Сознание пришло ко мне и на удивление я не оказался на респауне, где-нибудь на Адских Полях, а в тех самых горах куда меня занесла виртуальная судьба. Поскольку первое, что я увидел вокруг, когда открыл глаза были ослепительно белые заснеженные пики и синее небо с далекими белыми облаками.
Всё моё тело болело, словно на мне плясали тысяча чертей, а Дартаньян руководил всей этой сворой хвостатых и рогатых — иначе, чем объяснить то, что я чувствовал себя совершенно разбитым и полуживым? Я мучительно вспоминал что же произошло, голова просто раскалывалась и мысли путались, как клубок шерстяных ниток в лапах котёнка. Постепенно в моей памяти всплыли все детали сегодняшнего, вернее, уже вчерашнего дня и я с удивлением осознал: «чёрт подери я всё ещё жив, но как».
Ведь вчера ночью последнее, что я помню — это как мы летим в пропасть вместе с громилой, чуть не задушившего меня в бою. Сейчас я лежал на спине и повернув голову посмотрел сначала на склон откуда мы должно быть скатились, а затем вокруг себя. Мой вчерашний противник со страшно обожжённым лицом и глубокими ранами на руках неподвижно лежал рядом со мной.
Похоже, что он умер не сразу после падения, точнее не она была причиной его смерти, поскольку песок и камешки разметанные вокруг его тела говорили о том, что он ещё долго мучился от дикой боли, если судить по тому, как он застыл держась за своё обугленное лицо.
Честно, я даже не знаю какова температур этого странного огня, когда мне удается выпустить его через свои ладони. Единственное, что плохо так это то, что мне никак не удается взять эту способность полностью под контроль и использовать по по желанию в любой момент времени, а не только в минуты смертельной опасности.
Следующий момент, который оставался для меня неясным, и я раздумывал над этим ещё во время поездки в клетке — каким образом моя потеря сознания в виртуальном мире отображается на моем реальном физическом теле. Получается шлем каким-то образом может отключать мой мозг несмотря на то, что в реальном мире никто не бьёт по нему дубинкой и на самом деле всё это по-сути лишь виртуальная симуляция.
Шкала моего Здоровья застыла на отметке 34/130
Мда уж, ничего не скажешь — знатно меня потрепало вчера после наступления сумерек, а учитывая, что сейчас уже раннее утро и я пролежал здесь всю ночь, то должно быть мои хитпойнты были и того меньше — всё же они регенерируются со временем. Похоже я находился на волоске от ухода на респаун. Вероятно, меня спас этот громила — на котором я наверно скатился со склона, как на санках с Рождественской горки. Уж у него то хитпойнтов наверняка было, как у дурака фантиков за баней, где конь того это самое по самое не балуй.
Приподнявшись и присев, я тут же ощутил головокружение и приступ тошноты — то ли это сказывалась мои многочисленные получения ударов по голове вчера или же просто голод давал знать о себе таким образом. Ведь по моим подсчётам уже скоро будут вторые сутки, как я безвылазно нахожусь в игре. Во рту пересохло и на моё счастье в моём камел-беке из реального мира осталось немного раствора, и я немного утолил жажду.
Конечно, мне хотелось пить ещё, но всё же следовала экономить жидкость — неизвестно насколько долго я тут застрял и вообще я смогу почувствовать в безопасности лишь после пересечения границы. Тогда при респауне я уже гарантированно не стану возрождаться на территории Империи, где меня тут же схватят и отправят на рудники.
Знать бы ещё насколько далека эта граница. Если вчера Тарус говорил, что к вечеру мы уже должны были прибыть на место, где нас должны ожидать люди из дружественного клана, то мне просто следует продолжить идти в ту же сторону, что и вчера. За одним небольшим исключением — тогда мы шли по тропе наверху, а теперь мой путь пролегал по дну ущелью и неподалёку слышался шум стремительно текущей горной речки.
Вода в горах течёт с ледников, а значит она пресная, да и вообще считается самой чистой из всех доступных. По крайне мере я могу пойти к ней и напившись виртуальной воды восполнить запас своих хитпойнтов. В таком неизвестном и опасном месте, чем больше очков Здоровья, тем больше шансов на выживание.
