Беспримерное мужество и высокое воинское мастерство показали бронебойщики роты старшего лейтенанта Каурова. На рубеж, который обороняли пехотинцы, гитлеровцы бросили 58 танков. Бронебойщики уничтожили из них 16, отразив четыре атаки. Парторг батальона старший лейтенант Санько, находившийся тут же, показал героический пример. Он лично из противотанкового ружья подбил три танка. Прошло какое-то время, и роте пришлось отразить еще две неприятельские атаки. Фашисты не прошли, в общей сложности потеряв здесь 27 бронированных машин, среди которых было три «тигра».
И здесь, на этом участке фронта, наступавший противник бросал вперед «тигров» и «фердинандов». Однако приемы их действий стали несколько иными. Ведя прицельный огонь по нашим боевым порядкам, они уже теперь осторожно продвигались вперед. Встретив сопротивление, тотчас пятились назад, маневрировали, затем снова ползли вперед. Когда врагу удавалось создать на каком-то участке превосходство в силах, он нащупывал слабое место и двигался вперед, бросая сюда большие группы средних танков и мотопехоту. Но наши войска — пехотинцы, танкисты и артиллеристы встречали прорвавшиеся группы с позиций, находившихся в глубине, и атаки врага захлебывались.
В течение двух часов пехота при поддержке 150 танков и самоходных орудий трижды переходила в атаку в направлении Самодуровки, высота 238,1, но сколько-нибудь значительного успеха не достигла. Позднее противник предпринял последнюю в тот день атаку, нанося удар одновременно двумя группами танков по 60–70 машин в каждой, в направлениях Кашара, Самодуровка. Но и эти последние атаки были отбиты преимущественно огнем артиллерии. На следующий день все более ожесточающийся и свирепеющий враг наседал еще крепче, и бои здесь проходили очень упорные. Однако противник не смог достичь желаемого успеха, несмотря на то, что в сражение были брошены из резерва крупные силы пехоты и танков, поддержанные активно действовавшей авиацией.
Вот здесь, в районе Кашары, совершил свой славный подвиг сержант Петр Панов.
Петр Панов родился в селе Нахрачи, что затерялось в необъятной сибирской тайге. Летом в село можно добраться лишь по Иртышу. Зимой же приходится ехать на санях или нартах. В селе Нахрачи, как и в других селениях Кондинского района Ханты-Мансийского национального округа, жители издавна занимаются охотой и рыбной ловлей. Люди тайги привыкли к суровому климату. Они закалены, сильны духом, выносливы, способны переносить всякие невзгоды и трудности.
В колхозе имени 17-й годовщины Октября Петр Панов заслужил славу одного из лучших охотников. Чтобы не повредить шкуру, он стрелял зверя в глаз: шкурка иного зверька ценится как золото.
В мае 1942 года Панов был призван на военную службу. Его послали служить в запасной зенитный полк. Здесь он обучался в школе и успешно окончил ее, получив звание сержанта.
Теперь он уже сам обучал новичков.
Но жизнь в запасном полку не устраивала его, поскольку шла война и ему хотелось быть там, где непосредственно решалась судьба Родины. Хотя подготовка зенитчиков была и не менее важной задачей, но Петра тянуло на фронт.
И вот его желание сбылось. Сержанта вызвал командир батареи:
— Сержант Панов, говорят, вы охотник?
— Точно, охотник.
— На немецких тигров охотиться не приходилось? — шутливо спросил офицер.
— А разве есть такие — немецкие?
— Немцы свои новые танки назвали «тиграми». И вот мы решили вас направить в отдельный истребительный противотанковый дивизион. Там вас научат охотиться за немецкими тиграми.
Панов обрадовался такому решению, обещал, что все силы отдаст, чтобы овладеть новой боевой специальностью. Учебу он закончил отлично. Его назначили командиром противотанкового орудия, и он начал обучать своих подчиненных искусству меткой стрельбы прямой наводкой по движущимся целям. Сержант Панов был хорошим командиром: все, чему он учил подчиненных, сам исполнял мастерски, а потому умел всегда показать тот или иной прием действия у орудия. На зачетных стрельбах расчет Панова получил отличную оценку.
Настало время, и 729-й отдельный истребительный противотанковый артиллерийский дивизион выступил на передовую, в район Кашара. Получив указание, где занять огневую позицию, командир орудия сержант Панов выбрал место с хорошим обзором. Расчет отрыл удобный и надежный окоп для орудия, оборудовал укрытие и произвел все необходимые маскировочные работы: свежевырытую землю обложил дерном, кое-где посадил искусственные кустики. Маскировка под местность была оборудована по всем правилам охотничьей науки.
И это в первом же бою оправдало себя. Когда фашисты бомбили позицию, то никто из расчета не пострадал. Ведь давно известно, что на поле боя земля — надежная броня для солдата. Но главное, в чем убедился сержант Панов, — это то, что его подчиненные под сильнейшей бомбежкой вели себя спокойно и уверенно.
