Макар уже предвкушал, как крадучись пойдет за девушками и следом за ними осмотрит каждый отсек гаража. И не шпионские игры привлекали его, нет. Предстояла самая настоящая разведывательная деятельность под надежным прикрытием шапки — невидимки. Макар предчувствовал, что непоседливая Надежда вовлечет своих новых подруг не в одно приключение, и он незримо будет принимать участие в каждом из них.
Но все планы рухнули, когда на другом конце поляны появилась группа девушек в белом. Возглавляющая процессию Галатея тоже сменила черный офисный костюм на легкомысленный сарафан. Лишь Крошка Пиу, едва поспевающая за подругами, оставалась в своей «рабочей» одежде — ее фартук как всегда украшали чернильные пятна, видные даже с такого расстояния.
— Куда это они? — Надежда вышла из беседки и приложила руку к глазам, закрываясь от слепящего солнца.
— Может, подсолнухи опылять? — Петра тоже поднялась. — Гугл говорил, что скоро все пойдем пчелками работать.
— Как это?
— Нам выдадут мохнатые рукавицы, и мы будем ими пыльцу с цветка на цветок переносить.
— Нет, девочки, — Мурила поправила джаб, прежде чем подойти к краю беседки. — Подсолнухи опыляют в пасмурный день, а сегодня жарко. Скорее всего, они идут к водопаду.
Надя оглянулась на подруг.
— Давайте тоже пойдем! — радость и нетерпение слышались в ее голосе, но, увидев кислое лицо Петры и закрытую с ног до головы Мурилу, осеклась. — Да что я, водопад не видела? Знаете, сколько их на территории Магического университета! Пять. Нет, шесть.
— Надюш, ты иди, — Петра ласково улыбнулась ей. — С Теей познакомишься, с Крошкой Пиу, вон видишь малышку в фартуке? А мы на кухню вернемся. Скоро оборотни на очередной матч отправятся, обратно голодные прибегут. Надо бы Гуглу помочь.
Когда шумная толпа приблизилась, Макар тоже вышел из беседки и поймал колючий взгляд Окси, каким она оглядела новенькую.
— Галатея, возьмите Надюшу с собой, она водопад еще не видела, — Мурила подтолкнула сомневающуюся подругу в спину.
— Конечно, айда с нами купаться, — пропищала Пиу. С огромной панамой на голове она походила на гриб на тонкой ножке.
— А куда Макара дели? — Окси заглянула в беседку. — Или ему с вами скучно стало?
— Он нас от разгневанного Хоча спас, а потом вместе с ним куда — то на единороге ускакал, — простодушно ответила Надя. — В гараже оба, наверное.
— Наверное, — сдержанно ответила Галатея, и, проходя мимо Макара, ущипнула его за зад.
От неожиданности студент дернулся. Выходит, ведьма его видит?
Тея обернулась и послала ему ехидную улыбку.
Это было открытием. Он — то думал, что сможет тайно обследовать Заставу, а оказывается, волшебная шапочка на кого — то не действует.
Девушки разделились, и Макар пошел с той компанией, которая направилась к водопаду. Крошка Пиу не успевала за девушками, а потому плелась в самом конце. Ее сандалики путались в высокой траве, отчего она еще больше отставала. Макар пожалел, что он невидимый, иначе взял бы малышку на руки. Крошка споткнулась, и студент, не думая, кинулся, чтобы поймать ее, но девочка удержалась на ногах.
— Спасибо, Макар, — неожиданно поблагодарила она, продолжая смотреть прямо.
— Кто еще меня видит? — тихо спросил студент.
— Все, кому Застава доверяет свою жизнь. Поверь, таких немного.
— Крошка, мне неловко идти с девушками к водопаду. Это все равно, что подглядывать в замочную скважину.
— Если ты думаешь, что мы будем купаться нагишом, то я тебя успокою — не в этот раз. Там Бугер, а он хоть и камень, но все — таки холостой мужчина.
— Как холостой? А мадам Бугер? Или Гугл … — Макар прозрел, что гном над ним пошутил.
— Он тебя тоже заставил бугеровской двери кланяться? — увидев кивок, Пиу заулыбалась. — Не тебя одного. Бай — юрн год перед Бугером извинялся, что не хотел его жену ниже пояса трогать.
— И Точильщик молчал?
— Они и сейчас не разговаривают. В вашем мире кошки тоже мстительные? — Крошка скосила на Макара глаза.
— Я даже представить не хочу, что такой громадный кот мог сделать с кроссовками Бугера, если бы они у него были.
