Эмма провела в своей новой комнате два часа. За это время она успела немного отдохнуть, принять душ и переодеться к ужину. Когда Альда постучалась в её дверь, Эмма рассматривала своё отражение в огромном зеркале критичным взглядом. Не желая надевать пышный длинный наряд, девушка натянула светло-бежевое облегающее платье до колен с коротким рукавом, которое очень красиво подчеркнуло её бёдра и талию. Волосы Эмма собрала в высокий хвост, и Альда, вошедшая в комнату, улыбнулась, глядя на неё.
— Хорошо выглядишь, — Похвалила она. — Ну, пора ужинать. Нас ждут.
— Куда мы идём? — Почему-то шепотом поинтересовалась Эмма у уверенно шагающей вперёд Альды, которая явно отлично ориентировалась в этом здании, когда девушки вышли из комнаты Эммы.
— В гостиную, разумеется, — Последовал ответ.
Гостиная, как выяснилось, находилась на третьем этаже. Это было небольшое, светлое и очень уютное помещение с большими панорамными окнами, столом и мягкими диванчиками, расставленными вокруг него. Ноги буквально утопали в ковре, постеленном на пол, и Эмма снова невольно восхитилась богатому убранству и красоте дворца.
В гостиной кипела жизнь — совершенно незнакомые Эмме люди готовились к ужину, рассаживаясь вокруг стола на диванчики. За столом уже сидел отец Эммы и Альды, оживлённо разговаривая с сидевшей напротив госпожой Весселиной. Две служанки, облачённые в фиолетовую форму, накрывали на стол весьма необычным для Эммы способом. Она, как завороженная, наблюдала, как по воздуху сами собой медленно плывут и опускаются на стол огромные подносы с едой и столовыми приборами. Ничего подобного в жизни не видевшая, она только широко раскрыла глаза и замерла на месте, наблюдая за впечатляющим зрелищем.
— Это… как? — Выдохнула она полушепотом, а Альда покосилась на неё с волнением и покачала головой:
— Это обычная бытовая магия, Эмма, — Пояснила она. Эмма хмыкнула — глядя на эту «обычную бытовую магию», ей казалось, что она спятила окончательно.
Альда поздоровалась с присутствующими в гостиной людьми, усаживаясь на диван, и жестом пригласила Эмму сесть рядом.
Эмма, чувствуя на себе любопытные взгляды, скромно опустилась на диван, и начала рассматривать присутствующих.
Рядом с госпожой Весселиной уселся её брат — господин Маркелл, невысокий, пожилой темноволосый мужчина с густыми усами. Он отвесил короткий поклон Альде и Эмме, учтиво улыбнувшись, и произнёс низким грубоватым голосом:
— Доброго вечера, ваши высочества.
Напротив Маркелла и Весселины устроилась Аврора — дочь Весселины, троюродная сестра Леона и Марка. Она была очень похожа на мать, носила большие круглые очки, за стёклами которых её глаза казались чуть ли не в два раза больше, чем есть на самом деле. С ней рядом уселся её муж — Георг, мужчина лет 40, кудрявый и темноволосый. Аврора даже не взглянула на Эмму, зато Георг долго рассматривал девушку прищуренным взглядом, от которого ей становилось не по себе. «Неприятный тип», — Подумала она, но тут же переключила своё внимание на других членов семьи.
Троюродный дядя Леона был замкнутым, молчаливым и хмурым мужчиной, носившим имя Отто, и держался он сдержанно, не принимая активного участия в оживлённой болтовне. Зато его жена — высокая, достаточно крупная дама по имени Вета, оказалась самой шумной из всей компании.
Вскоре в гостиной появился Марк. Он казался ещё более хмурым и растрёпанным, чем при их знакомстве, и Эмма невольно задержала взгляд на двух верхних расстегнутых пуговицах его рубашки. Он окинул гостиную хмурым взглядом, ненадолго задержав его на Эмме, оглядев её оценивающим взглядом. Когда девушка посмотрела на него, он сразу же отвернулся, и уселся рядом с дядюшкой Отто, периодически продолжая украдкой поглядывать на неё. Эмма старательно избегала его взгляда, глядя куда угодно, только не на него.