7 июля в районе, где в обороне стоял 729-й истребительный противотанковый артиллерийский дивизион, фашисты направили в атаку до 100 тяжелых и средних танков и мотопехоту на бронетранспортерах. Десятки вражеских машин были уничтожены нашими танкистами и артиллеристами, стрелявшими с закрытых позиций. Однако часть машин противника прорвалась. И в ожесточенный бой с ними вступили артиллеристы-противотанкисты, у которых заранее были подготовлены необходимые боеприпасы, намечены ориентиры и определено расстояние до них.
Сержант Панов первым обнаружил танки. Их было 23. Впереди шли «тигры». Загорелось сердце «охотника».
— По целям на высотке, бронебойным! — приказал Панов.
— Цель вижу, — ответил наводчик Фадеев.
— Огонь! — раздалась следующая команда.
— Выстрел, — ответил наводчик. Вражеская машина взорвалась.
Орудие стреляло подкалиберными снарядами. Вторым снарядом орудие Панова подбило «тигра». Еще два выстрела — и второй «тигр» горит.
Из фашистских танков начали бить по орудию Панова, однако оно оставалось невредимым и продолжало вести борьбу с хвалеными «тиграми». Подкалиберные снаряды пробивали их довольно легко. Слаженный, сноровистый, обученный меткой стрельбе расчет Панова буквально наповал разил «тигров». На его боевом счету их было уже пять. Когда остальные танки отошли, сержант приказал перенести огонь на высотку. Но в это время рядом разорвался вражеский снаряд, и расчет засыпало землей… Первым очнулся командир.
— Живой кто есть? — стараясь пересилить шум боя, громко крикнул Панов.
— Есть… Есть… Есть… — раздались голоса. К счастью, никто из расчета не пострадал. Все тотчас заняли свои места, и снова закипел бой. Артиллеристы показали высокое мастерство. Боевой успех пришел к ним закономерно. Еще шесть танков потерял противник и вынужден был ретироваться.
Сержант Панов и его солдаты с облегчением вздохнули. Но их ждало новое испытание: на огневые позиции артиллеристов двинулись цепи фашистских автоматчиков.
Панов подал команду открыть беглый огонь осколочными снарядами. Три раза подымалась вражеская пехота в атаку, но ураганный артиллерийский огонь прямой наводкой осаждал их назад. Враг прекратил атаку.
Подошедшему командиру дивизиона сержант, Панов доложил:
— Потерь нет. Орудие в порядке. Подбито 11 танков, из них шесть «тигров». Остаток боеприпасов — один снаряд…
Чуть позднее подсчитали потери врага в живой силе. Убитых фашистов оказалось более пятидесяти. За проявленный подвиг Петру Яковлевичу Панову 7 августа 1943 года Президиум Верховного Совета СССР присвоил звание Героя Советского Союза.
Солдаты этого героического расчета были награждены боевыми орденами. О том, что Петру Панову присвоено звание Героя, было передано по радио. Эта весть докатилась и до далекого сибирского селения. Первой услышала ее жена героя — радистка села Нахрачи Евлампия Панова.
В тот же день собрались старые охотники, хорошо знавшие Петра. Они зарядили свои ружья и дали салютный залп в честь славного охотника на немецких «тигров».
Несмотря на понесенные потери в первые дни сражения, вражеские войска были еще сильны и располагали большим количеством танков для продолжения активных действий. И в последующие дни противник продолжал неистовые попытки прорвать нашу оборону на тех же направлениях: в полосе 13-й армии на Малоархангельск, Поныри и Ольховатку, на стыке 70-й и 13-й армий — на Кашары и Теплое. В этих сражениях участвовали сотни вражеских танков и штурмовых орудий. 7 июля в полосе 13-й армии, например, наступало 150 танков, а на двух смежных участках — Поныри и Ольховатку — враг бросил до 500 танков и штурмовых орудий. В 70-й же армии только на одном участке, обороняемом 3-й истребительной бригадой, в районе Самодуровки действовало до 300 танков и штурмовых орудий противника.
Поныри и некоторые другие населенные пункты неоднократно переходили из рук в руки. Однако противник не смог добиться решительного успеха.
9 июля — пятый день вражеского наступления можно считать последним днем ожесточенных попыток врага прорвать нашу оборону. Уже 10 и 11 июля стало ясно, что оборонительное сражение советские войска выиграли. Героическими усилиями и высоким мастерством им удалось сдержать необычайной силы натиск врага, в боевых порядках которого действовало много сотен танков и штурмовых орудий, машины самого новейшего типа — «тигры» и «фердинанды». Положительно сказалась длительная и тщательная подготовка наших войск, хорошо оборудованная в инженерном отношении глубоко эшелонированная оборона, большое количество танков, артиллерии и авиации, привлеченных к ее обеспечению, высокие морально-политические и боевые качества всего личного состава войск, маневр и взаимодействие в ходе самого сражения, хорошо организованная разведка и, наконец, гибкое управление войсками командирами всех степеней.
