Эта старая история сегодня может быть интерпретирована, как гибель провозвестников прихода в Кремль «питерской команды».
Итак, было в окружении Сталина три сильных человека: Андрей Жданов, Георгий Маленков и Лаврентий Берия. Все трое были выдвиженцами Сталина и активно участвовали в «варварской смене правящего слоя» в 1937 году.
Фигура Маленкова сегодня покрыта густой тенью, а в 40-е и начале 50-х годов прошлого века он был одним из крупнейших советских руководителей и после смерти Сталина фактически стал его наследником.
Жесткий идеологический боец Жданов был наиболее прямолинеен в отстаивании чистоты коммунистической идеологии. Прагматичный Маленков курировал во время войны оборонную промышленность и подбор высших руководящих кадров. Берия вел госбезопасность, а также производство вооружений (совместно с Маленковым); в конце 1944 года ему было поручено «наблюдение за развитием работ по урану», его называли «отцом советской атомной бомбы».
Была еще одна крупная фигура в позднесталинском политическом спектре: Николай Алексеевич Вознесенский, доктор экономических наук, академик АН СССР. Выходец из духовной среды, сын служащего лесной конторы в Тульской губернии, семинарист по образованию, он получил высшее образование в Коммунистическом университете им. Свердлова и Институте красной профессуры. Был на партийной работе в Донбассе, преподавал, являлся сотрудником наркомата рабоче-крестьянской инспекции СССР. После убийства Кирова и последовавшей за ней кадровой чистки в 1935 году переведен в Ленинград председателем городского комитета по планированию, затем заместителем председателя горисполкома. В ноябре 1937 года переведен в Москву заместителем председателя Государственной плановой комиссии при СНК СССР, в январе 1938 года после ареста своего начальника В. И. Межлаука возглавил Госплан. Одновременно с 1939 по март 1941 года замещал председателя СНК. С февраля 1941 года — кандидат в члены Политбюро. По его предложению в предвоенный период значительно возросло строительство оборонных предприятий на востоке страны. В начале войны, когда правительство возглавил Сталин, Вознесенский был единственным первым заместителем председателя СНК.
Вознесенский стал «экономическим диктатором» СССР. В феврале 1947 года он становится членом Политбюро.
Итак, полный расклад сил в послевоенное время включал, кроме Жданова, Маленкова, Берии, еще и Вознесенского.
Хрущева там не было. Фактически малограмотный Никита Сергеевич, писавший смешные резолюции («Азнакомица!»), тогда крепко стоял во втором ряду.
По сравнению с Хрущевым, дворянин и образованный человек Маленков стоял гораздо выше.
Предки Маленкова — выходцы из Македонии, осели в Оренбуржье, выслужили дворянство. Дед Маленкова был полковником, брат деда — контр-адмиралом, отец — железнодорожным служащим. Жена Маленкова, Валерия Алексеевна Голубцова, происходила из старинного священнического рода, ее отец окончил Петербургский университет, преподавал словесность в классической гимназии.
Одна из теток Валерии Голубцовой была женой известного ученого Г. М. Кржижановского, главного разработчика плана ГОЭЛРО и до 1929 года председателя Госплана.
В 1918 году юный Маленков, окончив с золотой медалью гимназию, уходит с красной кавалерийской бригадой на Туркестанский фронт. Сначала он рядовой боец, а вскоре — комиссар бригады. Там он и познакомился с Валерией Голубцовой, она была библиотекарем в агитпоезде.
После гражданской войны Маленков приезжает в Москву, поступает в Высшее техническое училище им. Баумана на электротехнический факультет, вскоре его избирают секретарем институтской парторганизации.
В начале 1925 года оставил учебу и был назначен техническим секретарем Оргбюро ЦК, через два года — техническим секретарем Политбюро. В 1930 году — становится заведующим агитационно-массовым отделом Московского комитета партии.