Самым последним к ужину прибыл Леон. Он уселся во главе стола, а в следующую минуту в гостиной появилась девушка, немного опоздавшая к ужину. Она кинула презрительный взгляд на Эмму и Альду, пропустив слова приветствия, после чего поздоровалась с Домиником, сделав реверанс, поскольку того требовали правила этикета. Улыбнувшись, она направилась прямиком к Леону.
— Это ещё кто такая? — Эмма нахмурилась, ей почему-то показалось, что именно с этой дамой у неё сложились не самые дружеские отношения.
— Диана, — Прошипела Альда, сжав руки в кулаки. — Это подружка Авроры, троюродной сестры Леона. Стерва редкостная. Пытается увести у тебя Леона уже второй год.
— Вот оно как, — Эмма хмыкнула, глядя на Диану, и отметила, что внешностью она обладает весьма привлекательной. Диана была высокой и очень стройной. Её длинные, до пояса, светло-русые волнистые волосы были распущены, и лёгкой волной падали на спину. Одета она была в облегающее светло-зелёное платье до колен с очень уж глубоким декольте, подчёркивающим её большую грудь. Она держалась гордо, выпрямив спину, и глядя на присутствующих с лёгким пренебрежением. Усевшись на свободное место рядом с Леоном, она, как бы невзначай, коснулась его руки, при этом сделав самое невинное выражение лица. Эмма снова хмыкнула, глядя на эту картину, а Альда побагровела до кончиков ушей — похоже, её очень возмущало поведение подружки троюродной сестры Леона.
— Всем добрый вечер. Простите за опоздание, — Сказала Диана, и у Эммы всё внутри сжалось от её неприятного, писклявого голоса, который совершенно не вязался с её очаровательной внешностью. Её голос напоминал скрип старых, сильно заржавевших качелей. Альда тоже поморщилась, а Леон, почему-то взволнованно посмотрел на Эмму, которая сидела с лицом, не выражающим абсолютно никаких эмоций.
— Всем добрый вечер. Рад, что мы все собрались сегодня за одним столом, — Мягко проговорил Леон. — Надеюсь, вам понравится наш ужин. Будьте добры, угощайтесь.
К слову об ужине — он вышел великолепным. Чего тут только не было! Мясо, рыба, овощи, бутерброды, салаты… Когда с ужином было покончено, в гостиной снова возникла служанка с очередным подносом, на котором возвышалось блюдо, наполненное аппетитными кексами и пирожными. Эмма, глядя на эту красоту, почувствовала, как начала выделяться слюна. Она готова была протянуть руку к пирожным, как вдруг Диана совершенно нетактично и очень громко задала вопрос:
— Эмма, это правда, что ты потеряла память, и не помнишь ни Леона, ни то, что у вас скоро свадьба?
Эмма замерла с протянутой к пирожным рукой, Доминик закашлялся, захлебнувшись чаем, Весселина нахмурилась, Альда снова покраснела от злости, а Леон поджал губы, воздержавшись от комментариев. Эмма сразу поняла, что ему совершенно неприятна эта тема. Она мрачно глянула на Диану, которая сидела с ехидной улыбкой на губах, и спокойным, полным равнодушия голосом заметила:
— Знаешь, бестактность — это не признак интеллекта, а его отсутствие, — Она откусила большой кусок пирожного, и с наслаждением разжевала его, глядя на ошарашенную физиономию Дианы, которая тут же замолчала, поджав губы.
Весь оставшийся вечер, проведенный за столом, тема потери памяти Эммы больше не поднималась, что несказанно радовало саму Эмму. Она продолжала с интересом наблюдать за всеми членами семьи Леона, при этом не раз чувствовала на себе пристальный взгляд Марка. К концу ужина у неё уже болела голова от всеобщего внимания. Семья Леона очень понравилась Эмме (за исключением Дианы), но девушка была несказанно рада, когда ужин, наконец, закончился, и все потихоньку начали расходиться по своим комнатам. Глаза у Эммы уже слипались, она беспрестанно зевала — после плотного ужина клонило в сон.
Диана сидела, теребя в руках салфетку и периодически бросая на Эмму и Альду сердитые взгляды. Леон допивал чай, оживлённо беседуя с Домиником, который, откинувшись на спинку дивана, расслабленно закинул ногу на ногу. Госпожа Весселина допила свой чай, после чего, откланявшись, пожелала всем спокойной ночи и покинула гостиную. Когда ушёл Марк, Эмма даже не заметила. Аврора и Георг тоже отправились в свою комнату, и вскоре в гостиной остались только Эмма, Альда, Доминик, Леон и Диана.
