В эту ночь Эмма спала отвратительно. Первые несколько часов она ворочалась с боку на бок в постели, привыкая к непривычной обстановке своей новой комнаты. В голове её роились сотни, тысячи мыслей, миллионы вопросов, на которые не было ответов, и уснуть не получалось совсем. Спустя несколько часов мучений, она наконец-таки задремала, но на смену тяжелым, гнетущим мыслям пришли кошмары, и под утро, когда Эмма, измученная ночными страданиями, наконец, смогла уснуть, в дверь её комнаты настойчиво забарабанили с той стороны.
С трудом разлепив глаза, Эмма сначала не могла понять, где находится. Она несколько секунд смотрела в потолок, приводя в порядок мысли, и не заметила, как в комнату влетела Альда, которой, судя по всему, надоело стучать в дверь, ожидая, что ей откроют. Альда была взволнованная, с горящими глазами, но всё ещё растрёпанная ото сна и облачённая в пижаму нежно — розового оттенка в мелкий горошек. Она, с трудом скрывая волнение, забралась на постель Эммы с ногами, и сказала:
— Доброе утро. Как ты себя чувствуешь? К тебе не вернулась память?
— Нет, — Эмма отрицательно покачала головой, натянув одеяло до подбородка, не желая вылезать из-под него. Альда, глядя на неё, хмыкнула:
— Что это на тебя нашло? Обычно ты всегда просыпалась в это время.
Эмма, которая всегда была больше совой, чем жаворонком, и вставать в такое время не любила, только горестно вздохнула, в очередной раз отметив, что «та» Эмма совершенно не похожа на «эту».
— Я бы с удовольствием поспала ещё пару часов. А ты зачем подскочила так рано и прибежала ко мне? — Эмма скептически изогнула бровь. Альда надула губы, скрестила руки на груди, и обиженно воззрилась на неё.
— Ты что, забыла? Сегодня мы едем в Оскарию. Нам нужно привести себя в порядок. Нам предстоит долгая дорога, — Сообщила она, а Эмма нахмурилась, вспомнив, что вчера король настаивал на поездке в соседнее королевство. Выходит, сегодня ей предстоит встретиться со своим потенциальным женихом. Подумав об этом, Эмма снова горестно вздохнула, но выбора у неё теперь не было.
Она нехотя поднялась с постели и начала приводить себя в порядок, Альда убежала в свою комнату с той же целью, бросив на прощание быстрое «Встретимся через час в гостиной».
— Знала бы я ещё, где тут гостиная, — Проворчала Эмма сестре вслед, но та уже скрылась из виду.
Приняв прохладный душ, Эмма долго разглядывала своё отражение в зеркале. Следы бессонной ночи в душе смыть, разумеется, не удалось — глаза были немного красными, а под ними виднелись синяки. Она покачала головой, глядя на себя, и, усевшись на стул перед зеркалом, открыла тумбочку, принявшись изучать её содержимое.
— Надеюсь, у меня хотя бы косметика тут имеется, — Продолжала она ворчать себе под нос, с каждой минутой всё сильнее желая оказаться в своем собственном доме, в своей собственной постели.
Косметики, к счастью, оказалось предостаточно — два огромных выдвижных ящика тумбочки были забиты различными баночками, тюбиками и флаконами. Чего тут только не было! Эмма никогда в жизни не пользовалась подобными средствами, и понятия не имела, для чего нужны многие из них. Она долго и внимательно рассматривала стеклянный флакон с бледно-голубой жидкостью с приятным ароматом, затем взяла другой флакон, уже с розовой жидкостью. Повертев в руках ещё несколько каких-то бутылочек и баночек, Эмма решила наплевать на это бесполезное занятие, и отыскала среди кучи непонятных предметов обычную тушь.
Решив, что поинтересуется на досуге у Альды, для чего нужны все эти тюбики, она начала наносить на лицо скромный, будничный макияж, и спустя десять минут в дверь её комнаты кто-то тихонько постучал. Решив, что это, возможно, пришёл отец, Эмма поднялась с места и открыла дверь. Однако это был вовсе не король. На пороге её комнаты стояла, насколько Эмма смогла определить, служанка, одетая в форму нежно-розового цвета. В руках она держала огромный свёрток.
— Доброе утро, ваше высочество, — Вежливо поздоровалась она. — Позвольте войти?
— Конечно, проходите, — Растерялась Эмма, которую тут же передёрнуло от фразы «ваше высочество». Служанка вошла в комнату, и дверь за ней закрылась. Она аккуратно положила свёрток на кровать, распаковала его, и Эмма поняла, что это — платье. Для неё?
— Это платье для меня? — Удивлённо высказала свою догадку Эмма. Служанка учтиво улыбнулась и кивнула.
— Её высочество леди Альда приказала мне помочь вам привести себя в порядок, и передала вам это платье, — Сообщила она, а Эмма с нескрываемым интересом подскочила с места, и принялась рассматривать то, что принесла служанка. Платье было просто великолепное: цвета морской волны, с пышной длинной юбкой, корсетом, рукавом три четверти и декольте. Украшено оно было вышитыми причудливыми серебряными узорами и бисером, и Эмма ахнула, залюбовавшись этой красотой, отметив, что вчера, когда она внезапно очутилась в этом непонятном месте, одета она была в не менее шикарный наряд.
— Я должна надеть его? — Осипшим голосом зачем-то спросила Эмма, не отрывая взгляда от платья. Служанка, которую звали Адена, кивнула, с трудом сдерживая улыбку.
— Ваше высочество, позвольте, я помогу вам с причёской, — Предложила она. Эмма вздохнула, и уселась напротив зеркала.
Примерно двадцать мучительных для Эммы минут — и шикарная причёска из завитков и локонов была готова, бледный овал её лица обрамляло теперь только несколько завитых прядок у висков. Она смотрела на себя в зеркало, и поверить не могла, что может быть такой красивой. Определённо, у Адены талант к парикмахерскому делу.
— Ох… это великолепно, спасибо, — Поблагодарила она, рассматривая причёску.
— Не стоит благодарностей, ваше высочество, — Учтиво улыбнулась Адена, поправив выбившийся из причёски локон. — Ну, а теперь платье.
— Как его надевать? — С ужасом поинтересовалась Эмма. Платье, хоть и выглядело шикарно, наводило на девушку ужас хотя бы тем, что имелся корсет. Этот элемент гардероба она предпочла бы убрать вовсе, но Адена отрицательно покачала головой.
— Без корсета нельзя, — Сказала она. — Давайте я помогу вам одеться.
Адена помогла Эмме натянуть платье и затянула корсет, и, закончив, оглядела девушку с головы до ног, удовлетворённо улыбнувшись.