Руководил чисткой оппозиции в московской парторганизации. В 1934-1939 годах — заведует отделом руководящих партийных органов ЦК. В 1936 году провел массовую кампанию по проверке партийных документов, положившую начало смене Сталиным состава правящего слоя элиты, в результате которой смог сделать быструю карьеру, в частности, и Вознесенский. С 1939 года — член ЦК, начальник управления кадров и секретарь ЦК, член Оргбюро ЦК. В Великую Отечественную войну — член Госкомитета обороны. В феврале 1941 года стал кандидатом в члены Политбюро. Часто выезжал на фронт. В критические моменты брал ответственность на себя. Например, на Курской дуге принял решение нанести упреждающий артиллерийский удар по противнику, не связываясь со Сталиным.
В 1944 году Маленков возглавил комитет по восстановлению хозяйства на освобожденных от оккупации территориях и, пойдя на риск, распорядился использовать мощности военной промышленности для выпуска товаров народного потребления, без которых невозможно было наладить нормальную жизнь. Его обвинили в подрыве оборонной мощи, но Сталин поддержал его начинание.
Если сравнивать карьеру Маленкова с карьерой Вознесенского, то бросается в глаза более глубокая укорененность первого в центрально-аппаратной системе, более разветвленные связи в правящем слое и, как следствие, превосходящая мощь.
В мае 1944 года ко всем постам Маленкова добавляется должность заместителя председателя СНК, с марта 1946 года он член Политбюро (с 1952 — Президиума) ЦК.
Но после Победы Сталин провел новую кадровую зачистку, отняв значительную часть власти у ближайшего окружения. 19 марта 1946 года Маленков снят с поста заместителя председателя СНК, а с 6 мая 1946 года его лишают должности секретаря ЦК и начальника управления кадров и переводят председателем Комитета по специальной технике при Совете Министров СССР. Официальный повод: Маленков несет ответственность за выпуск некачественных самолетов во время войны.
Однако падение Маленкова не было продолжительным. При поддержке Берии уже 1 июля 1946 года он снова секретарь ЦК, а через месяц и зампред Совмина.
По указанию Сталина на Маленкова возлагается ответственность за работу партийных организаций на местах, что дает ему огромное влияние.
В 1948 году неожиданно умирает Жданов, и к Маленкову переходит кураторство всей идеологической политикой партии. Одновременно с этим ему «вверяется» и все сельское хозяйство.
В руках Маленкова сосредоточивается огромная власть.
Но ведь так не бывает, чтобы перераспределение властных полномочий происходило без борьбы и крови. Здесь вполне применима формула канцлера Бисмарка, что «национальные вопросы решаются железом и кровью». А вопрос власти — это вопрос общенационального уровня.
Теперь вернемся назад, в предвоенное время, когда после XVIII съезда партии Маленков возглавил управление кадров ЦК, став правой рукой Сталина.
Во время войны у Сталина всегда при себе была большая записная книжка в коленкоровом переплете, в которой были фамилии и данные трехсот военачальников Красной Армии, вплоть до командиров дивизий. Пользуясь этим досье, Верховный главнокомандующий всегда имел возможность принимать оперативные кадровые решения.
Но основу работы с кадрами заложил Маленков. По свидетельству историка Б. И. Николаевского, в основу деятельности Управления кадров с самого начала лег принцип обязательности строгого «персонального учета каждого члена и кандидата партии» (слова Маленкова на XVIII съезде). К моменту этого съезда (точнее к 1 марта 1939 г.) таковых имелось почти 2,5 млн. (1 588 852 члена и 888 814 кандидатов). На каждого из них была заведена особая индивидуальная карточка с подробными биографическими данными, которая часто разрасталась в большое досье, из которого можно было узнать, что из себя представляет данный коммунист и на какую работу он может быть назначен, какой пост партия может ему доверить. Все эти члены и кандидаты были разбиты на категории — по степени ответственности работ, которые они могут выполнять, и в зависимости от этой категории они подлежали ведению или местных организаций, или обкомов, или ЦК.
Создание Управления кадров колоссально увеличивало власть партийного аппарата над каждым отдельным членом партии, и в соответствии с этим колоссально увеличивалась роль Управления кадров в общем аппарате ЦК. В аппарате каждого горкома, райкома, обкома, крайкома, каждого ЦК нацпартии создавались свои отделы кадров, которые, правда, формально были подчинены местным организациям, но в то же время связаны с центральным Управлением кадров и, конечно, находились под его влиянием. Управление кадров пронизывало весь аппарат партии сверху донизу и в самом подлинном смысле слова командовало ею.