— Значит, коты везде одинаковые, — заключила Пиу. — К дверям Бугера и Гугла без прищепки на носу подойти нельзя было. Никакие Пскопские доместосы и волшебные средства Йеллопухцев не помогали. Пришлось Заставу просить, чтобы она им новые комнаты вырастила. Надеюсь, ты нашим шутникам мстить не будешь?
— Спасибо, что предупредила. Я комнату Бугера стороной обходил, не мог его жене в глаза смотреть.
Крошка звонко рассмеялась.
Она была настроена доброжелательно, поэтому Макар решил ее поспрашивать.
— Пиу, а почему проходимцы называются Йеллопухцами?
— Да из — за козла одного… — Широкие поля панамы не сумели скрыть заалевшие щеки Крошки.
— Что? И тебе мужчины досадили?
— А? — Крошка сморщила носик, на котором ярко горели веснушки. — Ах, нет. Он, конечно, тоже был мужчиной, но больше козлом. В смысле настоящим козлом. Наша Застава с их миром лишь раз в год соприкасается, как раз под Рождество.
Крошка Пиу сорвала полевой цветок и покрутила его в руках.
— Тогда так неловко вышло. Я только научилась писать, а тут портал открылся, и чья — то морда рогатая свое имя проблеяла. Вот я и сделала от испуга сразу несколько ошибок. А Застава — она такая: что написано пером, не вырубишь топором. Это потом эльфы на Рождество стали в образе седобородых старцев приходить, а в одиннадцатом веке Йоулупукки еще козлом был.
Макар поверил рассказу о рождественском козле. Как — то он приехал на новый год к украинским родственникам и видел, как хлопцы ходили колядовать, надев вывернутые тулупы и козлиные маски.
Но ему показалось странным, что имя у первого посетителя Заставы такое же, как и у финского Деда Мороза.
— Пиу, а как далеко Йеллопухцы могут уйти от Заставы?
— Да хоть на край света! Вот вервульфы, например, сегодня в Аргентину собрались. Они любители в знойных странах мяч погонять, — Крошка вздохнула. — А как вернутся, всей Заставе жарко станет. Веры после хорошего футбола ведут себя шумно, пьют много, ни одной юбки мимо не пропускают. Поэтому в кафе на обслугу выходят только те, кто оборотней осадить может или мечтает с ними в Вервульфию отправиться.
— Есть и такие?
— Почему нет? Веры парни горячие, любвеобильные. Если почуют в ком свою пару, не отстанут. Некоторые девушки так западают, что готовы за ними хоть куда. Не остановишь.
Странно было слышать рассуждения маленькой девочки о мужчинах, хотя Макар ни на минуту не забывал, что этому «ребенку» более тысячи лет.
— Далеко до водопада?
— За полем с подсолнухами.
— Крошка, ты не устала? Может, я тебя понесу?
Дюймовочка кивнула. Она была такой маленькой, что почти ничего не весила. Макар не побоялся выдать себя — Тея с девушками ушли далеко вперед. Их белые сарафаны виднелись на другом конце макового поля.
Сад, что находился по левую сторону от тропинки, и поля, что простирались справа до самого горизонта, поражали обилием красок. Жужжание пчел, жаркий ветер, волной пригибающий цветы, пение птиц в небе — все создавало иллюзию свободы. Исчезало чувство клаустрофобии, невольно просыпающееся на Пределе, где фальшивые окна открывались в никуда.
Макар вздохнул полной грудью. Все — таки Междумирье — волшебное место.
Пиу сидела на полусогнутом локте студента и доверчиво держалась за его шею. Никогда Макара не посещало желание иметь детей, но перспектива навсегда застрять в Междумирье, лишала его и такой возможности.
— Пиу, а на Заставе могут рождаться дети? Раз жители влюбляются друг в друга, значит, существует возможность появления ребенка?
— На Заставе все застывает. Я навсегда останусь маленькой девочкой, ты — молодым парнем, гном — мужчиной в самом соку, а зародыш, если таковой и был у женщины, попавшей на Заставу, так и останется неразвитым. За долголетие приходится расплачиваться. Многие только потому и соглашаются уйти с проходимцами, чтобы иметь детей. Ты не смотри, что Йеллопухцы сильно отличаются от Пскопских. Шагнешь в их мир, и магия сделает вас совместимыми.
— Окси, попади она в Гобляндию, стала бы гоблиншей?
— Она бы даже не заметила, как изменилась.
Сад резко закончился, и Пиу оживилась.
— Ловец, смотри, водопад! Опусти меня. Дальше я сама пойду. А ты иди к Бугеру. Вон, он греет бока на солнышке.