— Ваше высочество, вы выглядите восхитительно, — Изрекла она, продолжая улыбаться. Эмма глянула на себя в зеркало и обомлела — платье прекрасно сочеталось с цветом её глаз и бледностью кожи. Однако долго радоваться ей не пришлось — вскоре выяснилось, что к платью прилагаются туфли на просто кошмарно высоком каблуке.
— Только не это, — Простонала Эмма, которая до последнего надеялась, что можно будет надеть на ноги босоножки, которые всё равно никто не увидел бы из-под длинного, в пол, платья. Ну, или кроссовки какие-нибудь, на худой конец. Адена только пожимала плечами, с улыбкой глядя на Эмму, которая надевала туфли со страдальческим выражением лица.
Когда Эмма была готова, она попросила служанку проводить её до гостиной, старательно умалчивая о том, что она понятия не имеет, где в этом здании вообще находится гостиная. К счастью, Адена не стала задавать лишних вопросов, вместо этого молча провела Эмму по нескольким коридорам, спустившись на пару этажей ниже.
Как и договаривались, Альда ждала Эмму в гостиной. Принцесса была одета в не менее шикарное, пышное платье кроваво-красного цвета, расшитое драгоценными камнями, волосы её были собраны в красивую причёску, украшенную золотой диадемой с разноцветными камнями. На шее у неё красовалось колье с красными крупными камнями, в ушах — такие же серьги. Эмма замерла, во все глаза глядя на сестру.
— Эмма, ты выглядишь потрясающе! — Воскликнула Альда, подлетая к ней и заключая в объятия. — Как ты себя чувствуешь?
— Э… Нормально, — Растерянно отозвалась Эмма, оглядываясь по сторонам.
— Отлично, — Альда улыбнулась ей.
— Скажи, а зачем мы так вырядились? — Спросила Эмма, рассматривая наряд Альды. — Мне как-то больше нравятся джинсы и кроссовки…
— Какие ещё джинсы?! — Изумилась Альда, расширив глаза и вскинув брови. — Эмма, ты никогда не любила носить штаны. К тому же, не забывай, мы едем во дворец короля Леона!
— Ехать во дворец в платье и на каблуках — обязательное условие? — Простонала Эмма со страдальческим выражением лица, но ответа на этот вопрос не получила, так как в гостиную вошёл уже знакомый Эмме дворецкий по имени Гаспар.
— Леди Эмма, леди Альда, — Он вежливо поклонился, и Эмме снова стало не по себе. — Ваша карета готова, пора ехать. Ваш отец уже ждёт вас.
— Карета? Даже так? — Эмма хмыкнула, и, сгорая от любопытства, последовала за Гаспаром и Альдой вниз по лестнице, в сторону выхода из дворца. Она старалась ступать как можно аккуратнее, от высоких каблуков уже начинали ныть ноги, а платье было настолько непривычно длинным и пышным, что Эмма начала в нём потеть. «Господи, как же неудобно-то!», — С некоторым раздражением думала она, следом за сестрой и дворецким выходя на залитый солнцем двор. Они прошли по широкой дороге, ведущей к воротам, за которыми стояла огромная чёрная с позолотой картера, прямо как в сказочных фильмах, с двумя запряженными лошадьми — пепельно-серой, и иссиня-чёрной. Вот только лошади ли это?! Эмма едва не завопила, когда они приблизились к карете, и она увидела этих странных созданий вблизи.
Лошади вполне походили на лошадей, за тем только исключением, что у них было не четыре ноги, а шесть, а за спинами были сложены огромные, красивые крылья, как у пегасов. Сказочные создания фырчали и били копытами, ожидая отправления, а Эмма замерла на месте, не в силах пошевелиться и произнести хоть слово. Никогда прежде она не видела ничего подобного, ни в сказках, ни в фильмах, и сейчас во все глаза смотрела на открывшуюся перед ней картину. Альда, уже подошедшая к карете, остановилась, и повернулась к Эмме.
— Эмма? Ты чего? — Она нахмурилась, глядя на ошарашенную Эмму, которая не могла отвести взгляд от крылатых лошадей.
— Это кто? — Осевшим голосом спросила она, по-прежнему не двигаясь с места.
— Ламуны, — Спокойно ответила Альда. — Обычные ездовые ламуны… Что тут такого?
— Ла…что? — Переспросила Эмма, переводя взгляд с лошадей на Альду и обратно.
— Ламуны, — Повторила Альда. — Ну, что стоишь, пойдём. Папа уже ждёт нас.
— А… да, иду, — Пробормотала Эмма, с трудом оторвав взгляд от ламун. — Альда! Подожди. А они что, ещё и летать могут?!
— Разумеется, — Кивнула Альда. — Эмма, ты точно себя хорошо чувствуешь?
— Нормально, — Буркнула Эмма в ответ.
Гаспар галантно открыл дверцу кареты, подав Альде руку и помогая забраться на высокую ступеньку. Следом за Альдой забралась и Эмма, крепко ухватив поданную Гаспаром руку, молясь только о том, чтобы не свалиться вниз в этих неудобных туфлях, и не запутаться в подоле длинного платья.
В карете их уже ждал Доминик. Он сидел, рассеянно глядя в окно, и, едва девушки уселись напротив него, он взволнованно посмотрел на Эмму.
— Эмма, дорогая, как ты себя чувствуешь? — Спросил он, чуть подавшись вперёд, внимательно глядя в её лицо.
— Всё хорошо, — Неуверенно отозвалась Эмма, которая всё ещё не могла отойти от шока после встречи с ламунами.
— Я надеюсь, ты готова к встрече с женихом? — Доминик посерьёзнел, глядя на неё. — Не забывай, от этого зависит наше будущее. Твоё будущее, Эмма.
— Да, я поняла, — Эмма раздражённо дернула плечом. — Со мной всё в порядке, правда.
Карета тронулась, и с шумом покатила по дороге. Эмма поразилась, что, в отличие от обычных лошадей, ламуны неслись вперёд намного быстрее, и спустя некоторое время её начало укачивать. Она закрыла глаза, откинувшись на спинку сидения, Альда, сидевшая рядом, принялась читать какую-то прихваченную из дома книгу, а Доминик мрачно и хмуро смотрел в окно.
— Нам далеко ехать? — Спустя какое-то время поинтересовалась Эмма, уставшая сидеть на одном месте.
— Да, — Отозвалась Альда, не отрываясь от книги, полностью погруженная в чтение. Эмма не стала больше её отвлекать, и посмотрела в окно, за которым простиралось огромное, усыпанное цветами, поле.
Ехали долго. Действительно долго, и Эмма уже успела проголодаться и устать. Карета неслась быстро, один пейзаж за окном сменялся другим — сначала это были поля, потом появились леса, следом — одинокие домики фермеров. Эмма то смотрела в окно, то снова откидывалась на спинку сидения, закрывая глаза и погружаясь в дрёму. Ей казалось, что они едут уже целую вечность.
