- Обещаю.
- Но я смогу время от времени видеть вас, месье Жербье?
- Если ты станешь курьером-связником.
- Именно им я и хочу стать, - сказал Легрэн.
И каждую следующую ночь Легрэн постоянно просил:
- Расскажите мне еще раз о Гийоме Бизоне, месье Жербье, и еще обо всем, о чем хотите.
XVI
Наступил день, когда Жербье, открывая только что купленную у охранника пачку сигарет, нашел внутри нее сложенный листок тонкой папиросной бумаги Он отправился в уборную, внимательно прочел сообщение и сжег его. Затем прошелся вдоль проволочного заграждения, как обычно делал. Поздно вечером он сказал Легрэну:
- Все готово. Мы уходим в субботу.
- Через четыре дня, - запинаясь, произнес Легрэн.
Кровь совсем отхлынула от его побледневших щек, затем вскоре вернулась и опять ушла. Он прислонился к Жербье.
- Простите, - сказал он. - У меня кружится голова. Я так рад
Легрэн тихо опустился на землю. Жербье понял, как ужасно устал юноша за последнюю неделю. Его лицо осунулось, а глаза увеличились. Нос был тонок как рыбная кость, а кадык выдавался еще сильнее.
- Ты должен успокоиться и контролировать свои чувства, - несколько раз повторил Жербье, - и до субботы не перетруждаться. Не забывай, нам придется идти пешком пять километров. В обед ты съешь мой суп, слышишь?
- Да, хорошо, месье Жербье.
- И ты мало спишь. Завтра пойди в лазарет и попроси несколько таблеток снотворного.
- Хорошо, месье Жербье.
Легрэн вышел из барака раньше, чем обычно, и Жербье проводил его до двери.
- Еще только три дня, и тут будет машина Бизона.
Он побежал на работу. Жербье проводил его взглядом, подумав про себя: "Он молод и выдержит".
Во время обеда Жербье протянул Легрэну свой котелок. Но молодой человек покачал головой.
- Я знаю, что мы договорились, но я не хочу. У меня крутит живот.
- Тогда возьми мой хлеб, - сказал Жербье. Ты сможешь съесть его на работе.
Легрэн засунул черный кусок в карман робы. Его движения были слабыми, безжизненными, лицо ничего не выражало.
- Ты плохо выглядишь, - заметил Жербье.
Легрэн не ответил и пошел по направлению к своей электростанции. В тот вечер он не стал просить Жербье рассказать о Бизоне и о других чудесах.
- Ты принимаешь снотворное? - спросил Жербье.
- Да. Но я так никогда и не усну, мне кажется, - ответил Легрэн.
В четверг его поведение стало еще более странным. Он ничего не ел, а в камере, ожидая ночи, вместо того, чтобы говорить с Жербье, он следил за партией в домино. Казалось, что он действительно, так ни разу и не уснул.
В пятницу Легрэн затеял абсурдный спор с аптекарем и обозвал его грязным буржуа. Жербье в тот момент промолчал, но в темноте и в тишине он грубо взял Легрэна за руку, когда тот, казалось, уже уснул, и спросил:
- Что-то не так?
- Что?... Да нет, все в порядке, месье Жербье, - ответил Легрэн.
- Нет, я прошу тебя ответить, - настаивал Жербье. - Ты больше не веришь мне? У тебя сдали нервы? Я даю слово, что с моей стороны все готово.
- Я знаю, месье Жербье.
- А как твоя часть работы?
- Я сделаю все чисто, обещаю вам.
- Ну тогда в чем же дело?
- Я не знаю, месье Жербье, правда... Голова болит. На сердце тяжело...
Глаза Жербье сузились, как при дневном свете, когда он хотел проникнуть в тайну лица. Но в темноте они были бессильны.
- Ты, наверное, принимал слишком много таблеток, - наконец сказал Жербье.
- Да, скорее всего так, месье Жербье.
- Завтра ты почувствуешь себя лучше, - сказал Жербье, - когда увидишь машину и Бизона.
- Бизона, - повторил Легрэн.
Но больше ничего не сказал.
Жербье часто в последующем вспоминал бессовестную и пугающую жестокость этого ночного диалога.
XVII
Субботним утром во время своей обычной прогулки Жербье зашел на электростанцию, где Легрэн работал один, после того, как увезли старого австрийского инженера. С удовлетворением Жербье заметил, что Легрэн спокоен.
- Все готово, - сказал юноша.
Жербье проверил работу Легрэна. Часовой механизм, который должен был в нужное время вызвать короткое замыкание, был сделан разумно и умело. Ток выключится точно в назначенный час.