[29] - См.: Prestowitz С. V., Jr. After the Meltdown: A New Approach to Asian Markets // Harrison S.S., Prestowitz C.V., Jr. (Eds.) Asia After the 'Miracle': Redefining U.S. Economic and Security Priorities. Wash., 1998. P. 91.
[30] - См.: Kuttner R. The End ofLaissez-Faire. National Purpose and the Global Economy After the Cold War. Philadelphia (Pa.), 1991. P. 178-179.
[31] - См.: Murphy R.T. The Weight of the Yen. How Denial Imperils America's Future and Ruins an Alliance. N.Y.-L., 1997. P. 93.
[32] - См.: Yip G.S. Asian Advantage. Key Strategies for Winning in the Asia-Pacific Region. Reading (Ma.), 1998. P. 39.
автомобили, сталь и продукты металлопереработки, а также морские суда. Их доля в совокупном экспорте товаров составляла более 40 процентов, а объем экспортных поставок обеспечивал в 70-е и 80-е годы от 70 до 83 процентов роста производства в этих отраслях[33]. В 1950 году Япония производила не более 32 тыс. автомобилей в год, что соответствовало среднему их выпуску на американских автозаводах за полтора дня (!); в 1960 году это число выросло до 482 тыс., из которых 39 тыс. было поставлено на экспорт; в 1970-м эти показатели достигли 5,3 и 1,1 млн. автомобилей в год. В 1974 году Япония сместила ФРГ с первого места в списке крупнейших экспортеров автомобилей, а в 1980-м заняла место США как крупнейшего их производителя[34]. Проникнув на американский рынок мотоциклов в 1960 году, японские производители контролировали 85 процентов продаж уже в 1966-м[35]; к середине 80-х годов японская промышленность добилась максимального успеха, обеспечивая 82 процента мирового выпуска мотоциклов, 80,7 процента производства домашних видеосистем, около 66 процентов фотокопировального оборудования[36], 50 процентов общего тоннажа морских судов и более 30 процентов автомобилей[37]. При этом треть продукции сталелитейной промышленности, 46 процентов всей производимой электроники и 55 процентов автомобилей поставлялись на экспорт[38]. Между тем наращивание японского экспортного потенциала не всегда учитывало реальные потребности рынка: так, экспортируя в конце 80-х годов в США 2,3 млн. автомобилей в год, японские компании создали в самих США мощности, способные обеспечить производство еще 2,5 млн. машин, в то время как весь объем американского рынка составлял не более 10 млн. штук в год[39]. Нельзя также не заметить, что японские предприниматели серьезно переоценили свои возможности по экспансии в высокотехнологичных секторах рынка: если к 1991 году они обеспечивали около половины мирового выпуска полупроводников[40], то усилия американских и европейских компаний на протяжении последующих лет снизили эту долю более чем в полтора раза[41].
[33] - См. Katz R. Japan: The System That Soured. P. 143-144.
[34] - См. Landes D.S. The Wealth and Poverty of Nations. Why Some Are So Rich and Some So Poor. L., 1998. P. 483.
[35] - См. LaFeber W. The Clash. P. 330.
[36] - См. Forester T. Silicon Samurai. How Japan Conquered the World's IT Industry. Cambridge (Ma.)-0xford, 1993. P. 147.
[37] - См. Ohmae K. The Mind of the Strategist. The Art of Japanese Business. N.Y., 1982. P.23 .
[38] - См. Murphy R. T. The Weight of the Yen. P. 201.
[39] - См. Ohmae K. The Borderless World. P. 49-50.
[40] - CM. Ibid. P. 293.
[41] - См.: Ghoshal S., Bartlett Ch. The Individualized Corporation. A Fundamentally New Approach to Management. N.Y., 1997. P. 96.
График 8-1
Между тем подобная экспортная ориентированность во все большей степени замыкалась на потребности одних только США, поглощавших до 75 процентов японского экспорта, которые обеспечивались менее чем пятьюдесятью крупнейшими компаниями[42]. Фактически возникла зависимость страны от открытости американской экономики, а также от курса иены к доллару, что стало особенно заметно в 90-е годы. Весьма характерно повторение динамикой торгового дефицита США торгового профицита Японии (график 8-1), показывающее, в какой степени экономика страны стала определяться малопрогнозируемыми факторами, находящимися за пределами компетенции могущественного Министерства внешней торговли и промышленности.