Спустя ещё пару часов утомительной дороги, пейзаж за окном кареты наконец-то поменялся — они въехали в город Астаит — столицу Оскарии. Эмма во все глаза смотрела на мелькающие за окном невысокие дома с разноцветными крышами, на диковинные деревья и кустарники, каких она никогда в жизни ещё не видела. Они проехали по нескольким запутанным и узким переулкам, и вскоре выехали на большую, залитую солнцем и достаточно оживлённую улицу. Эмма ахнула, прислонившись к окну, не обращая внимания на нахмурившегося отца, который внимательно наблюдал за ней со скрещенными на груди руками.
За окном вокруг туда-сюда сновали люди, о чём-то весело переговариваясь. Эмма отметила, что некоторые достаточно странно одеты. Например, мимо их проезжающей кареты важно прошествовали две достаточно высокие и крепкие девицы, одетые в коричневые костюмы очень необычного пошива и кроя, в высоких сапогах, и со странными металлическими шлемами на головах. За поясом каждой из девушек висело… оружие? Что-то напоминавшее огромный меч, скрытый в ножнах. Эмма, разинув рот от удивления, проводила девушек взглядом. Она хотела спросить у Альды, кто это, но тут же передумала, покосившись на по-прежнему хмурящегося отца.
Они проехали по выложенной брусчаткой улице, и свернули на следующую. Эмма продолжала оглядываться по сторонам, прильнув к окну, с трудом сдерживаясь, чтобы не засыпать Альду вопросами. С правой и левой стороны улицы располагались магазинчики и трактиры, но Эмма не могла рассмотреть их получше, потому что карета уже свернула на другую улицу. Они проехали вперёд ещё несколько метров, и вскоре остановились.
— Приехали? — Эмма отлипла, наконец, от окна, и повернулась к Альде и Доминику. Альда оторвала взгляд от книги, посмотрела в окно, и улыбнувшись, кивнула, а Доминик наклонился к Эмме и взволнованно прошептал ей на ухо:
— Дорогая, ты в порядке? Я должен быть точно уверен, что ты хорошо себя чувствуешь.
— Я в порядке, — Соврала Эмма, у которой внутри всё затрепетало и заклокотало от волнения. Она вдруг подумала, что совершенно не представляет, как себя правильно вести в таком обществе, и её по-прежнему пугала мысль о предстоящем знакомстве с женихом.
— Я тебя очень прошу, — Доминик вздохнул, и взгляд его смягчился. — Постарайся быть более сдержанной. Вот увидишь, пообщавшись с Леоном, ты всё вспомнишь.
Эмма неопределённо пожала плечами, а отец наклонился к ней и поцеловал её в макушку. В этот момент дверца кареты открылась, и светловолосый лакей торжественно объявил:
— Ваше величество, прибыли!
Он галантно протянул руку Альде, которая выскочила из кареты первой. Доминик ещё раз кинул на Эмму тревожный и взволнованный взгляд, и вышел следом за Альдой. Лакей протянул руку Эмме, и она, ухватившись за неё, едва не вывалилась из кареты, запутавшись в полах длинного платья, в добавок ко всему с трудом удерживая себя на высоченных каблуках.
«Чёрт бы побрал эти проклятые туфли» — Мрачно подумала она, приподняв подол платья, и совершенно не грациозно опустившись на брусчатую дорожку, однако тут же и думать забыла о туфлях, увидев перед собой дворец короля Леона. Он был достаточно высокий, этажей в пять, из такого же светлого кирпича, как и дворец её отца. Здесь так же был и сад неимоверных размеров, и Эмма невольно залюбовалась открывшимся перед ней видом, вдыхая ароматы многочисленных растений.
— Ну, как ты? Готова? — Тихий голос Альды практически у самого её уха вернул Эмму в реальность, оторвав от размышлений. Она растерянно посмотрела на сестру, которая изучала её взволнованным взглядом.
— А у меня разве есть выбор? — Ответила Эмма, разведя руками. Альда ухмыльнулась, ничего не ответив, и крепко ухватила её за руку. Их отец направился вперёд, по брусчатой дорожке к воротам, и принцессы двинулись следом за ним, всё быстрее приближаясь к дворцу, на который Эмма по-прежнему смотрела, как зачарованная. Они миновали высокие ворота, и оказались на территории дворца.
У входа, на верхних ступенях лестницы, Эмма увидела двух людей — высокого пожилого мужчину в строгом костюме и круглых очках, и такую же пожилую женщину, одетую в длинное, в пол, кроваво-красное платье с вышитыми разноцветными камнями узорами. Волосы у неё были седые, собранные в тугой пучок на затылке, а лицо казалось взволнованным.
— Это кто такие? — Шепотом поинтересовалась Эмма у Альды, глядя на встречающую их пару. Альда хихикнула:
— Это господин Эдгар — их дворецкий, и госпожа Весселина — двоюродная тётушка твоего Леона.
— Моего, как же, — Пробурчала Эмма себе под нос. Она вдруг почувствовала, что с каждым шагом волнение охватывает её всё сильнее. Сердце забилось о рёбра с такой силой, что ей показалось, будто оно сейчас выскочит наружу. Эмма снова запнулась, и почувствовала, как вспотели её ладони.
— Тебе не хорошо? — Альда тут же повернулась к ней с обеспокоенным видом. Эмма сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, пытаясь совладать с эмоциями, и ответила, стараясь придать голосу чуть больше уверенности:
— Я хотела бы побыть одна на свежем воздухе. Всего пару минут, — Она подняла умоляющий взгляд на сестру, затем посмотрела в спину идущего впереди отца — вряд ли он оценит её желание остаться здесь в одиночестве.
— Всего пару минут, — Шепнула Альда Эмме на ухо, подтолкнув её куда-то в сторону. — Иди, прогуляйся по саду, я что-нибудь придумаю.
— Спасибо! — Искренне обрадовалась Эмма, и тут же шмыгнула в тень огромного многовекового дерева с толстым стволом. Прислонившись к нему спиной, она несколько секунд просто стояла, прикрыв глаза, по-прежнему стараясь успокоиться и справиться с волнением. Отовсюду раздавалось звонкое пение птиц, и Эмма, прислушиваясь к их голосам, решила прогуляться по саду.
Солнце уже клонилось к закату, освещая верхушки деревьев, и Эмма невольно залюбовалась этой красотой. Она огляделась. Сад был поистине прекрасен! Каких удивительных цветов тут только не было! Эмма никогда раньше не видела таких причудливых растений, и представить не могла, что где-то вообще можно найти такое изобилие растительности. Садовники, похоже, постарались на славу, ухаживая за цветами, деревьями и кустарниками. Сам сад оказался достаточно большим — с множеством дорожек, узких тропинок, небольших скамеек, уютно располагавшихся в тени старых, многовековых деревьев. Эти тропинки, кажется, могли привести в самые разные уголки сада. Какие-то вели прямо к дворцу, а по некоторым можно было забрести в такие места, куда редко кто приходил, и именно такие тропинки больше всего понравились Эмме.