Они допивали чай, весело и оживлённо беседуя, однако Диана в беседе участия не принимала, только хмурилась и поджимала губы, продолжая теребить в руках салфетку, практически изорвав её в клочья. Вскоре Доминик, который вместе с Альдой должен был переночевать во дворце, а утром отправиться обратно домой, засобирался спать. В гостиной тут же материализовался дворецкий, который вежливо предложил проводить короля до его комнаты. Попрощавшись с присутствующими, Доминик пожелал дочерям спокойной ночи, попрощался с Леоном, и, в сопровождении дворецкого, вышел из гостиной.
Эмма всё это время украдкой поглядывала на Леона, а Диану откровенно раздражало то, что на неё никто не обращает внимания, и вскоре она, поднявшись, произнесла:
— Уже поздно. Маленьким девочкам пора спать, — Она усмехнулась, кинув взгляд на Альду. Та хотела что-то возразить, но промолчала, закатив глаза, а Диана повернулась к Леону, и до тошноты нежным, приторно сладким голосом пропела:
— Леон, проводишь меня до комнаты?
Альда вспыхнула, а Эмма только усмехнулась — похоже, сестра была права, когда говорила, что эта девица весьма неравнодушна к королю. Леон нахмурился, посмотрев на Диану, потом кинул взволнованный взгляд на Эмму, словно опасаясь её реакции, и той вдруг стало смешно — неужели он боится, что она будет его ревновать? Как можно ревновать того, кого видишь впервые? Хотя, впрочем, Леон-то об этом не догадывается.
— Что, боишься заблудиться? — Съязвила Альда, не удержавшись, и лицо её скривилось в злорадной усмешке. Эмма прыснула, а Леон покачал головой.
— Диана, прости, но я вынужден тебе отказать, — Вежливо отозвался он, снова покосившись на Эмму, которая старательно сдерживала усмешку. — Я ещё немного задержусь здесь, в гостиной.
— О, да, конечно, — Диана сморщилась, рассержено дёрнув плечом, однако быстро взяла себя в руки, снова расправив плечи. — Как скажешь.
Альда хмыкнула, сделав это нарочито громко, чтобы Диана услышала, но та проигнорировала, даже не посмотрев в её сторону. Диана на прощание метнула на Эмму уничтожающий взгляд, и, гордо выпрямив спину и виляя бёдрами, вышла из гостиной, даже не попрощавшись. Леон обречённо вздохнул, покачал головой и виновато улыбнулся, глядя на Эмму, которая по-прежнему сдерживалась, чтобы не захихикать.
После ухода Дианы они пробыли в гостиной ещё около десяти минут, всё это время Эмма беспрестанно зевала, и, наконец не выдержав, поднялась со своего места.
— Я очень устала, — Сообщила она, с трудом подавив чудовищный зевок. — Вы не против, если я отправлюсь в свою комнату?
— Пойдём вместе. Что-то и я устала сегодня, спать хочется, — Альда согласно закивала, и тоже поднялась.
— Конечно, девушки. Отправляйтесь отдыхать, уже поздно, — Улыбнулся в ответ Леон. Альда отвесила ему короткий поклон, поскольку этого требовали нормы приличия, и Эмма последовала её примеру. Леон немного озадаченно посмотрел сначала на Альду, потом на Эмму, но ничего не сказал.
— Устала? — Спросила Альда тихим голосом, улыбнувшись, когда они, попрощавшись с королём, вышли из гостиной, и направились в сторону гостевых комнат.
— Да, немного, — Согласилась Эмма, стараясь в очередной раз не зевнуть.
Они добрались до своих комнат, и, попрощавшись, разошлись. Сколько событий произошло за эти два дня! Голова шла кругом. Ещё вчера она проснулась и отправилась на собеседование, а сейчас ложится спать во дворце короля. Нет, слишком много впечатлений за день! Эмма, не желая больше думать ни о чём, быстро разделась, и улеглась в кровать. И, едва голова её коснулась подушки, она тут же провалилась в сон.
