной экспроприации земли для использования ее в интересах народной общности; ликвидации арендной платы и недопущении спекуляции земельными участками<sup>126</sup>. О конкретных способах осуществления поставленных требований в программе умалчивалось.
Более четко в программе была обозначена ультимативная позиция НСДАП относительно труда иностранцев на территории Германии. Национал-социалисты утверждали, что «в том случае, если отсутствует возможность обеспечить всему населению государства гарантированный заработок, представителей чужих наций (не граждан Германии) следует выдворить за пределы рейха (...) Необходимо предотвратить любой вид дальнейшей иммиграции негерманцев». Все иностранцы, которые иммигрировали в Германию после 2 августа 1914 года, должны были немедленно покинуть пределы рейха<sup>127</sup>.
Вопрос использования иностранной рабочей силы в сельском хозяйстве затрагивался, таким образом, в программе НСДАП лишь косвенно. Однако уже вышеназванные пункты позволяют выявить позицию национал-социалистов, которая включала требование вытеснения иностранцев, в том числе и из сельского хозяйства, а также создания путем экспроприации земельных владений<sup>128</sup> слоя небольших хозяйств для обеспечения работой безземельных немецких крестьян.
В условиях послевоенного насыщения рынка труда наличие в программе ксенофобских и социалистических воззрений могло заинтересовать мелкое и среднее крестьянство. Следует отметить спорность позиции О. Ю. Пленкова, который утверждает, что «смелыми» лозунгами с требованиями нацистской реформы нацистам удалось склонить на свою сторону большую часть крестьян»<sup>129</sup>. Не только недостаточная разработанность отдельных аспектов аграрной реформы, но и несостоятельная агитация, вытекавшая из слабой заинтересованности НСДАП в крестьянском электорате, не способствовали популярности партии в крестьянской среде. Вплоть до начала 1930-х гг. национал-социалисты не пользовались широкой поддержкой крестьян даже в Баварии, где сильные позиции по-прежнему имели центристские и католические партии<sup>130</sup>.
Уже на рубеже 1920 - 1930-х гг. политика партийного руководства по отношению к сельскому населению кардинально изменилась. Национал-социалистическое движение, набиравшее силу в Германии в условиях мирового экономического кризиса 1929 - 1933 гг., стало отводить в своей идеологии и пропаганде особую роль аграрному сектору и сельскому населению. Отражением этих изменений явилось назначение Р.В. Дарре<sup>131</sup> в августе 1930 г. на должность референта НСДАП по аграрному вопросу. Став впоследствии руководителем аграрно-политического отдела НСДАП и, по сути, главным идеологом национал-социалистической аграрной политики, он дополнил идеологию партии теорией об антропологической роли крестьянства. Эта теория противопоставляла немецкое крестьянство городскому населению в качестве основы арийского общества. Р.В. Дарре считал крестьянство источником «новой аристократии»<sup>132</sup> немецкого общества и призывал к проведению общественной реаграризации. Созданная им идеология «почвы и крови» подчеркивала государственную значимость и общественную незаменимость крестьян<sup>133</sup>.
Эта часть воззрений национал-социалистов соответствовала их стратегии получения голосов крестьян в ходе выборов в рейхстаг Веймарской республики в 1930 г. Аграрный кризис негативно сказался на экономическом положении крестьянства и способствовал его радикализации. Еще в 1924 -1928 гг. были распроданы за долги 800 ООО га крестьянской земли, а в 1929 - 1932 гг. доходы немецких крестьян сократились в среднем на 40%<sup>134</sup>. На волне аграрного кризиса, поразившего сельское хозяйство Германии в 1928–1930 гг. началось усиление позиций НСДАП в деревне. С 1930 г. национал-социалисты развернули активную агитационную кампанию среди крестьян, добившись их поддержки, составившей на выборах в рейхстаг 1930 г. 23% и достигшей 28% в І932 гг.<sup>135</sup>
Сельское хозяйство стало единственным сектором экономики Германии, для которого НСДАП имела детально разработанную концепцию развития еще до прихода к власти<sup>136</sup>. При планировании экономического обеспечения будущей военной кампании нацисты учитывали опыт Первой мировой войны, когда в результате нерациональной политики правительства в аграрном секторе и экономической блокады в кайзеровской Германии произошло резкое падение производства продуктов питания и начался голод. Стремясь избежать повторения прежних ошибок, национал-социалисты заложили в основу своей концепции развития аграрного сектора Германии проведение протекционистской аграрной политики, главными целями которой являлись: повышение производительности сельскохозяйственного сектора, установление продуктовой автаркии, а также создание бюрократического аппарата, гарантировавшего быстрый доступ государства к продуктам питания для обеспечения тотальной мобилизации всех ресурсов отрасли в случае войны<sup>137</sup>.
Цели данной концепции нашли свое отражение в аграрной программе НСДАП, которая была опубликована 6 марта 1930 г. в «Открытом официальном партийном заявлении о позиции НСДАП, занимаемой по отношению к сельскому населению и сельскому хозяйству»<sup>138</sup>. Его основными пунктами были: выведение сельского хозяйства из условий свободного рынка, создание в деревне «Имперского продовольственного сословия» (Reichsnährstand'), принятие нового законодательства о наследовании и антисемитские положения, которые закрепляли право владения землей исключительно за «немецко-арийскими членами общества»<sup>139</sup>. В заключении партия призывала к улучшению экономического и культурного положения крестьян, видя в этом решение проблемы оттока немецких сельскохозяйственных рабочих: «Благодаря улучшению положения отечественных сельскохозяйственных рабочих и пресечению бегства из деревни, привлечение иностранных сельскохозяйственных рабочих окажется излишним и поэтому будет в будущем запрещено»<sup>140</sup>. Запрет использования труда иностранцев был целесообразен в условиях стагнации экономики и массовой безработицы. В этот период правительство Веймарской республики принимало действенные меры, сократив численность иностранцев в сельском хозяйстве со 100 000 в 1928 г. до 7000 в 1929 г.<sup>141</sup> Ультимативная позиция НСДАП в вопросе труда иностранцев в сельском хозяйстве не только не имела практического значения ввиду уже принятых правительством мер, но и не соответствовала долгосрочным потребностям развития аграрной отрасли.