Девушка не спеша брела по одной из них, и вскоре оказалась у красивого фонтана в виде небольшого каменного лебедя. Она задумалась, глядя на струйки воды, брызгавшие из фонтана яркими, переливающимися искрами. Здесь было тихо. Тишину нарушало только размеренное журчание воды и шелест листвы. Возле фонтана располагалась скамейка, и Эмме захотелось сесть. Она сделала несколько шагов вперёд, как вдруг высокий каблук её туфли застрял между брусчатыми камнями, из которых была выложена тропинка, и девушка, запутавшись в подоле своего длинного пышного платья, кубарем повалилась на землю, выругавшись при этом весьма неприличным ругательством. Больно ударившись коленом и локтем, она снова выругалась, с трудом поднимаясь на ноги.
— Проклятые туфли! Чёрт бы их побрал! — Она, не в силах больше терпеть такое издевательство над своими ногами, скинула с них туфли. Колено саднило, и Эмма, босиком подойдя к злополучной скамейке, поставила на неё ногу и задрала платье чуть выше колена. Светлые чулки были безнадёжно порваны, на колене красовалась ярко-алая ссадина.
— Интересно, настоящая леди может ходить в порванных чулках, или это кто-то тоже вздумает проверить? — Продолжала ругаться Эмма, и, чтобы оценить масштаб трагедии, задрала платье ещё выше, рассматривая поехавшую наверх «стрелку».
— Чёрт бы побрал эти дурацкие туфли! Проклятье, — Она в очередной раз выругалась, рассматривая ссадину и порванные чулки, как вдруг…
— Хм, а я и не думал, что принцесса может позволить себе так выражаться, — Услышала она где-то слева от себя чей-то усмехающийся голос.
Эмма едва не завопила от неожиданности, рывком опустила платье обратно, прикрыв ноги, и прыжком развернулась в ту сторону, откуда донёсся этот низкий, бархатный мужской голос. Слева от неё, буквально метрах в пяти, стоял, прислонившись к дереву, незнакомый парень. Эмма прищурилась, пытаясь получше рассмотреть человека, перед которым умудрилась так оконфузиться.
Парень на вид был старше Эммы года на три, не больше. Его густые, темно-каштановые волосы были растрёпаны, чёлка небрежно падала на большие, карие глаза, которые смотрели на Эмму с нескрываемой усмешкой и интересом. Одет он был в чёрную рубашку, две верхние пуговицы которой были расстегнуты, и Эмма заметила часть татуировки в виде дракона на его левой ключице. Он стоял, прислонившись к дереву спиной, скрестив руки на груди и склонив голову, и с любопытством наблюдал за покрасневшей до кончиков ушей Эммой.
— Ты кто такой?! — Огрызнулась Эмма совершенно недружелюбным тоном, нахмурившись, и глядя на парня сердитым взглядом. Молодой человек изумлённо изогнул бровь, однако не сдвинулся с места, продолжая стоять на том же месте, не меняя позы.
— О, даже так, — Хмыкнул он, и губы его скривились в усмешке. Эмма раздражённо дёрнула плечом — ей казалось, что парень ведёт себя слишком нагло для человека, перед которым девушка только что оказалась в крайне неловком положении. Темноволосый, тем временем, продолжал наблюдать за Эммой всё с той же усмешкой на губах. Эмму этот нахальный прямой взгляд глубоких карих глаз вывел из себя окончательно.
— Может, прекратишь на меня так пялиться?! — Воскликнула она, и тут же ойкнула, почувствовав, как между пальцами вспыхнули яркие красные искры. Она вскинула руки и принялась трясти ими, что есть сил, испугавшись, а парень, глядя на неё, с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться. Чёртовы искры! Откуда они вообще появились?!
— Не искри, принцесса, — Хмыкнул парень, и сделал несколько шагов вперёд, остановившись буквально в метре от Эммы, которая стояла, глядя на свои руки с изумлением.
— Ты кто вообще такой? — Она резким движением спрятала руки за спину, и посмотрела на парня с вызовом.
— Какая-то ты слишком дерзкая сегодня, — Он ухмыльнулся ещё сильнее, а глаза его отчего-то заблестели. — Тихоня — невеста моего братца решила-таки показать свой скверный ведьминский характер?
— Братца? — Переспросила Эмма, пропуская мимо ушей колкий комментарий про тихоню и ведьму. — Так ты брат Леона?
— Ты, видимо, действительно головой хорошо приложилась. Смотри, как бы мой братец не передумал брать тебя в жены, с поехавшей-то крышей, — Хмыкнул парень, приблизившись к ней ещё на пару шагов. Теперь он стоял так близко, что она почувствовала приятный и тонкий аромат свежезаваренного кофе и корицы, исходивший от него. Эмма снова вспыхнула, и отступила на шаг назад, глядя на незнакомца со злостью.
— Слушай, не хами, — Прошипела она, глядя ему в лицо. — А то…
— А то — что? — Он снова ухмыльнулся, и сделал ещё два шага к ней. Эмма хотела отскочить в сторону, собираясь ответить самым едким и язвительным комментарием, на какой только была способна, как вдруг услышала откуда-то сбоку звонкий голос Альды.
— Эмма! Эмма, ну, сколько можно тебя ждать?!
Эмма повернулась в сторону зовущего её голоса, и увидела бегущую к ним Альду, придерживающую руками подол пышного платья. Эмма отметила, что Альда в пышном платье и на высоких каблуках чувствует себя гораздо увереннее, чем она сама.
— Тебя все потеряли! Отец начал волноваться. Привет, Марк.
— Привет, Альда, — Криво усмехнулся темноволосый наглец по имени Марк. — Последила бы ты за своей сестрой. Так, на всякий случай.
— Что у вас тут произошло? — Альда нахмурилась, переводя взгляд с рассерженной Эммы на усмехающегося Марка.
— Ничего, — В один голос ответили Эмма и Марк, и Эмма метнула в его сторону сердитый взгляд. Марк сделал вид, что не заметил, только ухмылка на его лице стала ещё шире.
— Пойдём скорее во дворец, папа очень волнуется, — Поторопила Альда Эмму.
— Подожди, мне нужно надеть эти чёртовы туфли, — Проворчала Эмма, усевшись на скамейку, и натягивая ненавистную обувь. Марк продолжал внимательно и с интересом наблюдать за каждым её движением, и Эмма снова пришла в бешенство от такого пристального внимания к своей персоне с его стороны.
— Может, хватит на меня так смотреть? — Сквозь зубы проговорила она, посмотрев на него. Альда растерянно и изумлённо смотрела то на Эмму, то на Марка, то на злополучные туфли.
