ХГАК – Харьковская государственная Академия культуры. Харьков
SUMMARY
Until recently the beginning of mass settling by the Slavs in the Middle Volga region was considered to belong only to the middle of the 16th century – to the time following the conquest of the Kazan Khanate by Ivan the Terrible and its inclusion in structure of the Russian state. The information accumulated by the science up to this time allows the shifting of the approximate date of the beginning of Slavic colonization of the region approximately one thousand years earlier.
In the 19th century, during the introduction of the Arabic-Persian medieval sources about the Eastern Europe into the scientific circulation, the scientists have noticed, that the forementioned sources localize a certain as-sakaliba – in this way the eastern authors named the Slavs – in the Middle Volga region. However scientists didn’t know how to explain this fact, as in the medieval Ruthenian annals or in any other sources there were not any reminiscences of any Slavic “tribe” residing in the Middle Volga region. The opinions were divided accordingly. A. Garkavi considered it quite possible to tell about the considerable Slavic population, residing in the Middle Volga region in the 1st millenium AD that joined structure of the population of the Volga Bulgaria and was assimilated gradually by Turkic people. Contrary to it А. Z.V. Togan has assumed that the term as-sakaliba could be used by the Arabic authors to name not only Slavs, but also other East Europe people. But in the limited circle of the eastern information this question was hardly probable to find the final decision.
In the late 20th century the Imenkovo archaeological culture existing in the Middle Volga region in 4th-7th centuries has been discovered and there begun discussions about its ethnic definition which could also be hardly resolved on the basis of only the archaeological material.
Accordingly, there was a possibility to make a comparison between the written sources about the Slavs living in the Middle Volga region in the 1st millenium AD and archaeological materials of Imenkovo archaeological culture. The following comparison was accomplished by S. Klyashtorny for the first time and then it has been continued by other researchers (V. Sedov, E. Galkina etc.). The written and archaeological materials perfectly confirm and supplement each other, testifying to residing of a considerable Slavic population in the Middle Volga region before the Volga Bulgarian period. Afterwards the linguists allied in questioning the research and also started to reveal presumable borrowings of Imenkovo culture in languages of the people of the Volga-Kama region.
In our work we have undertaken an attempt of thorough consideration of all Arabic information narrating (precisely or approximately) about as-sakaliba in the Middle Volga region which has shown that they can be connected quite soundly with representatives of Imenkovo archaeological culture that serves as powerful argument in favor of a position of those archeologists which consider the representatives of this culture (all of them or their part) to be the Slavs.
[1] Самый полный (на момент издания) обзор истории изучения и историографии именьковской культуры см: Матвеева Г.И. Среднее Поволжье в IV–VII вв.: именьковская культура. Самара: Изд–во Самарского госуниверситета, 2004. 168 с.
[2] Старостин П.Н. О так называемых позднегородецких памятниках Среднего Поволжья // Труды Марийского НИИ. Вып. 13. Йошкар-Ола: Изд–во МарНИИ, 1964. С. 191–208. На мой взгляд, данная статья ещё не в полной мере осмыслена современными исследователями.
[3] О дискуссионности темы из новейшей литературы см.: Смокотина Д.В. Поход Марвана737 г. и проблема локализации Славянской реки восточных авторов // Вестник Томского государственного университета. 2009. № 1(5). С. 110-122; Лифанов Н.А. Ещё раз о «славянах» на Волге и арабском походе на Хазарию // Археология Нижнего Поволжья: проблемы, поиски, открытия. Материалы III Международной Нижневолжской археологической конференции (Астрахань, 18-21 октября 2010 г.). Астрахань: Издательский дом «Астраханский университет», 2010. С. 305-309.
[4] Тишков В.А. Реквием по этносу: Исследования по социально-культурной антропологии. Москва, Наука, 2003. 544 с.
