Как ведут себя люди, вдруг обнаружившие в комнате незнакомца? Вздрагивают? Кричат? Начинают бросаться тяжелыми предметами?
Видимо от того, что людьми из всей четверки были только двое — он и Надежда, Макар не сразу понял, что произошло.
Он обнаружил себя в коконе из волос Мэи, которые опутали его словно змеи.
— Кто ты такой? — нависающий над ним метаморф, моментально сделавшись похожим на фашиста, приставившего дуло пистолета к виску комиссара, буквально выплевывал слова.
Макар засмеялся. Уж больно нелепо выглядел мужчина, державший расческу, как огнестрельное оружие.
— Хочь, опусти гребень. А вдруг выстрелит? — повертев головой, Макар выпутал подбородок из женских прядей. Он ненавидел, когда волосы лезут в рот. — С вас, магов, станется.
Метаморф сдвинул брови.
— Кто ты такой? — он повторил свой вопрос уже без прежнего напора. Деревянный гребень гулко ударился о пол.
В поле зрения Макара появилась Мэя. Она подошла ближе, с интересом прислушиваясь к «беседе» мужчин. Тяжелое покрывало, прикрывающее тело, норовило сползти, и богиня прижимала его к груди двумя ладонями.
Почувствовав толчок в плечо, Макар скосил глаза. На него привалилась обездвиженная все теми же волосами Надежда.
— Как ты? — с теплотой в голосе поинтересовался Макар, ободряюще улыбнувшись испуганной девушке.
— Э — э–э? — произнесла она и, шумно сглотнув, выдавила: — Где я?
— Потерпи, Надюша, скоро все узнаешь.
— Кто ты такой? — напор вернулся. Хочь — Убей схватил Макара за волосы, что удавкой опутывали шею парня, приподнял над диваном и тряхнул.
«Сильный, скотина!» — подумал Макар и прохрипел:
— Тише, тише! Не пугайте девушку. Я расскажу. Но прежде всего, принесите Обруч истины. Вы должны убедиться, что все рассказанное мною — правда.
Пальцы Хоча разжались, и Макар упал на диван. Извиваясь, словно червяк, студент все — таки сумел принять достойную позу, в отличие от Нади, которая повалилась на бок и теперь дышала ему в спину.
Пока Макар пытался сесть, он поймал взгляд метаморфа, брошенный на Мэю.
Та, немного подумав, кивнула и подошла к стене, волоча за собой покрывало и удлиняющиеся на глазах волосы, концы которых по — прежнему крепко удерживали пленников. Ее тонкая рука прошла сквозь деревянный брус, не встретив никакого сопротивления, будто он был чем — то сродни желе. Через мгновение на ладони богини тускло поблескивал браслет, который она протянула Хочу.
Одно дуновение и браслет увеличился в диаметре, став Обручем истины, который был тут же водружен на вихрастую голову таинственного гостя.
— Меня зовут Макар Птичка, — начал он.
Между иномирцами, занявшими «зрительские места» на кровати, и землянами на диване появился полупрозрачный экран с изображением того, как Макара волокли к машине Исида и Галатея.
— Я стал пленником Междумирья только потому, что во мне опознали Ловца времени, который по пророчеству «Книги судеб» спасет Заставу. Тогда я еще не знал, что на Заставе возродилось божество. Колос. И оно погибло на моих глазах, так и не выполнив свое предназначение.
Мэя растерянно посмотрела на Хоча. Тот и сам был озадачен. Как не поверить незнакомцу, если он знает такую тайну, о которой не догадывается ни один житель Заставы? Рядом с ними живет не просто тихая любовница метаморфа, а богиня, накапливающая магию, чтобы однажды превратиться в Колос и дать жизнь драгоценным Зернам.
— Погибла?..
— Да, — подтвердил Макар.
В доказательство к сказанному на мыслеграмме горел сад, а к черному небу тянуло руки — ветви исполинское дерево, в центре которого лежал саркофаг.