— Как вам будет угодно, ваше высочество, — Ответил Марк, отвесив поклон, по-прежнему не скрывая ехидную ухмылку. Эмма замерла на несколько секунд, опешив от этого жеста, но ничего не ответила, потому что Альда, которая была совершенно сбита с толку, снова поторопила её:
— Пойдём, пожалуйста, скорее.
Эмма, натянув на ноги ненавистные туфли, постаралась как можно грациознее подняться со скамейки. Она, гордо вскинув голову и расправив плечи, даже не посмотрела на Марка, повернувшись к нему спиной, направившись вслед за Альдой во дворец. «Самое главное сейчас — не запнуться и не распластаться по земле, а то этот от смеха задохнётся. И поделом будет», — С тревогой думала она, стараясь ступать как можно аккуратнее.
— Что у вас там произошло? — Снова полюбопытствовала Альда, когда они вместе с Эммой поднимались по высокой мраморной лестнице, ведущей во дворец.
— Ничего, — Эмма пожала плечами, стараясь сохранять холодное спокойствие. — Просто этот Марк — настоящее хамло.
— Эмма! — Ужаснулась Альда, прижав ладонь ко рту. — Я тебя не узнаю!
— Я себя тоже, — Пробурчала Эмма себе под нос, решив на этом закончить разговор, ей ужасно не хотелось обсуждать это не самое приятное знакомство с братом своего жениха, однако перед глазами помимо её воли снова и снова всплывала его ухмыляющаяся физиономия.
Эмма и Альда вошли во дворец, и оказались в огромном светлом холле, сильно напоминавшем холл во дворце её отца. К ним тут же подскочил дворецкий, которого Эмма уже видела некоторое время назад. Он вежливо поклонился девушкам, и произнёс:
— Доброго вечера, ваши высочества! Добро пожаловать во дворец короля Леона. Его величество король Леон и ваш отец ожидают вас, леди Эмма, в кабинете. Вы, леди Альда, можете подождать всех в гостиной, если пожелаете.
— Ну, нет, — Тут же отозвалась Альда. — Эмма, если ты не против, я пойду с тобой.
— Почему это я должна быть против? — Эмма пожала плечами, и добавила шёпотом: — Не забывай, я никого тут не знаю… ээээм, не помню.
— С вашего позволения, я провожу вас в кабинет, — Дворецкий снова учтиво поклонился, и Эмма с Альдой последовали за ним.
Они поднялись на второй этаж по светлой мраморной лестнице, прошли по длинному коридору, освещённому красивыми хрустальными люстрами, свисавшими с потолка. Со всех сторон были двери, как предположила Эмма, в гостевые комнаты. В коридоре было безлюдно, но девушка услышала чьи-то голоса и звонкий смех. «Интересно, сколько человек тут живёт?», — Думала она, продолжая вертеть головой в разные стороны, осматривая место, в котором оказалась.
Свернув в очередной светлый коридор, дворецкий остановился возле одной из дверей, и повернулся к Эмме.
— Пришли. Леди Эмма, вас уже ожидают, — Произнёс он, несколько раз постучав в дверь. Эмма почувствовала, как сердце забилось в груди с невероятной скоростью, ею вмиг овладело беспокойство, с которым она едва могла справиться. Лицо её побелело ещё сильнее, однако оно не выражало ни единой эмоции, и понять, что девушка еле жива от волнения, можно было только по её испуганному взгляду. Альда повернулась к ней и внимательно всмотрелась в её лицо, крепко взяв за руку. Взгляд её был такими же взволнованным, как и у неё самой, но всё же Эмме на несколько секунд стало спокойнее. Она ощущала горячую руку Альды, крепко сжимавшую её ладонь, и чувствовала себя рядом с ней гораздо увереннее. Однако вся её храбрость вмиг улетучилась, едва дворецкий открыл перед ними дверь кабинета, и жестом пригласил девушек войти. Эмма, сделав несколько глубоких вдохов — выдохов, чтобы успокоиться, постаралась придать своему лицо бесстрастное, спокойное выражение, что у неё, в принципе, получилось прекрасно, и шагнула в кабинет.
Кабинет представлял собой небольшое помещение с огромным панорамным окном, в которое заглядывали яркие, хоть уже и не такие горячие, лучи вечернего солнца, окрашивая стену напротив окна в ярко-оранжевый цвет. Кабинет был обставлен достаточно просто — здесь был большой стол с деревянным стулом с высокой спинкой, напротив стола — мягкий диван с обивкой приятного бурого цвета, и несколько кресел. У дальней стены стоял огромный, от пола до потолка, стеллаж с книгами, а с потолка свисала большая хрустальная люстра.
Эмма огляделась по сторонам, осматривая присутствующих людей. Здесь был её отец — он сидел, устроившись на диване, сцепив пальцы и рассеянно глядя в окно. Рядом с ним сидела госпожа Весселина — та самая женщина, которая вместе с дворецким встречала их у входа, когда они приехали. Она сидела с ровной спиной, взгляд её был серьёзным и строгим, когда Эмма и Альда вошли в кабинет.
В одном из кресел, стоящем рядом со столом, сидел круглолицый низкорослый мужчина, который хмуро и очень серьёзно посмотрел на Эмму. Эмма сжалась от внимательного и сурового взгляда, и отметила, что мужчина был явно не в восторге от происходящего. На вид ему было лет шестьдесят, как и госпоже Весселине, одет он был в чёрный строгий костюм с галстуком. Волос у хмурого незнакомца на голове не было совсем, зато брови были такие густые и широкие, что, казалось, они занимают четверть его лба. Маленькие, прищуренные светло-серые глаза смотрели с подозрением, Эмма почему-то подумала, что от него ничего хорошего ждать не придётся.
Доминик, заметив вошедших дочерей, поднялся с места.
— Ну, наконец-то! — Выдохнул он с облегчением, и опустился обратно. — Где вы были?
— Прогулялись по саду, — Уклончиво отозвалась Альда. — Всё в порядке, не волнуйся.
В этот момент к Эмме подошёл незнакомый мужчина, и, пока она ничего ещё не успела сообразить, он взял её ладони в свои. Эмма вздрогнула от неожиданности, но тут же замерла, когда поняла, что перед ней — король Леон. Её жених.
Она тут же растерялась, совершенно не представляя, как по правилам положено общаться с королём. «Альда даже не объяснила, как себя с ним вести! Кланяться, или реверанс делать? Как себя вести-то? И вообще, может, я должна была кинуться к нему с поцелуями?!» — это единственное, что она успела подумать, прежде чем смогла рассмотреть его получше. Ей показалось, что земля уходит из-под её ног. Один лишь взгляд изумрудно-зеленых, глубоких, искрящихся от улыбки глаз, и она поняла, что у «той» Эммы очень даже неплохой вкус.
