Список используемых материалов:
А.Тагер. "Царская Россия и дело Бейлиса".
Ф.Кандель. "Очерки времен и событий. Из истории
российских евреев", ч.3.
С.Степанов. "Дело Бейлиса".
Г.Иоффе. "Дело Бейлиса".
Ш.Гарцман. "Материалы по делу Бейлиса в центральном
государственном архиве г.Киева".
Г.Штрак. "Кровь в верованиях и суевериях
человечества".
В.Даль "Розыскание о убиении евреями христианских
младенцев и употребления крови их". 1844 год.
Монах Неофит. "Христианская кровь в обрядах
современной синагоги".
Ваши предложения и комментарии присылайте по адресу
Copyright 1997-2000 Радиоцерковь.
http://www.radiotserkov.ru/biblio/articles.html
No 2 (2), 1999 г.
(c) Независимая газета
СУД, РАСКОЛОВШИЙ РОССИЙСКОЕ ОБЩЕСТВО
Как православные одолели антисемитов
Анатолий Козак
.
.
В ОКТЯБРЕ 1913 года, 85 лет назад, в помещении Киевского окружного суда, что напротив Софийского собора, был завершен крупнейший судебный процесс, подучивший название "Дело Бейлиса". Подсудимый обвинялся в ритуальном убийстве тринадцатилетнего Андрея Ющинского. Обвинение утверждало, что убийство было совершено с целью "выточения" христианской крови для изготовления мацы к еврейской Пасхе.
В Киеве в читальном зале Центрального государственного исторического архива Украины мне удалось получить несколько пудовых папок с документами о знаменитом процессе. Аккуратно подшитые, пересохшие, потертые на сгибах газеты, четкие, на великолепной веленевой бумаге машинописные докладные губернатора в МВД империи и отгуда в Киев, секретные телеграммы, шифрованные донесения тайных агентов полиции...
Листаю документ за документом: ежедневные сообщения о "Бейлисиаде" в "Юманите", статьи в "Тайме", вырезки из итальянских, немецких, английских газет. Тревожные телеграммы о стачках против процесса в Харькове и Варшаве соседствуют с протестами студентов Лодзи, Одессы, Саратова... В Киев примчался из Петербурга Владимир Короленко, на балконе для прессы присутствовал Владимир Бонч-Бруевич, фиксируя каждый день суда. Всю страну лихорадит, все заняты одним и тем же вопросом: виновен ли Мендель Бейлис (39 лет, вероисповедание иудейское, пятеро детей), служащий кирпичного завода, что на Подоле, в добывании христианской крови путем зверского убийства ни в чем не повинного ребенка с помощью шила?
Пожелавшие остаться неизвестными "патриоты" пишут в полицию: "Мальчика убил жид Беилис, которого следует немедля вместе со всеми иудеями хорошенько проучить. Доколе мы будем терпеть?" Смешанное чувство омерзения и болезненного любопытства испытываешь, прикасаясь к пожелтевшим за долгие годы доносам. Кто были люди, сочинявшие их в далеком 1911 году? Как они выглядели? Что ими двигало - злоба, зависть? Предполагал ли автор подметного, письма, что приводит в движение тяжкий, но хорошо смазанный маховик имперского правосудия, который нельзя уже будет остановить?
И снова газеты... "Земщина", "Киевлянин", "Киевская мысль", "Двуглавый орел". Сообщение о собрании Союза русского народа, на котором киевского полицмейстера полковника Скалона в оскорбительных выражениях упрекали в потворствовании евреям, открыто обзывая "жидовским наймитом" (слова "сионист" и "масон" еще не были в моде). Заметка о том, что антисемиты публично окрестили председателя Государственного банка Афанасьева "жидовским батькой" за то, что он давал кредиты еврейским купцам наравне с русскими, создавая иудейчикам статус благоприятствования...
Последняя речь на суде Владимира Маклакова. Виднейший русский адвокат, родной брат шефа МВД Николая Маклакова, один из лидеров конституционных демократов, ставший после февраля 17-го послом России во Франции, обращается к жюри присяжных:
"Если Бейлис виновен в убийстве, то тогда ему нет оправдания. Но если у вас этой уверенности нет, если в вашей душе имеется сомнение, то не делайте его жертвой той ненависти, которую многие питают к еврейству. Невинно осужденные бывают. Человеческая жизнь коротка: умрет он, загубленный понапрасну, умрет его семья. Но не умрет ваш приговор, не умрет эта страшная страница в истории русского правосудия. И вот почему все мы, которые служим делу русского правосудия, все мы, граждане одной России, мы все должны просить вас об одном: берегись осудить невиновного. Если вы это сделаете, то это будет жестоко для Бейлиса, это будет грехом вашей совести, но это не все. Это будет позором для русского правосудия, и этот позор не забудется никогда".