***
Утром следующего дня Эмма проснулась поздно — она снова плохо спала ночью, ворочаясь в постели, и долго не могла уснуть, вслушиваясь в тишину тёмной комнаты. Когда она открыла глаза, в окно уже ярко светило солнце, сквозь открытое окно в комнату доносился громкий гомон птиц из королевского сада. Эмма ещё долго лежала в постели, глядя в потолок и слушая пение птиц, но вскоре ей это наскучило, и она решила, что неплохо было бы встать и чем-нибудь позавтракать. Она оделась, умылась, причесалась, и, встретившись с Альдой в коридоре, направилась завтракать на кухню, располагавшуюся на первом этаже. Альда была одета в розовое пышное платье ниже колен, волосы её были распущены, однако выглядела она отчего-то несколько расстроенной.
— Что случилось? Ты не в настроении? — Поинтересовалась Эмма, когда они с Альдой вошли на кухню, где добродушная горничная, пожелав девушкам доброго утра, принесла им завтрак — яичницу, тосты и ароматный кофе, и, раскланявшись, оставила их одних.
— Отец сказал, что сегодня мы с ним отправимся домой, — Со вздохом ответила Альда, помешивая ложечкой остатки не растворившегося сахара в чашке. — Эмма, ты останешься тут одна.
— Что? — Эмма опешила, едва не подавившись тостом. — Ты серьёзно?! А как же… Неужели ты не можешь остаться?
— Не знаю, — Альда пожала плечами. — Нужно поговорить с отцом, но я что-то не могу собраться с духом. Уверена, он будет против.
— Ты должна остаться здесь, со мной! — Воскликнула Эмма, с ужасом подумав, что может остаться здесь, в незнакомом месте, совершенно одна. Несмотря на то, что она знала Альду всего-то пару дней, она успела привыкнуть к ней, и к тому же, Альда была в курсе всего происходящего вокруг, кроме неё вряд ли кто-то стал бы объяснять Эмме, что к чему и кто есть кто. Альда только пожала плечами, допивая кофе. Эмма горестно вздохнула — аппетит тут же пропал.
— Давай найдём отца, и я сама поговорю с ним, — Предложила Эмма. Альда ничего не ответила, снова как-то неопределённо пожав плечами.
Завтракали недолго, и, допив кофе, девушки отправились в гостиную, где, по мнению Альды, должны были встретить Доминика. Альда оказалась права — отец сидел на диване, откинувшись на спинку, весело беседуя о чём-то с Леоном, сидящим напротив него. На столе перед ними стояли две чашки кофе.
— Доброе утро, девушки, — Улыбнулся Доминик, когда Эмма и Альда вошли в гостиную.
— Эмма, Альда, здравствуйте, — Вежливо улыбнулся Леон. — Рад вас видеть. Как вам спалось?
— Спасибо, хорошо, — Так же вежливо ответила Альда, и отчего-то замялась, посмотрев сначала на Доминика, потом на Эмму, не решаясь начать разговор первой. Эмма, вздохнув и поняв, что выбора нет, решила не ходить вокруг да около, и, набрав в грудь побольше воздуха, на одном дыхании выпалила:
— Папа, Леон… Я хотела бы попросить у вас, чтобы вы позволили Альде остаться здесь со мной. Если мне предстоит провести здесь пару недель, то я хотела бы, чтобы рядом со мной был близкий человек. Так мне будет проще…Восстановить свою память.
Она закончила, сделав глубокий вдох, и замерла в ожидании. Доминик посмотрел на неё с удивлением, но через пару секунд нахмурился, скрестил руки на груди, и строго произнёс:
— Эмма, не болтай ерунды. Альда должна ехать домой.
— Но я действительно хочу остаться с Эммой! — Воскликнула Альда и надула губы совсем как маленькая девочка. Эмма усмехнулась про себя, однако лицо её продолжало оставаться серьёзным.
— Прошу меня понять, — Продолжала она спокойным, но твёрдым и уверенным тоном, несмотря на внутреннее волнение. — Но Альда действительно очень помогла мне за эти дни. Без неё я, скорее всего, растерялась бы совсем. Поэтому я настаиваю, чтобы вы позволили Альде остаться. Пожалуйста.
— Эмма, я тебя не узнаю, — Доминик вскинул брови, выслушав речь Эммы. — Ты на себя не похожа последние два дня!
— Верно, — Эмма кивнула. — И поэтому мне нужна Альда. Чтобы снова стать «собой».