Мой лук и стрелы пришли в негодность — они переломались во время моего падения и теперь для меня лучшим вариантом было просто выкинуть их, чтобы они не занимали места в инвентаре и с меньшим грузом мне будет легче. Всё равно у меня нет возможности их отремонтировать, хотя для таких вещей, как лук и стрелы — это вообще глупая идея, если рассуждать с точки зрения реализма.
Ещё раз оглядевшись по сторонам и убедившись, что поблизости нет никого представляющего опасность в случае моего обнаружения — я медленно встал и побрёл в сторону шума воды. Здесь она слышалась гораздо более отчётливо и громче, чем вчера на тропе. Оглянувшись назад и наверх, я попытался увидеть, где я мог бы найти эту дорожку на склоне.
Но отсюда снизу без каких-либо ориентиров там наверху — всё казалось таким однообразным и совершенно одинаковым. Я, итак, едва ковылял, так что даже и речи не шло о том, чтобы подняться в гору по скользкому склону среди камней и грязи. Как только доберусь до реки, то просто пойду по течению и куда-нибудь да оно меня выведет. Мне только интересно, что случилось с остальными моими товарищами — последний раз, когда я их видел ситуация выглядела далеко не в их пользу. Оставалось надеяться хоть кто-нибудь кроме меня всё-таки выжил и смог спастись.
Конечно, их гибель не означала, что я больше никогда не увижу их, но всё же она очень сильно уменьшалась — зная о вероятном месте их респауна. Всё же братство «Пылающей Чаши» давно стоит костью в горле Империи Тлан — скольких рабов они смогли спасти и лишить доходов многие знатные кланы внутри империи. Вряд ли они простят им подобное подобную дерзость в области посягательства на их частную собственность.
Дойдя до воды, удивился тому насколько ярко-голубым я бы даже сказал бирюзовым цветом она выглядела в это время суток. Чистейшая пресная вода с ледника у подножия горы, обычно, такую воду невозможно пить без того, чтобы не свело челюсти и не замерзли мозги от её студёности, но в этой виртуальной реальности, все казалось прозаичнее обычного: можно было просто пить без каких либо последствий для организма.
Полоска моего Здоровья медленно, но, верно, наполнялась. Мне пришлось сделать несколько подходов, поскольку мой обманутый иллюзией мозг кричал «невозможно выпить столько воды, ты же лопнешь». Но я то знал, что мой реальный физический желудок пуст и вскоре уровень моего Здоровья полностью восстановился добравшись до 130 пойнтов. Солнце к тому времени уже вышло из-за горы и ущелье озарилось его тёплым светом.
Открыв меню, я посмотрел статистику.
Трое врагов, которых я одолел вчера добавили мне +150 Exp за подстреленного, + 80 Exp за мальчишку-горца и + 230 Exp за амбала-верзилу, поверженного мной чисто по большому везению. И теперь мой опыт составлял 3160/3950 Exp.
Кроме того, я получил +1 к Стрельбе и + 1 к Пирокинезу
Бой
Псионика: 0; Энтропия: 15
Элементализм: 15; Магия света: 15
Ментализм: 15; Двуручное: 15
Одноручное: 24; Лёгкая броня: 22
Защита: 15; Тяжёлая броня: 15 (-2)
Стрельба: 16 (+2); Скрытность: 23 (+3)
Пирокинез: 6; Метательное: 5 (+2)
Теперь мне предстоял долгий путь, и я надеюсь благополучно пересечь границу. Конечно, здесь внизу у реки, если посмотреть сверху со склонов ущелья, то я весь как на ладони и при желании неприятели могут легко выследить меня. Только у меня не было иного выбора, кроме как понадеяться на удачу и просить благосклонности Маниту, раз уж Тощий говорил, что от него зависят все события в Эраоне и не только в виртуальном, а также и в реальном мире.