Придя к власти в конце января 1933 г., национал-социалисты приняли меры технического, экономического и законодательного характера для реализации поставленных ими целей развития аграрного сектора Германии. Проведение мелиорационных работ, снижение цен на искусственные удобрения, введение твердых закупочных цен на отдельные продукты, механизация сельского хозяйства, усиленное возделывание кормовых культур, расширение государственного экономического консультирования, кампании по обучению сельского населения и производственное кредитование должны были привести к увеличению производительности аграрного сектора и способствовать ослаблению зависимости Германии от импорта продовольствия из соседних стран<sup>142</sup>. Установление продовольственной автаркии позволило бы национал-социалистам использовать сэкономленные на закупках продовольствия государственные запасы валюты для осуществления воєнно-промышленных закупок.
В годы нацистской диктатуры в немецком сельском хозяйстве была создана обширная система государственного регулирования производства и сбыта сельскохозяйственных товаров. Главным инструментом в этой системе стала основанная 13 сентября 1933 г. организация «Имперское продовольственное сословие», которой руководил Р. В. Дарре, занявший в 1933 г. также пост имперского министра сельского хозяйства и продовольствия. «Имперское продовольственное сословие» представляло собой агропромышленное объединение поставщиков, производителей и торговцев, включавшее не только сельскохозяйственные, но также предприятия пищевой и лесной промышленности. С помощью этой организации немецкое руководство фактически объединило аграрный сектор с перерабатывающей промышленностью, создав возможность быстрой мобилизации и действенного управления всей сельскохозяйственной отраслью в условиях военной экономики. «Имперское продовольственное сословие» получало государственные заказы на производство тех или иных видов сельскохозяйственной продукции, закупка которой, таким образом, была гарантирована. Одновременно с ростом государственного регулирования отраслью правительство стремилось к сокращению в ней доли традиционной частной торговли, прежде всего, среди мелких крестьян. С этой целью был ограничен самостоятельный сбыт сельскохозяйственной продукции крестьянами, вводилась обязательная сдача отдельных продуктов питания государству<sup>143</sup>.
Другим важным направлением аграрной политики нацистского руководства явилось принятие законодательства, направленного на укрепление экономической жизнеспособности крестьянских хозяйств среднего размера. В условиях мирового экономического кризиса в 1929 - 1933 гг. в Германии разорилось около 2 млн. мелких крестьянских владений величиной до 5 га и выявилась экономическая несостоятельность крупных юнкерских поместий размером свыше 100 га<sup>144</sup>. Таким образом, средние крестьянские хозяйства составили основу немецкого сельскохозяйственного производства. Кроме того, данная категория хозяйств оказывала особую поддержку национал-социалистическому режиму, поставляя кадры для многочисленного партийного аппарата в деревне и унтер-офицерского состава вермахта<sup>145</sup>.
С целью защиты средней части крестьянства правительство нацистской Германии приняло 29 сентября 1933 г. «Закон о наследственных дворах»<sup>146</sup>, в соответствии с которым крестьянские хозяйства величиной от 7,5 до 125 га получили особый статус «наследственных». Эти хозяйства запрещалось делить между наследниками или закладывать, их хозяева пользовались налоговыми и кредитными льготами. К 1939 г. в Германии было создано 689,7 тыс. «наследственных дворов», что составило 21,6% от всех сельских хозяйств, 38% всей сельскохозяйственной земли<sup>147</sup>. Они заняли ведущее место в аграрноэкономической структуре национал-социалистической Г ермании.
В начале 1930-х гг. руководство НСДАП еще полагало, что традиционный дефицит рабочей силы в сельском хозяйстве может быть погашен за счет привлечения немецких безработных<sup>148</sup>. После прихода к власти национал-социалисты продолжили политику Веймарской республики, ограничивавшую использование труда иностранных рабочих в условиях экономического кризиса. При ее проведении НСДАП опиралась на протекционистское законодательство Веймарской республики 1932–1933 гг., направленное на защиту интересов немецких рабочих.
Проводимые национал-социалистами в сельском хозяйстве реформы, курс на продовольственную автаркию, а также начавшийся уже в 1932 г. общий экономический подъем создали благоприятные условия для развития аграрного сектора экономики Германии. В 1934 г. активно пропагандировались и проводились так называемые «битвы за урожаи» (Erzeiigungsschlacht), целью которых являлись повышение производительности аграрного сектора и его частичная реструктуризация за счет увеличения доли животноводческой продукции, расширения площади кормовых культур<sup>149</sup>. Осуществленные национал-социалистами преобразования нашли поддержку у сельского населения Германии, так как отключение рыночных механизмов, введение государственных гарантий и твердых закупочных цен соответствовали традиционным интересам производителей в аграрном секторе. Положительному отношению немецкого крестьянства к проводимой реорганизации способствовал опыт недавно пережитого экономического кризиса, а также влияние идеологии «почвы и крови». В условиях мирового экономического кризиса и массовой безработицы в Германии национал-социалистическая политика ограничения притока иностранцев также отвечала интересам большей части немецкого населения.
Оживление экономики получило дополнительный импульс за счет осуществления нацистами экспансивной экономической политики. Во второй половине 1930-х гг. основой политики национал-социалистического режима становится форсированная подготовка Германии к войне, выразившаяся в полной мобилизации всех трудовых и материальных ресурсов. В сентябре 1936 г. в Германии был провозглашен четырехлетний план перевода всех отраслей экономики на военные рельсы. В аграрном секторе, занимавшем важное место в агрессивных планах национал-социалистов, также произошел ряд изменений. В Г ермании вводилась карточная система на некоторые продукты, запрещалось употребление зерна на корм скоту, началась экономия масел и жиров, а также значительно увечился ввоз продовольствия из-за рубежа с целью создания запасов продовольствия и сельскохозяйственного сырья.
Следует отметить, что, несмотря на общий экономический подъем и осуществление реорганизации отрасли, достичь поставленных целей повышения уровня производительности аграрного сектора национал-социалистам не удалось. Так, выведение сельского хозяйства из зоны свободного рынка не привело к желаемому повышению объема сельскохозяйственной продукции. В 1938 - 1939 гг. Германия смогла обеспечить себя продовольствием лишь на 83%<sup>150</sup>. Более того, вопреки проводимым и пропагандируемым реформам национал-социалистическая аграрная политика проявили свою неэффективность в отношении мелких и средних крестьянских хозяйств<sup>151</sup>. Специфика аграрной структуры Германии заключалась в преобладании сельских хозяйств, средний размер которых составлял 8,2 га<sup>152</sup> В таких хозяйствах было очень мало возможностей рационализации производства, проведенная в 1930-х гг. механизация затронула, прежде всего, крупные крестьянские хозяйства, а не мелкие и средние, отличавшиеся высокой долей животноводства. Таким образом, декларировавшееся нацистами техническое оснащение сельского хозяйства оказалось возможно лишь в ограниченном объеме. Победа в «битвах за урожаи», особенно при большой роли ручного труда в мелких и средних крестьянских хозяйствах, могла быть достигнута лишь за счет увеличения рабочего дня и использования рабочей силы всех членов крестьянской семьи<sup>153</sup>. Фактор труда приобрел в условиях реорганизации отрасли центральное значение для развития немецкого сельского хозяйства и сохранения достигнутого им уровня производительности.