— Ваше величество, мне кажется, Эмма права, и ей действительно не помешает поддержка близкого человека, — Произнёс Леон, до этого молчавший и внимательно наблюдавший за семейными разборками.
— Но… — Доминик продолжал хмуро переводить взгляд с Эммы на Альду и обратно. — Альда, твоё место — дома, в родном королевстве.
— Ну, папа, это ведь всего на пару недель, — Альда умоляюще посмотрела сначала на отца, потом на Леона. — Пожалуйста, позвольте мне остаться!
— Я не против, — Высказался Леон, — Пускай Альда гостит у нас, сколько посчитает нужным. Не переживайте, здесь принцессы будут в полной безопасности.
— Ну, хорошо, — Сдался, наконец, Доминик. — Но только на пару недель!
— Спасибо, спасибо, спасибо! — Альда едва не запрыгала на месте от радости. Доминик не смог сдержать улыбки, Леон тоже улыбнулся, глядя больше на Эмму, чем на Альду. Эмма тоже улыбнулась, радуясь, что всё оказалось намного проще, чем она думала. Считая разговор законченным, Альда предложила Эмме выйти во двор, прогуляться. Вместе они вышли из гостиной, спустились на первый этаж, миновали просторный и светлый холл, залитый солнцем, и вышли из дворца.
Утренний прохладный ветерок колыхал макушки деревьев, небо было ясное и синее, в саду звонко перекрикивались птицы, голоса которых Эмма слушала утром, лёжа в постели. Она улыбнулась, сделала глубокий вдох, и спустилась по мраморной лестнице, ведущей во двор, вслед за Альдой.
— Альда, а какая у тебя магия? Что ты умеешь? — Спросила она, посмотрев на сестру. Альда повернулась к Эмме, слегка смутившись, а затем расплылась в улыбке.
— Раз ты ничего не помнишь, будем напоминать, — Сообщила она. — Это мамин дар. Он передался мне, — Сообщила она.
— А мой дар? От кого мне передалась огненная магия? — Спросила Эмма.
— От нашей бабушки, — Ответила Альда. — Мы никогда её не видели, но отец рассказывал, что она тоже владела силой огня.
— Очень интересно. Расскажешь подробнее про стихийную магию? — Заинтересованно попросила Эмма.
— Могу даже показать, — Хмыкнула Альда, закрыв глаза, о чём-то задумавшись, и вскинула руки. Эмма, не ожидавшая подобного, отпрянула от неё на шаг, а в следующую секунду налетел такой сильный ветер, что закачались и зашумели деревья в саду. Порыв ветра, кажется, подчинялся движениям рук Альды, и это было… Странно, страшно, и захватывающе одновременно. Ветер растрепал девушкам волосы, и Альда, звонко рассмеявшись, опустила руки.
— Ну, как тебе такое? — Она сощурилась, глядя на Эмму, а та восхищённо расширила глаза, словно до сих пор не верила в происходящее.
— Это было так… необычно! — Признала девушка, и Альда самодовольно ухмыльнулась.
— Магия воздуха, — Пояснила она. — Этим даром обладала наша мама.
— Я никогда так не смогу, — Разочарованно покачала головой Эмма, вспоминая свои жалкие попытки открыть дверь с помощью магии. Было бы неплохо научиться хоть чему-нибудь, вот только как?… Если Альда утверждает, что Эмма раньше хорошо владела магией как стихийной, так и бытовой, то, в конце концов, должно же хоть что-то получиться?
— Не могу утверждать на счёт магии воздуха, но сила огня в тебе точно есть, — Альда пожала плечами и глянула на Эмму прищуренным взглядом. Услышав про огненную магию, Эмма снова посмотрела на свои пальцы, на которых до сих пор оставались ожоги после случайно вызванного ею огня.
— Попробуй сделать огонь, — Вдруг предложила Альда с горящими глазами. Эмма растерялась, раскрыв рот от удивления.
— Ты что, нет! — Запротестовала она. — А если я подожгу дворец?
— Не переживай, я ведь рядом, — Усмехнулась Альда. — С твоим огнём, я думаю, смогу справиться, если что-то пойдёт не так.
— И что я должна сделать? — Эмма растерялась точно так же, как тогда, возле двери в свою комнату.
— Ну… — Альда задумалась, глядя куда-то перед собой. — Для начала тебе нужно сконцентрироваться на том, что ты хочешь сделать. Потом закрой глаза, постарайся почувствовать в себе свою магию… Пробуди её, заставь проявиться!