Леон был старше её — на вид ему было около тридцати лет. Высокий, крепкого телосложения, как и Марк, он был очень похож на младшего брата, но, в то же время, сильно от него отличался. Тёмно-каштановые длинные волосы были собраны в хвост на затылке, на щеках и подбородке — лёгкая щетина, придававшая королю сексуальности и привлекательности. Тонкие, правильные черты лица, острый подбородок, густые брови и алые, пухлые губы — Эмма задержала на них взгляд дольше, чем самой того хотелось. Взгляд его был открытый и добрый, он улыбался приветливо и тепло, и улыбка эта была такой заразительной, что девушка невольно улыбнулась в ответ, тут же густо залившись краской. Одет король был совершенно не «по-королевски» — на нём были тёмно-синие джинсы и белая, обтягивающая крепкий торс, футболка. Эмма поразилась до глубины души — сказать по правде, она опасалась, что увидит перед собой взрослого, бородатого дядьку с короной на голове, облаченного в королевскую мантию, а перед ней предстал простой, до безобразия красивый молодой мужчина. Эмма замерла, не в силах пошевелиться и произнести хоть слово, глядя в его глаза, в которых, казалось, можно утонуть и потеряться навсегда.
Леон смотрел на Эмму прямым и открытым взглядом несколько секунд, а затем взгляд его переменился, и стал взволнованным.
— Эмма, — Выдохнул он. — Как ты?
— Я… — Эмма растерялась, ей показалось, что она забыла, как говорить. — Всё в порядке, спасибо… — Пробормотала она наконец.
— Тебя осматривал лекарь? — Взгляд Леона снова переменился, он стал серьёзным и каким-то строгим. — Что он сказал?
— Всё в порядке, спасибо, — Повторила Эмма, совершенно растерявшись.
Она невольно высвободила свои руки из рук Леона, и отстранилась на полшага, смутившись окончательно — ведь она видела его впервые, и ей вдруг стало дико неудобно.
Леон озадаченно посмотрел на неё, не понимая, видимо, почему она так себя ведёт, но ничего не сказал, продолжая внимательно всматриваться в её лицо. Они смотрели друг на друга, казалось, целую вечность, прежде чем госпожа Весселина деликатно кашлянула.
— Леон, его величество король Доминик со своими дочерями прибыл к нам… — Начала она, но не успела договорить.
— Для того, чтобы перенести свадьбу, — Вдруг подал голос сидящий в кресле круглолицый мужчина, перебив госпожу Весселину. Эмма покосилась на него, шепнув Альде на ухо:
— Кто это такой?
— Господин Конрад, советник короля, — Так же шёпотом ответила Альда.
— Девушки, вы, должно быть, устали с дороги, и хотите присесть? — Перебила советника госпожа Весселина, обеспокоенно глядя на Эмму и Альду. — Проходите, присаживайтесь рядом с вашим отцом.
Эмма и Альда, под пристальными взглядами присутствующих, уселись на диван рядом с Домиником. Он, откашлявшись, повернулся к Леону, чтобы начать разговор. Леон уселся за стол, внимательно наблюдая за гостями, а Эмма внезапно почувствовала себя провинившейся школьницей, которую с родителями вызвали к директору. Отогнав эту мысль, она сделала глубокий вдох, стараясь побороть волнение.
— Ваше величество, позвольте сказать мне, — Произнёс Доминик, при этом кинув на господина Конрада суровый взгляд. Тот поджал и без того тонкие губы, скрестил руки на груди, и уставился на Доминика сердитым взглядом. Эмма нахмурилась, глядя на него, и замерла в ожидании, словно сейчас решалась её дальнейшая судьба. Впрочем, так оно и было.
— Моя дочь Эмма вчера вечером запнулась и упала с лестницы, как вы уже знаете. К сожалению, сильно ударившись головой, бедняжка потеряла память, — Доминик сложил руки на колени, и, кажется, старательно подбирал слова. Леон смотрел на него внимательно, лицо его было серьёзным и спокойным, чего нельзя было сказать о Доминике. Эмме невольно стало жаль отца — он оказался в неловкой ситуации благодаря ей, но делать теперь было нечего.
— Вы вызывали лекаря? Он осматривал Эмму? — Вступила в разговор госпожа Весселина, а Эмма в этот момент почувствовала себя звездой сцены, на которую направлены все софиты.
— Разумеется, — Ответил Доминик с некоторым раздражением в голосе. — Её здоровью ничего не угрожает, но вот память вернётся к ней не сразу. Поэтому я считаю необходимым перенести свадьбу на более поздний срок.
— Неужели потеря памяти помешает Эмме выйти замуж? — Господин Конрад вскинул брови, посмотрев сначала на Доминика, потом на Эмму, а затем повернулся к Леону. Тот сидел молча, о чём-то задумавшись, и Эмме на миг показалось, что думает он о чём-то совершенно другом.
— Я считаю, что моей дочери необходимо полное выздоровление, — Твёрдым голосом произнёс Доминик. — Если мы перенесём свадьбу, ничего страшного не случится, а Эмме необходимо восстановить память полностью, прежде, чем становиться королевой.
Эмма вздрогнула, как от пощёчины, когда услышала про то, что ей предстоит стать королевой. Об этом она не думала вообще, и это категорически не входило в её планы. Она с тревогой покосилась на Альду, которая сидела, выпрямив спину и вытянувшись, как струна, внимательно и напряженно слушая разговор.
— Уважаемый Доминик, вы же понимаете, что, отказавшись от свадьбы, вы ставите под удар хорошие отношения Оскарии и Вефларии? — С нажимом проговорил Конрад, чуть подавшись вперёд, и Эмма невольно сжала руки в кулаки. Она почувствовала, как внутри зарождается тепло, начиная разливаться до кончиков пальцев, между которыми снова на секунду возникли, и тут же погасли, искры. Эмма сложила руки на колени, надеясь, что искры остались незамеченными, и постаралась успокоиться.
— Уважаемый советник, послушайте, — Настаивал на своём Доминик. — Мы не говорим про отказ от свадьбы, речь идёт о переносе её на более поздний срок.
— Но вы же понимаете, что нам ни к чему портить друг с другом отношения? — В голосе Конрада послышались нотки ехидства. Доминик, как отметила Эмма, держался достаточно спокойно и сдержанно, лицо его не выражало никаких эмоций, хотя Эмма чувствовала, что внутри у отца всё клокочет от раздражения.
— Леон, мне кажется, ваш советник слегка не в себе, — Холодно проговорил он, и лицо Конрада побагровело. Альда хмыкнула, Эмма тоже злорадно улыбнулась.
— Уважаемый Доминик, — Произнёс Леон спокойным тоном, но взгляд его был серьёзным. — Я сожалею, что с Эммой приключилось такое несчастье, и я постараюсь сделать всё возможное, чтобы помочь ей поскорее восстановить своё здоровье.
