Иахин и Боаз
Иэн Браунинг, признанный специалист по истории Петры, сравнил схему Высоты в Петре с планировкой ранних израильских храмов, особенно их «Менса Сакра» или стола-жертвенника, на котором либо сжигались, либо возлагались обескровленные жертвы. Однако присутствие чуть ниже на склоне двух обелисков побудило его задаться вопросом: а нет ли какой-либо связи между ними и знаменитыми объектами Иахин и Боаз — двумя бронзовыми колоннами, стоявшими на платформе по обе стороны от ступеней, которые вели в Храм Соломона? По его словам, «идумеи наверняка знали о них. Они могли даже принять их в свой мистический пантеон, что, естественно, ставит вопрос о влиянии идумеев на религиозные представления набатеев — вопрос, на который сегодня нет ответа»20.
Браунинг привлекает внимание к колонне Фарун в Петре, упомянутой в главе 20, которая была одной из двух, стоявших перед храмом на небольшом возвышении за храмом Каср эль-Бинт. Они гораздо крупнее других колонн, ассоциируемых с развалинами, и не имеют никакой связи с архитектурой самого сооружения. Их расположение до такой степени напоминало планировку Храма Соломона, что Браунинг решил, что эти обелиски выполняли ту же функцию, что и колонны Иахин и Боаз21. Как он отмечает, в модели Первого Храма, находящейся в Лувре, эти колонны изображены в качестве отдельно стоящих обелисков, что позволяет провести параллель не только между ними и руинами Фаруна, но и каменными обелискам в Зебб Аттюф.
Впрочем, Браунинг — не первый ученый, отметивший связь между планировкой Храма Соломона и Высотой Джебель аль-Мадбах в Петре. В 1928 г. Нильсен подметил, что план Высоты хорошо согласуется с планировкой фантастически прекрасного Храма Соломона в Иерусалиме в том отношении, что он также ориентирован на запад, а на востоке высятся две колонны-столба, отмечающие вход22. Предлагая жертвы Яхве, жрец был обращен лицом на запад, который считался направлением восхода луны, а также заходящего солнца. Таким образом, по предположению Браунинга, Храм Соломона — напомним, это было местопребывание израильского бога — представлял собой святилище, посвященное богу луны и смоделированное по образцу Высоты в Петре23.
Но возможно ли, чтобы Джебель аль-Мадбах со своими обелисками-близнецами на юго-востоке неким образом напоминал куда более позднюю планировку Храма Соломона, то есть Дома Яхве, в котором обитало Божество? Полностью ответить на этот вопрос невозможно до тех пор, пока не будет точно установлен возраст Высоты в своем сохранившемся виде и возраст колонн Зебб Аттюф. Но если они относятся к донабатейскому периоду, что вполне возможно, а Джебель эль-Мадбах — это действительно гора Синай, она же гора Хорив, первоначальное обиталище Бога Израилева, то вполне возможно, что это и был первоначальный Бет-Эль, или Дом Божий, предшественник Храма Соломона. Если это так, то в следующих строках из Песни моря, присутствующей в Книге Исхода, упоминается святилище, седалище или престол Яхве:
«Введи его и насади его на горе достояния Твоего, на месте, которое Ты соделал жилищем Себе, Господи, во святилище, которое создали руки Твои, Владыка!»
Более того, вполне возможно, что Высота была тем самым святилищем, или обиталищем Яхве, которое, по мнению Рафаэля Гивеона, ученого-специалиста по Ближнему Востоку, стоит за древнеегипетским топонимом «Яхве в земле Шасу»25. Надо отметить, что этот же ученый предположил, что существование этого топонима намекает на Сеир, родину шасу, или эдомитов-идумеев, что может иметь крайне важное значение для развития религии Израиля и, в частности, ее связи со священными горами»26. Вполне возможно, что, рассматривая эту тему, он попал в яблочко.