— Что-то подобное я уже от тебя слышала вчера, — Хмыкнула Эмма. — Ну, хорошо, я попробую.
Эмма закрыла глаза и задумалась. Как же заставить магию проявиться? Она мысленно представила, как на её руках загорается лёгкий, небольшой огонёк, точно такой, какой создала на её глазах госпожа Весселина. Эмма в красках пыталась представить, как этот огонёк танцует на её ладонях, согревая, но не обжигая их… И вдруг почувствовала внутри, где-то в области груди, уже знакомое тепло. Эмма мысленно представила, как огонёк на её ладонях растёт и увеличивается, и вдруг…
— Ах!
Почувствовав очень неприятное жжение в пальцах, девушка замахала руками, словно обжегшись. Ей не было больно, однако ощущение оказалось неприятным. Эмма посмотрела на свои ладони — они были красные, но эта краснота прошла за считанные секунды, как и жжение. Она в недоумении посмотрела на Альду.
— Что это? — Спросила она, снова начав рассматривать свои ладони. — Почему у меня жжёт руки, но ничего не получается?
— Нужно ещё потренироваться, — Альда похлопала её по плечу. — Я думаю, ты на верном пути, у тебя всё получится! Скоро ты всё вспомнишь.
Эмма вздохнула, и снова закрыла глаза, сделав глубокий вдох. На этот раз сосредоточиться получалось плохо — она боялась, что снова получит ожог, и это сильно сбивало и отвлекало. Она помотала головой, словно отгоняя назойливые лишние мысли, и, выставив ладони перед собой, снова представила, как на них появляется огонь. В груди тут же зародилось тепло, на этот раз оно было намного сильнее, чем в предыдущий, и Эмма почувствовала, как по рукам разливается жар до кончиков пальцев… «Ну же, давай!» — Думала Эмма, не решаясь открыть глаза и глянуть на свои руки, которые снова начинало неприятно жечь. В следующий миг кончики пальцев девушки обожгло острой болью, словно она прикоснулась пальцами к раскалённой сковороде. Она снова взмахнула руками, открыв глаза, и увидела, как из её пальцев вылетают короткие, но резкие и быстрые огненные струи. Эмма едва не упала, почувствовав вдруг слабость в ногах, сердце забилось с огромной скоростью, она во все глаза смотрела на огонь, который выстрелил из её пальцев и тут же погас.
— Эмма, у тебя получилось! — Звонко завопила Альда, подскочив к ней и заключив в крепкие, можно сказать, стальные объятия. Эмма отдышалась, приходя в себя.
— Ничего не понимаю, — Пробормотала она. — Почему мне больно? Неужели я раньше это делала? А как же эти ожоги?!
Эмма показала Альде обожженные уже во второй раз кончики пальцев и красные ладони. Альда взволнованно взяла её руки в свои и сжала их, прикрыв глаза. В тот же миг Эмма почувствовала прохладу, и боль отступила.
— Целебная магия, — Пояснила Альда. — Но я не владею ей в совершенстве. Могу залечить только легкие ожоги и царапины. Из нашей семьи только у меня проявился такой дар.
— Ты столько всего умеешь, — Поразилась Эмма. Альда зарделась, скромно, но самодовольно улыбаясь.
— Столько всего умеет? Да ей ещё учиться и учиться, — Послышался позади них насмешливый мужской голос. Девушки одновременно развернулись, и увидели Марка, стоявшего метрах в десяти от них. Он стоял, скрестив руки на груди, и наблюдал за ними с усмешкой на лице. Тёмная чёлка падала на его глаза, однако Эмма могла с уверенностью сказать, что смотрит он с интересом, и смотрит больше на Эмму, чем на Альду.
— Можно подумать, ты — маг высшего уровня, — Хмыкнула в ответ Альда, тут же отвернувшись от него. Марк криво усмехнулся:
— Ну, уж поопытней тебя, принцесса.
— Ты можешь нормально общаться? — Вспыхнула Альда, грозно нахмурив брови, и двинулась на него стремительной походкой. Тот никак не отреагировал, только продолжал усмехаться.
— Многому ты научила свою сестру, интересно? Она так приложилась головой, что ей не под силу самые элементарные вещи? — Он, казалось, получал удовольствие, дразня Альду и глядя, как та с каждой минутой вспыхивает всё сильнее и сильнее. Эмма поджала губы, размышляя, стоит ли вмешиваться в их разговор.