Надя зашевелилась, и только тогда Макар понял, что его больше не душат волосы Мэи. Они отступили, как отступает от берега волна.
Попаданка поправила перекрутившееся вокруг талии платье и опасливо пересела на другой конец дивана. По тревожному блеску глаз легко угадывалось, что она на грани истерики.
Макар грустно улыбнулся. Такой реакции следовало ожидать. Для Нади он чокнутый незнакомец, пытающийся выторговать свободу, которая ей не нужна.
«Она все еще влюблена в Дагара и сейчас, наверное, молится, чтобы этот гад явился и спас ее».
Ревность укусила за сердце. Один поцелуй, и Надя очнется от эльфийского приворота, но не бросаться же на нее, словно дикий зверь!
А поцелуя хотелось больше всего. Хотелось так сильно, что немели кончики пальцев. Особенно когда девушка в волнении покусывала губы.
Макар отвел глаза от ее лица.
«Держи себя в руках, — мысленно скомандовал он, понимая, что может несдержанностью навсегда отвратить от себя Надю. Макар прекрасно понимал, что в этом варианте будущего попаданка может не полюбить его. — Пусть все идет своим чередом».
Между тем Хочь нежно гладил по спине Мэю, которая была не в силах смотреть на картину собственной гибели.
— Как это произошло? — голос Хочь — Убея изменился до неузнаваемости. В нем боролись сомнение и вера. Неверие, что где — то в будущем Мэю ждет смерть, и понимание, что магический Обруч не обманывает, а показывает только то, что истинно. А еще в словах метаморфа слышалась боль. Такая, что комом вставала в горле и не давала вдохнуть.
— Ошибки, предательство, коварство. Я расскажу. Но у меня есть одно условие. Вы позволите мне и Надежде уйти в наш мир.
— Это невозможно! — Хочь покачал головой. — Застава не допустит, чтобы ее покинули земляне, ведающие о магических мирах.
— Тогда смиритесь. Заставу неотвратимо ждет страшное будущее. Первой погибнет Крошка Пиу, потом разобьется Бугер, следующими станете вы. Я видел, как Хочь принял решение остаться с любимой навсегда. В том саркофаге вас двое.
Прижатые ко рту ладони приглушили всхлип Мэи. Она потрясенно смотрела на мгновенно постаревшего метаморфа. Крупная слеза скатилась по ее пальцам и, стукнувшись о красный шелк покрывала, расползлась темной кляксой.
— Но…, — шумно сглатывая, попытался возразить метаморф.
Макар перебил его. «Только уверенность и твердость помогут открыть двери на свободу».
— Если вы нас не отпустите, катастрофы не избежать. Она, — Макар повернул голову к Надежде, — и есть пусковой механизм. А я тот, кто может изменить ход событий и не допустить гибель Заставы. Я пришел сюда добровольно и могу, повернув время вспять, исчезнуть в любой момент, оставив вас в беде.
— А попаданка? Разве тебя не волнует ее судьба? — метаморф искал слабое место в пророчествах Ловца времени.
— Мне будет больно, ведь она достанется сопернику, — Макар повернулся к Наде, с непониманием и смятением глядящей на него. — Ни один мужчина, находящийся в здравом уме, не пожелал бы увидеть, как его любимая уходит с другим. Но я знаю, что Надежде ничего не грозит, так как она сама по себе является редким артефактом. Надежда — Проводник. Ее признал амулет Гердхок, позволяющий ректору Дагару путешествовать по мирам, минуя Заставы.
— Лорд Дагар — Вэль — Самэн?! — слезы богини моментально высохли. Она резко наклонилась вперед, надеясь, что ослышалась.
— Да, он. И если вам вдруг покажется, что по отношению к этой девушке им движут любовь и романтические настроения, то вы сильно заблуждаетесь. Алчность, корысть и властолюбие шагнут вместе с ним на вашу Заставу и погубят ее.