Взятый национал-социалистами экономический курс сопровождался растущей государственной задолженностью, чересчур резким подъемом конъюнктуры и угрозой инфляции. Быстрая милитаризация экономики привела в короткий срок к появлению дефицита сырья, запасов валюты, а также рабочей силы. В результате в 1936 - 1937 гг. на территории «третьего рейха» установилась полная занятость населения. В условиях перевода экономики на военные рельсы и интенсивного вооружения усилилась тенденция оттока рабочих рук из сельского хозяйства. Так, в 1933 - 1939 гг. количество рабочих занятых в лесной и сельской промышленности сократилось на 1,5 млн. человек<sup>154</sup>. Возобновившийся с весны 1935 г. набор в вермахт стал одним из постоянных факторов, способствовавших росту дефицита рабочей силы в сельском хозяйстве нацистской Германии. При этом работники военнопромышленных предприятий, подведомственных военно-экономическому штабу ОКВ, еще до войны получили бронь<sup>155</sup>. Таким образом, в результате осуществления нацистами курса на милитаризацию и общий подъем немецкой экономики в сельском хозяйстве Германии вновь начался отток рабочей силы. Государство отреагировало в декабре 1936 г., запретив рабочим важных экономических секторов, в том числе аграрного, смену рабочего места. Однако, в условиях общей нехватки рабочей силы, это распоряжение не остановило рост дефицита рабочих рук в сельском хозяйстве<sup>156</sup>.
Уже в середине 1930-х гг. усилился интерес немецких сельских работодателей к традиционно использовавшейся дешевой рабочей силе, прежде всего к иностранным сезонным рабочим. Возросшая необходимость в рабочей силе стимулировала нелегальный приток иностранных рабочих на территорию рейха<sup>157</sup>. Однако практика привлечения иностранной рабочей силы, как привычного средства погашения дефицита рабочих рук в сельском хозяйстве Германии, не соответствовала программным принципам находившейся у власти НСДАП. Регулируемое государством использование в сельском хозяйстве чужеземной рабочей силы находилось в очевидном противоречии с национал-социалистической идеологией «почвы и крови», представлявшей «крестьянство, как основу нордической расы» и гарант сохранения «народной силы» немцев<sup>158</sup>.
В развернувшейся в середине 1930-х гг. в НСДАП дискуссии об использования труда иностранцев в немецкой экономике и в сельском хозяйстве, в частности, были представлены несколько точек зрения. В руководстве национал-социалистической партии диаметрально противоположные позиции по этому вопросу занимали Имперский «крестьянский фюрер» Р.В. Дарре и рейсфюрер СС Г. Гиммлер<sup>159</sup>. Основоположник нацистской аграрной политики Р.В. Дарре видел в массовом использовании иностранцев в сельском хозяйстве угрозу разложения и потери корней немецкого крестьянства. Согласно представлениям Имперского «крестьянского фюрера» о здоровой среднекрестьянской аграрной структуре, землей владеет тот, кто ее обрабатывает, а не тот, кто разрешает ее обрабатывать<sup>160</sup>. Решение проблемы нехватки рабочей силы в сельском хозяйстве он видел в осуществлении «революции мировоззрения юного поколения немцев»<sup>161</sup>, которым следовало привить любовь к природе и сельскохозяйственному труду. Рейхсфюрер СС Г. Гиммлер, напротив, рассматривал низкий неквалифицированный крестьянский труд как соответствовавший природе «расово неполноценных» чужеземцев и не возражал против их использования в немецком сельском хозяйстве<sup>162</sup>.
Допуск иностранцев на территорию рейха становился, однако, необходимым условием поддержания уровня производительности сельского хозяйства и, как следствие, осуществления нацистами честолюбивых внешнеполитических планов. Поэтому осенью 1936 г. после провозглашения четырехлетнего плана политика национал-социалистов по отношению к иностранной рабочей силе кардинально изменилась. При постоянно возраставшей потребности в рабочей силе необходимость защиты интересов собственных рабочих отошла на задний план. Развернувшаяся в НСДАП дискуссия об обращении к резервам рабочей силы из других государств привела в 1936 г. к возвращению сезонных рабочих в сельское хозяйство Германии, где нехватку рабочих рук в связи с массовым оттоком населения в города едва ли можно было компенсировать<sup>163</sup>. С середины 1930-х гг. отмечался стабильный рост численности иностранных рабочих в аграрном секторе
Германии. В 1936–1937 гг. количество иностранных рабочих составило 23%, в 1937–1938 гг. - 41,5%, а в 1938 - 1939 гг. оно достигло 43,3% всего занятого в сельском хозяйстве населения<sup>164</sup>.
Решая проблему нехватки рабочей силы, немецкое правительство инициировало в 1936 г. проведение переговоров с руководством Польши о допуске на территорию рейха ежегодно определявшегося числа польских сельскохозяйственных работников. В 1937 г. их контингент составил 10 тыс. человек, в 1938 г. 60 тыс., а в 1939 г. достиг 90 тыс. человек<sup>165</sup>. Однако, дефицит рабочих рук в немецкой экономике был настолько высок, что и приток польских рабочих не мог существенно улучшить ситуацию. Немецкое руководство не могло допустить, чтобы нехватка рабочих рук привела к снижению темпов милитаризации промышленности и стала причиной срыва подготовки к войне. Оно поспешило заключить также договоры о допуске рабочей силы с правительствами Италии, Югославии, Болгарии, Нидерландов<sup>166</sup>.
В 1937 г. министерство иностранных дел Польши провело исследование условий труда польских граждан на территории Германии. Его результаты показали, что условия жизни и труда иностранных рабочих в немецком сельском хозяйстве после прихода к власти нацистов не претерпели серьезных изменений<sup>167</sup>. Две трети польских рабочих в Германии составляли женщины. Их заработная плата была примерно так же высока, как и у немецких рабочих. Рабочий день во время уборки урожая длился 10–12 часов. Польские рабочие были в целом удовлетворены предоставленными питанием и условиями пребывания, а также оценивали положительно отношения с работодателями. Отношения с немецкими рабочими, ввиду наличия острой конкуренции, напротив, получили негативную оценку. Как отмечали польские работники, со стороны немецких рабочих были нередки замечания националистического
характера. Немецкая исследовательница Г. Фрайтаг справедливо отмечает, что острый дефицит рабочих во второй половине 1930-х гг. привел к некоторому улучшению условий труда польских сельскохозяйственных рабочих в Германии<sup>168</sup>.