Начальником этого Управления кадров в марте 1939 года стал Маленков. Конечно, он имел на это все права: система была придумана и продумана им, и он же был строителем всего этого колоссального здания. Им был подобран строго проверенный личный состав этого аппарата, который он крепко держал в руках. Комнаты, сплошь занятые стальными шкафами с миллионами карточек разных цветов и в разных комбинациях, с пометками разными чернилами, с условными значками, со ссылками на разные документы, хранящиеся особо, в секретных и весьма секретных сейфах; специально подобранные, особо проверенные и особо вымуштрованные служащие, сортирующие новые данные и разносящие их по карточкам, внося дополнения и поправки — так выглядела картотека.
Особое внимание Управления было обращено на подготовку кадров работников на все возможные случаи — несчастные и счастливые. Что бы ни случилось, кто бы ни умер и какая бы катастрофа ни произошла в стране, Маленков и его штаб были способны в несколько часов, быть может, даже минут представить списки возможных и вполне квалифицированных заместителей.
Утверждают, что в этот свой штаб ближайших сотрудников Маленков брал исключительно инженеров, считая, что сложной машиной кадров многочисленной партии управлять могут только люди, прошедшие точную науку инженерного строительства. Во всяком случае оба его тогдашних помощника по Управлению — Евгений Андреев и Николай Шаталин (дядя академика Станислава Шаталина) — действительно были инженерами. Инженерская квалификация для руководства Управлением была, действительно, необходима и с другой точки зрения: в сферу деятельности Управления Маленков включал не только кадры аппарата партии в узком смысле слова, но и кадры всего государственного аппарата.
Хозяином этого государственного аппарата партия стала с первых же дней захвата власти большевиками. К 1939 году в политических секторах этого аппарата государства все мало-мальски заметные посты были заняты коммунистами, и их деятельность находилась под контролем партийных организаций. В этих секторах Управление принципиально нового ничего сделать не могло — ему оставалось только внести свою систему в дело заполнения этого аппарата соответствующим образом подобранными людьми.
Совершенно иначе обстояло дело в хозяйственных секторах. При полном огосударствлении всей хозяйственной жизни страны и количественные размеры, и относительное значение этих секторов государственного аппарата в деле осуществления диктатуры становились особенно важными, а роль коммунистов в них была относительно слабой. Поэтому Маленков в качестве первоочередной задачи поставил полное распространение деятельности Управления кадров на эти хозяйственные секторы государственного аппарата. Подбирая соответствующие кадры для этих секторов, Управление должно было наладить функционирование аппарата хозяйственных секторов страны, в первую очередь аппарата промышленности.
Но проблема руководства аппаратом хозяйственного сектора упиралась в другую проблему. Для этого руководства были необходимы кадры квалифицированных специалистов — инженеров, техников, архитекторов и т. д. ВКП(б) за последние годы перед тем прилагала много усилий к тому, чтобы создать кадры таких специалистов-коммунистов, но их все еще было недостаточно. Выход из тупика Управление пробовало найти, выйдя за пределы ВКП(б), взяв на учет всех без исключения инженеров и вообще специалистов, в том числе и беспартийных. Это был шаг в направлении превращения партийного Управления кадров в общегосударственный центр управления всею хозяйственной элитой.
Такая программа Управления кадров получила свое обоснование в докладе, сделанном Маленковым 15 февраля 1941 года, на XVIII Всесоюзной конференции ВКП(б), «О задачах партийных организаций в области промышленности и транспорта». Основное политическое заявление Маленкова в этом докладе состояло в провозглашении примата «интересов государства».
Сталин и Маленков точно уловили требование начавшейся модернизации советской экономики. Кадры, кадры и еще раз кадры!
Поколение профессиональных революционеров, романтиков от марксизма, тормозило дальнейшее осуществление социализма в СССР.
Но было бы ошибкой считать этих людей слабыми и безвольными жертвами, покорно идущими навстречу року.
