- Эй, дамы. Вот эту девушку одеть как королеву. Жена, ты меня слышишь?
- Слышу. Самой бы одеться как надо.
- Циц. Сделайте все как положено.
Несколько дам, набросились на меня и мгновенно раздели. Из гардероба полетели многочисленные платья. Меня одевали, крутили перед зеркалом, раздевали и наконец оставили в длинном голубом декольтированном платье в обтяжку. Одна из женщин сделала пышную прическу и яркий макияж. Откуда то появились серьги из необыкновенных сапфиров, гранатовые браслеты и тяжелый кулон с большим кровавым рубином по центру, среди множества мелких. Особые страдания мне доставили голубые туфли на высоком, тонком каблуке, я еле-еле держала в них равновесие.
- А ничего, - сказал вышедший из соседней комнаты дядя, - даже очень хорошо. Ну что, готовы? Тогда поехали.
Мой дядя с гордостью знакомил меня со всеми именитыми гостями. Подошел Андропов.
- Надя. Неужели это вы, Надя?
- Что-нибудь не так, Юрий Владимирович?
- Не то слово, все так. Если бы сказать, что вы королева, то это даже недостойно для этого общества, вы просто изумительно красивы.
- Спасибо, Юрий Владимирович.
- Ну а тебе, генерал, - обратился Андропов к Щелокову, - непростительно прятать такой цветок в своей оранжерее.
- Я же ее передал к вам, Юрий Владимирович. Теперь вы следите за ней.
- Хитер, мужик.
Сутулясь, Андропов отходит. Щелоков подводит меня к Брежневу.
- Леонид Ильич, познакомьтесь, моя племянница, Надя.
- Очень приятно.
Генеральный секретарь облобызал слюнявым ртом мою руку.
- Какое прелестное создание, - скрипел его голос. - Вы любите быструю езду?
- Я не пробовала...
- Это очень хорошо. Надо обязательно попробовать новые ощущения. Я предлагаю прокатится когда-нибудь со мной.
- Я не знаю. У меня работа...
- Кто ваш начальник?
- Семен Кузьмич, - за меня сказал. Стоящий рядом Щелоков.
- Ах, Сенька, - Брежнев поморщился. - Я скажу ему, он вас отпустит.
К нам подходят еще двое мужчин. Теперь Брежнев меня представляет им.
- Знакомься, Наденька. Этот ворчун, Михаил Андреевич Суслов, а это угрюмый мужчина Борис Николаевич Пономарев. Уважаемые коллеги, наш друг, Николай Анисимович, столько лет имел такое необыкновенное чудо и срывал от нас.
- Увы, - оправдывался мой дядя, - когда она росла, то была гадким утенком, а теперь стала белым лебедем.
Он раньше даже никогда не интересовался мной.
- У вас очень красивый кулон, - сразу сказал Пономарев, обратившись ко мне и тепло пожимая руку.
- Это я ей подарил, - влез Щелоков.
- Помалкивай. Вообще, ты ее должен одеть в золото.
- Я очень рад с вами познакомиться, - Суслов смотрел на меня в упор, через свои очки, перехватив руку у Пономарева.
- Я тоже. Все вас видела в портретах. А вы...
- Что, не похожи?
- Очень интересны.
- Я тоже Мишке говорю, - выступил Пономарев, - улыбайся больше.
- Ладно тебе. Леонид, у нас к тебе разговор.
- Опять. Друзья, но сегодня же праздник.
- У нас праздников нету.
- Как все надоело, - вздохнул Брежнев, - ну, пошли.
Щелоков тащит меня дальше.
- Вон Кулаков, пошли к нему.
Рядом с улыбающимся мужчиной и скромно одетой седоватой женщиной, стоит Громыко, министр иностранных дел.
- А вот как раз и наши внутренние дела пришли, - кривит ртом Громыко, кивая дяде головой.
- Вы лучше сразу не ругайте, а посмотрите кого я вам привел.
Щелоков с улыбкой до ушей, похлопывает меня по плечу. Теперь все с любопытством глядят на меня.
- Кого же ты к нам привел?
- Моя племянница, Надя.
Кулаков сразу же раскланивается, Громыко только чуть кивает головой, а жена Кулакова расплывается в трогательной улыбке.