После 12 марта 1938 г. в немецкое сельское хозяйство поступили чешские и польские рабочие из аннексированной Австрии, где еще господствовала безработица. С целью усиления контроля над иностранцами в Берлине была создана общая картотека иностранных граждан. 22 августа 1938 г. министерство труда Германии выпустило новое распоряжение об использовании иностранной рабочей силы<sup>169</sup>, главной целью которого являлось создание единого правового законодательства для иностранцев на всей территории рейха. Оно заменило все специальные распоряжения, существовавшие в отдельных гау. Распоряжение облегчило возможность высылки иностранцев. Право пребывания на территории рейха получали только те иностранцы, которые из-за их «личности или цели пребывания были достойны оказываемого гостеприимства», а в число причин для возможной высылки иностранцев за пределы рейха вошли такие, как «угроза основам рейха и народной общности»<sup>170</sup>. Так как характер трудовой деятельности носил добровольный характер, то право выдворения из Германии все еще представляло собой действенный инструмент давления на иностранных граждан.
Относительно потребности в рабочей силе количество допущенных на территорию Германии иностранцев было сравнительно небольшим<sup>171</sup>. Нацистское руководство ограничивало приток иностранцев на территорию рейха, руководствуясь причинами не только идеологического, но и экономического характера. Привлечение иностранцев на территорию Г ермании обостряло проблему нехватки государственных запасов валюты, столь необходимой нацистскому правительству при осуществлении закупок для военной промышленности. Иностранные рабочие не тратили все заработанные деньги в Германии, а переправляли часть их на родину, что сокращало резервы иностранной валюты в рейхе<sup>172</sup>. Проблема нехватки трудовых ресурсов в сельском хозяйстве была озвучена в 1938 г. в отчете Имперского ведомства по трудоустройству и страхованию по безработице<sup>173</sup>. В отчете говорилось, что степень использования иностранной рабочей силы на территории рейха зависит от иностранных правительств, для которых решающее значение имело то, какие условия ожидали их рабочих на территории Германии, в особенности в отношении трансферта заработной платы. То, в каком объеме могли быть созданы возможности для трансферта, зависело в свою очередь от общего положения с валютой, а значит от экономических связей с соответствующими странами.
Помимо привлечения труда иностранцев национал-социалистическое руководство могло решить проблему дефицита рабочей силы за счет мобилизации немецкого населения и возвращения в сельское хозяйство хотя бы части работников. В феврале 1939 г. биржи труда получили указание вернуть рабочих, ушедших в последние годы из сельского хозяйства в промышленность<sup>174</sup>. Дефицит рабочих рук покрывался также за счет полугодовой работы выпускников средних школ и гимназий<sup>175</sup>, привлечения Германского трудового фронта<sup>176</sup>, мобилизации на посевную работу или на уборку урожая даже учащихся младших классов и пенсионеров. НСДАП и «Гитлерюгенд»<sup>177</sup> прилагали все усилия для привлечения людей на сельхозработы. Между тем пропагандировавшиеся национал-социалистами реформы по улучшению статуса работников сельского хозяйства, а также попытки покрыть нехватку рабочей силы за счет привлечения к сельскохозяйственному труду различных групп немецкого населения не привели к существенным улучшениям. Сельское население по-прежнему оставляло сельскохозяйственные районы, отправляясь за более высокимзаработком в промышленность.
Крупный резерв для погашения дефицита рабочих рук в аграрном секторе Германии составляли немецкие женщины. В 1938 г. был введен обязательный год трудовой повинности для женщин. Незамужние женщины моложе 25 лет должны были отработать один год в сельском или домашнем хозяйстве, за исключением тех, кто уже работал в этих сферах<sup>178</sup>. Однако, использование женского труда в сельском хозяйстве Германии являлось вынужденной мерой, поскольку противоречило национал-социалистической идеологии, отводившей женщине пассивную роль матери и жены. С момента прихода к властинационал-социалисты проводили политику постепенного вытеснения немецких женщин из сферы занятости<sup>179</sup>. Кроме того, массовое использование женского труда могло повлечь за собой волнения, подобные тем, что были пережиты в Германии в годы Первой мировой войны, ибо одновременно предполагалось сократить щедрые ветеранские пособия или ввести принудительные меры для трудоустройства женщин на предприятиях и в хозяйствах. В первые годы пребывания у власти национал-социалисты еще не могли позволить себе проведение столь непопулярных мер. Выбирая между женским трудом и трудом иностранцев, нацистское руководство остановилось на использовании иностранцев .
По данным ведомства четырехлетнего плана дефицит рабочей силы в рейхе в предвоенные годы был более или менее погашен, лишь сельское хозяйство испытывало серьезную нехватку рабочих сил<sup>180</sup>. В начале 1939 г. госсекретарь Ф. Сюруп<sup>181</sup>, ответственный за использование рабочей силы, отмечал нехватку, по меньшей мере, 400 тыс. рабочих рук в немецком сельском хозяйстве<sup>182</sup>. Дефицит рабочей силы, вновь возникший в сельском хозяйстве после мирового кризиса, принял в предвоенные годы угрожающие размеры и являлся, по выражению госсекретаря Ф. Сюрупа, «центральной аграрнополитической проблемой»<sup>183</sup>.
В конце 1938 г. исследовательская группа имперского министерства сельского хозяйства и продовольствия {Ernährungswirtschaftliche Forschungsstelle) получила задание сделать прогноз развития аграрного сектора Германии в условиях начала военных действий. Созданный в результате этой работы в апреле 1939 г. план развития продовольственной ситуации обозначил возможность покрытия продуктовой потребности Германии за счет собственных резервов. В то же время эксперты пришли к выводу, что в случае затягивания военных действий немецкое сельское хозяйство ожидает снижение уровня производства ввиду ухудшения внешнеэкономических условий и предполагаемой потери рабочих рук<sup>184</sup>.
Таким образом, в предвоенные годы немецкому руководству было очевидно, что без притока иностранных рабочих экономика Германии не сможет обеспечить государство ресурсами для ведения войны. При планировании военной кампании осени 1939 г. оно исходило поэтому из необходимости использования иностранной рабочей силы в сельском хозяйстве<sup>185</sup>. Речь шла, прежде всего, об ожидавшихся польских военнопленных, трудовой потенциал которых должен был послужить сохранению продуктивности аграрного сектора национал-социалистической Германии на уровне, необходимом для нужд военной экономики.