— Кое-чему, уж можешь не сомневаться! — Выкрикнула Альда в лицо Марку, который даже бровью не повёл, продолжая усмехаться. Эмма начала сердиться — вот нахал!
— Очень интересно посмотреть, чего стоит невеста моего братца, — Теперь Марк смотрел на Эмму, в его глазах блеснул огонь, и она вдруг ощутила себя жертвой, загнанной охотником в угол. Альда переводила растерянный взгляд с Марка на Эмму, Марк продолжал усмехаться, а Эмма в этот момент вдруг почувствовала себя идиоткой.
— Да она ничего не вспомнит, — Ухмылялся Марк, явно издеваясь. — Могу поспорить, она бесполезна.
— Я, вообще-то, ещё здесь! — Вспыхнула Эмма, с вызовом глядя наглецу в глаза. Тот прищурился и расплылся в улыбке, а девушка вдруг пришла в такое бешенство, что готова была накинуться на него и ударить, только бы он перестал прожигать её своим усмехающимся взглядом! Каков наглец! Эмма почувствовала, как жар снова разлился по всему телу, и она даже не пыталась себя сдерживать и контролировать — она должна, просто обязана стереть с его лица это идиотскую ухмылку!
Эмма зажмурилась, вскинув руки, и почувствовала в себе какую-то дикую, нечеловеческую силу. Ей казалось, что она прорывается наружу, стремясь проявить себя во всей красе. Руки снова начало жечь, но Эмма и не думала об этом, сосредоточившись только на том, что должна выпустить наружу свою магию. В первый раз она почувствовала её так явно, сила огня, казалось, была осязаема и очень горяча, разливаясь от груди по всему телу до многострадальных кончиков пальцев, которые только что залечивала Альда. Эмма почувствовала острую необходимость поднять руки, ей казалось, что сила пытается вырваться именно вверх. Попутно соображая, что выпускать огонь в сторону Марка будет не очень-то правильно (хотя на миг Эмме очень этого захотелось), она решила, что поднять руки будет самым правильным решением. В то же мгновение девушке показалось, что она словно горит изнутри, настолько невыносимым стал жар во всём теле. Кровь прилила к лицу, с каждой секундой становилось тяжелее дышать, учащалось сердцебиение, задрожали коленки…
— Эмма, что ты делаешь?! — Услышала она где-то рядом с собой обеспокоенный голос Альды, и в этот момент из рук Эммы вырвалось пламя, вздымаясь к небу. Девушка открыла глаза, глядя наверх ошарашенным и испуганным взглядом, наблюдая, как пробудившийся в ней поток магии вырывается наружу в виде огромного огненного столба, бьющего вверх мощной струёй прямо из её рук. В какой-то момент Эмме показалось, что она сейчас просто упадёт в обморок, но в следующую секунду жар в груди стал утихать, и огненная струя, уменьшившись, пропала. Обессиленная Эмма опустила руки, и, изо всех сил стараясь не показывать своё отвратительное состояние, поджала губы, победным взглядом посмотрев на Марка. Тот смотрел на неё с широко раскрытыми глазами, и девушка не без удовольствия отметила, что он явно не ожидал от неё ничего подобного. Несколько секунд он смотрел на неё со смесью непонимания и ужаса, после чего сощурился, и на его лицо вернулась неизменная усмешка.
— Ты бы ещё в обморок упала, — Хмыкнул он. — Психованная.
— Что ты сказал?! — Воскликнула Эмма, сжимая руки в кулаки. Тут же между ними встряла Альда:
— Перестаньте вы, оба! — Вскрикнула она. — Марк, ты ведёшь себя, как последняя свинья!
— Да ну? — Он хмыкнул, изогнув бровь, глядя на Альду из-под чёлки, падающей на глаза, и Альда только и могла, что поджать губы и отвернуться. Эмма, у которой сердце по-прежнему колотилось в груди так сильно, что, казалось, сейчас проломит рёбра, стояла молча, изо всех сих стараясь не повалиться на землю без чувств. На лице её не было ни единой эмоции, со стороны могло показаться, что она абсолютно спокойна, однако внутри у неё всё бурлило и клокотало от негодования. Она старалась держать себя в руках, чтобы магия огня снова не вырвалась наружу — контролировать рвущуюся наружу силу она сейчас вряд ли смогла бы.
