73243.fb2
жение: не есть ли вся наша "буза" онанизм. Иногда я говорю
Ефиму*: не безнадежны ли наши дела? 1. Если страна гибнет -
мы гибнем. 2. Если страна выкручивается -- Ст[алин] вовремя
поворачивает, и мы тоже гибнем. Что делать? Что делать, ког
да имеешь дело с таким противником: Чингисханом -- низкая
культура ЦК.
Молотов и Сталин о выходе из Уханского пр[авительств]а
[в Китае].
Сталин говорит комсомольцам: как решится вопрос о
броне, зависит от того, прекратит ли Бух[арин] подлую поли
тику.
Нам начинать дискуссию -- нас за это зарежут. ЦК бо
ится дискуссии.
А что если мы подадим коллективно в отставку -- я,
Р[ыков] и Т[омский]?
Не отстраниться ли мне на время -- 2 м[есяца] -- не пу
таться в текущую политику. А когда наступит кризис -- высту
пить прямо и полностью открыто?
Дискуссию нельзя нам начинать потому, что она прямо
начинается с вооруж[енного] столкновения, ибо каковы будут
обвинения? Мы скажем: вот человек, который довел страну до
голода и гибели. А он: они защищают кулаков и нэпманов.
Партия и государство слились -- вот беда.
Сталина ничего не интересует, кроме сохранения власти.
Уступив нам, он сохранил ключ к руководству, а сохранив его,
потом нас зарежет. Что нам делать? Ибо субъективные усло
вия для снятия в ЦК Сталина зреют, но еще не созрели.
Сокольников: активизируйте свою политику, требуйте
хотя бы удаления Молотова.
Ст[алин] знает одно средство -- месть, и в то же время
всаживает нож в спину. Вспомним теорию "сладкой мести".
Серго [Орджоникидзе] -- не рыцарь. Ходил ко мне, ру
гательски ругал Ст[алина], а в решающий момент предал.
История резолюции пленума и драки. 1. Я требовал об
суждения общего вопроса. Сталин уклонялся: нужен промфин
план и т. д. 2. Пишу Ст[алину] письмо и требую общего обсуж
дения. Он прибегает ко мне: Бухарин, ты можешь даже слону
испортить нервы, но на обсуждение не соглашается. 3. Я пишу
второе письмо -- он зовет меня к себе. Начинает: мы с тобой
* Цейтлин, его секретарь? -- Прим. Троцкого.
Гималаи. Остальные -- ничтожества. 4. Идем в "семерку". Дикая сцена. Он начинает на меня орать. Я рассказываю его слова с Гималаями. Он кричит: "Врешь. Ты это выдумал, чтобы натравить на меня членов ПБ". Расходимся. 5. Я читаю, не выпуская из рук, декларацию на 20 стр. Молотов объявляет антиленинизмом, антипартийным. Сталин: на 9/10 могу принять. Молотов уходит. Принимается как основа. Я ухожу писать резолюцию. Они тоже. Неожиданно приносят резолюцию, украденную с моей декларации. Я делаю три поправки. Рыков -- одну. Все принимается единогласно. Сталин рассуждает так: "Я дал хлеб экстренными мерами. Я повернул вовремя и сам написал резолюцию. Если понадобятся меры, я один их смогу провести". А на деле ведет к гибели.
Варга читает доклад потому, что Ст[алин] не хочет, что
бы читал Рыков. Что мне делать с этим докладом -- еще не
знаю. Варга будет развивать, что голод неизбежен, раз индуст
риализация.
О Коминтерне. Семар -- за Сталина. Тельман -- за
Ст[алина]. Эверт не правый, но его заставляют быть правым.
16. Ст[алин] нарушил постановление ПБ ("семерки"). Было решено разослать письмо Фрумкина всем членам ПБ и составить ответ. Ст[алин], не дождавшись этого, сам написал и отправил ответ. Мы приняли резолюцию порицания за нарушение постановления. "Ответ признали правильным, но неполным. Больше я не мог натянуть".
При этом или другом случае я (Бух[арин] сказал Стали