Ненавистник Фемана
Существует и другое свидетельство, связывающее Петру с горой Яхве и помогающее продемонстрировать ту враждебность, которую израильтяне питали к идумеям, потомкам Исава. В ветхозаюветной Книге Аввакума сказано: «Бог от Фемана грядет и Святый — от горы Фаран. Покрыло небеса величие Его, и славою Его наполнилась земля» (Авв. 3:3)27- В уточненной версии английской Библии Фаран — это Села, а Феман — внук Исава, один из «старейшин сынов Исавовых» (Быт. 36:15, 42)28, или Едома. То, что Феман находился вблизи Петры, подтверждает Книга Амоса, где мы читаем: «пошлю огонь на Феман, и пожрет чертоги Восора» (Ам. 1:12)29. Восор означает «ограждение» или «крепость»; считается, что это — современное селение эль-Буссейрех, расположенное в горном районе возле Петры, в тридцати двух километрах к югу от Мертвого моря30. Бесспорно, Феман — это город в земле Едомской, и почти наверняка это сама Петра31. Более того, мы видим, что Феман связан не только с «горой Фаран», но и с «горой Исава»:
«Не в тот ли день это будет, говорит Господь, когда Я истреблю мудрых в Едоме и благоразумных на горе Исава? Поражены будут страхом храбрецы твои, Феман, дабы все на горе Исава истреблены были убийством» (Авд. 8–9)32.
Враждебность, направленная на жителей Едома (идумеев) ранними пророками Израиля, не поддается рациональному объяснению. Как уже говорилось, она могла быть обусловлена лишь тем фактом, что Моисей получил законы для Израиля на священной горе в земле Едомской, — горе, которая именовалась «горой Фаран», или «горой Исава». Так где же находился Исав?
Происхождение Исава
После покорения Ханаана Библия почти полностью хранит молчание о горе Яхве. По всей вероятности, это связано с тем, что строгие религиозные предписания, соблюдавшиеся позднейшими царями Израиля и Иудеи, не находили места в архаической форме еврейского культа, практиковавшегося их братьями — идумеями, потомками Едома, или Исава. Как мы уже говорили в главе 18, Едом означает «красный», и это название происходит не от красной чечевичной похлебки, с помощью которой Исав был обманут своим братом Иаковом, а от красного песчаника утесов и скал вокруг Петры. Этот Исав, или Едом, был просто другим именем genius loci, или «духа места» этого города. Итак, по всей вероятности, «гора Фаран» и «гора Исав» были альтернативными названиями горы Синай или, другими словами, Джебель аль-Мадбах.
Исав, видимо, был синонимом бога-предка человеческой расы, именовавшегося Усус33, аллюзию на что можно найти в писаниях Филона, историка из Библоса на побережье Леванта, который жил в правление римского императора Адриана (ок. 120–140 гг. н. э.). Филон приводит цитату из книги, озаглавленной «Богословие финикийцев» и принадлежавшей перу финикийского историка по именр Санчониафон, жившего, по преданию, еще до Троянской войны, ок. 1200 г. до н. э. По свидетельству Филона, Санчониафон утверждал, что Усус был изобретателем одежды для тела, которую он шил из шкур диких зверей, коих ему удавалось поймать34. В этом отношении мы можем вспомнить, что имя Исава по-древнееврейски означает «волосатый», и к тому же Книга Бытия сообщает, что он «первый вышел красный, весь, как кожа, косматый; и нарекли ему имя Исав» (Быт. 25:25)35, и когда он подрос, «стал Исав человеком искусным в звероловстве, человеком полей» (Быт. 25:27)36.
Хотя Филон повествует, что Санчониафон считал Усуса уроженцем Тира на побережье Леванта, первым богом, который построил лодку и «отправился в море»37 (и, таким образом, стал ипостасью финикийского бога Мелькарта, по-гречески Геркулеса), о нем было известно, что
«…он освятил два столба в честь Огня и Ветра, и окропил их кровью диких тварей, пойманных им на охоте: и когда эти люди [т. е. Усус и его брат Ипсураниус] умерли, те, кто остались в живых, освятили в их честь шесты… стали поклоняться столбам и устраивать ежегодные праздники в их честь»38.
Учитывая сложные отношения и связи между Петрой и «горой Фаран», или «горой Исава», вправе ли мы рассматривать рассказ Филона о двух столбах-близнецах «Огонь и Ветер» как отдаленное эхо двух огромных обелисков в Зебб Аттюф? Является ли ссылка на «кровь диких тварей», которой окропляли людей, напоминанием о жертвоприношениях животных, бесспорно совершавшихся там?