Сталинский план построения социализма в одной отдельно взятой стране не оставлял места идее мировой революции. Поэтому возникшую войну, известную как «страшные репрессии 37-го года», не следует рассматривать как вещь в себе, как следствие сталинского злодейства — это значило бы уводить общество от огромной российской проблемы, которую Россия стала ощущать еще с Ивана III и продолжала с ней сталкиваться при Петре Великом, Павле I, Александре I и т.д. вплоть до наших дней. Это проблема противоречия прозападно настроенной элиты и «почвеннического» населения.
Подчеркнем, что у Маленкова были дружеские отношения с Георгием Жуковым, который тоже сделал карьеру, благодаря смене кадровой политики ЦК. Когда в сентябре 1941 года немцы, прорвав оборону на Новгородских озерах, рванулись к Ленинграду и судьба «колыбели революции» висела на тончайшем волоске, Сталин направил в город с исключительными полномочиями Маленкова и Жукова. В Ленинграде в тот момент было целых два члена Политбюро, Ворошилов и Жданов (а Маленков был только кандидатом в члены ПБ). И Маленков, фактически отстранив их обоих, вместе с Жуковым остановили фронт, прибегнув к жестоким мерам.
В 1942 году в Сталинграде ситуация повторилась. И снова с чрезвычайными полномочиями туда были посланы Маленков и Жуков. И снова слава советского оружия прогремела на весь мир.
Маленков не был безвольным и малоинициативным исполнителем, как подают его сторонники Никиты Хрущева, который после смерти Сталина стал соперничать с Маленковым и в конце концов поверг его. Нет, Георгий Максимилианович был прагматик до мозга костей, до самой селезенки. Когда требовала обстановка, он действовал без всяких сантиментов. Так, Маленков установил четкие правила, требовавшие немедленного разоружения партизанских отрядов после освобождения территории от оккупации. Часть партизан направлялась в действующую армию, а остальные после проверки либо отправлялись по месту жительства, либо спецпоселенцами за Урал. История сохранила эпизод, освещающий различные подходы к этой проблеме. Жданов как член ПБ понимал дело иначе и осенью 1944 года созвал в Ленинграде «съезд партизан Северной области», участники которого, сохранившие личное оружие, разоружили городскую милицию и разграбили все магазины в центре города. В течение суток в Ленинграде царствовали партизаны, и, только прислав из Москвы особую дивизию НКВД, власти восстановили порядок.
Таким образом, Маленков не питал никаких иллюзий в отношении простого народа, хотя можно было бы на волне победоносных сражений дать себя увлечь самообману.
Он был реалистом и считал, что после войны внутренняя политика государства должна измениться с учетом внеидеологического (не коммунистического, а патриотического) единения страны.
Вернемся к противостоянию Маленков-Жданов. Когда Маленков прибыл в осажденный Ленинград, он застал Жданова в роскошном бункере — опустившегося, растерянного, небритого, пьяного. Маленков дал ему три часа, чтобы привести себя в нормальное состояние. Как свидетельствует сын Маленкова Андрей, вернувшись в Москву, Маленков ничего не рассказал Сталину об этом эпизоде, но с тех пор «полностью потерял уважение» к Жданову. Как пишет Андрей Маленков: «Отец тогда вслед за именами Ворошилова и Жданова недобрым словом помянул Мехлиса, Молотова, Берию и многих других, некомпетентных, мягко говоря, руководителей, а я невольно воскликнул: «Как же с такими руководителями можно было выиграть войну?!» Отец сказал только: «У нас были очень хорошие военные».
Кстати, именно Маленков выдвинул на должности: начальника Генштаба — А. М. Василевского, главкома авиацией — А. А. Новикова, президента АН СССР — С. И. Вавилова, наркомов — В. А. Малышева, Д. Ф. Устинова (ему было тогда 33 года), А. И. Шахурина. То есть за Маленковым стояли технократы и военные.
В марте 1946 года Берии удалось провести в Оргбюро ЦК нескольких человек, на которых он мог опираться: Н. А. Булганина, Л. З. Мехлиса, В. М. Андрианова.
Власть Сталина базировалась на балансе трех составляющих: партийного аппарата, органов госбезопасности и технократов, и это обстоятельство является ключевым для понимания кадровой политики того времени и всего расклада сил.
Итак, технократов возглавлял Маленков, силовиков — Берия, партаппарат — Жданов.