Глава с детективной историей, полная загадок и недосказанности, с подозрительной активностью за углом. На случай будущих экранизаций — для этой главы придется провести кастинг, в котором никак не обойтись без консультаций с автором.
Я наконец проморгался. Осмотрелся. И решил, что не помешает проморгаться еще разок. Изумрудная трава, клевер. Маленькие такие, бархатные листочки, плотным пушистым ковром. Так и хочется со счастливой улыбкой с разгону упасть в них, широко раскинув руки. Местами зелень украшали желтенькие цветочки. А на заднем фоне кувшинки. Над всем этим, на массивном, согнувшимся под тяжестью, толстый стебель. Похож на подсолнух, только размером с дерево. С ярко светящимся, как маленькое солнце, апельсином вместо цветка.
Я уверен, уж апельсин-то я опознаю, светится он или нет. И запах цитрусовых тут тоже присутствовал. Далеко, на глубине вмороженного в стазис от удивления сознания, мелькнули слабые тени беспокойства, а не радиоактивный ли этот апельсин. Выглядит он так, как будто в реакторе вырос. И светится как минисолнце, которое, кстати, тоже на термоядерных реакциях работает. Хотя, если мои подозрения в радиоактивности этого чуда верны, то уже поздняк метаться.
— Я так мечтала встретиться с вами, мой принц! — о, каким дрожащим голоском пролепетала это Людмила. Она стояла рядом с жабой. С жабой, которая потрясала своими размерами. Фактически, встань Серега на четвереньки и я уверен, он окажется заметно меньше этой жабы. И, раз в пять, потоньше.
— И я скучал, моя дорогая, — своим глубоким, завораживающим голосом ответила жаба. Её огромная пасть, плоская жабья морда и выпуклые глаза были… Ну, жабьи. Вот только мимика у жабьей морды была почти человеческая. Эта пугающе огромная жаба, не без изящества, взяла передней лапой руку Людмилы. Очень интеллигентно, за самые кончики пальцев. И проговорила.
— Скорее же, сними с меня проклятье!
На заднем фоне, на камне, сидели три жабы поменьше и они были… Феминные. Я не готов вот так сразу сказать, как именно это работало, но при первом же взгляде на них, становилось понятно — девочки.
И они синхронно затянули высокий напев, похожий на разноголосицу в христианском католическом хоре.
— Это морок! — прошипела Милена.
Я взмахнул саблей перед собой, подняв её на уровень глаз. Все знают, что железо гасит волшебство, поэтому на всех шлемах есть полумаски — если смотреть через железо, почти любой морок теряет силу. Я, Сергей и Илья приблизили лица к полотну сабли, пытаясь смотреть как бы через неё.
— Цветы точно настоящие, — неуверенно сказал Сергей.
— Трава настоящая, — доложил я.
— Камень… Ох, какие камни… — поддержал нас Илья.
— Вы ведь на баб смотрите, да? — спросила Лиза-обломщица.
— Ща я вам заговор от морока сделаю, — почему-то не разозлилась, а даже развеселились Милена. И полоснула себя ножом по большому пальцу. Осторожно, нож никому не показывая. Я просто оглянулся на неё, поэтому заметил. Не вытаскивая ножик из сапожка, сделала надрезик на пальце, скривилась, и стала что-то быстро нашептывать на выступившую кров. Потом меня отвлекла Людмила, которая потянулась в томном и полном предвкушения поклоне, к губам мегажабы. А потом я снова перевел взгляд на жабье три беквокалисток. Если смотреть прямо поверх полосы стали, морок шел волнами и истончался. Под личинами жаб скрывались три нестерпимо, до зубовного скрежета, красивых девушки. Я толком не мог связать их образы воедино, сознание выхватывало то плоский живот, то крутое бедро, то томные нежные губы, то полные обещаний глаза…
Милена подкралась и мазнула меня своей кровью сначала по веку одного глаза, потом другого.
— Зри в корень, — сказала она. Потом повторила эту процедуру с Ильей и Сергеем. Хотя ей пришлось хватать их за подбородок, чтобы они не дергались — ведь она мешала им смотреть на красавиц. Закончив с нами, Милена шагнула к державшейся позади Лизе, но так отказалась:
— Я и так все вижу.
Мы по-прежнему смотрели на девушек. Но я подозреваю, теперь у нас были совсем другое выражение лица. Морок жаб на них уже почти не просматривался, и наложенная под ним картинка сексапильных красоток была прозрачной, едва видной. А под ней… В общем, я не склонен обсуждать недостатки незнакомых женщин, но увы, я не могу найти не одного достоинства. Ограничусь тем, что скажу — если бы не треугольнички висящих грудей, то они бы вполне могли сойти за жаб и без всякого морока.