[42] - См.: Ohmae К. The Borderless World. P. VIII.
Экспортная политика японских компании, и в первую очередь их финансовых подразделений, стала еще одним свидетельством неэффективности избранной экономической модели, содержавшей в себе самой зародыш будущего упадка. В 80-е годы японские фирмы начали активные инвестиции в экономику США и европейских стран; это свидетельствовало о значительных финансовых возможностях Японии и увеличении суммы валютных резервов. Однако впоследствии данные инвестиции оказались, как и политика японских корпораций на мировом рынке в целом, неэффективными.
Во-первых, наблюдая снижение прибылей от экспорта промышленных товаров и постоянное падение темпов роста ВНП, японские предприниматели начали вкладывать средства в те отрасли, которые, по их мнению, могли принести наиболее высокие спекулятивные доходы. В США большая часть инвестиций направлялась в операции с недвижимостью, банковский сектор и отчасти производство электроники; в результате только за 80-е годы японцы получили контроль над 11 процентами всех банковских активов на территории США[43], а их успехи на рынке полупроводников оказались беспрецедентными[44]: если в 1975 году на долю США приходилось 65 процентов мирового производства полупроводников и 76 процентов производства интегральных схем, то в 1986 году эти цифры снизились, соответственно, до 39 и 41 процента; в 1986 году Япония превзошла США по производству как полупроводников, так и интегральных схем[45]. Однако инвестиции в производственный сектор не стали преобладающими, что особенно хорошо прослеживается на примере Европейского сообщества, где по состоянию на конец 80-х годов они составляли не более 22 процентов, уступая суммарным вложениям в недвижимость и торговлю и оказываясь почти вдвое меньшими, чем инвестиции в страхование и банковский сектор[46]. Напротив, американские инвестиции в европейский промышленный сектор почти в четыре раза превышали вложения в торговые операции и недвижимость[47]. Нельзя также не отметить и того факта, что американ
[43] - См.: Bamet R.J., Cavanagh J. Global Dreams. Imperial Corporations and the New World Order N.Y., 1994. P. 405.
[44] - См.: Encarnation D.J. Rivals Beyond Trade. America versus Japan in Global Competition. Ithaca-L., 1992. P. 124-125; Forester T. Silicon Samurai. P. 44-45.
[45] - См.: Hart J.A. A Comparative Analysis of the Sources of America's Relative Economic Decline // Bernstein M.A., Adier D.E. (Eds.) Understanding American Economic Decline. Cambridge, 1994. P. 212.
[46] - См.: Mason M. Historical Perspectives of Japanese Direct Investment in Europe // Mason M., Encarnation D.(Eds.) Does Ownership Matter? Japanese Multinationals in Europe. Oxford, 1995. P. 31.
[47] - См.: Dunning J. The Strategy of Japanese and US Manufacturing Investment in Europe // Mason M., Encarnation D. (Eds.) Does Ownership Matter? Japanese Multinationals in Europe. P. 60.
ские и европейские компании инвестировали в Японию относительно неохотно (так, в конце 80-х Япония оставалась пятым по масштабам объектом американских инвестиций, в четыре раза уступая Канаде и Великобритании и располагаясь в списке вслед за Швейцарией[48]; в отношении ЕС оказывалось, что японские инвестиции в Европу превосходили по своему объему встречный поток более чем в 11 раз[49]). На наш взгляд, это объясняется не только традиционной закрытостью японской хозяйственной системы, но также и тем, что подобные инвестиции, как предполагалось, не могли обеспечить должной отдачи и были сопряжены с существенными рисками. В результате неконкурентоспособность японских капиталовложений в промышленность, отсутствие происходящих из Страны восходящего солнца новых технологий и дороговизна рабочей силы в Европе и США привели к тому, что в 1985 году "три четверти японских инвестиций за рубежом были вложены в безопасные активы, представлявшие собой пассивные источники дохода" [50]; положение изменилось только тогда, когда основные потоки капиталовложений были переориентированы на другие регионы.
