Сопровождая нас, американцы тем самым осуществляли грубое вмешательство вдела суверенного государства, ведь судно - это государственная территория. Более того, своими провокационными действиями они могли создать опасность для жизни людей и целостности судна.
До конца нашего перехода оставалось 5 - 6 часов, как вдруг видим - на встречном курсе на полном ходу к нам приближается эскадра кораблей ВМС США. И дут на сближение. Головной корабль подает сигнал: "Кто такие?", "Откуда идете?", "Что везете?", "Порт отправления?", "Порт назначения?" Эскадра из тринадцати эсминцев. На ходу они окружили наше судно, препятствуя нормальному движению, настаивая на ответе. Несмотря на незаконные действия и требования, даем ответ: "Вышли из Феодосии, везем коммерческий груз, идем по своему назначению". Действительно, на палубе большое количество ящиков, автотракторной техники. Все это имитировало наличие сельскохозяйственного груза.
Почти одновременно с кораблями появились два американских самолета, пикируя на наше судно. Совершили несколько виражей на высоте 100 - 150 м. Видны были лица летчиков. Рев самолетов раздирал душу людям. И самое главное - никто из нас не знал истинных намерений морских и воздушных пиратов.
Капитан не сходил с мостика, без волнения и тревоги отдавал распоряжения членам экипажа, вахтенной службе. Все приготовились к вооруженной защите судна в случае, если американцы сделают попытку взять его на буксир или предпримут иные действия.
Идем своим курсом, не сбавляя хода. Видим лица американских матросов, занявших свои места у орудий и пулеметов. Маневр эсминца № 5, идущего параллельно с нашим правым бортом, и тактика палубных расчетов походили на исходное положение для вооруженного захвата нашего судна.
У нас настрой боевой. Судно в руки американцев не отдадим. С борта эсминца последовал новый сигнал: "Остановитесь!" Наш ответ отрицательный, продолжаем идти своим курсом. О происходящем на море по радио сообщили в Черноморское пароходство и в Москву. Получили ответную радиограмму, в которой подтверждалось, что наши действия правильны, необходимо следовать утвержденным маршрутом.
Тем временем драма на море продолжалась. Эсминец пошел наперерез курсу нашего судна, чтобы заставить нас подчиниться его требованиям. На эсминец был передан сигнал: "С курса не сходим, в случае перереза нашего курса будем таранить ваш корабль".
Носовая часть "Физика Вавилова" практически позволяла нанести такой удар и расколоть эсминец надвое, но в носовой части судна находились боевые части ракет и взрывчатка. При сильном ударе не исключены детонация и взрыв боеприпасов, и тогда гибель судна и пассажиров неминуемы. Держим небольшой совет. Принимаем с капитаном решение: захват корабля и плен - позор, лучше гибель. Но необходимо предпринять все возможные меры, чтобы не допустить ни того, ни другого.
Поняв, что нас не испугать провокационными действиями, американская воздушно-морская армада развернулась на 180 градусов и удалилась в обратном направлении.
В этом противоборстве время словно остановилось. На самом деле испытание нервов продолжалось более, двух часов. Это было проверкой стойкости и мужества экипажа и личного состава нашей части. Человек многое может, если им движет чувство осознанного долга перед Родиной и присягой!
С прибытием последнего эшелона закончилось сосредоточение дивизии на острове Куба. Началось развертывание частей ЗРВ (зенитно-ракетных войск) и РТВ (радиотехнических войск) в боевой порядок.
Приступили к выполнению задач. Тяжело, если не сказать - невыносимо тяжело. Жара, недостаток питьевой воды, каменистый грунт, отсутствие необходимого количества инженерной техники для производства фортификационных работ. Но нужно отдать должное нашим солдатам и офицерам - они выполнили приказ. Дивизия к установленному сроку была боеготовой.
Обстановка после объявления морской блокады Кубы накалилась до предела. Американские войска с суши и с моря окружили остров плотным кольцом. В Группе войск и в кубинской армии объявлена наивысшая степень боевой готовности. Все замерло в ожидании боевых действий. В те дни я как-то особенно остро предчувствовал приближение неминуемой войны и ответственность перед Родиной за защиту Кубы.
Но вот наступил роковой день, который мог стать началом крупномасштабных военных действий.
27 октября я в качестве ответственного дежурного находился на КП дивизии. С ран него утра с центрального командного пункта Группы войск одна за другой поступали команды - в воздухе "плавали" цели. В 5 час. 45 мин. приняли команду: "Привести все средства в боевую готовность номер один". В 6 час. 02 мин. - следующая команда: "Цели уничтожать своим решением". В 6 час. 56 мин. - еще одна: "ЗРД привести в 6-минутную готовность. Огонь на поражение открывать при явном нападении".
В 8 час. 30 мин. в зоне видимости РЛС появилась цель. Высота 20 - 24 км. На наш запрос "Я свой" - не отвечает.