— Это так ужасно… — с тоской сказал Илья.
— Такое разочарование, — согласился с ним Сергей.
— Я про Люду… — ответил ему Илья.
К стыду своему, я застрял в осыпавшихся иллюзиях и совсем забыл про Людмилу. Только после слов Ильи я перевел на неё взгляд. И обнаружил, что она яростно, страстно, взасос целуется с жирным жабообразным мужиком. Нет, я всякое в интернете видел, но этот хмырь все же явно далеко выходил за границы изменчивости человеческой расы. Пасть размером с женскую сумку, глаза на выкате, размером с бейсбольный мяч, сморщенная кожа складками, густо, как веснушками, усыпанная бородавками. Каждая бородавка претендовала на самую мерзкую в мире — с бахромой и разноцветными соцветиями. Поцелуй с Людмилой уже давно перешел все рамки приличий. Они наконец оторвались друг от друга. Но, только для того, чтобы Люда томно прохрипела:
— О мой принц, — и начала заваливаться на спину.
“Принц” потянулся за ней, с камня на котором сидел. У него были руки и ноги одинаковой длины, и ходил он как тритон, широко их расставив. Когда он выбрался из-за камня целиком, я смог насладится зрелищем, которое заняло достойное место в ряду “незабываемых”. У этого существа была просто огромная мошонка. Как будто два грейпфрута положили в авоську. Пока он буквально подкатывал свои яйца к Людмиле, я смотрел на это и думал, что в этом мире я слишком уж часто вижу чужие херы и яйца. Надо что-то менять в своей жизни. Где я повернул не туда?
— Так, вы не подходите, я сама! — рявкнула своим ангельским голоском Милена и бросилась вперед.
Я вяло наблюдал, как она схватила жабьего принца сзади за шею, и потащила прочь. Сначала тот отчаянно заверещал, но тут же получил изящным сапожком по морде и затих. Три гламурные дивчины заохали, запереживали. По прежнему нечленораздельно, по прежнему очень красивыми голосами. Милена на них прикрикнула, и они спрыгнули с камней, на которых сидели, и скрылись под травой. Как как в воду нырнули.
— Следите, чтобы не плюнул, — предупредила Милена. — Ну, что встали? Передернете может, чтобы отпустило? Вон Людку оттащите, а то она сейчас опять на него кидаться начнет.
Людмила Торжкова изгибалась в сладкой истоме, облизывала губы, и не открывая глаз шарила вокруг руками. И стонала, как в рекламном ролике нового вибратора — чувственно и с звенящим предвкушением.
Действительно, я что-то завис, на меня это не похоже.
— Это безобразие! — орал жаборылый в камни, не смея впрочем дергаться и пытаться повернуть голову. Милена все же извлекла один нож и приставила к его шее. Он тут же заткнулся. Мила опять старалась держать свой клинок так, чтобы особо не светить им перед Ильей и Сергеем. Илья опомнился раньше других — он подхватил Людмилу под руки и оттащил ей за угол. Она хваталась за него руками, тянулась к нему лицом, перемазанным слизью и стонала что-то про входы в самые глубины. Я не прислушивался. Я наконец смог высказаться.
— Что. За. Ебепотребство. Тут. Творится! — Я хотел сказать другое слово, но язык не повернулся. Видимо, Мстиславу правила приличий на подкорке выдавили, при дамах не матерится и все.
— Ну, допустим, у меня есть теория, — сказала Лиза.
— Ах, мой принц! — вскрикнула Люда из-за угла.
— Пойду посмотрю, что они там делают, — пробормотал Сергей и бросился на голос Люды.
— Это же болотник? — полуутвердительно спросила Милена. — Откуда он здесь?
— Нарочно посадили, к гадалке не ходи, — ответила Лиза. — Мила, осторожней, он тебя лизнуть пытается!
Мила снова пнула лежачего. Я приставил свою саблю к его шее. Сказал хриплым голосом:
— Не дергайся, жаба. А то… — я на секунду задумался над угрозой. — А то яйца отрежу.
И приставил затупленное острие сабли к его мошонке. Да ладно, чего уж там. Воткнул, как в пакет с супермаркета. Тут не промахнешься.
— Ой, папенька! — взвыл пленник. — Послушайте, это какая-то драматическая ошибка, у меня уговор с вашими старшими! Я просто соблазняю всех, кто проходит мимо. И не соблазняю тех, кто говорит что он тут работает. Всё!
— Какой договор? Подробнее! — начала напирать Милена.
— Обычный! Спросите у ваших! Я просто пытаюсь выполнять свою работу! Уберите саблю с яиц, они нужны мне для выполнения моих обязанностей!