И в общем то я просто шёл, даже не пытаясь скрыться или как-то замаскировать себя. Я уже так устал, что мне было всё равно — найдут меня или нет. Мне ужасно хотелось есть, разумеется я мог бы прилечь где-нибудь за камнем и выйдя из игры быстро поесть что-нибудь в реальности, но я знал себя, что я не захочу добровольно возвращаться из комфортной квартиры в это недружелюбное ущелье продуваемое всеми ветрами, чтобы скитаться в поисках выхода, которого может вообще никогда не достигну.
Так что я решил остаться здесь и дойти до конца и уже потом, оказавшись в безопасном месте, я бы мог со спокойной душой оставить своего аватара без присмотра. Ведя монолог внутри себя, я неспеша шёл себе и наверно продолжил бы, если бы вдруг не заметил кое-что от чего по моей спине пробежал холодок и волосы на голове зашевелились. Я не сразу обратил на это внимание — ещё больше замедлил свой шаг и остановился.
Метрах в пятнадцати от меня кто-то лежал, по форме и знаку отличия я узнал — один из людей Таруса. Он не шевелился и только изредка совершал рукой дёргания, словно пытаясь встать и отогнать надоедливых мух, которые уже начали собираться в воздухе вокруг его головы. Оглянувшись по сторонам, я осторожно подобрался к нему.
— Эй, ты в порядке? — спросил я не рискуя подходить слишком близко. — Ты ранен?
Наконец он пришёл в движение и сел, держась за голову. Кажется, он был в шоке. Посмотрев на меня несколько секунд, кажется, он узнал меня, хотя я не помнил его лица.
— Тебе удалось спастись? — спросил он с гримасой будто каждое слово стоило ему неимоверных усилий. — А другие? Где остальные? Ты знаешь? — Взгляд его сделался тяжёлым и подозрительным. — Говори правду!
— Не знаю, — ответил я. — Я сорвался с тропы вниз вместе со своим противником, очнулся утром на дне ущелья. А ты как здесь оказался?
Он принялся ощупывать себя, что-то бессвязно бормоча про своих товарищей. Я понял, что с ним произошло что-то странное.
— Они напали внезапно, — начал он, — было темно и бой шёл не в нашу пользу, когда стало понятно, что вероятно никого из наших не осталось — я побежал и бежал всю ночь, пока не споткнулся и не покатился вниз. Ты первый кого я вижу после той ночи, я думал больше никто не спасся.
Его слова были сбивчивыми, но я понял, что он говорит правду. Он немного пришёл в себя, его движения стали спокойнее. Я поинтересовался, когда он видел Таруса в последний раз. Он помнил только, что последний раз видел его перед самой схваткой. Это вызвало у меня сожаление, грустно осознавать, что возможно мы единственные из тех, кто сумел выжить в ту ночь. Но я всё равно был рад найти спутника — вдвоём уже не так грустно.
— Ты знаешь, где находится граница? — всё же я надеялся он осведомлён больше меня.
Он ответил не сразу, сначала поднял голову и взглянул на вершины гор, словно пытался понять, где он находится. Я заметил, что его поза стала по-военному собранной, словно он к чему-то готовился. Наконец он сказал:
— Как мне кажется, мы уже на стороне Грагарского перевала. Отсюда трудно судить об этом. Знаю, что дорога там, но точно не скажу. На самом деле мы уже почти дошли, хотя мы должны были сделать ещё вчера вечером.
Что же обнадеживало, если это так — ещё на один день полного пути меня бы уже не хватило.
— Что ты теперь будешь делать? — я надеялся, что нам по пути.
Боец из отряда Таруса встал и отряхнувшись от пыли, поправил ножны. В его глазах я заметил странное выражение — казалось, он вспоминал что-то, но не хотел мне рассказывать. Вместо этого он встал и некоторое время разглядывал вершины гор. Наконец он решился.
— Раз уже теперь высокая вероятность того, что я единственный из отряда по эту сторону моря, то оставаться в Империи для меня не безопасно. Я имею в виду, если после респауна кого-то из наших упекли в клетку, то в случае, если они проговорятся, то мне лучше хотя бы на время нужно уйти в другие земли. Возвращаться в штаб братства на родном континенте слишком рискованно, возможно я даже не успею сесть на корабль, как уже буду схвачен, поскольку весь успех нашего братства зависит от нашей секретности.