— Ваше величество, но если они откажутся от союза… — Снова встрял Конрад, но Леон поднял руку, приказывая ему замолчать. Конрад насупился и запыхтел, как паровоз, не то от злости, не то от досады.
— Если вы считаете, что Эмме необходимо восстановить память, то я, безусловно, согласен перенести нашу свадьбу, — Сказал Леон со вздохом. Доминик, после этих слов, кажется, заметно расслабился, его лицо выражало облегчение.
— Я думаю, Эмме хватит месяца, чтобы восстановить память, — Задумчиво продолжал Леон, посмотрев на Эмму, которая сидела, затаив дыхание, и ожидала, чем же всё это закончится.
— И ещё… Леон, мне кажется, для Эммы будет лучше, если она останется в вашем дворце на недельку, — Произнёс Доминик, немного подумав. — Возможно, оказавшись рядом с вами, память вернётся к ней быстрее.
Эмма снова напряглась, а Леон, напротив, улыбнулся широко и лучезарно.
— Разумеется, — Сказал он, посмотрев на неё. — Я буду только рад этому. Тем более, в ближайшем будущем Эмма всё равно переедет ко мне во дворец.
У Эммы внутри в этот момент само собой зародилось раздражение — с чего они, эти незнакомые ей люди, решают, где ей жить и за кого выходить замуж?! Она поджала губы, сделав глубокий вдох, пытаясь успокоиться — в конце концов, выбора у неё теперь не было, она совершенно не представляла, как попасть обратно домой.
— То есть, свадьба всё-таки состоится? — Госпожа Весселина склонила голову набок, оглядывая всех присутствующих. Эмма ещё сильнее поджала губы, снова пытаясь справиться с раздражением — её выводило из себя то, что никто не пожелал поинтересоваться её мнением.
— А если я не захочу выходить замуж? — Не выдержав, ляпнула она, и тут же пожалела, что вообще открыла рот. На неё посмотрели сразу все — госпожа Весселина и Леон — с недоумением, Альда и Доминик — с ужасом, Конрад — со злорадным ликованием.
— Эмма, что ты такое говоришь?! — Воскликнул Доминик, посмотрев на неё со смесью удивления и недовольства. — Ты сама дала согласие выйти за Леона, когда он сделал тебе предложение. Неужели твоя потеря памяти что-то изменила?
— Но… — Начала Эмма, но тут же умолкла, потому что ей совершенно не хотелось сейчас ссориться с Домиником, тем более в присутствии своего жениха. Она ругнулась про себя, жалея, что вообще начала возмущаться.
— Вот! А я вам что говорил?! — Ликующе воскликнул Конрад, тыча кривым коротким пальцем в Эмму, и брызжа слюной. Леон хмуро посмотрел на него, скрестив руки на груди, и повернулся к Эмме.
— Я думаю, мы с Эммой должны обсудить этот вопрос наедине, — Сказал он, сделав явный акцент на слове «наедине». У Эммы внутри всё сжалось, сердце снова забилось с удвоенной скоростью — то ли от волнения, то ли от испуга. Госпожа Весселина, кажется, оказалась самой чуткой из этой компании, она первой поднялась со своего места, и обратилась к Доминику.
— Ваше величество, не желаете ли выпить чашечку кофе перед ужином? Сегодня у нас на десерт — замечательные шоколадные кексы. Леди Альда, приглашаю и вас тоже, — Вежливо предложила она. Доминик тут же поднялся с дивана, принимая приглашение. Он с некоторым волнением посмотрел на Эмму, покачав головой, а та только отвела взгляд, не в силах посмотреть ему в глаза. Ей по-прежнему было неуютно, и она ощутила острое желание проснуться дома в собственной постели, и понять, что всё это — не больше, чем дурной сон.
— Встретимся в гостиной? — Шепнула Альда Эмме, и той ничего не оставалось, как неопределённо пожать плечами — она понятия не имела, где в этом здании находится гостиная. Мысль о том, что её хотят оставить с королём Леоном наедине взволновала её не на шутку, однако деваться было некуда.
— Господин Конрад, пойдёмте и вы с нами, — Госпожа Весселина повернулась к нему, но тот только скривился:
— Благодарю за приглашение, но у меня ещё масса незавершенных дел, — Сообщил он, и, откланявшись королю, кинул на Эмму испепеляющий взгляд.
Весселина, Конрад, Доминик и Альда вышли за дверь, Эмма до последнего умоляюще смотрела на сестру, но та ничего не могла поделать, и вскоре Эмма и Леон остались наедине. Леон поднялся из-за стола и сел на диван рядом с Эммой, которая смутилась окончательно.
— Как ты себя чувствуешь? — Тихим и взволнованным голосом поинтересовался он, глядя на неё с такой теплотой и нежностью, что мурашки по коже побежали. Эмма растерялась, словно забыла, как говорить. Несколько секунд она смотрела, как завороженная, в его блестящие изумрудно-зелёные глаза, и, наконец взяв себя в руки, ответила:
— Всё в порядке.
— Ты и правда ничего не помнишь? — Леон подвинулся к ней ещё ближе, а Эмме стало совсем неловко. Несмотря на то, что Леон оказался весьма привлекательным, ей было не по себе от такого внимания к своей персоне со стороны незнакомого мужчины. Она отстранилась от него, и, старательно подбирая слова, произнесла:
— Простите меня, но… — Она запнулась, задумавшись, но тут же взяла себя в руки и продолжила. — Но я действительно ничего не помню. Ни вас, ни ваш дворец, ни даже своего отца и сестру. И для меня…эмм…стало большой неожиданностью узнать, что я должна выйти замуж.
Несколько секунд Леон молчал, словно обдумывая то, что только что услышал. Взгляд его переменился, он посерьёзнел и нахмурился.
— Всё это произошло совсем некстати, — Он покачал головой. — Эмма, ты слишком рассеяна. Как можно было умудриться упасть с лестницы?
— Я подвернула ногу, — Пробурчала под нос Эмма, удивившись такой резкой перемене его настроения.
— Эмма, нельзя же быть настолько невнимательной! — Леон укоризненно посмотрел на неё, и снова покачал головой. — Ты как маленькая девочка, за которой нужно каждую секунду присматривать. Ты должна быть осторожнее! Не забывай, ты — не простая девушка, а принцесса.
— И что? Принцесса, или нет, какая разница? — Эмма нахмурилась, почувствовав себя маленькой девочкой, которую отчитывают за то, что она без разрешения съела мороженое.
— Эмма! — Леон широко раскрыл глаза, удивлённо глядя на неё. — Я не узнаю тебя! С тобой, похоже, действительно приключилось несчастье.
— Ну, почему же несчастье? — Эмма пожала плечами. — Потеря памяти — это не самое страшное, что может произойти.