— И часто ты тут соблазняешь мимопроходящих? — спросила Лиза.
— Договаривались на один раз в полгода, но потом зачастили, — отозвался жаболицый и осторожно повернул голову. Повернул совсем чуть-чуть, но этого хватило, чтобы он уставился на меня глазом. У него обзор, похоже, на 320 градусов, не меньше. — Молодой человек, послушайте, мы ведь с вами друг друга понимаем…
— Не верь ему, он бы и тебя… — хмыкнула Милена.
— Не надо наговаривать! Для мужчин у меня есть три самочки!
— Это болотники, Храбр, они пол меняют, — сказала Лиза. Она, кстати, из осторожности держалась подальше.
— Ну не за пять минут же, милочка. Даже не за месяц. Пол менять это не платье новое надеть, знаете ли, — болотник попытался лечь поудобнее. Я надавил на саблю, вызвав у него испуганный вскрик. Ворочаться он перестал.
— Лежать! — рявкнул я. — Колись, жабья голова, на кого работаешь?!
— На Канцлера! — взвыл болотник. — Послушайте, это драматическое недоразумение, вам следует поговорить с вашими старшими…
— Ты это уже говорил, — пнула его в бок Мила. — Давно ты Люду приворожил?
— Моя работа соблазнять всех входящих, — угрюмо ответил болотник. — К тому же, вы люди, все на одно лицо. Я вас только по цвету волос различаю, уж простите за откровенность.
— Откуда у него такая велеречивость? В болоте набрался? — удивился я. Действительно, подспудно я ожидал, что он если и будет говорить, то как полудикий крестьянин.
— С жертв насосался. Они память смотрят. Чем больше людей поимеют, тем умнее становятся, — сказала Лиза. — Но вообще им мясо человечье очень нравится.
— Это не про меня. В договоре про это строго. Никакой человечинки, — тут же скороговоркой отозвался болотник и шумно втянул слюни.
— А что ты охраняешь? — вдруг вспомнил я логику игр. Это ж босс? Босс. У него должен быть лут, а за ним проход на следующий уровень.
— Я же объяснял, я ничего не охраняю. Просто соблазняю, кто мимо идет. Только если они тут не работают.
— Врет он все. Кинулся на Людку, вы же видели? — с сомнением сказала Милена.
— Она тут не работает! — взвизгнул болотник.
— Ты же вроде людей не различаешь? — поймал его на противоречии я.
— Она меня “принцем” назвала, — отозвался болотник. — Поэтому и узнал.
— Подробней, — сказал я, почти ласково положив ногу ему на яйца. Они были мягкие и отвратные. Я убрал ногу и вытер подошву о камень. Болотник, сначала затих, прислушиваясь к моим манипуляциям, а потом затараторил:
— Послушайте, я и в самом деле не понимаю причин вашей агрессии. Я просто выполняю свою работу. Я соблазняю людей, которые идут мимо. Иногда сюда приходят те, кто издалека кричит, что они работают тут, или работают на канцлера, или еще как-то дают понять, что не являются моей целью. Их я не трогаю. Эту милую юную особу привела ко мне однажды группа молодых людей. Девушки и парни. Это я могу отличить. Показали на меня, сказали “Смотри, принц”. Сами они держались в стороне, а она подошла ближе. Я выполнил свою работу. Она потеряла сознание и они унесли её дальше. Это повторялась еще пару раз. Потом прекратилось. И вот, спустя много времени, приходит людская женщина и говорит “Вы принц”? Что я по вашему должен был сделать? Я еще раз повторяю, я просто делаю свою работу. Как могу, хорошо. Поговорите со старшими и, я полагаю, все недоразумения будут сняты!
— Илья, вы что там затихли? — вдруг крикнула Милена.
— Держим её, чтобы не сделала нам… Чтобы ничего не сделала, — пропыхтел из-за угла Илья.
— Держут, — подтвердила Лиза. — А она вырывается. Борьба идет с попеременным успехом.
Воспользовавшись секундным замешательством, болотник вдруг резко дернулся в сторону, вырвался из захвата Милены, выдернул мошонку из под моей тупой сабли и стремительно, хоть и неуклюже как гусь, заковылял к поляне. Я дернулся было за ним, но Милена меня схватила за локоть:
— Не лезь! Плюнет, или в трясину затянет, — сказала она.
— В трясину? — удивился я.
— Присмотрись. Это же кусок болота. Там вода внизу, — кивнула Милена. Я присмотрелся. Да, когда ничего не отвлекало и без мороков, я заметил отблески воды, услышал тихий плеск. Болотник добежал почти до середины поляны, обернулся, злобно и утробно квакнул, и нырнул в траву. После него осталось окошко с водой посередине которое начало медленно затягиваться.