Из Египта в Петру
По мнению авторов этой книги, Петра таит в себе ключ к выявлению истинного местоположения горы Яхве и тем самым — к выявлению происхождения израильского народа. Греко-египетские, а впоследствии и греко-римские пересказы Книги Исхода, а также скудные письменные источники указывают, что в эпоху правления Тутанхамона и его преемников в Египте и на Ближнем Востоке свирепствовала чума. Это воспринималось народом как божья кара за отречение от старых богов, последовавшее в правление Эхнатона — единокровного брата отрока-царя. Эхнатон заставил египтян поклоняться одному-единственному богу — Атону, или солнечному диску. Как следствие этого, свергнутые жрецы и последователи Атона, а также многочисленные почитатели Атона из азиатских племен были изгнаны из Египта в качестве попытки умилостивить старых богов и очистить страну от чумы, ибо именно эти приверженцы нового бога считались главной ее причиной.
«Нечистые» жрецы и почитатели Атона сохраняли твердую веру в монотеистические принципы. Вину за чуму они, по мнению авторов этой книги, попытались свалить на шасу и азиатских пришельцев, которые были выдворены в восточную часть Дельты Нила. Родиной этих изгнанников были горы Сеир, что в земле Едомской. Это вызвало обострение отношений между разными членами многоплеменной конфедерации, которые по-прежнему придерживались политеистических, то бишь идолопоклоннических форм культового служения. История о золотом тельце, сделанном израильтянами в отсутствие Моисея, когда сыны Израиля стояли лагерем у горы Синай, — отличный пример ненависти, которую питали верные Яхве к вероотступникам.
Да, произошло нечто необычайное, когда израильтяне стали лагерем в Петре, у подножия горы Яхве. Некоторые из принципов культа Атона оказались перемешанными с ключевыми аспектами почитания местного горного божества, которому поклонялись туземные шасу, или протоидумеи, главный клан которых наверняка носил название «Израиль». Бесспорно, именно в этом заключалась причина того, почему вместо того, чтобы вести израильтян прямиком в Палестину, Моисей повел их в Петру, древний Кадес. Возможно, это связано с тем, что многие из азиатско-аравийских народов, сопровождавших его на пути в пустыню, были местными шасу как раз из этого региона. Не надо также забывать, что Моисей не раз обращался к горному богу Яхве за те сорок лет, которые они провели в земле мидян (мадиамнитян), возможно, делая это через своего тестя Иофора, который описан в Библии как жрец мадиамский: «услышал Иофор, священник Мадиамский, тесть Моисеев, о всем, что сделал Бог для Моисея и для Израиля» (Исх. 18:1)39. По мнению авторов этой книги, так ок. 1300–1200 гг. до н. э. появилась Моисеева религия. Она представляла собой сплав идей и представлений людей из разных культурных и этнических слоев. Более того, формирование новой религии и ключевые ее события произошли в окрестностях древнего скального города Петры, как на Джебель эль-Мадбах, Высоте, наиболее вероятном претенденте на роль горы «Яхве в земле Шасу», так и на соседней Джебель Харун, библейской горе Ор. Но что произошло потом? Что произошло, когда израильтяне покинули Кадес и отправились в землю, которая была назначена им в удел? Теперь мы можем поговорить о библейском рассказе о завоевании Ханаана, чтобы попытаться выяснить связь этих событий с формированием народа израильского и основанием современного государства Израиль.
=============================================================================================
Согласно детальным свидетельствам, сохранившимся в Книге Чисел и Книге Иисуса Навина, военная кампания Израиля против жителей Ханаана и Трансиордании развернулась после смерти Аарона на горе Ор. Однако, чтобы попытаться сопоставить эпизоды всего того, что произошло при завоевании Ханаана Иисусом Навином, преемником Моисея во главе Израиля, мы должны оценить степень исторической достоверности этих свидетельств. Согласно Библии, первыми противниками на пути евреев к Земле Обетованной были войска царей Хормы1 и Арада2, двух маленьких царств в районе пустыни Негев в северном Синае3. В ту пору Моисей и израильтяне, по преданию, перешли через Красное море (йам-суп, «Тростниковое море»; это — явно не Горькие Озера из Книги Исхода), чтобы обойти, или «миновать «землю Едома» (Чис. 21:4)4. Они свернули свои шатры «и отправились из Овофа и остановились в Ийе-Авариме, в пустыне, что против Моава, к восходу солнца» (Чис. 21:11)5. Моав был небольшим трансиорданским царством возле западных пределов Едома, к востоку от Мертвого моря — царством, которое хотя и упоминается в контексте завоевания Ханаана израильтянами, на самом деле возникло не ранее X в. до н. э.6 До этой эпохи Трансиорданское плато было заселено крайне скудно, что, по мнению библеистов — сторонников минимализма (см. ниже), ставит под вопрос само существование не только Моава, но и таких библейских царств, как Едом и Амон7.