Планирование будущего трудового использования польских военнопленных происходило с учетом опыта Первой мировой войны. Анализ использования труда иностранцев в годы войны, проведенный Верховным главнокомандованием вермахта (ОКВ) осенью 1937 г., показал, что использование гражданской иностранной силы не было продуктивным. В качестве необходимого условия для успешного использования труда иностранцев было названо их отдельное содержание от немецких рабочих, что помогло бы избежать множества проблем политического и экономического характера<sup>186</sup>. Использование военнопленных в сельском хозяйстве, в колоннах, напротив, рассматривалось как успешное. В результате проведенной экспертизы верховное командование вермахта пришло к выводу, что для успешного использования труда иностранцев необходима достаточно ранняя и обширная организационная подготовка, а также, что использование иностранных граждан должно быть ограничено сферой сельского хозяйства<sup>187</sup>. Уже в июне 1938 г. генерал - фельдмаршал Г. Геринг<sup>188</sup> разрешил использование польских военнопленных в сельском хозяйстве и распорядился начать необходимые организационные приготовления<sup>189</sup>.
Рост напряженности в отношениях между Германией и Польшей привел к тому, что 90-тысячный контингент сезонных рабочих, ожидавшихся в Германии по условиям договора с Польшей, не был прислан<sup>190</sup>. Поэтому в 1939 г. имперский министр внутренних дел Вильгельм Фрик<sup>191</sup> разрешил допуск польских рабочих без необходимых документов на территорию Германии.
Немецкое руководство стремилось, таким образом, еще до начала военных действий завербовать как можно больше польских добровольцев для работы в рейхе.
Нападение на Польшу 1 сентября 1939 г., ознаменовавшее начало Второй мировой войны, поставило в распоряжение Германии обширные трудовые резервы этой страны. Польские военнопленные массово отправлялись в сельское хозяйство, которое было определено национал-социалистами в качестве сферы их преимущественного использования<sup>192</sup>. Принудительный характер трудовой деятельности этой рабочей силы решал проблему нехватки валюты<sup>193</sup>. Как и в годы Первой мировой войны, немецкое руководство не смогло ограничиться использованием только военнопленных. Уже в ноябре
1939 г. немецкое руководство приняло решение о проведении трудового набора среди польских гражданских лиц. Для покрытия нехватки рабочих рук из оккупированной Польши планировалось набрать в общей сложности 750 тыс. человек, 50% из них должны были составить женщины<sup>194</sup>.
Расширение контингента набиравшихся рабочих вызвало противодействие польского населения, которое стремилось уклониться от регистрации, уйти в леса или игнорировало трудовые повестки. Не желая мириться с такой ситуацией, немецкое руководство прибегло к мерам принудительного характера. Облавы в кинотеатрах и парках, репрессии против местных жителей, трудовые повестки для молодых людей одного года рождения стали повсеместными методами, которые оккупационные власти использовали для выполнения установленных норм отправки рабочей силы в Германию. К концу
1940 г. в результате этих мер в Германию было отобрано 310 тыс. рабочих, которые вместе с польскими военнопленными, переведенными в статус гражданских лиц, составили около 700 тыс. человек<sup>195</sup>.
В течение 1939 г. 90 % польских военнопленных и гражданских лиц были направлены в аграрный сектор<sup>196</sup>. Таким образом, в НСДАП возобладала точка зрения Г. Гиммлера о предназначении, «расово неполноценных» народов для неквалифицированного труда. Разрешив массовое использование польских граждан в отрасли экономики с высокой долей ручного труда, нацистское руководство заключило временный компромисс, с предполагаемым сроком действия до окончания войны .
Контакты между иностранцами и немецким населением, которые практически невозможно было проконтролировать в условиях крестьянской жизни, вызывали серьезнейшие опасения у чиновников министерства внутренних дел в виду возможного «коммунистического заражения» немецкого крестьянства иностранцами. Опасения такого рода звучали в приказах министерства уже в 1937 г., когда чиновники с неудовольствием отмечали, что среди сезонных рабочих, прибывавших на территорию Г ермании, присутствовали лица, разделявшие коммунистические принципы, а сельское население, испытывая дефицит рабочих рук, неосмотрительно принимало на работу любых работников<sup>197</sup>.
Осенью 1939 г. национал-социалистический аппарат пропаганды начал разъяснение сути «расовой» и политической опасности контактов с иностранными военнопленными и работниками принудительного труда. Немецкое население призывалось воздержаться от всякого рода контактов с поляками за исключением трудовых<sup>198</sup>. С этой же целью в начале 1940 г. между учреждениями, ответственными за рабочее использование иностранцев, и Главным управлением имперской безопасности СС начались переговоры о создании законодательной базы для регулирования условий нахождения иностранных рабочих на территории «третьего рейха»<sup>199</sup>. В итоге переговоров
Главное управление имперской безопасности опубликовало 8 марта 1940 г. документ под названием «Обязанности гражданских работниц и рабочих польского происхождения во время их пребывания в рейхе, более известные как «Польские указы» (Polenerlasse). Их главными целями были осуществление контроля над польскими рабочими и обеспечение продуктивного трудового использования поляков в условиях максимально возможной изоляции от немецкого населения<sup>200</sup>.
В отношении польских граждан на территории Германии действовали следующие положения: лагерное содержание, размещение отдельно от немецких рабочих и работодателей, запрет контактов с немецким населением вне работы, запрет проведения свободного времени вне лагеря. Жестокие наказания ожидали польских рабочих за попытки установления сексуального контакта с немецкими женщинами. Все польские рабочие должны были носить на одежде хорошо различимый знак «П»<sup>201</sup>. В случае малейшего конфликта с работодателем в ситуацию вмешивалось местное отделение полиции. С помощью данного документа была законодательно закреплена «расовая» дискриминация польских граждан на основе их, якобы, «расовой» неполноценности. Польские работники принудительного труда получили ровно столько прав и возможностей вести нормальный образ жизни, сколько было необходимо для поддержания их работоспособности<sup>202</sup>.