На мыслеграмме ректор Дагар восседал на огромном единороге, а с пики, на остром конце которой была водружена голова дикаря, капала кровь.
Хочь и Мэя потрясенно молчали.
— Скажите, что будет с иномирцем, если я докажу, что он причастен к гибели Заставы? — разрушил гнетущую тишину Макар.
— По межмировому соглашению такого преступника ждет смерть, — произнес Хочь и устало добавил: — Но могущественный лорд не предстанет перед судом, если преступление не совершено. Пророчества судьями не рассматриваются.
— Преступление уже совершено, и доказательства тому существуют. Я предоставлю их, но вы должны поклясться, что выполните мое условие.
Метаморф и Мэя переглянулись.
— Говори, — произнесла богиня. — Я даю слово, что Застава выпустит вас на свободу, как только убедится, что ее гибель предотвращена.
— А я даю слово, что тайна Заставы никогда не будет разглашена.
— А я хочу к Дагару, — Надежда плакала, и по ее лицу текли крупные слезы. — Я люблю лорда…
Макар не дал ей закончить. Резко притянув к себе, впился поцелуем в губы.
— А теперь? — спросил он, давая ей отдышаться. — Теперь любишь Дагара?
Надежда не успела ответить. Макар, воспользовавшись растерянностью девушки, поцеловал ее еще раз. Медленно, чувственно.
— Пусти, дурак, — произнесла Надя, отталкивая Макара.
Мэя не смогла скрыть улыбку, наблюдая, как попаданка в задумчивости поднесла пальцы к своим губам.
— Странно, да? — спросил у Нади Макар. — Нет никакой любви к ректору.
— Как ты сумел убить ее? — девушка посмотрела укоризненно.
— Ее просто не было. К тебе применили эльфийский приворот, чтобы ты подчинялась Дагару. А вот мы любили друг друга по — настоящему.
— Но я не помню тебя…
— Мы начнем с чистого листа…
— Кхм, — напомнил о своем присутствии Хочь. — Если попаданка поклянется, что не разгласит тайну Заставы, наше соглашение вступит в силу.
— Тебя ждет Верочка, — напомнил о маленькой сестренке Макар.
Надя резко побледнела.
— К — к–клянусь, — произнесла она. Макар накрыл рукой ее холодную ладонь.
И опять перед зрителями поплыла мыслеграмма. Макар вспоминал, как спасал Окси от Аравай — абы, развязав пояс ее розовых спортивных штанов.
— Но этого не случилось! Вчера и тебя на Заставе не было! — воскликнул Хочь. — А значит, и гибель Заставы под большим сомнением!
Мэя в волнении привстала, но сползающее с обнаженных плеч покрывало заставило вновь опуститься на кровать.
— Окси сейчас у гоблинского принца? — уточнил студент. Да, в похищении книги основную роль сыграла бойкая блондинка, но Макар знал, не окажись Окси под рукой Харда, брат Дагара все равно нашел бы способ раздобыть редкий артефакт. Не зря воины сначала преследовали Мурилу и Петру, еще не понимая, что не на тех напали. На Заставе находились и другие легкомысленные девушки, жаждущие личного счастья и способные польститься на обещания.
— Нет, ей помог освободиться очнувшийся Сапфир, — услышав слова метморфа, Макар незаметно выдохнул. И здесь ход событий не сильно изменился.
— Даже если бы Аравай — аба забрал Окси с собой, на развитие трагедии это не повлияло бы. Ну, разве что мир не обрел бы настойку от бесов.
— Мы избавимся от такой страшной напасти? — Мэя удивилась участию неспокойной жительницы Заставы в таком серьезном деле, а потому в следующем вопросе сквозило недоверие. — И все благодаря попаданке Окси?
— И ее любви к гоблинской мордоворотке, — добавил Макар. — Но обо всем по порядку.
На мыслеграмме одно значимое событие сменяло другое, близился трагический финал.