Особо надо отметить своевременный, быстрый и широкий маневр артиллерийскими частями. Полагаю, что это имело очень важное, если не решающее, значение. Маневр осуществлялся смело и решительно, используя высокую мобильность артиллерийских частей, особенно противотанковых, и хорошо организованную связь во всех звеньях управления ими.
В поисках наиболее уязвимого места в нашей обороне немецко-фашистское командование неоднократно меняло направления своих массированных танковых ударов, но каждый раз мы своевременно создавали на новом направлении надежный артиллерийский заслон. Как это осуществлялось?
Мы располагали значительными артиллерийскими средствами. Их было достаточно для отражения первых танковых ударов, но мало для создания непреодолимого барьера на всем широком фронте вражеского наступления.
Чтобы надежно удержать занимаемые позиции при многократных атаках стальных вражеских армад на тех или иных направлениях, требовалось усиливать их артиллерией. В выполнении такой ответственной задачи могло быть два решения: либо использовать артиллерийские части фронтового резерва, либо осуществлять гибкий маневр артиллерийскими частями, уже действующими в боевых порядках войск.
Второе решение было во всех отношениях более сложным, но могло быть выполненным при условии хорошо организованной разведки, обеспечении устойчивой связи и высокой маневренности артиллерийских частей. И все же, несмотря на такую сложность, мы приняли именно это решение. При всех трудностях оно было очень выгодным в оперативном отношении. Поясню эту мысль.
Даже будучи твердо уверенным в успехе оборонительного сражения, нельзя предвидеть все возможные изменения обстановки. Поэтому надо было сохранить части фронтового противотанкового резерва до самого крайнего случая.
Однако в первый же день сражения, когда на оборону 13-й армии обрушился удар огромной силы, мы вынуждены были бросить сюда часть фронтового резерва. Как известно, к началу сражения в противотанковом резерве находились три артиллерийские бригады и два артполка. Это — хороший резерв. Поэтому, бросив 1-ю и 13-ю истребительно-противотанковые артиллерийские бригады в 13-ю армию, фронтовое командование оставило у себя некоторые силы резерва. Но на это мы пошли только один раз, и именно в первый день сражения, когда никоим образом нельзя было допустить глубокого вклинивания вражеских танков в нашу оборону. Во все последующие дни как фронтовое, так и армейское командование осуществляли маневр теми частями, которые уже действовали с войсками. Так что в распоряжении командующего фронтом до последнего дня оставалось в резерве достаточно противотанковых средств. А 10 июля, когда не оставалось никаких сомнений о возможных направлениях ударов вражеских танков, в резерв фронта были выведены еще одна противотанковая истребительная артиллерийская бригада и 563-й противотанковый артиллерийский полк.
Выше я уже говорил, что гитлеровское командование неоднократно меняло направление ударов своих танков, стараясь найти уязвимые участки в нашей обороне. И как знать, какие могли бы быть последствия, не сумей мы вовремя усилить те или иные участки нашей обороны, гибко используя маневр артиллерийскими частями. И мы тогда по праву гордились отличными действиями артиллерийских полков, бригад и дивизий.
За первые шесть дней боев согласно распоряжению фронтового командования широкий маневр осуществил тридцать один полк, столько же полков — по приказу командующего 13-й армией. Большинство артиллерийских бригад и отдельных полков за это время по два-три раза перебрасывались с одного фланга армии на другой или в центр ее полосы. Когда же возникла серьезная угроза прорыва вражеских танков на левом фланге 13-й армии, ей были переданы из 70-й армии 1-я гвардейская артиллерийская дивизия, 3-я истребительная бригада и 378-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк. Выполнив поставленную задачу, 1-я артиллерийская дивизия через сутки вновь вернулась в распоряжение командующего 70-й армией.
Часто совершали тактические маневры на поле боя и артиллерийские части, входившие в состав стрелковых корпусов и дивизий, а также части артиллерийского корпуса и артиллерийских дивизий. Многие из них перебрасывались на новые участки ночью, чтобы к рассвету следующего дня успеть развернуться в новых районах. Нельзя забывать и о том, что все эти передвижения, а тем более развертывания частей в боевой порядок в большинстве случаев производились под воздействием вражеской авиации, артиллерийского и нередко пулеметного огня. Нередко артиллерийские полки вынуждены были вступать в бой с вражескими танками прямо с марша. Это был тяжелый ратный труд, к тому же смертельно опасный.
Напряженность боев достигла своего предела 7 и 8 июля, когда вражеское командование стремилось во что бы то ни стало прорвать нашу оборону и бросало в яростные атаки сотни танков на относительно узких участках фронта.