В Земле Моава
Однако выбранный израильтянами маршрут был весьма целесообразен для их ухода из Кадеса, современной Петры. Он вел к границам Едома, а затем на юг, через гору Ор или Элим, современный Эйлат, к берегу залива Акаба, который и упоминается в Книге Чисел как «Чермное море» (Чис. 21:4)8. Оттуда они, по всей видимости, направились на север, вдоль Вади Арабах в земле Моав, «к восходу солнца» (Чис. 21:11)9. Наконец, они достигли южного побережья Мертвого моря и очутились в Соляной долине. Здесь, как мы помним, в IX в. до н. э. Амасия, царь Иудейский, избил и изгнал «сынов Сеира» из га-селы, то есть «скалы».
Согласно Книге Чисел, после этого Моисей провел израильтян вдоль границ территорий, находившихся под контролем царя Моава, что свидетельствует о том, что они покинули оконечность Мертвого моря и двигались теперь параллельно его восточному побережью.
Опасаясь израильтян, продвигавшихся по его территории, Валак, царь Моав, установил на вершине горы Фасги стражей «и построил семь жертвенников, и вознес по тельцу и по овну на каждом жертвеннике», чтобы убедить прорицателя Валаама наслать проклятие на израильтян10. Но тот, услышав голос Яхве, не пожелал проклинать Израиль и вместо этого благословил его. В именах как Валака, так и Валаам имелись префиксы, указывающие на имя Ваала — ханаанского бога плодородия и растительности, которое означает всего лишь «господин». Его символом был бык (телец), и в ипостаси бога грозы Хадада он носил шлем, увенчанный бычьими рогами. Более того, верховный бог хананеев, как и Яхве, Куаш, Дхушара и Син, неизменно ассоциировался с горами, а главным животным, приносимым в жертву в его честь, был бык. Целый ряд взаимосвязей между главными семитскими богами, почитавшимися в Сирии и Палестине, не подлежит сомнению.
Войдя в землю моавитян, лежавшую к востоку от Мертвого моря, израильтяне, наконец, подошли к горе Фасга, доминировавшей над всей пустыней. Как гласит Книга Второзакония, «и взошел Моисей с равнин Моавитских на гору Нево, на вершину Фасги, что против Иерихона, и показал ему Господь всю землю Галаад до самого Дана» (Втор. 34:1)11. Аарон к тому времени уже умер, и теперь настал черед Моисея, который испустил дух на этом месте12. Он был «погребен на долине в земле Моавитской против Беф-Фегора, и никто не знает места погребения его даже до сего дня» (Втор. 34:6)13.
Беф-Фегор — очень странный выбор места погребения величайшего законодателя Израиля, ибо оно означает «дом» или «святилище» Фегора, или Ваал-Фегора, «господина расселины». Это был моавитский бог, коего почитали посредством туманных обрядов и распутных оргий14. Даже Израиль предался искушению: «начал народ блудодействовать с дочерями Моава, и приглашали они народ к жертвам богов своих, и ел народ [жертвы их] и кланялся богам их». И тогда «сказал Господь Моисею: возьми всех начальников народа и повесь их Господу перед солнцем; и отвратится от Израиля ярость гнева Господня». Так и было сделано. Однако по грехам Израиля на него были обращены кары Божии, и многие стали жертвой «поражения» (Чис. 21:1–6)15. Согласно Книге Чисел, «умерших… от поражения было двадцать четыре тысячи» (Чис. 25:9)16. Однако это «поражение» не было чумой типа той, что поразила первенцев египетских, а затрагивало разум, будучи формой бреда и безумия.
Падение Ханаана
Это было во времена, когда войско израильтян разделилось на, две части. Одна из них направилась на север («И пошли сыны Махира, сына Манассиина, в Галаад») (Чис. 32:39)17 и «пошли к Васану» (Чис. 21:33–35)18, выступив против мадиамнитян, которые вступили в сговор с Валаком, царем Моава19. Другая половина перешла реку Иордан и двинулась к центру нагорья, что к северу от Иерусалима, в Гаавон, где, по преданию, солнце недвижно стоит на небе весь день20. Одна колонна войска захватила южные нагорья и прибрежные низменности21, тогда как вторая двинулась к северу, заняв северные нагорья. Постепенно цари и вожди были разбиты, а их поселения, города и земли — захвачены и опустошены. Среди этих покоренных мест были Мадиам22, Есевон23, Едреи24 Иерихон25, Гай26и Асор27, ибо
«побили все дышащее, что было в нем, мечом, [все] предав заклятию: не осталось ни одной души; а Асор сожег он огнем. И все города царей сих и всех царей их взял Иисус и побил мечом, предав их заклятию, как повелел Моисей, раб Господень; впрочем, всех городов, лежавших на возвышенности, не жгли Израильтяне, кроме одного Асора, который сжег Иисус» (Нав. 11:11–13)28.