Введение столь антигуманного по своему содержанию законодательства не только не встретило сопротивления, но и не вызвало никакой реакции со стороны немецкого населения. Этот факт У. Херберт объясняет, с одной стороны, опытом Первой мировой войны, превратившим практику трудового использования польских военнопленных в военную повседневность, с другой стороны, многолетней традицией сезонного труда иностранцев в поэльбском сельском хозяйстве Германии<sup>203</sup>. «Польские указы» от 8 марта 1940 г. содержали положения, которые являлись выражением традиционных интересов немецких работодателей по отношению к их иностранным работниками. Национал-социалистический режим, игнорировавший международную общественность и не сдерживаемый внутренней оппозицией смог в полной степени реализовать традиционные интересы немецких работодателей. Новым компонентом в данной практике была законодательно закрепленная «расовая» составляющая, придавшая всему трудовому использованию иностранцев особый характер в годы Второй мировой войны.
Следует отметить, что традиция сезонного использования иностранной рабочей силы в сельском хозяйстве зачастую позитивно отражалась на положении польских рабочих. Так, уже в ноябре 1939 г. в гестапо начала поступать информация о случаях дружелюбного отношения части немецкого сельского населения к польским военнопленным, которые сидели за одним столом с крестьянами, ходили с крестьянскими дочерьми на танцы и посещали сельские церковные службы<sup>204</sup>. Гуманное отношение части немецкого сельского населения к польским работникам принудительного труда объяснялось экономической заинтересованностью в трудоспособности работников, а также религиозной общностью, прежде всего населения католических регионов Германии<sup>205</sup>.
Придя в 1933 г. к власти в Германии, национал-социалисты продолжили осуществление проводившейся в годы кризиса и соответствовавшей идеологии «почвы и крови» политики ограничения притока иностранных рабочих в немецкое сельское хозяйство. Однако, взятый нацистским руководством в 1936 г. курс на форсированную подготовку к войне в условиях общего экономического подъема привел к быстрому росту дефицита рабочей силы, покрыть который в сельском хозяйстве без притока иностранцев не представлялось возможным. Стремление к достижению продуктовой автаркии, столь необходимой для успешной подготовки Германии к войне, вынудило немецкое руководство отказаться от буквального соблюдения постулатов национал-социалистической идеологии в вопросе об использовании труда иностранцев в сельском хозяйстве и разрешить допуск ограниченных контингентов иностранцев на внутренний рынок труда.
В осуществлении захватнических планов нацистов иностранцы играли роль дешевого трудового резерва для аграрного сектора, их использование должно было проходить в условиях закрепленной законодательством «расовой» дискриминации. Однако уже вскоре нацисты столкнулись с проблемой невозможности полного осуществления «расистских» предписаний на практике, что было обусловлено спецификой трудовой деятельности и традицией сезонного труда иностранцев в сельском хозяйстве Г ермании.
Сельское хозяйство восточных регионов Германии уже в XIX в. находилось под влиянием дефицита рабочей силы, возраставшего в результате процессов индустриализации и урбанизации. Использование сезонного труда польских рабочих из Российской империи и Австро-Венгрии стало традиционным способом погашения нехватки рабочих рук. В годы Первой мировой войны насыщение сельскохозяйственного рынка труда Германии проходило с применением принудительных мер набора и организации труда и основывалось на укоренившемся в немецком обществе представлении о правомерности мер принудительного характера по отношению к полякам. Необходимость защиты рынка труда Германии в годы мирового кризиса привела к созданию в Веймарской республике административной системы контроля в сфере занятости и установлению монополии государства на определение численности иностранцев. Таким образом, в первой трети XX в. были заложены основы системы принудительного труда иностранных рабочих в экономике и, прежде всего, в сельском хозяйстве Г ермании.
Осознав еще в предвоенные годы, что без притока иностранных рабочих немецкое сельское хозяйство не сможет поддерживать необходимый уровень производства, национал-социалисты приступили к планированию использования труда польских военнопленных в сельском хозяйстве.
Организация принудительного труда и методов набора польских граждан хотя и основывалась на опыте Первой мировой войны, но была существенно изменена за счет законодательства, основной задачей которого было максимально изолировать иностранцев от немецкого крестьянства. Традиция сезонного труда поляков в немецком сельском хозяйстве стала причиной установления уже в первый год войны привычной дихотомии «батрак -хозяин» во взаимоотношениях между польскими работниками принудительного труда и немецкими крестьянами.
Восточное Поэльбье (Ostelbien) — использовавшееся до Второй мировой войны обозначение территорий восточнее р. Эльба. Эта территория включала в себя не только земли Пруссии, но и обеих частей Мекленбурга.
Изменение структуры сельского хозяйства происходило за счет расширения производства трудоемких культур корнеплодов (к примеру, сахарной свеклы) и замещения ими зерновых культур и привело к увеличению доли сезонного труда в общем трудовом процессе.
Elsner L., Lehmann J. Op. cit. S. 20.
См. подробнее: Mai U. „Rasse und Raum“: Agrarpolitik, Sozial - und Raumplanung im NS-Staat. Padebom-München-Wien-Ziirich, 2002. S. 28.
Вебер М. Указ. соч. С. 126.
В 1885 - 1891 гг. на территории Германии действовали специальные распоряжения, запрещавшие дальнейший въезд польских граждан и выдворявшие часть их за пределы империи. См.: Spoerer М. Zwangsarbeit unter dem Hakenkreuz... S. 22.
См. подробнее: Nichtweiß J. Op. cit. S. 175-186.
Ibid. S. 229.
Herbert U. Geschichte der Ausländerpolitik in Deutschland: Saisonarbeiter, Zwangsarbeiter, Gastarbeiter,Flüchtlinge. S. 41.
Ibid.
Ibid. S. 16.
Ibid.
Herbert U. Geschichte der Ausländerpolitik in Deutschland: Saisonarbeiter, Zwangsarbeiter, Gastarbeiter,Flüchtlinge. S. 32.
Elsner L., Lehmann J. Op. cit. S. 24.
Oltmer J. Zwangsmigration und Zwangsarbeit.... S. 142.
Herbert U. Geschichte der Ausländerbeschäftigung in Deutschland 1880 bis 1980. S. 23.
Ibid. S. 39.
Freitag G. Zwangsarbeiter im LipperLand ... S. 18. '
Herbert U. Geschichte der Ausländerbeschäftigung in Deutschland 1880 bis 1980. S. 82.
Oltmer J. Zwangsmigration und Zwangsarbeit... S. 167.
Herbert U. Geschichte der Ausländerbeschäftigung in Deutschland 1880 bis 1980. S. 90-91.
Herbert U. Fremdarbeiter... S. 29.
Herbert U. Geschichte der Ausländerbeschäftigung in Deutschland 1880 bis 1980. S. 91.
Spoerer M. Zwangsarbeit unter dem Hakenkreuz ... S. 22.
Freitag G. Zwangsarbeiter im Lipper Land ... S. 18.