Лица Мэи и Хоча перестали отражать чувства, закаменели, словно за маской пытались скрыть весь тот ужас, что должны испытывать люди, наблюдая гибель близких. Макару стало страшно. Он вдруг осознал, что вздумал тягаться с магами, могущими уничтожить его одним взглядом.
Надя сидела тихо — тихо. И так близко, что он слышал ее дыхание. Видимо, поняв, что творится в его душе, девушка протянула к нему руку, и Макар благодарно сжал ее ладонь.
После того, как звездные часы на черном небосводе померкли, а мыслеграмма растворилась в воздухе, в комнате еще несколько минут царило молчание.
— Дагара ждет смерть, — произнесла, поднимаясь, Мэя. Если в начале долгого повествования она выглядела как слабая человеческая женщина, то теперь Макар и на минуту не сомневался, что перед ним находится божество. В ставших узкими зрачках мерцала ненависть. На некогда прекрасном лице проступила сеть сосудов, которая пульсировала черным. Припухлость щек и губ исчезла, словно из них кто — то жадный выпил всю влагу, и теперь под темной кожей проступал череп иномирного существа. Роскошные волосы скрутились в тугие жгуты и непрозрачной тканью оплели тело. Подол этого волосяного платья извивался, словно был соткан из тысячи тонких змеек.
Стены комнаты пропали. Вместо них клубился серый туман.
Ладонь Надежды в руке Макара дрогнула.
— Лорд — причина гибели Заставы солнцеликих, — произнесло то, что с трудом можно было назвать живым.
Макар поморщился от боли в ушах — голос Мэи изменился. В нем сплелись все самые пронзительные звуки, когда — либо услышанные им — звон металла и крики гибнущих людей, разряды грома и завывания ветра, надрывный плач ребенка и отчаянный визг существа, не желающего умирать.
Что — то теплое капнуло на плечо. Макар мазанул по нему пальцами и увидел на них кровь.
Надя всхлипнула. Зажимая ладонями уши, она с ужасом смотрела на божество. По ее шее тоже текла тонкая струйка крови.
— Тише, тише, родная, — негромкие слова Хоча подействовали благотворно. Страшное существо, медленно плывущее по воздуху, замерло.
Став таким же высоким, как и Мэя, метаморф прижал ее голову к груди и запел.
Это была та самая ангельская песня.
А вскоре распахнулись и два белоснежных крыла. Дрогнув, они сомкнулись вокруг богини.
Пришедший в себя Макар понял, что крепко обнимает Надю. Та подняла голову и смущенно улыбнулась.
Никто из них двоих не смог бы ответить, кто первым потянулся для поцелуя. Но это было и неважно. Ловец времени и Надя целовались самозабвенно. То ли песня ангела разбудила чувства девушки, то ли поведанная Макаром история их любви, но все преграды в одночасье пали.
— А что это вы здесь делаете, а? — тонкий голосок Крошки Пиу вернул обе пары к действительности.
Переставший петь Хочь уронил крылья, за которыми открылась прежняя прекрасная Мэя. Надя густо покраснела и спрятала лицо в ладонях.
— Э — э–э, — произнес Макар и взъерошил пятерней волосы.
— Да ладно вам! — махнула рукой девочка. — Я все знаю. Или вы забыли, что мы с Заставой единое целое? Что слышит и видит она, то известно и мне.
Малышка деловито разложила тяжелую «Книгу судеб» на столе, забралась на стул и, достав чернильницу и перо из кармана фартучка, принялась усердно рисовать целующихся Макара и Надю.
Хочь, усадив Мэю на кровать и заботливо накинув на ее плечи покрывало, развернулся к замершим гостям Заставы.
— Я сегодня же отправлю письмо в Союз миров, — произнес он деловым тоном, став похожим на клерка адвокатской конторы. Ухоженные усики, аккуратная стрижка, костюм с иголочки. — И приложу Обруч истины, чтобы главы миров могли посмотреть мыслеграмму Ловца времени. Их магические службы быстро обработают молодчиков Дагара и найдут «Книгу судеб» солнцеликих. Лорду не отвертеться.