Во-вторых, ограниченные возможности повышения прибыльности инвестиций в США и Европу подтолкнули японских предпринимателей к наращиванию с середины 70-х годов активности в Азии, где Япония объективно выступала в роли региональной сверхдержавы. В 1971 году американские инвестиции в ЮВА составляли 36,4 процента всех прямых иностранных капиталовложений в регион, тогда как японские -- 15,4 процента; всего через несколько лет показатели сравнялись, а к концу 80-х японские инвестиции в Азию превосходили американские почти в 2,5 раза[51]. В данном случае японцы пошли "своим путем", вооруженные испытанной политикой демпинга, государственных дотаций и прямой помощи странам Азии, оказываемой в основном в виде финансируемых государством поставок товаров и технологий. В результате дефицит азиатских стран в торговле с Японией вырос почти в пять раз только между 1985 и 1993 годами, а японские компании все активнее проникали в экономику региона: в 1994 году объем акций южноазиатских эмитентов, принадлежащих японским институциональным инвесторам, превысил аналогичный показатель Соединенных Штатов и составил около 40 млрд. долл. [52]
[48] - См.: Encarnalion D.J. Rivals Beyond Trade. P. 96.
[49] - См.: Mason M. Historical Perspectives of Japanese Direct Investment in Europe. P. 37.
[50] - Krugman P. The Age of Diminishing Expectations. Cambridge (Ma.)-L., 1998. P. 142.
[51] - См.: LaFeber W. The Clash. P. 366-367.
[52] - См.: Henderson С. Asia Falling. Making Sense of the Asian Crisis and Its Aftermath. N.Y., 1998. P. 6, 10.
Характерно, что японские предприниматели инвестировали главным образом в относительно низкотехнологичные производства (так, в 80-е годы объем средней инвестиции был вдвое меньше средней американской[53]); при этом строго соблюдалось прежнее правило, при котором основной поток капитала -- 47 млрд. долл. между 1986 и 1993 годами[54]-направлялся в экспортно-ориентированные отрасли и, таким образом, не столько подстраховывал японскую экономику от зависимости от западных рынков, сколько усиливал ее. К середине 90-х годов в азиатские страны поступало до 45 процентов японского экспорта товаров (в основном технологий и комплектующих) и 47 процентов экспорта технологий; японские финансовые институты владели 25-40 процентами долговых обязательств как самих этих стран, так и их крупнейших компаний[55]. Последствия такого развития событий сегодня хорошо известны.
Таким образом, к концу 80-х годов успехи японской экономики были очевидны. Хотя западные специалисты подчеркивали, что подобное развитие было в значительной мере искусственным, и отмечали гигантское различие между экономическими системами развитых обществ и Японии как между capitalist regulatory state и capitalist development state[56], отрицать сам этот успех не имело смысла. Япония серьезно потеснила США на мировых рынках товаров и капитала (так, если в 1971 году 280 из 500 крупнейших транснациональных корпораций были американскими, то к 1991 году таковых осталось лишь 157[57]; к этому времени Япония фактически догнала США, имея 345 крупнейших компаний из 1000 -- против 353 у США[58]; в конце 80-х годов она располагала 24 крупнейшими банками при том, что в странах ЕС таковых было 17, а в Северной Америке -всего 5; 9 из 10 наиболее мощных сервисных компаний также представляли Страну восходящего солнца[59]) и обеспечила себе постоянно нарастающий профицит в торговле как с Соединенными Штатами, так и с азиатскими государ
ствами. Социологи начали искать исторические аналогии, призванные объяснить неожиданное возвышение новой великой державы[60], которой оставалось доказать, казалось бы, совсем немногое -- свою способность перейти к немобилизационной экономике, использовать механизм свободной конкуренции и решить проблемы, возникшие в финансовой сфере. Однако именно этого архитекторам японского "чуда" сделать не удалось, и тому была, на наш взгляд, единственная причина -- явно вторичный характер экономического прогресса.
[53] - См. Bella W., Rosenfeld S. Dragons in Distress. San Francisco, 1990. P. 253.
[54] - См. Phongpaichit P., Baker Ch. Thailand's Boom and Bust. Chiang Mai, Thailand, 1998. P. 3.
[55] - См. Henderson C. Asia Falling. P. 172.
[56] - См. Johnson Ch. MITI and the Japanese Miracle: The Growth of Industrial Policy 1925-1975 Stanford (Ca.), 1982. P. 19.
[57] - См. Greider W. One World, Ready or Not. The Manic Logic of Global Capitalism. N.Y, 1997 P. 22.