Об обнаружении цели в зоне действительного огня я немедленно доложил на ЦКП и командиру дивизии. На ЦКП в это время находились заместители командующего Группой войск генералы С. Н. Гречко и Л. С. Гарбуз. Они приняли решение об уничтожении американского воздушного разведчика, о чем передали командиру дивизии. От него я и получил команду: "Цель номер 33 уничтожить".
Первым обнаружил цель дивизион, которым командовал подполковник И.М. Герченов. В 10 час. 19 мин. командир дивизиона доложил: "Цель номер 33 уничтожена, расход - 2, высота - 21 км, скорость - 300 м/сек". Американский самолет и-2 исчез с экранов радаров. Для его поиска поднялись в воздух самолеты.
С ЦКП Группы войск последовал приказ по целям огня не открывать.
По разведывательным данным, которыми располагало кубинское руководство, американцы намеревались в эти дни (27 - 29 октября) совершить вторжение на Кубу. Как стало известно позднее, перед высадкой морского и воздушного десантов командование США планировало произвести бомбовый удар 500 самолетами (2000 боевых вылетов) по всему плацдарму кубинских и советских войск. К всеобщему счастью, этого не произошло. Война отступила. Сбитый самолет-разведчик упал в деревне Вега-111, в 12 км от позиционного района дивизиона Герченова. Одно крыло оказалось в центре населенного пункта, кабина с летчиком - в стороне, хвостовое оперение затонуло в море. При осмотре обнаружены фотопленки и магнитофонные записи команд и докладов, труп летчика и его личные документы. Им оказался 35-летний майор ВВС США Андерсон. Кубинцы передали тело летчика представителям американского командования. Остатки самолета поместили в музее Гаваны для публичного осмотра и в качестве вещественного доказательства агрессивной политики США против Кубы.
22 ноября блокада Кубы американскими морскими силами была отменена, и сухопутная группа советских войск сократились за счет убытия на Родину частей стратегического назначения. Остальные соединения и части продолжали нести повседневную службу, не ослабляя боевой готовности.
В конце ноября дивизию посетил командующий Группой войск генерал армии И. А. Плиев. Он поблагодарил весь личный состав соединения за успешное выполнение боевых задач и определил новое направление в работе. От всех нас требовалось тщательно подготовить учебно-материальную базу, на которой и организовать обучение кубинских военнослужащих по основным специальностям зенитно-ракетного вооружения.
На заключительном этапе обучения всю боевую технику в исправном состоянии предстояло передать представителям РВС Кубы.
Правительственное задание было выполнено{53}
Воспоминания Маршала Советского Союза Д. Язова
Операция "Анадырь" как по замыслу, так и по способу ее осуществления занимает неординарное место в истории отечественного военного искусства. А для всех ее участников - от солдата до генерала - она стала большой школой профессионализма и мужества. Мне довелось быть причастным к военно-политическому конфликту 1962 г. на Карибском театре военных действий.
К одной из положительных характеристик операции "Анадырь" следует отнести ее скрытность. Не только противная сторона, но и ее участники не знали о ней ничего. До определенного момента даже командование дивизии и полков не было информировано о времени и месте ее проведения.
Тем временем по указанию из округа намечалась отправка полка, которым я командовал уже второй год, к условному месту дислокации морским транспортом. Для этой цели выделялись сухогрузы "Ковров", "Сретенск" и теплоходы "Эстония" и "Победа". Погрузка техники и личного состава на суда происходила в Кронштадте.
На 16-е сутки нашего морского путешествия мы в бинокль увидели восточную часть острова. И вот мы у берегов далекой и незнакомой Кубы. Что знал об этом крае земли каждый из нас? Мало или очень мало. Наши представления о ней вмещались в две-три страницы школьного учебника.
В соответствии с оперативным планом Группы советских войск мотострелковые полки (их было на Кубе четыре) в основном предназначались для охраны и обороны позиционных районов ракетных полков и арсеналов с ядерными боеприпасами, а также для борьбы против десанта противника.
По прибытии на Кубу подразделения полка занимали позиционный район и обустраивались. Личный состав работал напряженно, в короткие сроки требовалось решить многочисленные задачи.
Обстановка осложнялась непривычными природно-климатическими условиями.
Сентябрь был на исходе, но по-прежнему стояла удушливая жара, ни днем, ни ночью не чувствовалось прохлады. Такой климат, конечно же, не для нас жителей умеренных широт. До 15 часов все горит под солнцем, а в 16 как по заказу - дождь. Душно, высокая влажность.
К утру палатки покрывались зеленой плесенью, люди в таких условиях не имели возможности хорошо отдохнуть за ночь. Стала давать себя знать физическая усталость. Приступили к оборудованию нового места дислокации. Работа закипела. Руководителем рекогносцировочных и фортификационных работ был инженер полка майор Жупков, который определил места и порядок размещения всех подразделений и служб полка. На правом фланге сосредоточились в предбоевом порядке мотострелковые батальоны, танковый батальон, артиллерийский дивизион, батарея САУ, батарея ПТУРСов, зенитчики и подразделения обслуживания.