Я задумчиво почесал подбородок. Привычка после бороды осталось. У меня, не у Мстислава. Спросил у Милены.
— Слушай, у него, получается, слюна похоть вызывает?
— Не только, все вместе работает, — сказала Лизавета. — Это ж чудесник.
— Да, — перебила её Милена. — В Храме такой приторговывают. Говорят, сладко после неё сношаться, как никогда. Но чаще, чем раз в год, давать нельзя. Привязывается человек.
— А о чём вы там беседуете?! — крикнул Илья. Подозрительно довольным голосом.
— Что с Людкой, лучше скажи! — крикнула в ответ Милена.
— Кончила… Кхм… Закончила вырываться, — как-то несмело ответил Сергей. — Кажись, устала. И засыпает.
— Похоже на яд болотника. И она не засыпает, она в беспамятство впадает. Полчаса будет как мешок. Помнить ничего не будет, ни то, что сейчас было, и еще полчаса до этого времени. Она сейчас не чувствует ничего. Вот теперь болотники бы её и есть начали, — поделилась эрудицией Лизавета. Судя по тому, как внимательно её слушает Милена, это не самая общеизвестная информация.
Из-за угла вышел Илья, неся на плече Людмилу. Небрежно, как мешок картошки. Мешлк, у которого юбка порвана, и он по пояс голый.
— Это она сама, — испуганно сказал Сергей, который шел за Ильей, держа в руках школьную форму Людмилы.
— А одеть, не судьба? — возмутился я.
— Да не умеем мы! Нет, ты видел, сколько там пуговичек? Некоторые штуки я вообще не понимаю, зачем нужны! — возмутился в ответ Илья.
Милена закатила глаза, тяжело вздохнув.
— Посадите её сюда. И отойдите в сторону. Да отвернитесь уже, хоть бы рожи сделали не такие кобелиные! — взялась она за Илью с Сергеем всерьез. Я немедленно отвернулся, чтобы не попасть под горячую руку.
— Ну, что тут у вас? — спросил Илья.
— Болотник. Сторожит проход. Сбежал до того, как все толком выяснили. Говорит, на Канцлера работает, — коротко доложился я.
— Не, ну это-то понятно, врет, — сразу же отбросил в сторону поклеп на господина Махаэля Сергей. — А куда проход сторожит?
— Да вон, не видишь? Камнями прямо выложен? — показал Илья.
Пока они разглядывали дорогу дальше, я разглядывал саблю. Она, конечно, тупая, но содержалась в образцовом порядке. В полированном металле неплохо отражалось происходящее у меня за спиной. Милена с Лизой усадили Людмилу, привалив спиной к камню. Она слабо шевелилась и улыбалась, словно спящий и видящий хороший сон человек. Но не просыпалась. Милена попыталась протереть пострадавшей лицо, а Лиза осторожно погладила ей грудь. Нисколько не осуждаю, красивая, большая, девичья грудь. Я бы тоже не устоял. Лиза взяла в ладошки обе груди, и что-то тихо сказала Милене. Та хихикнула. И тоже потянула ручки к Людмилиной груди. Тут меня толкнули и гаркнули под ухом:
— Храбр! Ну, так что ты думаешь?
— А? О чем? — растерялся я.
— Ты что, не слушал? Я тут распинаюсь, — обиженно прогудел Илья.
— Ну извини, задумался, — попытался оправдаться я. — Слушайте, сходите разведайте пока дорогу, я тут девчонок посторожу.
— Хм… Ладно. Пошли, Серый. — подал плечами Илья. — Может саблю дашь?
— Нет, будет вам уроком, как оружие бросать! — резко ответил я.
Они еще немного помялись и осторожно двинулись вперед. Я снова поднял саблю, и поймал в ней отражение девушек. И мне показалось, что позади них стоит темная тень. Я резко обернулся. Обшарил глазами все вокруг, благо сета тут было достаточно.
— Храбр, ну ты что такой… — аж задохнулась от возмущения Милена. Они уже одевали Людмилу в что-то, очень близкое к бюстгальтеру. С поправкой на местный колорит, конечно. Выглядело симпатично, кстати.
— Да нет, — попытался оправдаться я. — Просто мне показалось…
— Отвернись уже, а, — устало сказала Лиза.
Я отвернулся. И не поворачиваясь сказал:
— Вы не расслабляйтесь. По сторонам смотрите, ладно? Я с парнями, вперёд чуть пройду.
— Иди, иди, осторожный ты наш, — засмеялась Милена.
Я, как настоящий герой исполнил обещание данное прекрасным дамам, и прошел чуть вперед. Не удержался и снова посмотрел на них в отражение на клинке. Но ничего подозрительного не увидел.