* * *
Припав к наушникам, Рихард слушал далекий, слабый, прерывающийся сигнал. Он казался чудесной музыкой: это был голос Москвы. Подтверждение получения радиограмм и "оказий" со связниками... Ответы... Новые задания... И короткие, в два слова, но такие славные ободрения Старика: "Молодцы, ребята"; "Вами довольны"; "Работа отличная".
Но сам Рихард был не всем доволен. Сделано очень мало. И важные сведения часто устаревали, потому что не удавалось их своевременно передать. Собранная столь дорогой ценой информация превращалась в ноль, если нет и нет связи. Тут вина была на Бернхарде. Преданный, смелый парень, он оказался плохим радистом: собранный им передатчик оказался очень громоздким, слишком маломощным и часто выходил из строя.
Но они работали. Все ближе проникали к самым истокам важной информации.
И так - два года. И наконец вызов в Москву.
Катя
Снова Никитский бульвар, тихий переулок у Арбата. Ступени, ведущие вниз. Снова, как когда-то, невероятно давно, приближаются из глубины коридора ее шаги, шлепают по полу тапочки без задников. И снова радостью и болью перехватывает дыхание от ее голоса:
- Рихард!
Он подхватывает ее на руки.
- Задушишь!
Катя высвобождается из его рук, чуть отступает:
- Вернулся!
Он на руках несет ее в комнату, а она, смеясь и плача, говорит:
- Осторожней, не наскочи на ведро!
В комнате все так же. Только на стене - его фотография, а на книжной полке - подаренные им китайские фигурки.
- Как хорошо! - Он сел на диван. - Как ты?
- А ты? Где ты был на этот раз?
- Далеко... В некотором царстве, в тридевятом государстве.
- Я страшно боялась!
- И напрасно. Теперь я дома. Как ты жила эти годы?
- Как все. Правда, теперь я уже...
- Директор? - улыбается он.
- Нет, мастер цеха.
С улицы доносился шум.
- Слышишь? Это троллейбус! Вместо трамвая - от Арбата по улице Коминтерна! Мягкие сиденья. Недавно пустили. Я каталась.
- Ты - прелесть!
- А набережные видел? Гранит! А Триумфальную переименовали в площадь Маяковского. А самое-самое главное, чего ты еще не видел, - метрополитен!
- Это хорошо. А как ты жила?
- Все так же, Ика... Ждала. И дождалась.
- Все, Катя. Все позади - и все впереди. Завтра же ты берешь отпуск, и мы махнем на юг, к морю.
- А потом?
Он подошел к ней, провел пальцами по ее лицу.
- Морщины? - спросила она. - Их не было два года назад... Или пока всего на два года больше...
- Ну что ты?.. - Рихард обнял ее. - Это тени тревог. Море и солнце смахнут их. Теперь все будет совсем по-другому. Помнишь, ты сказала: ожидание - мера всему. Я снова засяду за книгу. Это будет большое исследование по истории. На тему, о которой еще никто не писал.
Он поцеловал ее:
- Я люблю тебя, Катя.
Катя показывала ему Москву - с волнением, как художник свои так трудно давшиеся полотна: словно это она одевала булыжные мостовые в асфальт, заменяла на проспектах и бульварах газовые и керосиновые фонари на электрические, строила во всю длину лавочного Охотного ряда громады гостиницы "Москва" и Дома Совнаркома... И Рихард, хотя и трудно было удивить его чем-либо, радовался вместе с ней этим переменам.
Но иногда глаза Кати становились грустными и вопрошающими. И он, внимательно глядя на ее помолодевшее от встречи лицо, улавливал эту озабоченность.
Однажды Катя не выдержала и спросила:
- А как дальше?
- Отчитался... Работу признали успешной... - Он помолчал и, обняв ее за плечи, проговорил не так решительно: - Как бы там ни было дальше, завтра мы умчим с тобой на юг!
А наутро Рихарда снова вызвали в управление.
Урицкий
- Семен Петрович уже спрашивал вас, - сказала Наташа и кивнула на плотно прикрытую дверь кабинета.
Рихард еще в первый день, как приехал, узнал, что у него теперь новый начальник - комкор Семен Петрович Урицкий. А Павел Иванович, суровый и дорогой Старик, с весны был уже совсем недалеко от Рихарда: он назначен заместителем Блюхера, командующего Особой краснознаменной Дальневосточной армией.
В приказе наркома обороны от 15 апреля 1935 года говорилось:
"Начальник Разведывательного управления РККА тов. Берзин Я.К. согласно его просьбе освобождается от занимаемой должности и зачисляется в мое распоряжение. Тов. Берзин проработал в Разведывательном управлении без перерыва более 14 лет, из них последние десять лет возглавлял разведывательную работу РККА. Преданный большевик-ленинец, на редкость скромный, глубоко уважаемый и любимый и своими подчиненными, и всеми, кто с ним соприкасался по работе, тов. Берзин все свое время, все свои силы и весь свой богатый революционный опыт отдавал труднейшему и ответственнейшему делу, ему порученному. За долголетнюю упорную работу, давшую очень много ценного делу укрепления Рабоче-Крестьянской Красной армии и обороны Советского Союза, объявляю тов. Берзину Яну Карловичу благодарность. Уверен, что и в будущей своей работе тов. Берзин вполне оправдает заслуженный авторитет одного из лучших людей РККА".
* * *
О новом руководителе Рихард много слышал.