Марк сделал несколько шагов вперёд и приблизился к Эмме. Та хотела отпрянуть от неожиданности, но парень ухватил её за руку, и приблизился своим лицом к её лицу так, что между ними осталось сантиметров десять. Эмма снова ощутила приятный, манящий аромат кофе и корицы, могла рассмотреть каждую ресничку, каждую веснушку на его лице. Он был слишком близко, и, что самое ужасное, сопротивляться Эмма не могла. Её ноги словно вросли в землю, голова закружилась, по спине пробежали мурашки. Чёрт, что это?! Очередная неведомая магия?!
Марк смотрел ей в глаза прямым, прожигающим взглядом. Он всматривался в её глаза, внимательно, изучающе и испытывающе, а Эмма, держась на ногах из последних сил и собрав всю волю в кулак, храбро глядела на него в ответ, с каждой секундой понимая, что вынести этот взгляд просто невозможно. Однако отвернуться — значит проиграть эту «битву». Этого она не могла себе позволить!
Марк склонил голову набок, и, наклонившись к её уху, прошептал:
— Что, все-таки в тебе проснулся ведьминский характер? Ты стала слишком горяча, тебя не помешало бы остудить, заносчивая мисс Вспышка.
Эмма ничего не ответила, слова предательски застряли в горле, только глаза её сами собой расширились от удивления и непонимания, что он имел ввиду. Но, не успела Эмма поразмыслить об этом, как Марк тут же потерял к ней всяческий интерес, отстранившись на шаг, и повернувшись к Альде.
— Проследи, чтобы эта, — Он кивнул на Эмму, — Не спалила к чёртовой бабушке весь дворец. А то у неё с нервами, похоже, не всё в порядке после сотрясения.
Эмма снова вспыхнула, желая огрызнуться в ответ, однако Марк уже развернулся и зашагал прочь от девушек, направляясь в сторону дворца. Альда вздохнула, провожая его взглядом, и покачала головой.
— Не злись на него, — Проговорила она извиняющимся тоном. — Марк всегда был невыносим. Я уже привыкла, и не обращаю на него внимания.
— Не обращаешь внимания? Да я только что себя еле сдержала, чтобы не залепить ему по физиономии, — Прорычала Эмма в ответ, сжав руки в кулаки. Альда нахмурилась, глядя на неё, и задумчиво произнесла:
— Эмма, с тобой действительно творится что-то странное. Ты никогда так не реагировала на выходки Марка. И уж тем более, не позволяла себе так выражаться.
— Это было раньше, — Отрезала Эмма ледяным тоном, и Альда помрачнела ещё сильнее.
— Ну ладно, ладно, не злись, — Спустя пару секунд лицо её снова просветлело и она тепло улыбнулась сестре. — И на Марка не злись. Такой уж у него характер.
— Много чести, злиться на этого… — Она задохнулась, подбирая более-менее приличное слово, которым можно было назвать Марка, однако, не найдя его, замолчала и поджала губы. Альда снова вздохнула, но тут же заулыбалась во весь рот:
— Зато у тебя получилось вспомнить стихийную магию! — Весело проговорила она. Эмма пожала плечами — она до сих пор не могла поверить в реальность происходящего, однако теперь отрицать наличие в себе силы огня не собиралась.
— Марк вывел меня из себя, — Пробормотала Эмма. — Поэтому магия проявилась.
— Ну, и что? — Хмыкнула Альда. — Самое главное — ты смогла ей управлять.
— Да, наверное, — Эмма пожала плечами. — Слушай, Альда…Мне нужно с тобой серьёзно поговорить. Для меня это важно.
— Говори, конечно, — Альда внимательно посмотрела на Эмму, сделав серьёзное лицо, а Эмма огляделась по сторонам, проверяя, нет ли кого-то рядом. В конце концов она решила, что заводить такой разговор во дворе — не самая лучшая затея, и она предложила Альде отправиться в сад, к той самой злополучной скамейке с фонтаном, у которой произошло их знакомство с Марком. При мысли о Марке у Эммы снова между пальцев пробежали искры, и она с раздражением их смахнула. Альда недоумённо посмотрела на неё, но Эмма только покачала головой, не желая объясняться, и девушки направились в сад.