Макар заметил знакомые очертания валуна, стоящего на берегу овального озера. Бугер органично смотрелся рядом со скалами, что с трех сторон окружали водоем. Мини — Ниагарский водопад с грохотом падал вниз, делая воду непрозрачной из — за обилия пузырьков и воздушной пены. Вода словно кипела. Лишь небольшая полоса у самого берега была кристально — чистой и спокойной.
Девушки быстро раздевались, скидывая на песок сарафаны и обувь.
— Ой, а у меня нет купальника! — выкрикнула Надежда. — А можно я в трусиках искупаюсь?
— Рядом с нами мужчины, — предупредила Галатея, показывая на Бугера.
— Но он же каменный! — засмеялась Надя и быстро сняла платье.
«Зато я — нет», — мысленно застонал Макар. Он ожидал, что у новенькой хорошая фигура — ее мыслеграмма достаточно четко показала и открытые плечи, и гладкую спину, но все, что находилось ниже, открылось только сейчас, и напомнило Макару, что он молод и полон сил. Крошка Пиу, заметив его загоревшийся взгляд, бросила в него своей панамой и отвернулась. Кончики ее ушей ярко горели. Макару пришлось спрятаться за Бугера, который встретил его раскатом падающих камней, сильно смахивающим на смех.
— Мы еще поговорим о твоей жене, — пообещал ему Макар, понимая, что и Бугер его видит. Смех прекратился.
Студент упал на песок и привалился спиной к нагретому на солнце Бугеру. Закрыв глаза, он лениво прислушивался к разговору, гадая, узнает ли среди всех голос Нади.
— Как же! Жди! Придет он за тобой! — Окси с кем — то переругивалась. — После того, что ты отколола…
Ее язвительный голос узнать было довольно легко, как, впрочем, и писклявый — Крошки Пиу.
— Ничего я не отколола, — ответила Окси обладательница звонкого голоса. — Слишком много прыти у Захара, вот и пришлось осадить. Пусть свои лапы при себе держит, пока альфой не станет.
— Ганна, а если он не станет вожаком стаи? Неужели только из — за этого с любимым расстанешься? Ты же не Окси, — вступила в разговор Пиу. Ее сандалики полетели туда же, где уже лежала панамка. Следом приземлился фартук, из кармашка которого выкатилась чернильница — непроливайка.
«Интересно, где Крошка на этот раз свой фолиант бросила? Ей столько веков, а ведет себя беспечно, как трехлетний ребенок».
Макар выглянул из — за Бугера. Пиу в майке и трусиках робкими шагами шла по мелководью. Вода была холодной, и кожа девочки покрылась мелкими пупырышками. Прижатые к тщедушному телу локти, тонкая шейка, цыплячьи ножки делали ее особенно ранимой, беззащитной. Рядом с Дюймовочкой Окси, уткнувшая руки в крутые бока, казалась великаншей. Ярко — розовый купальник почти не прикрывал пышное тело блондинки. Макар опять спрятался за камень.
— Ой, девочки, да я так, сболтнула для острастки. Помурыжу парня еще пару недель и соглашусь замуж выйти.
— Ага, сильно он мурыжится. Что — то я не видела твоего суженого — ряженого в два последних соприкосновения с Вервульфией. Не пришел мальчик мячик погонять…
— Окси, откуда в тебе столько злости? — кто — то вступился за Ганну.
— А чего она лицемерит? Гордую из себя строит — люблю, но до тела не допущу. Будь он альфой, Ганка сразу бы своему псу на шею кинулась.
— Окси, следи за словами! — строгий голос Галатеи звучал совсем рядом. Видимо, она сидела с другой стороны Бугера. — Еще раз назовешь вервульфов псами, и они тебя покусают.
— Если они не покусают, то я — наверняка. Я еще не забыла, как ты моему Захару глазки строила.
— Ой, да нужен мне твой пес! Будь он принцем, я бы еще подумала, а так… Только блох ловить.
— Оксана! Ты меня знаешь, — Галатея говорила тихо, но от звучащих в голосе зловещих нот по спине пошел озноб. — Забыла, как с зашитым ртом сутки ходила?
— Вот вы все такие. Ведьмы. Чуть что сразу рот зашивать. Вон к Ганке магию молчания примените, ей рот все равно не нужен. Захара след простыл, а больше никто к ней целоваться не полезет.
— Окси!
— Все, молчу. Эх, расступись народ! Королева купаться изволит!
Скалы эхом отражали громкое «ух» и «ах» плещущейся Окси.
Наглотавшись воды, закашлялась Крошка Пиу.
— Нет, так купаться невозможно. Малышка, давай я тебе волосы отожму, — это был голос Надежды. — Меня тоже волной от Окси чуть на скалы не выбросило.
— Эй, новенькая! Я все слышу!
