Затем глухой солдатский топот по деревенским улицам заглушил звуки весны. Наша маркитантка Зоэ, сияющая и розовая, щебетала где-то в первых рядах колонны стрелков.
Издали то тут, то там проносилась над головами гвардейцев шляпа Флуранса, и можно было проследить по ee развевающемуся плюмажу, как он объезжал батальоны с эскортом своих гарибальдийцев.
-- Флоран!
Я повернул коня на голос Флуранса. Командир XX легиона говорил своему адъютанту Амилькаре Чиприани:
-- Я твердо убежден, что надо было выступить в ту самую ночь, когда приняли решение. Врага требовалось застичь врасплох, обрушиться на него лавиной, пока он почивал на лаврах по случаю своих первых побед. Ho Бержере, Эд и Дюваль считали, что энтузиазм -- это, конечно, хорошо, но надо навести немного порядка... И вот мы упустили драгоценнейшие часы!
Флуранс взглянул на нас. Вернее, охватил взглядом всю нашу группу целиком: Феба, Марту и меня. И вручил нам послание для Бержере.
У меня мелькнула мысль, что это поручение было лишь деликатным способом удалить нас с поля сражения.
Хорошо помню, что ощущал я во время эмой скачки тiодеревенским пригородам, наводненным бамальонамй федерамов, в то раннее ympo очень ранней весны, в эмом час.
нееомненно, последний час настоящего счасмъя, ничем не омраченной веры. Я вдыхад запах перегноя, свежей зелени, нас обвевал уже меплый слабый вемерок. Я словновижу, как мы скачем* Слышу крики часовых, узнававших нас: "Смелее, Белъвилъh Спиной и боками я ощущал меплую мяжесмь Maрмы, ee сплеменные вокруг моей малии руки, ee дыхание, обжигавшее мою кожу под мышками, сквозь рубаху. Она моя ноша, так же как она ноша Феба, я несу ee, подобно мому как мамеpu-негримянки носям своих младенцев на спине, так же, как носили ux в своем чреве.
О, какая это была иоша, моя Марта!..
Генерал Бержере ехал в бой в открытом экипаже, на нем были высокие, выше колен, сапоги, просторный редингот, красная перевязь, множество знаков отличия, и в том числе на левом лацкане маленький масонский экер. Положив рядом с собой на сиденье кепи с шестью галунами, он внимательно читал послание Флуранса. И чуть покусывал губы, отчего подрагивала квадратная бородка.
Солдаты, скользя взглядом по его слишком уж щегольской коляске, ворчали себе под HOC:
-- Если ты не маршал Саксонский, воюй как положено, не хочешь пешком, так в седле!
Пока генерал беседует со своими офицерами и подготовляет ответ командиру XX легиона, колонна сомкнутыми рядами переходит через мост Нейя. Сядя на коне, я могу, обернувшись, охватить взглядом бесконечную перспективу и в самом ee конце -- Триумфальную Арку, вырисовывающуюся в жемчужно-сером свете встающего дня.
Коляска трогается в путь. Нам дают знак следовать позади. Ответ еще не готов. Мы едем рядом с офицерами из штаба Бержере. Они говорят о Мон-Валерьене.
Исмория Мон-Валеръена, начиная с 18 марма и в последующие дни, в буквальном смысле слова невероямна. B моменм борьбы за пушки Тьер в панике приказал эвакуировамъ эму крепосмь; приказ он нацарапал собсмвенной рукой, забившись в уголок каремы, коморая мчала его что есть сил в Версаль. Boссмавший Париж, самозабвенно празднуя победу, не придал эмому эпизоду никакого значения. И грозная крепосмь -- один из ключей к смолице -
смояла чумь ли не неделю пусмая, пока mom же Тъер не послал муда новый гарнизон.
Проехали штабные, обмениваясь новостями, как видно хорошими. Какой-то капитан, привстав в стременах и обратив к западу свою подзорную трубу, воскликнул:
-- На колокольне Буживаля развевается красное знамя!
-- Значит, там разведчики Флуранса!
Марта изо всех сил стиснула меня и вдавила подбородок мне между лопаток.
Генерал Бержере приподнялся в своей открытой коляске, продолжая диктовать депешу. Потом опустился на сиденье, подписал и махнул мне рукой.
x x x
И вот именно в эту минуту...
Сунув бумагу в карман, я резко повернул Феба и слегка коснулся каблуками боков своего любимца... Седоусый офицер успел мне бросить:
-- Скажи, сынок, великому Флурансу, что вечером угощаем его шампанским во дворце Короля-Солнце!
Из кустов боярышника донесся свист дрозда.
Мы проехали мимо двух домишек с садиками, огороженными длинной невысокой стеной. A дальше простирались поля, на горизонте темнели деревья y подошвы еще более темной горы.
До последней секунды никто ничего не замечал, разве что Феб: вопреки обыкновению, едва я коснулся каблуками его боков, он взвился на дыбы и резко отпрянул в сторону. Заржал. Марта впилась мне ногтями в живот.
Вот в это мгновение и обрушилось на наши головы небо.
Мы не сразу поняли, что произошло: из крепости Мон-Валерьен били в упор тяжелыми снарядами по колонне Бержере, голова которой как раз поравнялась с воротами крепости.
И почти тотчас же среди свиста снарядов раздался беспощадно резкий и четкий, как удар штыка, тысячекратно повторенный крик: "Измена! Измена!"
Это мошномворное смешение: чесночный запах nopoxa и npиморный запах крови...
Лошади из упряжки Бержере распростерты, с вывалившимися внутренностями, в липкой луже крови. На траву и на дорогу скатились десятки тел.
-- Hac предали!
Дождь снарядов не стихает, они ложатся все гуще, поражают все точнее. Оглашая воздух гневными криками, ошеломленная колонна поворачивает назад:
-- Hac предали! Возвращаемся в Париж!
-- Верни-ка, сынок, мне депешу!
Седоусый офицер рвет послание Бержере и кричит мне:
-- Скажи Флурансу: пусть отступает! Он остался без прикрытия -противник обходит его и может отрезать. Скачи!
-- A где он?
-- Вон там, прямо перед нами, по ту сторону МонВалерьена.-- Его рука описывает полукруг, словно перепрыгивая крепость, увенчанную огнем и дымом.-- Ориентир-- красные флаги, которьши утыканы все колокольни...
Феб с ржанием продирается сквозь человеческую колышущуюся массу. Все во власти беспорядочного бегства, начало его -- линияобстрела, a конец -- мост Нейи. Среди всей этой сутолоки живет одна мысль: возвратиться в Париж, под защиту его стен.
Довольно скоро мы наталкиваемся на наших стрелков, которые стояли в Рюэйе под залпами орудий МонВалерьена. К ним уже подошли авангарды колонны Бержере.
-- Где флуранс?
-- Впереди! A где же ему, по-твоему, быть? Вдали, ближе к Сене, слышны сигналы рожков, дробь барабанов, частые ружейные залпы.
-- A ну, ребятишки, поворачивайте!
-- Нет, y нас пакет для Флуранса! Феб перепрыгивает через толстого капитана, еле успевшего пригнуться к земле.
Бельвильскйе стрелкй сидят в укрытии за изгородью.