— Спасибо тебе, Ловец времени, — Мэя, кутаясь в покрывало, подошла к Макару. Он встал с дивана. Надя поднялась следом и опять сплела свои пальцы сего. Мэя, видя этот быстрый жест, улыбнулась. — Ты исполнил пророчество из «Книги судеб».
— Интересно, а кто его написал? Крошка Пиу? — Надя робела, но, как и многие женщины, не могла сдержать любопытства.
— Нет, это не я! — Дюймовочка, отложив перо, сноровисто открыла первую страницу и явила выведенную красивым почерком фразу «Меня спасет Ловец времени». Ниже нее следовали детские «каляки — маляки».
— Пророчество записала я, — Мэя тряхнула головой, убирая с лица волосы.
— Значит, вы и в прошлой реальности знали, что погибнете, но ничего не предприняли для собственного спасения? — Макар был обескуражен, ведь Мэя так и не насторожилась — прозевала нашествие бесов, открыла портал в дикий мир и впустила Дагара.
— Я не ожидала, что нас ждет смерть. Все мои знания о будущем сводились к нескольким словам, услышанным во время возрождения на этой Заставе. Такое иногда случается — будущее дает о себе знать, — Мэя закрыла глаза и произнесла фразу, с которой Макар начал переговоры. — «Во мне опознали Ловца времени, который по пророчеству «Книги судеб» спасет Заставу». Вот и все. Ни слова о смерти Колоса и гибели Заставы.
Богиня приблизилась к Макару. Ее тонкие пальцы прикоснулись к его руке. Так делают люди, когда хотят одним жестом выразить и сочувствие, и поддержку, и сожаление, что что — то пошло не так. Но Мэя не была человеком.
Макар вскрикнул от неожиданной боли. Задрав рукав, он с удивлением обнаружил, что на запястье вместо страшной воспаленной раны появилась красивая вязь нового слова. «Надежда».
— Так лучше, правда?
Макар растеряно кивнул, но тут же взял себя в руки.
— Мы можем идти?
Нельзя терять благополучный момент. Мало ли что взбредет в голову богам?
Теперь студент не сомневался, что и Хочь был не простым метаморфом (если слово «простой» вообще приемлемо к этому изменчивому виду иномирцев).
Макар обнял Надю за талию и потянул к двери, у которой их ждали Крошка Пиу и Хочь, держащий подмышкой ее фолиант.
— Да, идите, — Мэя устало опустилась на кровать. — Мы выполним свою часть договора. Застава выпустит вас на Пскопскую сторону.
— А что будет с Мурилой и Петрой? Найдет ли Зерно Сапфир? Помирится ли Исида со своим мужем? — заторопилась задать волнующие вопросы Надя.
— О, сколько вопросов! — засмеялась Мэя. — Кто знает, как сложится судьба обитателей Заставы, после того, как суд обнародует мыслеграмму? Она ведь будет основным доказательством преступления Дагара.
— Ой, а можно я пофантазирую! — Крошка Пиу подбежала к Мэе. Богиня погладила девочку по голове и кивнула. Дюймовочка развернулась к Макару с Надей и торопливо заговорила:
— Я уверена, что Мурила и Петра все — таки отправятся в Кимбу. Пусть божественный туман им и не нужен, но такой повод проверить себя они не упустят. А потом, как упустить случай и не подправить физиономии кимбужским зазнайкам? Нет! Это не про наших девушек. Бой подушками — это будет здорово! — Крошка Пиу задорно рассмеялась, заставив и остальных слушателей ее фантазии улыбнуться. И уже обращаясь к богине, спросила, сделавшись вдруг серьезной: — Ты ведь тоже не устоишь и наградишь их за светлые души и веру, что дружба и преданность важнее красоты?
— Нет, не устою, — подтвердила Мэя, с любовью глядя на малышку.