Даже при поверхностном взгляде все эти победы, приписываемые Иисусу Навину, трудно оправдать в исторической перспективе, поскольку Библия рассказывает, что Израиль был, по сути дела, народом-изгнанником, скитавшимся сорок лет в пустыне. Так, например, Асор, хорошо укрепленная ханаанская горная твердыня, название которой по-древнееврейски означает «неприступная»29, был взят всего за два дня30. Что же, нам остается только верить, что коренные жители Ханаана были перебиты и изгнаны неким чуждым им народом совершенно иного культурного и этнического происхождения? Каковы доказательства того, что это действительно имело место?
Археология и Библия
В конце XIX — начале XX в. ученые-библеисты нисколько не сомневались в том, что войска Израиля действительно завоевали Ханаан. Приняв допущение о том, что Рамсес II был фараоном-угнетателем и/или Фараоном Исхода, библейская хронология установила временные рамки похода Иисуса Навина: это произошло между 1250 и 1200 гг. до н. э., в самом конце позднего бронзового века. Таким образом, в попытке подтвердить безукоризненную точность Библии такие люди, как американский археолог Уильям Фоксвэлл Олбрайт, совершали путешествия в Палестину и начинали активные раскопки курганов бронзового века, предположительно расположенных на месте древних ханаанских селений и городов, захваченных Иисусом Навином31. В период между 1920 и 1929 гг. Олбрайт обследовал семь таких курганов, включая Асор и Лахис, и получил поразительные свидетельства того, что эти места были населены в рассматриваемый период и, что более важно, подверглись массированному нападению и разрушению. Ясно, что эти ханаанские крепости, в которых правили региональные цари и марионеточные князьки, были стерты с лица земли в результате какого-то военного конфликта, и нет ничего несообразного в том, чтобы усматривать в этом доказательство израильского завоевания. И это — вопреки тому факту, что Ветхий Завет сообщает нам, что только Асор был обращен в пепел; все же остальные города были просто захвачены, а их жители перебиты.
Народы моря
Однако подобные гипотезы Олбрайта, как мы теперь знаем, были несколько поспешными, ибо сегодня установлено, что большинство этих городов разграбили и сожгли не израильтяне, а народы моря32. Народы моря представляли собой племенной союз смешанного этнического состава, по большей части эгейско-анатолийского происхождения, обычно отождествляемый с филистимлянами, традиционными врагами израильтян, населявшими прибрежные низменности и равнины Ханаана. Опираясь на свои военные базы в таких городах, как Азот (Асдод), Гиза и Аскалон, народы моря возобновили атаки на северную часть египетской державы, а затем были разгромлены войсками Мернептаха ок. 1219 г. до н. э. и, наконец, в 1170 г. до н. э. были изгнаны армией Рамсеса III. Таким образом, если такие места, как Асор и Лахис, разграбила отнюдь не израильская армия, чем же можно подтвердить с исторической точки зрения упоминаемое в Библии завоевание Ханаана? Ответ — ничем, хотя ученые-библеисты постоянно выдвигают все новые и новые теоретические модели, способные объяснить некоторые аспекты повествования Библии.
Модель мирного проникновения
В 1920-е гг. немецкий ученый-библеист и профессор Лейпцигского университета Альбрехт Альт вместе со своим коллегой, Мартином Нотом, выдвинул необычную теорию, касающуюся вопроса о происхождении израильской нации33. Альт утверждал, что завоевание Ханаана представляло собой национальный миф, созданный через много веков после событий, описанных в Библии. Альт и Нот исследовали свидетельства и пришли к выводу, что повторное — после долгого запустения — заселение стоянок позднего бронзового века на Ханаанском нагорье осуществили полукочевые народы, устраивавшие с 1200 г. до н. э. временные поселения в этих местах. Более того, этих новых пришельцев нетрудно отличить от более ранних обитателей Ханаана, которые вели относительно более сложный образ жизни, по грубому стилю керамики пришельцев.