После этих слов Леон нахмурился, глядя на Эмму пристальным и серьёзным взглядом, а та только вздохнула, вспомнив аварию, после которой всё это и началось.
— Что ты имеешь ввиду? — Хмуро поинтересовался Леон. Эмма покачала головой, не желая рассказывать королю о своих воспоминаниях — он всё равно не поверит, либо примет за сумасшедшую и отправить в кровать, как это сделала Альда.
— Эмма, обещай мне, что впредь ты будешь более аккуратна, — Леон вздохнул, глядя на неё. — То, что ты так странно себя ведёшь — можно списать на сотрясение. Но я очень надеюсь, что такого больше не повторится. Обещай.
— Я постараюсь, — Проговорила Эмма, по-прежнему чувствуя себя неловко.
— Вот и хорошо, — Леон удовлетворённо кивнул, внимательно глядя на неё.
— Я думаю, мой отец прав, — Эмма опустила взгляд на свои руки, лежащие на коленях, избегая смотреть Леону в глаза. — Мне нужно время, чтобы память восстановилась.
— Разумеется, — Кивнул Леон. — Я обязательно проконтролирую это. А теперь отправляйся в свою комнату, тебе нужно отдохнуть и привести себя в порядок после дороги. Ты ведь наверняка устала?
— Угу, — Эмма как-то тяжело и обречённо вздохнула, когда Леон, поднявшись с дивана, протянул ей руку. Она, смущаясь, протянула руку в ответ, и Леон проводил её к выходу, галантно открыв перед ней дверь.
— Увидимся за ужином, — Он тепло улыбнуся, глядя на неё. — У нас будет ещё достаточно времени, чтобы поговорить.
Эмма снова тяжело вздохнула, выйдя из кабинета, и растерянно замерла на месте, прокручивая в голове произошедший диалог. Альда ждала Эмму за дверью, вопреки уговорам отца и госпожи Весселины отправиться в гостиную пить чай. Эмма была несказанно рада, увидев сестру, и кинулась к ней, по-прежнему пребывая в некотором потрясении от знакомства с Леоном. Альда тут же ухватила её за руку и затрясла со всей силы:
— Ну? О чём вы говорили? — Спросила она, едва не подпрыгивая от нетерпения. Эмма вздохнула, устало прикрыв глаза.
— Ни о чём, чего бы ты не знала, — Пожала она плечами. — Всё о том же — о моей потере памяти.
— Ох, Эмма, — Альда сочувственно покачала головой. — Пойдём, я провожу тебя в комнату, тебе не помешало бы отдохнуть.
Альда провела её на несколько этажей выше, свернув в очередной коридор, и Эмма снова подумала, что непременно заблудилась бы тут, не будь рядом Альды. Они остановились возле одной из дверей, и Альда повернулась к Эмме.
— Вот, здесь твоя комната. А там, — Она указала жестом на соседнюю дверь, — Моя.
Альда приложила к двери ладонь, и та открылась сама собой. Эмма, наблюдавшая такой фокус уже во второй раз, нахмурилась.
— Как это у тебя получается? — Спросила она.
— Я тебе уже говорила, — Альда закатила глаза. — Что это — обычная бытовая магия, ты умеешь то же самое!
— Я ничего не умею, — Эмма покачала головой. — Я же говорила…
— Ой, да ладно тебе. Вот, попробуй сама, и убедись, что умеешь, — Предложила вдруг Альда, подтолкнув Эмму к двери, предварительно снова закрыв её. Девушка вскинула брови, вопросительно уставившись на сестру.
— Э… И что я должна сделать? — Не поняла Эмма.
— Ой, ну чего непонятного? — Альда даже подпрыгнула на месте. — Попытайся открыть дверь.
— Я не уверена, что у меня получится… — Пробормотала Эмма в полголоса. — Ну, ладно, попробую.
Она приложила ладонь к двери точно так же, как это сделала Альда несколькими минутами ранее, и закрыла глаза. Ничего, разумеется, не происходило, и Эмма почувствовала себя полной дурой. Она покачала головой и убрала руки за спину, посмотрев на Альду, которая наблюдала за девушкой с лёгкой усмешкой на губах.
— Чего ты усмехаешься? Ничего не получается, — Эмма обречённо вздохнула. — Не владею я никакой магией. Всё это случайности. И оказалась я тут случайно…
— Да брось ты, — Отмахнулась Альда. — Сосредоточься. Подумай о том, что ты действительно хочешь открыть эту дверь. Сконцентрируйся и представь, как открываешь её.
— Да ну, ерунда какая-то, — Пробормотала Эмма, но под настойчивым и слишком уж пристальным взглядом сестры решила предпринять ещё одну попытку. Снова приложив ладонь к двери, она мысленно постаралась представить, как дверь открывается, но… увы, ничего не происходило.
— Пробуй ещё, — Настаивала Альда, а Эмма вдруг начала раздражаться — ей казалось, что она со стороны выглядит, как минимум, глупо.
— Да что ж такое?! — Воскликнула девушка, вскинув руки, словно желая ударить ненавистную дверь кулаком, и в этот момент произошло то, отчего челюсть Эммы сама собой отвисла, а на губах у Альды заиграла удовлетворённая улыбка. Дверь резко и с грохотом распахнулась, словно повинуясь жестам девушки. Альда хмыкнула:
— Неплохо, конечно, но можно было и поспокойнее, — Сказала она, прищурившись. — Ну, что встала, проходи.
— Это что сейчас такое вообще было? — Эмма округлила глаза, до сих пор не веря в то, что у неё что-то получилось. Как это получилось, она понять не успела — единственное, что запомнила — это легкую вспышку гнева. Неужели её магия проявляется только тогда, когда она сердится?
— Необязательно, — Альда пожала плечами, когда Эмма озвучила своё предположение. — Гнев, страх, радость — любые эмоции вызывают всплески магии у тех, кто не умеет её контролировать. Я думаю, скоро ты всё вспомнишь.
— О, господи, — Эмма вздохнула, и вслед за ликующей Альдой вошла в комнату.
Комната оказалась небольшая, светлая, и очень уютная, в светло-бежевых тонах. Здесь было большое окно, кровать, шкаф и комод. Эмма огляделась, и подумала, что она, в принципе, совершенно не прочь провести здесь следующие несколько дней. Или недель…
— Ну, как тебе? — Поинтересовалась Альда, внимательно глядя на реакцию девушки. — Я могу показать тебе другие комнаты, если хочешь. Мы можем выбрать себе любую гостевую комнату.
— Нет, не стоит, — Эмма улыбнулась. — Мне здесь очень нравится.
— Где моя комната, ты уже знаешь. А если тебе будет что-нибудь нужно, ты всегда можешь обратиться к горничной, — Сообщила Альда, и, немного подумав, прибавила: — Отдохни, а через пару часов отправимся на ужин.
С этими словами она вышла из комнаты, оставив Эмму в одиночестве.