— Нашему каменюке Бугеру ничего не останется делать, как признаться в том, что у него в животике хранится Зерно, — с воодушевлением продолжила Крошка Пиу, — и Сапфир уйдет искать мир солнцеликих вместе с ним, гномом и Галатеей. Куда теперь без нее? Я думаю, Сапфир не устоит и полюбит умницу Тею. И пока они будут ждать всходов Зерна, у Исиды появится внук или внучка. Сторк Сэмвилль, увидев Макаркину мыслеграмму, поймет, что ошибался, и помирится с любимой Исидой, которая с радостью перейдет жить на Заставу вервульфов.
— Это что же получается? — вмешался в фантазии Хочь. — Наша Застава лишится обеих ведьм?
— Да, — грустно выдохнула малышка. И тут же широко улыбнулась. — А Петра и Мурила? Вот, кто станет им заменой! Я думаю, Мэя подарит им не только красоту, но и какие — нибудь магические способности.
Мэя укоризненно покачала головой, но заметив хитринку в глазах девочки, произнесла:
— Хорошо. Ты мне потом подскажешь, какими должны быть новые ведьмы на Пскопской Заставе.
— Ура! Я так и знала, что ты можешь сделать их волшебницами! — закричала Пиу, но тут же поправилась: — Ведьмы Петра и Мурила будут служить Заставе до тех пор, пока не встретят тех, кто завоюет их любовь. Они ведь так хотят быть любимыми!
— Любить и быть любимыми хотят все, — глаза Хоча, принявшего вид романтичного принца, блестели. — Даже наш Бай — юрн. Наверное, он все — таки переманит на нашу Заставу ту кошечку, по которой скучает лунными ночами?
— Один сторк Игеворг останется с носом! — Крошка нахмурила свои тонкие брови. — А чего? Из — за него Сида столько лет страдала.
— Правильно, — поддакнул Хочь. — Вместо того, чтобы безуспешно добиваться Исиды, пусть, наконец, займется обороной Заставы. Мало ли кому вздумается повторить преступление Дагара?
— А кто из вас мог задержать меня на Заставе, показав призрак мамы? — Макар тоже не удержался, чтобы не задать волнующий вопрос. — Сторк, Мэя или вы?
— Нет, Мэя не могла бы. Уж я — то знаю, — Хочь почесал переносицу. — Скорее всего, я сговорился со сторком Игеворгом. В отчаянии на что только не пойдешь. Но ведь у нас получилось разбудить твой дар, неправда ли?
— Правда. Но это было бесчеловечно.
— Мы не люди, ты забыл?
— Нам пора. — Благодушное настроение исчезло. Макар обнял Надю за плечи и повернулся к двери. — Нас ждут родные люди. Прощайте.
Уже переступив порог, Надежда обернулась.
— А как же Окси? Ведь Аравай — аба узнает о настойке «Антибес», и Оксана потеряет свое преимущество.
— О, об этой попаданке не переживайте, — устало махнула рукой Мэя. — Рано или поздно она найдет своего принца. Сколько их еще побывает на Заставе!
— Как раз через три месяца у нас будет соприкосновение с миром Фей, — Крошка Пиу уже сидела на руках Хоча и прижимала к груди «Книгу судеб», — а там каждый второй принц на белом коне. А какие красивые! Глаз не оторвать. Даже у меня голова кружится, когда на них смотрю.
— Да, весьма прыткие ребята, — подтвердил Хочь. — И большие любители блондинок.
— Только Окси не знает, что ее поджидает в Царстве фей, — доверительно зашептала малышка. — Они всех попаданок сначала отправляют в «Школу настоящих фей», а там учителя прививают знания с помощью розог. Все фейские жены вышколены до образа истинных леди! «Будьте любезны, разрешите ответить, позвольте следовать за вами», — хихикнула Пиу. — Словарный запас нашей Оксаны резко повысится.