[5] Интересно замечание одних из ведущих российский этнологов В.А. Тишкова и В.А. Шнирельмана (Институт этнологии и антропологии РАН): «Ещё меньшую роль этничность, а тем более этнические сообщества (если таковые вообще существовали как самосознающие себя по этому принципу социальные группировки людей) играли в древние времена, т.е. до эпохи средневековья. Тем не менее, российская исследовательница В.П. Буданова составила обширный реестр встречающихся в античных и раннесредневековых источниках групповых названий, представив их как карту реально существовавших народов-этносов эпохи «великого переселения народов» (ссылка: Буданова В.П. Варварский мир эпохи великого переселения народов. М., Наука, 2000.)» Тишков В.А., Шнирельман В.А. Как и зачем изучать национализм // Национализм в мировой истории / под. ред. В.А. Тишкова и В.А. Шнирельмана. М.: Изд–во «Наука», 2007. С. 22. А вот высказывание известного археолога В.В. Седова: «В древности этническая история была весьма сложной и мозаичной, что обусловлено различными миграциями, процессами метисации, ассимиляции и интеграции этносов. Археология знает культуры и моноэтничные, и полиэтничные, и характеризующие более сложные ситуации, и не соответствующие этносам, и вовсе неопределимые в этническом отношении. Хотя, конечно, современная археология в состоянии разобраться во всем этом многообразии» (Седов В.В. Этногенез ранних славян // Вестник РАН. 2003. Т. 73. № 7. С. 594-605).
[6] Сташенков Д.А. Об этнокультурных связях населения именьковской культуры // Славяноведение. 2006. N 2. С. 20-30; Вязов Л.А. Социально-экономическое развитие населения Среднего Поволжья в середине I тысячелетия н.э. (по материалам именьковской культуры): Автореф. дис. … канд. ист. наук: 07.00.06. Казань, 2011. С. 9.
[7] Обзор её см.: Свердлов М.Б. 1) Русь и восточные государства // Советская историография Киевской Руси / Отв. ред. В.В. Мавродин. Л., 1978. С. 190-199; 2) Восточные письменные источники // Советское источниковедение Киевской Руси / Отв. ред. В.В. Мавродин. Л., 1979. С. 63-71; Новосельцев А.П. Восточные источники о восточных славянах и Руси VI-IX вв. // Древнейшие государства Восточной Европы. 1998 г. Памяти чл.-корр. РАН А.П. Новосельцева / Отв. ред. Т.М. Калинина. М., 2000. С. 265-267; Коновалова И.Г. Восточные источники // Древняя Русь в свете зарубежных источников / Под ред. Е.А. Мельниковой. М., 2000. С. 182-187.
[8] Пачкова С.П. Зарубинецкая культура и латенизированные культуры Европы. Киев, 2006. 372 с.
[9] Козак Д.Н. Венеди. Киïв, 2008. 470 с.
[10] Магомедов Б.В. Черняховская культура. Проблема этноса. Lublin, 2001. С. 124-129.
[11] Данное письмо является единственным письменным памятником, в котором имеется систематическое описание территорий, подвластных хазарам, однако оно является достаточно сложным источником, т.к. отражает не столько реальные владения Хазарии, сколько, с одной стороны, представления о них хазарской элиты, а с другой, является документом, написанным с вполне определёнными политическими целями, связанными со стремлением Иосифа сформировать у своего адресата нужные представления о Хазарии и её границах (Галкина Е.С. 1) Данники Хазарского каганата в письме царя Иосифа // Сборник Русского исторического общества. Том 10 (158). Россия и Крым. М., 2006. С. 376-390; 2) Территория Хазарского каганата IX – 1-й пол. X вв. в письменных источниках // Вопросы истории. 2006. № 9. С. 132-145; 3) Номады Восточной Европы: этносы, социум, власть (I тыс. н.э.). М., 2006. С. 328-353).
[12] Коковцов П.К. Еврейско-хазарская переписка в Х в. Л., 1932. С. 98.
[13] Там же. С. 81.
[14] Галкина Е.С. 1) Данники Хазарского каганата… С. 380; 2) Номады… С. 340.
[15] Новосельцев А.П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. М., 1990. С. 157.
[16] Галкина Е.С. 1) Данники Хазарского каганата… С. 377-380; 2) Номады… С. 332-339.
[17] Матвеева Г.И. Этнокультурные процессы в Среднем Поволжье в I тыс. н.э. // Культуры Восточной Европы I тыс. Куйбышев, 1986. С. 160-162; Седов В.В. 1) Славяне в древности. М., 1994. С. 309-315; 2) Очерки по археологии славян. М., 1994. С. 55-58; 3) Славяне. Историко-археологическое исследование. М., 2002. С. 245-249.