При знакомстве со многими работами о "Деле Бейлиса" замечаешь их сходство: подробно повествуя о ходе событий с момента убийства Андрея Ющинского до вынесения вердикта, останавливаясь то на одном, то на другом участнике событий, авторы преподносили читателю всегда один и тот же вывод: "Как трудно жилось в царской России евреям". Но ведь это общеизвестная истина! Может быть, рассказ о "Деле Бейлиса" надо было бы снабдить совершенно другим подзаголовком: "Вот какие были тогда русские люди, как достойно повели они себя в той экстремальной ситуации"?
Когда Владимир Короленко увидел состав присяжных заседателей, его охватило отчаяние. Судьбу Бейлиса должны были решить серые мужики - семеро крестьян и пятеро мелких мещан и чиновников, с трудом вникавших в разыгрывавшееся перед ними юридическое действо.
"Все погибло, разве смогут эти присяжные найти истину? Бейлиса ждет вечная каторга", - так казалось многим, присутствующим в зале суда. По-другому были настроены черносотенцы: "Наш православный мужичок не даст себя обвести вокруг пальца, уж он-то разберется, где святая правда, а где иудейские козни! Бейлису не выпутаться, его ожидает заслуженное возмездие, и решающее слово скажет народ!".
Два года тянулось следствие, мучительно долго длился суд. Наступил октябрь 1913 года. Последний день судебного заседания. Присяжные удалились в совещательную комнату, куда, кроме них, никто не смел входить.
Напротив присутственных мест в Софийском соборе шла служба по убиенному отроку Андрею. На улицах наряды городовых, околоточных надзирателей, вооруженные жандармы, конные стражники и казаки. На Софийской площади застыла в ожидании толпа погромщиков с факелами: сейчас наступит "возмездие за все беды России"
Бейлиса объявят виновным!
Вот как описывал эти минуты Владимир Бонч-Бруевич:
"Вот засуетились приставы... Вот повалила публика на свои места... Ввели Бейлиса, в последний раз туда, за решетку, на скамью подсудимых. Он бледен, как смерть, взволнован, но владеет собой... Вошли судьи. Публика стоит. Тишина необычайная, жуткая, тревожная. Многие крестятся, плачут...
- Суд присяжных идет! - раздается властное восклицание. - Прошу встать!
...Старшина присяжных читает вопросный лист, читает долго, ровно, вопросы такие длинные...
И наконец:
- НЕТ, НЕВИНОВЕН!
.
...Зала, оцепенелая, вдруг пробудилась, зашевелилась, возликовала. "Двуглавцы", "союзники" огорчены, пришиблены, растеряны. В публике истинное ликование. Многие крестятся. Вчерашние поклонники и поклонницы обвинителей сейчас со словадш: "Слава Богу! Слава Богу! Оправдали..." передают друг другу счаспиивую весть, и так радостно смотреть на них, что теперь, хоть в эту последнюю минуту, их совесть озарена сознанием добра и справедливости.
- Оправдан! Оправдан! - неслось по Киеву,, как благостное эхо, заглушая повсюду злобные крики тех, кто в крови, ненависти и погромах ищет удовлетворения своим низменным страстям... Благая весть быстро достигла дальних окраин, где уже были на всякий случай потушены огни в еврейских домах... Все ликовали, что вековечный позор миновал этот один из лучших городов России..."
Работа над архивными материалами была подлинным праздником: я получил возможность прикоснуться к таким драгоценным документам, о которых не подозревал и о которых, увы, мало кто сегодня знает. Вот один из примеров. Нередко упоминается коллективный протест представителей российской интеллигенции против киевского процесса. Приводятся, как правило, одни и те же имена: Максим Горький, Александр Серафимович, Янка Купала, Вера Засулич, Леонид Андреев и другие... Кто были эти другие? Судя по всему, лица, менее значимые.
Но вот передо мной тоненькая брошюрка, отпечатанная в СанктПетербурге в 1911 году. Краткое, всего на полторы странички обращение "К русскому обществу. По поводу кровавого навета на евреев".