‘“Дипломатические протесты со стороны Испании, Швейцарии, Нидерландов, США и Ватикана ввиду осуществления принудительных депортаций, прежде всего, с территории Бельгии способствовали дипломатической изоляции Германии. К середине 1917 г. руководство кайзеровской Германии было вынуждено отправить на родину две трети угнанных на территорию Германии бельгийцев. См.: Ritter G. Staatskunst und Kriegshandwerk. Bd. III. München, 1964. S. 448.
Herbert U. Fremdarbeiter... S. 30.
Ibid. S. 33.
Большинство военнопленных в сельском хозяйстве составляли русские и сербы. См.: Herbert U. Geschichte der Ausländerbeschäftigung in Deutschland 1880 bis 1980. S. 27.
Oltmer J. Zwangsmigration und Zwangsarbeit.... S. 158.
Oltmer J. Zwangsmigration und Zwangsarbeit... S. 156.
Ibid. S. 161.
1,1 Ibid. S. 164.
Herbert U. Fremdarbeiter... S. 38.
Dohse K. Op. cit. S. 90.
Koppe О. Op. cit. S. 16, 17.
113 Herbert U. Geschichte der Ausländerbeschäftigung in Deutschland 1880 bis 1980. S.l 16.
Ibid. S.l 14.
Dohse K. Op. cit. S. 94.
HerbertU. Geschichte der Ausländerbeschäftigung in Deutschland 1880 bis 1980. S. 119.
Dohse K. Op. cit. S. 102.
«Reichsanstalt für Arbeitsvermittlung und Arbeitslosenversicherung»
Herbert U. Geschichte der Ausländerpolitik in Deutschland: Saisonarbeiter, Zwangsarbeiter, Gastarbeiter,Flüchtlinge. S. 120.
Verordnung über ausländische Arbeitnehmer vom 23. Januar 1933 // Reichsgesetzblatt. Teil 1. Jg. 1933. Berlin, 1933. S. 26.
ElsnerL., Lehmann J. Op. cit. S. 159.
Oltmer J. Migration und Politik in der Weimarer Republik. S.360.
' 123 Verordnung über ausländische Arbeitnehmer vom 23. Januar 1933 //Reichsgesetzblatt. Teil 1. Jg. 1933. Berlin,1933. S. 27.
Köppe O. Op. cit. S. 18.
Farquharson J. Op. cit. P. 3.
Die 25 Punkte. Das Programm der Nationalsozialistischen Deutschen Arbeitspartei vom 25. Februar 1920 // Feder G. Op. cit. S. 21.
Die 25 Punkte. Das Programm der Nationalsozialistischen Deutschen Arbeitspartei vom 25. Februar 1920 // Feder G. Op. cit. S. 20.
В 1928 г. A. Гитлер уточнил значение пункта о «безвозмездной экспроприации земельных владений», заявив, что «это положение направлено в первую очередь против возглавляемых евреями основных коммерческих предприятий, занимающихся спекулятивной деятельностью». См.: Erklärung A. Hitler zum 17. Punkt des Programms vom 13. April 1928 // Feder G. Op. cit. S. 5.
Пленков О.Ю. Третий рейх. Нацистское государство. СПб., 2004. С. 271.
Баварская народная партия (БНП), Баварская крестьянская лига (БКЛ). См. подробнее: Bayern in der NS-Zeit... S. 332.
Дарре Р. В. (1895 - 1953) - политик и государственный деятель национал-социалистической Германии. Автор аграрной программы НСДАП 1930 г. С 4.4.1933 г. глава Союза кормильцев Рейха и Имперский «крестьянский фюрер» (Reichsbauemfuhrer). В 1933 — 1942 гг. занимал посты имперского министра продовольствия и сельского хозяйства, а также президента Германского сельскохозяйственного сообщества. Автор многочисленных работ по вопросам «расовой» теории и аграрной политики, в том числе работы «Крестьянство как источник жизни нордической расы» (1929 г.).
Цит. по: Макарова JI.M. Идеология нацизма. Сыктывкар, 2005. С.10.
См.: Darre R.W. „Neuadel aus Blut und Boden“. Bauerntum als Blutquelle des deutschen Volkes. München, 1930.S. 8-16. Об идеологии «почвы и крови» см. подробнее: Соті G., Gies H. Op. cit.; Аникеев A.A. Германский фашизм и крестьянство (1933-1945 гг.). Ростов н/Д, 1979. С. 36.
Соті G., Gies H. Op. cit. S. 24.
Ibid.
Freitag G. Zwangsarbeiter im Lipper Land ... S. 21.
Ibid.
Parteiamtliche Kundgebung über die Stellung der NSDAP zum Landvolk und zum Landwirtschaft vom 6.Märzl930 //Feder G. Op. cit. S. 6.
Münkel D. Bäuerliche Interessen versus NS-Ideologie ... S. 350.
Parteiamttliche Kundgebung über die Stellung der NSDAP zum Landvolk und zum Landwirtschaft vom 6.Märzl930 // Feder G. Op. cit. S. 8.
Farquharson J. E. Op. cit. P. 15.
Freitag G. Zwangsarbeiter im Lipper Land ... S. 21-22.
Freitag G. Zwangsarbeiter im Lipper Land ... S. 21-22.
Аникеев A. A. Аграрная политика нацистской Германии в годы второй мировой войны. С. 16.
Lehmann J. Zwangsarbeiter in der deutschen Landwirtschaft 1939 bis 1945 ... C. 127.
«Reichserbhofgesetz» vom 29. September 1933 // Reichsgesetzblatt. Teil I. Jg. 1933. Berlin, 1933. S. 685.
Аникеев A. A. Аграрная политика нацистской Германии в годы второй мировой войны. С. 17.
Соті G., Gies H. Op. cit. S. 51.
Lehmann J. Die deutsche Landwirtschaft im Kriege ... S.573.
Мюллер Р.-Д. «Народное сообщество»: продовольственная проблема, эксплуатация и уничтожение // Вторая мировая война. Дискуссии. Основные тенденции. Результаты исследований: Пер. с нем. Предисл. В. Рана. М.,1997. с. 191.
Freitag G. Zwangsarbeiter im Lipper Land ... S. 22.
153См.: таблица 1 в приложении 2.
Frank A. Op. cit. S. 22.
Lehmann J. Die deutsche Landwirtschaft im Kriege ... S.608.
Кренер Б. Р. Борьба за «дефицитный человеческий материал». Научные споры о мобилизации германского военного хозяйства, 1939 - 1942 // Вторая мировая война. Дискуссии. Основные тенденции. Результаты исследований: Пер. с нем. Предисл. В. Рана. М., 1997. С. 321
Соті G., Gies H. Op. cit. 52.