— Самое то, что нужно Окси, — поддакнул метаморф, громыхая по лестнице следом за Макаром с Надей. — Но боюсь, для нее во всем Царстве розог не хватит. Как бы школу не разгромила. И не научила учителей заводскому сленгу. Глядишь, через год — другой все феи начнут говорить «хамло, давай хряпнем гоблинки, отвали».
Когда Макар и Надя, держась за руки, вышли из гаража, их встретила гомонящая толпа. Увидев незнакомцев, пограничники расступились, образуя длинный коридор, тянущийся до выхода из кафе, где, словно в почетном карауле, стояли две ведьмы.
— Ловец времени, Ловец времени, — неслось ото всюду.
Макар не стал задумываться, откуда они узнали, что он Ловец. Его глаза выискивали среди провожающих тех, кто был ему близок и когда — то в «прошедшем будущем» считался другом.
Петра и Мурила стояли в дверях кухни и как всегда держались за руки. Макару хотелось подойти и обнять их, но он не решился отпустить ладонь Нади. Он чувствовал себя Орфеем, за которым следовала Эвридика, и казалось, что стоит лишь расцепить пальцы, и Надя навсегда растворится в странном месте под названием Междумирье.
Окси, уперев руки в бока, смотрела на незнакомцев с ухмылкой. Поймав на себе взгляд Макара, с вызовом сдула с глаз крутой завиток волос.
За барной стойкой Сапфир до блеска натирал бокалы. Посмотрев на Макара через стекло одного из них, он озорно подмигнул.
Гугл стоял рядом с Бай — юрном. Пушистый хвост кота обхватывал ногу коротышки.
«Будто стреножил непоседу», — Макар улыбнулся старым друзьям. Гном сдернул с головы поварской колпак и вытер им глаза, полные слез.
«Неужели помнит?» — пронеслась шальная мысль, но запах свежерезанного лука, донесшийся с кухни, отмел все сомнения.
Над головами пограничников черной громадой возвышался Бугер. Проходя мимо него, Макар не удержался, чтобы не провести пальцем по каменной поверхности, и мог бы поклясться, что услышал громыхающий звук, так похожий на смех. Уже подходя к двери, студент обернулся на Точильщика, и несколько раз моргнул от неожиданности. На широкой спине Бугера красовалась свежая формула любви М+Н=Л.
— Пора прощаться, Капец — времени ловец, — произнесла Крошка Пиу.
Макар протянул руки, и малышка оказалась в его объятиях.
— Я тебя никогда не забуду. И Заставу, и всех вас.
— Т — с–с! Никому не говори, — девочка прижала палец к его губам.
— Клянусь, — серьезно ответил Макар. — Мы не скажем. Но будем помнить. До самой смерти.
Крошка Пиу громко рассмеялась.
— Прощай, дружище! — Хочь крепко пожал руку и, не дожидаясь ответных слов, направился в гараж.
«Он волнуется за Мэю. Тяжелая ночь выдалась не только у меня».
— Будете поблизости, милости просим, — перебила его размышления Галатея.
— Нет уж, спасибо. Лучше вы к нам, — привычно ответил Макар и тут же осекся. — Э — э–э, к нам не стоит.
Пришел черед мило улыбнуться Исиде.
— До свидания, Ловец времени, — она протянула руку, но не отпустила его ладонь, когда Макар ответил на рукопожатие. — Скажи честно, если бы Застава отпустила вас сразу, мы бы так и не узнали о ждущей ее гибели?
Гомон стих. Стало слышно, как муха бьется в стекло. «Книга судеб» с грохотом упала на пол. Гном наклонился за ней, тихо чертыхаясь.
— Узнали бы, — произнес Макар. — Я написал вам письмо.
Цепкая рука разжалась.
— Прощай, Ловец.
Сторка Игеворга среди провожающих не было. Но Макар совсем не жалел, что не встретился с холодным эльфом. Чего он не мог сказать об Аравай — абе. Гоблинский принц занял особое место в его сердце.
— Прощайте! — обернулся Макар напоследок, и две руки, его и Нади, в прощальном жесте взметнулись вверх.