[58] - См. Sayer A., Walker R. The New Social Economy: Reworking the Division of Labor. Cambridge (Ma.)-0xford (UK), 1994. P. 154.
[59] - См. Thurow L. Head to Head. The Coming Economic Battle Among Japan, Europe, and America. N.Y., 1993. P. 30
На пороге кризиса
В течение продолжительного периода японская экономическая модель обеспечивала экономический рост преимущественно экстенсивными методами. Японские предприниматели активно заимствовали в США и других странах производственные приемы, в то время как сама Япония фактически не производила собственных технологий. Баланс импорта и экспорта технологий и патентов оставался отрицательным на протяжении более чем сорока лет; и если раньше это могло компенсироваться ростом промышленного экспорта, то к началу 90-х, когда значение технологического фактора резко выросло, а концентрация наиболее наукоемких производств в США стала предельно очевидной, японские производители почувствовали ухудшение ситуации. Однако даже это не привело к качественному пересмотру сложившегося в обществе отношения к инициативе и образованности, к непредвзятой оценке значения, какое эти факторы приобрели в эпоху постиндустриализма. Характерно, что несмотря на показатель посещаемости средних школ -- один из самых высоких в мире, -- этим уровнем обычно и ограничивается образование японского предпринимателя: в 1995 году более 30 процентов высшего персонала японских компаний даже не учились в колледже[61]. Индустриальная модель прогресса, принятая в Японии, делала невыгодными инвестиции в образование: например, если в США с 1973 по 1987 год заработная плата мужчины, не закончившего колледж, снизилась на
[60] - Так, например, И.Валлерстайн, различая континентальные и морские державы, сравнивал борьбу Англии и Франции как наследников датского могущества, а затем Германии и США как наследников английского, обосновывая столь экзотическим способом неизбежное возвышение Японии по сравнению с США и ее будущее противостояние Европейскому Союзу (см.: Wallerstein I. After Liberalism. N.Y.., 1995. Р. 29).
[61] - См.: Sakaiya Т. What is Japan? P. 8.
12 процентов, а мужчины, не имеющего аттестата о полном среднем образовании, -- на 18, то в Японии лица, имеющие лишь полное среднее образование, увеличили свои доходы за этот же период на 13 процентов[62]. В результате инвестиции в человеческий капитал находились здесь на одном из самых низких уровней стран -- членов ОЭСР; это не только создавало объективные препятствия для современного типа экономического прогресса (так, многие эксперты непосредственно связывают упадок keiretsu как специфического типа корпоративной структуры с их неспособностью установить общение между работниками и руководством как равноправными партнерами[63]), но и повышало давление на остальные секторы инвестиционного рынка.
Во второй половине 80-х годов Япония достигла пика своего экономического могущества. Оптимальное соотношение цен и качества ее товаров подняло страну на высшую строчку в таблице мировой конкурентоспособности; положительное сальдо торгового баланса давало возможность наращивать инвестиции в США и Юго-Восточную Азию, достигшие в 1989 году 200 млрд. долл. в год; японские банки обеспечивали в конце 80-х более четверти всего прироста мировых кредитных ресурсов[64]. Фондовый индекс Nikkei вырос с 1980 по 1987 год почти в пять раз и при этом фактически не отреагировал на мощные потрясения, пережитые рынками США и других ведущих стран в конце 1987 года; хотя подобное его поведение в значительной степени может быть объяснено административным регулированием[65] и определенной закрытостью фондового рынка для иностранных инвесторов[66], в дальнейшем цены акций продолжили повышательный тренд. К концу 1989 года совокупная оценка акций, котирующихся на токийском фондовом рынке, достигла 5,2 триллиона долл., тогда как аналогичный суммарный показатель для всех трех бирж Нью-Йорка составлял 4,3 триллиона долл., а для Лондонской фондовой биржи -- лишь 1,3 триллиона долл. [67] Еще более впечатляющим был рост цен на недвижимость и землю: в 1990 году общая стоимость земельных участков, по оценкам японских экспертов, достигла почти 2400 триллионов иен, в 5,6 раза превысив значение валового на
[62] - См.: Reich R. В. The Work of Nations. Preparing Ourselves to 21st Century Capitalism. N.Y., 1992. P.205-206.
[63] - См.: Drucker P.F. Management Challenges for the 21st Century. P. 33.