Они остались на месте с открытыми ртами и увидели, - протискивался к ним брат Петя. Он был в своей старой студенческой тужурке и в форменной, тоже старой, фуражке, и первое, что он спросил, когда дотискался до сестер, было удивленное:
- Как же вы меня не узнали?
- Да мы ведь по сторонам не смотрели, а только вперед, - сказала Надя.
- Мы хотели Тверь посмотреть, - сказала Нюра.
Поцеловавшись, отошли к сторонке, и начались расспросы:
- Ты как здесь?
- Еду же в Москву.
- В Москву? Зачем?
- За песнями, - за чем же еще! Конечно, по делу. На завод. Товарищ один вызвал телеграммой.
- А домой почему телеграммы не послал?
- Послал же! Вчера послал. Как только Колю освободили.
- Вот видишь! Значит, сидел?
- Еще бы не сидел! Спасибо, что только неделю продержали.
- Где же он теперь? Дома?
- Конечно, дома.
- А ты не врешь?
- Зачем же мне врать? Приедете - увидите.
- Мы так и думали, что посадили... Только мы думали, что обоих.
- Ну вот, обоих! Жирно будет по целому таракану, хватит и по лапке... Я дипломную работу сдавал, мне некогда было.
- Сдал все-таки?
- Ну еще бы нет! Теперь кончено, - инженер, с чем можете и поздравить.
- Поздравляем! Поздравляем!
- Да что же толку-то, когда война подоспела!
- Неужели будет?
- Прикажи, чтобы не было... А тебя, Надюха, кто же надоумил теперь Нюрку в Питер везти?
- Сама надоумилась. А что?
- Ничего, не плохо... Позже, пожалуй, труднее было бы.
- Труднее? Я тоже так думала. А почему труднее?
- Вот тебе на - "почему"! Завируха же, конечно, начнется... А мама как?
- Ничего и мама и дедушка... О вас беспокоились.
- Ну, понимаешь, нельзя же было писать: арестован и так далее... Обошлось все-таки, и ладно. А Саша с Геной когда едут?
Даже при самом беглом взгляде, каким обычно обмениваются друг с другом люди в тесной вокзальной толпе, всякий мог бы безошибочно решить, что разговаривают так оживленно брат и сестры: Петя был очень похож на Надю и Нюру и ростом, только немного повыше их: круглое румяное лицо, круглые серые глаза - этим все трое они вышли в мать.
- Где же твой поезд? - спросила Надя.
- А там, на четвертой платформе, - неопределенно мотнул куда-то головой Петя. - Больше часа стоим, и никто не знает, сколько еще стоять будем... Вы тоже тут застрянете надолго... Так что я, пожалуй, вполне успел бы взять билет обратно да поехать с вами.
- Поедем, Петя, в Петербург! - радостно вскрикнула Нюра, но Надя оказалась строже сестры.
- Как же так, Петя, ведь тебе же надо в Москву? - спросила она, сделав ударение на "надо".
- Надо-то надо, да, признаться, что я больше на радостях, что Колю отпустили с подпиской о невыезде. Ему, дескать, нельзя никуда уехать, а мне можно, - вот и поеду... А то в сущности едва ли стоит ехать.
- А что? Почему не стоит?
- Да ведь завод-то немецкий, то есть хозяева немцы, а вот-вот война с немцами... Получается дыня с квасом... Говорят люди, что завод этот тогда неминуемо прикроют... Или, может быть, в лучшем случае отберут.
- Ну что же, это хорошо будет, если отберут, - пылко сказала Нюра.
- Хорошо-то хорошо, да ведь и меня тоже отобрать могут.
- Куда, Петя, отобрать?
- Как куда? В армию, конечно...
- Неужели? Ведь ты же инженер теперь, Петя!
- Что из того, что инженер... У нас, в Крыму, тоже инженеры были из немцев-колонистов - Кун, например, электрик, Тольберг, тоже электрик, и другие - их уже вызвали в Германию служить в армии.
- Как так в Германию вызвали? Почему в Германию, если они наши немцы были? - удивилась Надя и добавила: - И откуда ты это знаешь, что их в Германию вызвали?
- Знаю. Писали мне. Теперь уж их нет в Симферополе. Они ведь отбывали воинскую повинность в Германии и лейтенанты запаса, а там так: запасным посылается карточка, где бы они ни жили, и - пожалуйте на цугундер. Двадцать пять корпусов Германия имеет кадровых войск, а двадцать пять корпусов еще у нее будет без объявления мобилизации из этих вот самых запасных, какие по карточкам явятся. Вот тебе и два миллиона войска налицо!.. Я такие источники раскопал, когда дипломную работу готовил, что прямо малина! Как раз мне к теме это пришлось, только что писать об этом тогда нельзя еще было... Такие открылись горизонты, что как же и не быть войне! В Петербурге что творится!
- А что, Петя, а что именно? - заволновалась Надя.
- Манифестации! Дамы зонтиками машут и кричат: "Долой немцев!" В Германии считают, что мы уж у них в кармане, остается только этот карман застегнуть аккуратно на пуговку, и вся недолга.