Herbert U. Fremdarbeiter... S. 56.
Freitag G. Zwangsarbeiter im Lipper Land ... S. 21.
Гиммлер Г. (1900 - 1945) — рейхсфюрер СС, рейхслейтер, политик и государственный деятель национал-социалистической Германии, руководитель карательного аппарата Германии. С 1939 г. имперский комиссар по укреплению германской народности. С 1939 г. — руководитель Главного управления имперской безопасности (PCXA). В 1943 г. занял пост имперского министра внутренних дел.
Freitag G. Zwangsarbeiter im Lipper Land ... S. 23.
Соті G., Gies H. Op. cit. S. 51.
Freitag G. Zwangsarbeiter im Lipper Land ... S. 24.
Ibid. S. 19.
Herbert U. Fremdarbeiter... S. 56.- 168 Herbert U. Geschichte der Ausländerpolitik in Deutschland: Saisonarbeiter, Zwangsarbeiter, Gastarbeiter,
Flüchtlinge. S. 120.
Ibid. S. 121.
Ibid. S. 120.
Freitag G. Zwangsarbeiter im Lipper Land ... S. 20.
171 Ausländerpolizeiverordnung (APVO) vom 22. Augustl938 //Reichsgesetzblatt. Teil I. Jg. 1938. Berlin, 1938. S. 1053.
Ibid.
Dohse K. Op. cit. S. 120.
Herbert U. Geschichte der Ausländerpolitik in Deutschland: Saisonarbeiter, Zwangsarbeiter, Gastarbeiter, Flüchtlinge. S. 30-31.
Ibid.
Rückführung berufsfremd beschäftigter landwirtschaftlicher Arbeitskräfte in die Landwirtschaft, 24. Februar 1939 // HStA Düsseldorf. RW 47. Nr. 26. Bl. 9.
Имперская служба труда (Reichsarbeitsdienst) — центральное государственное учреждение, руководившее прохождением гражданами Германии обязательной трудовой повинности. 26 июня 1935 г. была введена трудовая повинность для молодых людей в возрасте от 18 до 25 лет, которые должны были полгода отработать на общественно-полезном поприще.
Германский трудовой фронт (Deutsche Arbeitsfront) — общегерманская организация трудящихся, находившаяся под полным контролем НСДАП. Законом 24 октября 1934 г. он был объявлен единственной профсоюзной организацией в Германии.
Гитлерюренд (Hitlerjugend) — молодежная нацистская организация военизированного типа, главный резерв НСДАП. Была создана декретом от 1 декабря 1936 г.
Rückführung berufsfremd beschäftigter landwirtschaftlicher Arbeitskräfte in die Landwirtschaft, 24. Februar 1939 // HStA Düsseldorf. RW 47. Nr. 26. Bl. 9.
Spoerer M. Zwangsarbeit unter dem Hakenkreuz ... S. 31-32.
Ergebnisse der Vierjahresplan-Arbeit. Ein Kurzbericht nach dem Stande vom Frühjahr 1942 // РГВА. Ф. 700. On. 1.- Д. 53. Л. 23.
Сюруп Ф. (1881 - 1945) — государственный деятель национал-социалистической Г ермании. С 1927 г. — президент Имперского управления по трудоустройству и страхованию по безработице. С 1938 г. занимал пост государственного секретаря в Имперском министерстве труда.
Herbert U. Fremdarbeiter... S. 127.
Lehmann J. Zwangsarbeiter in der deutschen Landwirtschaft 1939 bis 1945 ... S. 128.
Lehmann J. Die deutsche Landwirtschaft im Kriege ... S.577.
Подробнее см.: Herbert U. Fremdarbeiter ... S. 127.
Hoffmann K. Zwangsarbeit in der Landwirtschaft ... S. 131; Herbert U. Geschichte der Ausländerpolitik in Deutschland: Saisonarbeiter, Zwangsarbeiter, Gastarbeiter, Flüchtlinge. S. 123.
Hoffmann K. Zwangsarbeit in der Landwirtschaft ... S. 131.
Геринг Г. (1889-1946) — политический, государственный и военный деятель национал-социалистической Германии, рейхсмаршал. С 1933 г. — имперский министр без портфеля, осуществлявший контроль за авиацией и Министерством внутренних дел Пруссии. В апреле 1933 г. создал и возглавил государственную тайную полицию (гестапо). В октябре 1936 г. назначен Уполномоченным по 4-летнему плану, сосредоточил в своих руках руководство экономическими мероприятиями по подготовке Германии к войне.
Herbert U. Geschichte der Ausländerpolitik in Deutschland: Saisonarbeiter, Zwangsarbeiter, Gastarbeiter,Flüchtlinge. S. 123.
Ibid.
Фрик В. (1877-1946)-политик и государственный деятель национал-социалистической Германии. В 1933 — 1943 гг. занимал пост Имперского министра внутренних дел.
Hoffmann K. Zwangsarbeit in der Landwirtschaft ... S. 132.
Spoerer M. Zwangsarbeit unter dem Hakenkreuz ... S. 32.
Herbert U. Geschichte der Ausländerpolitik in Deutschland: Saisonarbeiter, Zwangsarbeiter, Gastarbeiter, Flüchtlinge. S. 126.
Ibid.
Hoffmann K. Zwangsarbeit in der Landwirtschaft ... S. 132.
Erlass des Reichs- und Preußischen Minister des Innern. 13. August 1937 //РГВА. Ф. 500 k. On. 4. Д. 336. Л. 282.
Freitag G. Zwangsarbeiter im Lipper Land ... S. 35.
Herbert U. Geschichte der Ausländerpolitik in Deutschland: Saisonarbeiter, Zwangsarbeiter, Gastarbeiter,Flüchtlinge. S. 127.
См. подробнее: Herbert U. Geschichte der Ausländerpolitik in Deutschland: Saisonarbeiter, Zwangsarbeiter, Gastarbeiter, Flüchtlinge. S. 127.
Латинская буква «P» означала «поляк» (Pole).
Herbert U. Geschichte der Ausländerpolitik in Deutschland: Saisonarbeiter, Zwangsarbeiter, Gastarbeiter,Flüchtlinge. S. 127.
Ibid. S. 128.
2М Meldungen aus dem Reich. Band 3. [13. November 1939 - 6. Dezember 1939]. S. 476.
Grossmann A. Polen und Sowjetrussen als Arbeiter in Bayern, 1939 -1945 ...S. 396; Freitag G. Zwangsarbeiter im Lipper Land ... S. 36.