Когда он напился воды у реки, мы неспешно зашагали по направлению выхода из ущелья — я уже видел дорогу, уходящую куда-то вниз и петляющую меж огромных скал.
— Так что ты будешь делать после того, как окажешься на другой земле? — я спросил потому, что я и сам не знал и меня всё ещё терзал вопрос, связанный с запиской, переданной мне незнакомцем на набережной в Шанхае. Я понятия не имел, как искать его среди всех этих горных массивов.
— Ну возможно я пойду в наёмники, — задумчиво ответил он. — Ведь всё, что нужно, это легенда. Ею можно будет объяснить, откуда я родом и объяснить особенности моей деятельности. Я думаю, что за пару месяцев я найду себе такое место, где меня точно никто не найдёт и не станет расспрашивать меня о моём прошлом. Но если мне удастся найти братьев на новых землях, то я по-прежнему принадлежу к братству «Пылающей Чаши». Просто сам понимаешь, вдали от центра сфера влияния братства может сильно сузиться и о «спящих агентах» знает лишь высшее руководство «Пылающей Чаши».
Мы продолжали идти и так как мы располагали большим количеством времени, то мне захотелось поподробнее разузнать об их организации. Особенно меня интересовало то, где и как их находят и обучают.
— Почему ваше братство называется «Пылающей Чашей»?
Некоторое время он шёл молча, раздумывая, а затем ответил:
— Название придумали не мы. По преданию, когда основатели нашего общества пытались понять, как помочь своему народу вырваться из нищеты, к ним явился в облаке огня и дыма молодой юноша в сияющем одеянии и с пламенем в руке. Он поведал о Пути Достойного и о том, что всё, чем занимается «Пылающая Чаша», — это Путь Достойного. На этом Пути сила и мудрость, накопленные людьми в прошлом, превращаются в подлинный дар к жизни. Он сказал, что в любой части мира, где жизнь людей становится невыносимой, должна появиться какая-то сила, способная спасти их от мучений.
— Погоди, а что это за Пути такие? — мне показалось, что я уже слышал подобное от кого-то.
— Ну всего их четыре, хотя говорят, что есть ещё и пятый, но я лично не знаю никаких примеров о нём. И всех ведет Маниту. У каждого есть свой Путь, и задача игрока понять к чему он предрасположен больше всего. — Он посмотрел на меня, словно ожидая дальнейших вопросов, но я молчал, а затем он продолжил. — Считается, что каждый игрок уникален, что на его Пути все люди равны, а каждый Путь имеет свои неповторимые особенности, и всем им руководит одно божество. Но также есть и те, кого называют Беспутными или Потерянными.
— Хмм, о ком ты говоришь? — спросил я, чувствуя, что интерес в моей душе растет с каждой минутой.
Что-то подсказывало мне, что мой собеседник далеко не так прост, как хочет казаться, и этот вопрос будет непростым.
— Обычно это всякие разбойники, отребье, те кто слишком сильно злоупотреблял «светопылью» в своей жизни и уже не может найти руководство к своей дальнейшей судьбе. Они бродят по дорогам и убивают, грабят и насилуют. Маниту, как гласит предание, всегда смотрит на своих Беспутных и говорит с ними, но они никогда не слышат его или не желают слышать.
— А как он говорит с нами или с ними?
Он хмыкнул и сказал.
— Твой внутренний голос или как его ещё называют голос совести, тихий шёпот твоей души — следуя которому ты всегда оказываешься прав, несмотря ни на что. Но об этом мы поговорим потом. Сейчас нам нужно спасти свою жизнь.
Солнечный диск уже достиг своего зенита и палил нещадно, отдавая горам энергию своего ослепительного сияния. Мы продолжали свой путь. Под ногами уже начинали хрустеть прошлогодние шишки, когда мы наконец-то добрались до соснового леса — после которого уже рукой подать до границы.