Альт и Нот считали, что сперва пришельцы мирно уживались с коренным населением, ведя жизнь простых крестьян, которые пасли свои стада и выращивали зерно. Однако со временем, когда их численность резко возросла, между народами-соседями начали возникать споры, обычно — из-за права собственности на землю и воду. Эти конфликты и зафиксированы как порой ожесточенные столкновения между пришельцами-израильтянами и жителями Ханаана в Книге Судей, в которой описана эпоха, последовавшая за откровенными актами геноцида, о коих повествуют Книга Чисел и Книга Иисуса Навина.
Таким образом, предложенная Альтом и Нотом модель «мирного проникновения» видела в израильтянах крестьян — козопасов и овцеводов, которые «постепенно проникали на обжитые земли из пустыни и, после длительного периода непростого сосуществования с населением Ханаана, нападали и захватывали города-государства хананеев»34.
Этот этап являл собой стадию медленного формирования израильской нации с конца Позднего бронзового века до установления объединенной монархии при Давиде и Соломоне. Но можно ли говорить, что Альт и Нот более правы, чем такие основательные археологи, как Олбрайт, немало потрудившийся в 1920-е гг.?
Теория крестьянского восстания
В 1962 г., на волне нараставшей критики в адрес модели Альта и Нота о мирном проникновении израильтян в Ханаан, ученый-библеист Джордж Менденхолл из Мичиганского университета опубликовал версию, которую он сам назвал теорией «крестьянского восстания» и которая объясняла истоки израильского народа. Он предположил, что израильтяне первоначально были полукочевым народом, державшимся подальше от политических режимов того времени, в центре которых лежала система городов-государств на прибрежных низменных землях. Нарушая формальные границы и законы, установленные для них собственными феодалами и египетской администрацией, они мигрировали на нагорья, организовав независимую общину с эффективным самоуправлением. Кроме того, им удалось создать уникальную этническую общность35. Когда они организовались по принципу племенной конфедерации, им с успехом удалось «потеснить и разгромить малоэффективный комплекс городов, доминировавших по всей Палестине и Сирии в конце Бронзового века»36. Таким образом, по его мнению,
«…на момент начала формирования конфедерации двенадцати колен в Израиле не было сколько-нибудь массового вторжения в Палестину. Не наблюдалось и радикального вытеснения населения, не было геноцида, не отмечалось крупномасштабного изгнания масс жителей, а изгонялись лишь монархи, правители (да и то по необходимости!) Короче, не было вообще никакого завоевания Палестины; происходившее тогда можно было назвать — с точки зрения историка, интересующегося социо-политическими процессами — крестьянским восстанием против владычества взаимосвязанных городов-государств Ханаана»37.
Взгляд Менденхолла на происхождение израильских колен и завоевание Ханаана, развернутый и расширенный в 1970-е гг. профессором Норманом К. Готтвальдом38, в свое время воспринимался как нечто революционное. Более того, он довольно убедительно объяснял, почему не обнаружено никаких археологических свидетельств, подтверждающих историческую достоверность Исхода или сорокалетнего пребывания израильтян в пустыне. Еще более важно, что, по мнению Менденхолла, в числе главарей постулируемого «крестьянского восстания», видимо, была «группа пленных, трудившихся на рабских работах», которым «удалось бежать и вырваться из нечеловеческих условий существования в Египте»39. Рассуждая об их тяжелом положении, он, высказал предположение, что,
«не имея никаких других помощников, на которых они могли бы положиться в поисках защиты и поддержки, они решили установить прямую связь с божеством — Яхве, не имевшем себе подобных, за исключением человеческих мечтаний о действиях, посредством которых Бог являет Себя смертным людям»40.
Таким образом, одни сочетали верность «единому Всемогущему Господу» с принадлежностью к некой общности, дававшей им уникальную самоидентичность, а другие, находившиеся «под бременем монополии власти, в создании коей они не участвовали», стали просто пополнять их ряды41. В конце концов
«…все общины, имевшие клановую и племенную структуру, объединились во вновь сформированном союзе, который объединяли репрессии, коим его члены подвергались в Египте, освобождение от уз плена и целый ряд совместно пережитых исторических эпизодов, с которыми все отдельные группы отождествляли себя. Это союзное единство со временем возобладало и отказалось от разрозненных исторических традиций отдельных групп, объединившихся в союз»42.