[18] В целом вопросы [пра]славянской истории конца второй половины I тыс. до н.э. – начала I тыс. н.э. сейчас уже достаточно прояснены: Седов В.В. 1) Происхождение и ранняя история славян. М., 1979; 2) Славяне в древности; 3) Славяне в раннем средневековье. М., 1995; 4) Славяне; Третьяков П.Н. По следам древних славянских племён. Л., 1982; Славяне и их соседи в конце I тыс. до н.э. – первой половине I тыс. н.э. / Отв. ред.: И.П. Русанова, Э.А. Сымонович. М., 1993.
[19] Васильев И.Б., Матвеева Г.И. У истоков самарского Поволжья. Куйбышев, 1986. С. 150 и др.; Богачев А.В. О верхней хронологической границе именьковской культуры // Средневековые памятники Поволжья. Самара, 1995. С. 16 и др.; Матвеева Г.И. 1) Этнокультурные процессы… С. 160-162 и др.; 2) К вопросу об этнической принадлежности племён именьковской культуры // Славяне и их соседи. Место взаимных влияний в процессе общественного и культурного развития. Эпоха феодализма (сборник тезисов). М., 1988; 3) Некоторые итоги изучения именьковской культуры // Этногенез и этнокультурные контакты славян. Труды VI Международного конгресса славянской археологии. Т. 3. М., 1997; Седов В.В. 1) Очерки по археологии… С. 58-65; 2) Славяне в древности. С. 315; 3) Славяне. С. 252-255.
[20] Об именьковской культуре см.: Старостин П.Н. 1) Памятники именьковской культуры; 2) Именьковские могильники // Культуры Восточной Европы I тысячелетия; Васильев И.Б., Матвеева Г.И. У истоков истории самарского Поволжья; Матвеева Г.И. 1) Этнокультурные процессы…; 2) Некоторые итоги изучения…; 3) Среднее Поволжье в IV-VII вв.: именьковская культура. Самара, 2004; Седов В.В. 1) Очерки по археологии… С. 49-65; 2) Славяне. С. 245-255.
[21] Яжджевский К. О значении возделывания ржи в культурах раннего железного века в бассейнах Одры и Вислы // Древности славян и Руси. М., 1988.
[22] Седов В.В. 1) Славяне в раннем средневековье. С. 195; 2) Славяне. С. 253-254.
[23] О сходстве именьковских и волынцевских памятников см.: Генинг В.Ф. Селище и могильник с обрядом трупосожжения добулгарского времени у с. Рождествено в Татарии // Материалы и исследования по археологии СССР. М.; Л., 1960. Вып. 80; Смирнов А.П. Некоторые спорные вопросы истории волжских болгар // Историко-археологический сборник. М., 1962. С. 160-168; Щеглова О.А. Проблемы формирования славянской культуры VIII-X вв. в Среднем Поднепровье (памятники конца VII – первой половины VIII вв.). Автореферат. канд. дисс. Л., 1987. С. 10; Седов В.В. 1) Очерки по археологии… С. 59-63; 2) Славяне в древности. С. 315; 3) Славяне в раннем средневековье. С. 193-194; 2) Славяне. С. 253-255.
[24] Старостин П.Н. Памятники именьковской культуры. С. 31-32; Смирнов А.П. Некоторые спорные вопросы… С. 160-168.
[25] Седов В.В. 1) К этногенезу волжских болгар // Российская археология. 2001. № 2. С. 5-15; 2) Славяне. С. 255; Галкина Е.С. Номады… С. 341.
[26] Напольских В.В. 1) Протославяне в Нижнем Прикамье в середине I тыс. н.э. Данные пермских языков // Христианизация Коми края и её роль в развитии государственности и культуры. Т. II. Филология. Этнология. Сыктывкар, 1996; 2) Балто-славянский языковой компонент в Нижнем Прикамье в сер. I тыс. н.э. // Славяноведение. 2006. № 2; Napolskih V.V. Die Vorslaven im unteren Kamagebiet in der Mitte des I. Jahrtausend unserer Zeitrechnung: Permisches Sprachmaterial // Finnisch-Ugrische Mitteilungen. Bd. 18/19. Hamburg, 1996. P. 97-106. См. также: Насибуллин Р.Ш. К проблеме этнической принадлежности носителей именьковской археологической культуры // Вестник Удмуртского университета. 1992. № 6.