17 октября поступила команда прибыть в Гавану на военный совет. Собрались в зале, однако совещание перенесли на один день. Это вызвало некоторое удивление, но вопросов никто не задавал. Каждый понимал, что перенос заседания военного совета может быть обусловлен только чрезвычайными обстоятельствами. Интуиция сработала верно. В зале появился начальник штаба Группы войск генерал-лейтенант Акиндинов и сообщил собравшимся короткую, но тревожную оперативную сводку: американский самолет-разведчик Ц-2 совершил облет острова Кубы, сфотографировал пусковые установки ракетных комплексов, места дислокации советских и кубинских войск и сил флота. В связи с такой обстановкой нам было приказано незамедлительно передать приказ подчиненным частям и соединениям о переводе в полную боевую готовность. По телефонной связи ЗАО я передал приказ командующего и предупредил о том, что применение любого вида оружия возможно только с разрешения Центра (штаба Группы), в том числе и ведение огня зенитными батареями по воздушным целям. В зал вошел генерал армии И. А. Плиев, но открывать заседание военного совета не стал, заявив, что настало время не для разговоров, а для возможных боевых действий. В Америке до предела накалена обстановка: "ястребы" призывают к войне против Кубы. Ф. Кастро объявил полную мобилизацию в стране. В связи с этим командующий велел всем командирам убыть в свои части и соединения. Действовать в соответствии с оперативными планами и указаниями штаба Группы.
А между тем военно-политическая обстановка в Карибском бассейне постепенно накалялась. 22 октября Вашингтон вопреки нормам международного права организовал военно-морской карантин. Блокада сорвала поставку некоторого количества советских войск и боевой техники на Кубу. По состоянию на 22 октября по плану операции "Анадырь" из 53 тыс. военнослужащих было доставлено около 42 тыс. Не дошли до места назначения два ракетных полка, вооруженных ракетами Р-14, несколько надводных кораблей и другое вооружение. Однако, по оценке военного совета.
Группа советских войск к этому времени была боеготова и способна совместно с РВС Кубы решить главную задачу - сорвать американскую интервенцию. События разворачивались быстро. Принцип "упредил-победил" имел вполне реальное значение в тот период времени: на войне как на войне.
Напряжение достигло апогея. Я, мои заместители и начальники служб ежедневно обходили боевые порядки полка, интересовались наличием необходимого количества боеприпасов для всех видов оружия, ГСМ, продовольственным и медицинским обеспечением, морально-психологическим состоянием личного состава.
Пользуясь случаем, хочу сказать доброе слово об однополчанах солдатах, сержантах, офицерах. О ныне живущих и ушедших из жизни. Славные воины, надежные боевые товарищи. Не сомневаюсь, если бы грянул бой, они приумножили бы боевую славу своих отцов. И хотя им не суждено было воевать, совершать боевые подвиги, но они были физически и нравственно готовы честно выполнить свой воинский долг. Часто задумываюсь над тем, что же тогда было основной движущей силой в наших делах. И нахожу только один ответ: высокий патриотизм, унаследованный от поколения фронтовиков.
Предельно ясно, что со срывом американской интервенции наша интернациональная помощь Кубе не заканчивалась. Основной контингент войск оставался на острове Свободы, чтобы помочь Кубе в военном строительстве. Но на какой срок мы остаемся здесь, никто не знал.
Как и планировалось, с 3 января начались занятия с кубинцами. Они носили в основном практический характер. В учебе доминировал принцип: "делай, как я". В качестве переводчиков были привлечены наши солдаты-молдаване, чей язык немного схож с испанским. Несмотря на многие сложности для кубинцев, хотелось бы отметить их исключительную любознательность и стремление быстрее и лучше освоить технику и вооружение.
Американцы не оставили нас в покое. Ежедневно, методично пара "фантомов" выходила из-за горы Круст и с ревом на малой высоте проносилась над лагерем. Офицеры называли такие вояжи проверкой нервной системы. Между тем мы продолжали обучение кубинских военнослужащих. По указанию Центра, учебный процесс спланировали до 1 сентября 1963 г.
В соответствии с планом и графиком Генерального штаба производилась передача боевой техники частям кубинской армии с одновременным выводом советских войск. Группа советских войск на Кубе перестала функционировать в середине 1964 г. А боевое сотрудничество между двумя армиями продолжалось долгие годы, но в иных формах.
Интернационалисты{54}
Виталий Боровик, участник операции "Анадырь"
Мы, воины Советского Союза,
Держали курс не "к теще на блины"!
В далекий край в отсеках с важным грузом,
Рискуя жизнью, океаном шли!