— Окси в воде быстро устает, — Крошка Пиу шмыгала носом. — Как выйдет на песочке позагорать, можно будет безопасно поплавать.
— Я так и сделаю, милая. Пойдешь со мной?
— Нет, спасибо, я и так нахлебалась. Я на Заставу пойду. Вервульфы вот — вот появятся. А мне нужно еще за книжкой к Хочь — Убею зайти, может, у волков новые игроки в команде появились. Надо будет портреты этих проходимцев нарисовать.
— Тебя проводить к Хочь — Убею?
— Меня Тея проводит.
В поле зрения Макара появилась Крошка Пиу, на голове которой тюрбаном было накручено полотенце. Подхватив одежду, она побежала к Галатее, которая уже поджидала ее на тропинке. С ней уходила часть девушек. Все они распустили влажные волосы, отчего стали похожи на русалок. Даже Тея выглядела иначе — не собранные в тугой пучок волосы делали ее азиатскую красоту более мягкой, утонченной. Ведьма, ласково улыбаясь подбежавшей Пиу, подхватила ее на руки и расцеловала в обе щеки.
«Сколько же на Заставе женщин, которые никогда не будут иметь детей?»
— Ох! Хороша вода, да больно холодна! — Земля дрогнула. Это на песок со всего маха бухнулась Окси.
Макар опять высунулся из — за Бугера и замер — в воду осторожно входила полуголая Надежда. Окси, обернувшись через плечо, провожала ее прищуренным взглядом.
«Еще бы, — усмехнулся Макар, заметив закушенную губу блондинки. — У новенькой фигура отпад. Рядом с такой Окси точно проиграет бой за принца».
— Ганна! Ганна! — На тропинке появилось трое парней спортивного вида. — Беги скорее на Заставу. Твой Захар явился! Он стал альфой!
— Ох, мамочки! — ахнула чернявая девушка. Путаясь в лямках, она торопливо надела сарафан. Ее подружки тоже принялись собираться, перемигиваясь и пересмеиваясь. У Ганны от их шуток запылал румянец смущения.
Окси, брезгливо осмотрев подошедших парней, оделась и, напевая одну из легкомысленных песен Бианки, которую Макар возненавидел после знакомства с Натой, неторопливо направилась следом за стайкой смеющихся подруг.
Макар тоже поднялся, но тревожный рокот Бугера заставил его остановиться.
— Что? Я не понимаю? — зашептал он, наблюдая, как парни снимают рубашки, намереваясь поплавать в опустевшем озере.
Рокот повторился, и Бугер дернулся. Макар никогда не видел, как передвигается валун, подозревая, что тот может скользить по поверхности, как утюг по ткани. Но Бугер тронулся с места так, словно был шагающим истуканом с острова Пасхи.
— А, Бугер! Привет! — один из парней махнул валуну рукой. — Пойдем, поплаваем?
В ответ опять раздался рокот, и валун сделал еще пару «шагов» в сторону озера, и только тут Макар заметил, что на берегу лежат чьи — то женские туфли. Валун застыл возле них, словно подавая знак бестолковому Макару.
Догадка обожгла. Макар помнил, что Надя зашла в озеро, но не заметил ее среди подруг Ганны! Быстро оглядев поверхность водоема, он нашел девушку недалеко от водопада. Она, погрузившись в пену по самые глаза, напряженно всматривалась в парней, которые уже снимали брюки. Надежда не могла выйти! Макар схватил бы ее платье, но кроме обуви на берегу ничего не оказалось. Неужели Окси специально унесла с собой одежду новенькой?
Парни переговаривались, обсуждая какой — то матч, и совсем не обращали внимания на Бугера, который подобрался к самой кромке воды. Невидимый Макар побежал в сторону скал. Ближе к водопаду он, стараясь не выдать себя плеском, спустился в озеро и, поднырнув, поплыл к девушке. Ее губы посинели от холода, но она боялась даже пошевелиться, чтобы не выдать свое присутствие.
Макар, держась за спиной Нади, прямо в воде стянул с себя майку и толкнул в сторону новенькой. Когда ткань коснулась плеча Надежды, та вздрогнула, но разглядев, что к ней приплыло, расправила майку и не без труда надела на себя.
— О! Русалка! — закричали парни выбравшейся из воды девушке и призывно замахали руками. — Иди к нам! Никак замерзла, девуля?
Но Надя, на бегу ухватив туфли, уже летела в сторону сада. Только по редким всхлипам Макар догадался, что она плачет. Боясь напугать еще больше, он следовал за ней поодаль. Только на Заставе, когда Надя забежала в свою комнату, выдохнул с облегчением. Ему и самому хотелось переодеться: мокасины хлюпали от воды, а штаны противно прилипли к телу.