[27] Трубачев О.Н. Этногенез и культура древнейших славян. Лингвистические исследования. М., 2002. С. 5-8; 15-17 и др.
[28] При этом нельзя не отметить, что конкретные наблюдения В.В. Напольских несколько диссонируют с его общими выводами, связанными с тем, что этот учёный является сторонником гипотезы о выделении [пра]славянского языка из макробалтского ареала: он ясно установил лексические заимствования из некоего [пра]славянского диалекта, носителей коего можно достаточно уверенно отождествить с «именьковцами», в пермских языках, которые относятся ко времени до распада пермской языковой общности – до середины I тыс. н.э., однако, как бы «испугавшись» собственных выводов, которые идут вразрез с разделяемым им общим взглядом на славянский глоттогенез, учёный делает ряд оговорок о «балто-славянской общности» и соответствующей природе «именьковского языка», которые мало связаны с его конкретными наблюдениями. Отсюда и двойственность в выводах. Конкретные материалы, собранные В.В. Напольских, ясно указывают на [пра]славянский характер языка «именьковцев», что учёный и констатирует, называя «именьковский язык» языком «близким (и лингвистически, и, очевидно, географически) к праславянскому, но не идентичным ему». То же самое можно было бы выразить короче и яснее: один из [пра]славянских диалектов.
Вопрос о существовании «балто-славянской общности» в высшей степени дискуссионен. После работ О.Н. Трубачева (Трубачев О.Н. Этногенез и культура…) ясно, что, скорее всего, она носила не исходный, а «вторичный» характер и являла собой сближение двух изначально разных индоевропейских диалектных групп. Гипотеза же о выделении [пра]славянского языка из макробалтского ареала и вовсе встречает на своём пути непреодолимые трудности и на данном этапе может быть отвергнута (Там же). Учитывая все эти моменты, следует не подводить факты под один из гипотетических вариантов решения «балто-славянской проблемы», как это сделал В.В. Напольских, а в каждом конкретном случае просто опираться на конкретные факты. В нашем случае, фактом будет то, что «именьковский язык» представлял собой один из диалектов [пра]славянской языковой группы. В данном контексте даже не принципиально, была ли «балто-славянская общность» или нет: в любом случае, «именьковский язык» относился к её «славянской», а не «балтской» «части» – к той диалектной группе, из которой развились позднейшие славянские языки. А уж сформировалась эта ([пра]славянская) диалектная группа в рамках «балто-славянского континуума» или была одной из частей, составивших его за несколько столетий до того – не принципиально.
На основе собранных В.В. Напольских конкретных материалов мы можем достаточно уверенно говорить о диалектном [пра]савянском характере языка именьковцев. Всё остальное (рассуждения о «балто-славянской общности» и т.д.) – уже «наносное» и зависит от общего взгляда на ход славянского глоттогенеза.
[29] Мы считаем, что говорить о собственно славянах можно лишь с момента утверждения в славофонном мире этого названия, что, очевидно, произошло не сразу (Трубачев О.Н. Этногенез и культура… С. 9-10). До этого момента корректнее говорить о [пра]славянах – славофонах, ещё не называвших себя славянами.
[30] Именно этим и объясняется, видимо, наличие в «именьковском языке» ряда «дополнительных» балтских изоглосс – это диалектная особенность данного «языка», связанная, вероятно, с тем, что в сложении именьковской культуры могли принять участие и собственно балтские (в смысле балтоязычные) группы (это вполне возможно, учитывая, что к сложению именьковской культуры привели несколько миграций из пшеворско-зарубинецко-черняховского ареала, в число которых могли попасть и балты), постепенно слившиеся там со славянами и давшие «именьковскому языку» названные «балтизмы» (если заимствование последних связано именно с именьковской культурой, а не являет собой чего-то отдельного, что также возможно).