Мальчик, слегка пошатываясь от вина и радости, направился к дому. Маро, улыбаясь сыну, поспешила за ним.
- Значит опять голодные будем сидеть? Какой ты господин, если у тебя пустой дом и презренный месепе к себе тащит лучшую еду? Думаешь, спасибо тебе скажут? Много о нас думали? Обгорелой палки никто не дал. Смотри, какой амбар у надсмотрщика, у сборщика, а ты, владетель Носте, с пустыми подвалами... Над кем люди смеяться будут, не знаю... Думал, к старости бог счастье послал, - заплакал вдруг Шио.
- Не плачь, отец, я погорячился... От надсмотрщика и сборщика награбленное заберем, а соседей не трогай. Все тебе доставлю: дом высокий построим, ковры из Тбилиси привезем, работать больше не будешь. Людей много, накормим, с удовольствием у нас останутся... Эх, отец, хочу, чтобы кругом все смеялось.
- Сын мой, гзири, нацвали и старший сборщик идут, - запыхавшись, проговорила Маро.
Шио по привычке вскочил, одергивая одежду.
- Садись, отец, пусть сюда придут. Не уходи, Папуна, послушаем, зачем пожаловали.
Гзири, нацвали и старший сборщик, кланяясь, бегло оглядели стол.
- Садитесь! - не вставая, сказал Георгий. - По делу пришли или в гости?
- Как пожелаешь, батоно, - процедил гзири.
- Если по делу - говорите.
- Как дальше будем? - спросил сборщик. - Теперь мы твои мсахури. Почти все в Тбилиси отправили, а зима длинная. Конечно, если бы знали о царской милости, задержали бы отправку.
- Неудобно тебе здесь. Пока новый дом выстроишь, возьми мой, я временно к Кавтарадзе перейду, сегодня приглашал, - сладко пропел нацвали.
- Спасибо, пока здесь поживу... Значит, все в Тбилиси отправили?
- Все, Георгий.
- А почему месепе от голода шатаются?
- Они всегда, батоно, шатаются, сколько ни давай - мало! Разве ты раньше не замечал?
- Хорошо замечал.
- Но, батоно, сколько стариков, сосчитать страшно, даром хлеба кушают... На всех долю даем.
- А старики мсахури... воздухом живут или долю месепе получают? вспылил Папуна.
- Как можно нас с презренными месепе сравнивать! - обиделся нацвали.
- Постой, Папуна... Что же ты предлагаешь, ведь надо зиму народ кормить?
- Можно, батоно, сорок месепе продать. Управляющий Магаладзе хорошую цену давал, десять девушек для работы на шелк им нужны, тридцать парней. Можно подкормить месепе дней десять - пятнадцать, еще дороже возьмем.
- А сколько мсахури за месепе можно получить?
- За десять месепе одного мсахури, - с гордостью ответил гзири.
- Хорошо, выбери четырех мсахури и продай Магаладзе, - спокойно проговорил Георгий. Пришедшие опешили.
- Шутишь, батоно, зачем продавать мсахури, когда нужны месепе?.. Можно, конечно, не продавать месепе, но чем кормить будем?
- Чем до сих пор кормили?
- До сих пор царство кормило. Трудно тебе, батоно, сразу такое хозяйство поднять...
- Почему трудно? - перебил сборщик. - Можно еще раз обложить податью Носте. Я с Шио говорил, твоего слова ждем, весь дом наполним. Если с каждого дома по две овцы взять, корову, буйвола, долю хлеба уменьшить...
- Пока ничего не делайте, подумаю два дня.
Георгий встал, давая понять, что разговор окончен.
На улице нацвали, гзири и сборщик дали волю накипевшему гневу. Долго плевались. У нацвали брезгливо свисала нижняя губа.
- Не только покушать - по чашке вина не поднес, будто не грузин.
Гзири с ненавистью посмотрел на нацвали.
- О чем говорить? Сейчас видно - из нищих, мсахури знал бы, как обращаться.
Обсудив положение, они повеселели и, обогнув церковь, постучали в двери священника.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
К Георгию почти вернулось хорошее настроение. Он целый день не выходил, втайне поджидая "барсов".
- Мириан, Нико и Бакур пришли, поговори, Георгий. Люди не понимают, что устал, скажут, от богатства гордый. Поговори, мой сын.
Георгий безнадежно махнул рукой, встал и пошел навстречу трем старикам. Еще издали, сняв папахи, они униженно пригибались.
Георгий нахмурился: кланяются - боятся.
Налитые чаши старики приняли от Георгия с благоговением.
- Тысяча пожеланий доброму господину.
Застенчиво вытерли губы, робко топтались на месте. Георгий с трудом уговорил их сесть. Видимо, не в гости пришли ностевцы, если землю лбом топчут.
- Ты теперь большой человек, наверно, в восемнадцатый день луны родился, от тебя зависим, все твои.
- Мы понимаем, владетель Носте должен хорошо жить.
- Вы понимаете, а я ничего не понимаю. Что вам всем нужно?
- По совести владей, Георгий. Конечно, от родителей, друзей тебе неудобно брать, а почему мы должны отвечать?
- Но разве я от вас что-нибудь отбираю?